Второй шанс

В следующий десяток дней Лань Ванцзи пришлось пересмотреть устоявшийся за долгие годы распорядок. Вэй Ин не просыпался так же рано, как он, но отказывался есть в одиночестве, и проще было перенести собственный завтрак на более позднее время, найти иное место для обедов, а ужин наметить на столь поздние часы, когда раньше он отправлялся медитировать перед сном, чем выслушивать ворчание Вэй Ина о том, как немилосердно подниматься вместе с рассветом. Да и число медитаций как-то само собой сократилось. Поначалу Лань Ванцзи показалось, что он не сумеет привыкнуть к постоянным беседам — Вэй Ин редко умолкал надолго, — но вскоре обнаружил, что приятный голос случайного гостя в чём-то очаровывает, а истории о том, что тот успел увидеть, узнать, о чём тот мечтал и к чему стремился, увлекают. — Когда я был в Небраске, а, да, ты вообще знаешь, где это? — начинал Вэй Ин, когда они вместе прогуливались по пляжу. Лань Ванцзи никогда не был в Америке, но помнил Поднебесную и — совсем немного — Европу. Последняя оставила в сердце незаживающую рану, ударила настолько сильно, что он сбежал и спрятался. Но когда Вэй Ин рассказывал о своих путешествиях — о вынужденных переездах, что ему пришлось пережить ребёнком, — Лань Ванцзи вслушивался и задумывался о том, не хочется ли ему тоже увидеть что-то подобное. — Я как-то читал одну книгу… — говорил Вэй Ин, когда Лань Ванцзи останавливался, чтобы посозерцать природу. Лань Ванцзи прочёл множество книг, но все они принадлежали клановой библиотеке. Это были трактаты о сути ци, о совершенствовании, о техниках — тех, что следовало выучить каждому, и тех, которые ни в коем случае нельзя было использовать, — но среди них не было ни одной, даже отдалённо похожей на те, о которых говорил Вэй Ин. Слушая, Лань Ванцзи невольно удивлялся тому, что книги могут таить в себе не мудрость прежних поколений, а рассказы о людях, об их чувствах, жизни и разных событиях. — Я показал бы тебе тот фильм, — звучало, стоило им усесться друг напротив друга за обедом. — И, думаю, тебе бы он понравился. Только послушай… Лань Ванцзи в общих чертах помнил, что такое кинематограф, но в те времена, когда ему пришлось познакомиться с этим детищем человечества, ничего интересного он для себя не увидел. Чёрно-белые блеклые картинки, мельтешащие под звуки, которые извлекали из расстроенного фортепиано, не пришлись ему по вкусу. Но то, о чём говорил Вэй Ин, похоже, было совершенно другим, слушать об этом было действительно интересно. Бывало, что Вэй Ин начинал иначе: — Если бы сейчас тут был Интернет, я бы отправился с тобой на виртуальную экскурсию. Каждое слово было непонятным, ворвавшимся в размеренную жизнь Лань Ванцзи из иного мира, о котором он вовсе ничего не знал, хоть и прожил так долго. И он замирал, сначала настороженно, а затем — вслушиваясь в веселый голос — уже заинтригованно. Пусть остров по-прежнему был защищён непроницаемым магическим барьером, пусть Лань Ванцзи всё так же считал, что отгородился от человечества и не желает ничего о нём знать, Вэй Ин принёс ему так много историй, что заставил поколебаться давнее убеждение о людях. Поколебаться, но не разрушиться. Да и то, как считал Лань Ванцзи, лишь потому, что не было ни мгновения, когда получилось бы остаться наедине со своими мыслями. Он оказался захвачен новыми впечатлениями, новыми идеями — и новой жаждой. И он никак не мог найти объяснения этому. Перед сном каждый вечер он напоминал себе, что человеческий мир обманчив, что он полон жестокости, равнодушия и холодности, что перемелет его в порошок, не задумавшись уничтожит только потому, что Лань Ванцзи отличается, отличается слишком сильно, чтобы тоже считаться человеком. Однажды в утренний час, когда солнце только-только поднималось над волнами, он в полной мере сумел осознать — буря, что он видел в ту ночь, не обошла остров стороной, как прочие шторма, не покинула, не развеялась, ничего не оставив. Нет, она ворвалась в самое сердце его убежища и добралась до него, разметав если не постройки, то сложившиеся убеждения и представление о мире. Та буря — это и был Вэй Ин! Но в то же время Лань Ванцзи не мог и представить теперь избавления от него. Странно было искать названия тому, что происходило с ним, ещё необычнее было видеть — это всего лишь человек пробуждает в нём все эти чувства! Но наконец Лань Ванцзи пришлось признать, что за годы и годы одиночества он забыл, что значит ощущать себя живым, а Вэй Ин будто обучал его этому заново. Так прошла и ещё одна декада. За очередным завтраком Вэй Ин вдруг оказался необычно задумчив и молчалив. Лань Ванцзи неуверенно взглянул на него. Прежде он несколько раз одёргивал, напоминая, что во время еды не стоит разговаривать, но правила клана, о котором Вэй Ин совсем ничего не знал, не впечатляли его совершенно. Тем непривычнее было не слышать теперь ровным счётом ничего. — Что-то случилось? — наконец спросил Лань Ванцзи, отставив собственную порцию в сторону. — Всё в порядке, — Вэй Ин посмотрел на него, но тут же отвёл взгляд. — Ты не говоришь о себе, а всё, о чём я болтаю, почти тебя не трогает — по лицу вижу. К чему сотрясать воздух? — Это не так, — ответил Лань Ванцзи. Он осёкся слишком поздно, Вэй Ину уже удалось так бесхитростно вытащить из него признание. — Не так? — конечно, уцепился тот. — Тогда, может, расскажешь что-то сам?.. Лань Ванцзи качнул головой и повернулся в сторону. В пятне солнечного света у порога лежал его духовный зверь. Золотые глаза уставились на него, и от всего облика веяло неодобрением. Тигр искренне привязался к Вэй Ину, а тот в свою очередь почти перестал его опасаться. — Что значит — духовный зверь, м? — вопрос Вэй Ина ворвался не то чтобы внезапно, но заставил Лань Ванцзи вздрогнуть. — Здесь не должно водиться столь крупных хищников. Откуда он всё-таки? — Лань Ванцзи не торопился отвечать. Молчание становилось всё напряжённее, и даже размеренный шум волн в отдалении и щебет птиц не делали тишину менее мучительной. Вэй Ин ждал ответа, но наконец усмехнулся: — Ну вот, пришли к тому, с чего начали. Ты не говоришь о себе, а всё, о чём я болтаю… — он поднялся, оставив недоеденную — да что там, едва тронутую! — порцию в плошке и ушёл в дом, так и не закончив фразу. Лань Ванцзи снова встретился с тигром взглядом. Недовольно рыкнув, тот направился за Вэй Ином следом, и вот уже рядом не осталось совсем никого. Лань Ванцзи был убеждён, что привык к одиночеству, но в это мгновение даже грудь сдавило и трудно стало дышать. Острое чувство покинутости было похоже на то, что, полузабытое, затаилось далеко внутри. Так он чувствовал себя, когда взгляд брата остекленел, потеряв всякую осмысленность. Но разве можно было сравнивать эти ситуации? Сичэнь был его семьёй, последним близким человеком. Так отчего теперь он чувствует себя так же?.. Лань Ванцзи встал и убрал плошки с едой. Замер, задумавшись, а потом решился. Вэй Ина он нашёл в спальне, дверь которой осталась открыта. Тот открыл кофр, что забрал с пляжа, и вытащил оттуда… нечто странное, чему Ванцзи названия не находил. Тигр, лежавший вдоль окна, следил за ним настороженным взглядом, а сам Вэй Ин выглядел крайне взволнованным и даже не заметил, что Лань Ванцзи остановился в проёме. — Конечно, батареи не может хватить надолго, но я хочу только проверить, — пробормотал Вэй Ин. Его пальцы коснулись, похоже, кнопок, и часть этого странного предмета засветилась. Никакой ци Лань Ванцзи не ощущал. Эта вещь не несла в себе магии, но каким-то образом всё равно казалась окном в иную реальность. Когда появилось цветное изображение, Вэй Ин радостно усмехнулся, но тут же раздался короткий неприятный звучок — и всё погасло. — О, но почему всего десять процентов?! — возмутился Вэй Ин, впрочем, сразу же ласково коснулся этого непонятного предмета пальцами, погладив. — Прости-прости, хорошо, что ты цел. Жаль только, что мне совсем негде тебя зарядить. — Зарядить? — не удержался Лань Ванцзи. Отчего-то едва ли не каждая фраза Вэй Ина заставляла его переспрашивать снова и снова. Вэй Ин оглянулся на него, чуть нахмурившись. — У моего ноутбука кончился заряд, — произнёс он, будто бы всё должно было стать понятным в одно мгновение. — Если бы тут только было электричество. — Что такое заряд? — Лань Ванцзи всё же ступил в комнату и опустился рядом с Вэй Ином на подушку. Вэй Ин моргнул, как будто действительно не мог поверить, что ему всерьёз задают подобный вопрос, но всё же отозвался: — Вот здесь, — он повернул предмет, который называл ноутбуком, — находится батарея. В ней… м-м-м… содержится энергия, благодаря которой ноутбук работает. М, будто бы жизненная сила этой вещи, понимаешь?.. Она тратится, и чтобы восполнить её, ему тоже нужно есть, как мне и тебе. Но питанием служит электричество. Лань Ванцзи медленно кивнул. Энергия — это было ему понятно. Он не считал электричество достойным видом ци, но то однозначно имело схожую структуру. Когда-то давно брат что-то говорил об этом. Расспросить его, конечно, теперь было невозможно, но, действуя почти по наитию, Лань Ванцзи опустил ладонь на ту часть, что Вэй Ин назвал батареей. Он направил ци собственного золотого ядра в этот прикреплённый к остальному предмету цилиндр и представил, что та сворачивается внутри тугим и ярким сгустком. Вэй Ин странно смотрел на него. — Что ты делаешь? — наконец он не выдержал. — Восполняю заряд, — скорее предположил, чем был полностью уверен Лань Ванцзи. Вэй Ин немедленно опустил ноутбук на постель, как будто посчитав такое действие опасным. — Во всех книгах фэнтези, что я читал, магия и технология никак не дружили, — фыркнул он, но всё же коснулся снова всё той же кнопки. Опять засветилась противоположная кнопкам часть, и на этот раз, когда появилась картинка, Вэй Ин присвистнул: — Ого, да она действительно зарядилась на сотню процентов! Ты вернул мне ноутбук! Лань Ванцзи не понимал, отчего Вэй Ин так рад, но ему самому почему-то стало теплее, да и духовный зверь посмотрел на него куда благосклоннее. — Раз так, то… я покажу тебе тот фильм, — добавил Вэй Ин, оглядываясь на него. — Тот, о котором говорил вчера, он сохранён у меня на жёстком диске. Лань Ванцзи не успел возразить, а может, и не хотел возражать. Уже очень скоро Вэй Ин развернул к нему живую картинку и уселся очень близко. — Смотри внимательно, — сказал он.