Этот декабрь я не забуду никогда...

В глаза сразу бросились большие мраморные колонны, будто освещающие весь зал просто одним своим существованием. Ещё сегодня утром этот же зал не был таким красивым, но видно, что тут хорошенько поработали самые лучшие маги, наверное, учителя. Большой стол располагался сбоку от части, где студенты будут танцевать. Огромная люстра из хрусталя со свечами возвышалась над нами так высоко, что чтобы посмотреть на неё, нужно было задрать голову наверх. В самом центре зала стояла прекрасная наряженная нами ёлка, такая большая, величественная и красивая. — О-бал-деть, — по слогам вымолвила Алёнка, затем чуть припрыгнувшая и взвигнувшая от первого впечатления. Мы всё осматривались и осматривались, пытаясь уловить всё, что только можно. Да, я могу со смелостью заявить, что в этот год превзошел все масштабы прошлых годов Сказочного Бала. Народ постепенно приходил и приходил, а пока мы с девочками заняли места у огромного длинного стола. И вдруг я услышала, к сожалению, прекрасно знакомый и недовольный голос: — Интересно, где эти… Любава увидела нас и застыла, в недоумении моргая. На что это она так отреагировала? Затем недостароста просто отвернулась и ушла к своим подружкам, если их можно так назвать. Хах, ладно. Я повернулась к Маше, нервно оглядывающейся по сторонам. Не бойся, Машенька, мы давно знаем про твои отношения… — Корвина ищешь? — как бы между делом спросила я, смотря ей прямо в зеленые глаза. — Да… — медленно ответила она, всё ещё витая где-то далеко отсюда, а затем быстро спохватилась, — то есть, нет! Я тихо рассмеялась, глядя на чуть порозовевшую Машу. Случайно взглядом я наткнулась на её жениха, Корвина. Вспомнишь лучик, вот и солнце, как говорила Алёнка. — О, вот он, — пробормотала я Маше, чуть пихнув её локтем, — вперед, подруга! Та лишь смерила меня своим притворно сердитым взглядом и направилась в его сторону, а мои губы растянулись в ехидной довольной улыбке. Алёнка что-то тараторила Снежке, на что та сдержанно кивала и нежно улыбалась. Я села за свое место и просто смотрела на вход. Кого я ожидала увидеть? Не знаю. Ладно, может быть, в глубине души, знаю… Чертов Морок. Ненавижу… Только сейчас я заметила Алису, носившуюся по залу и искавшую, видимо, нас с девочками. — Девчонки! — крикнула она, приближаясь к нам и уже оценивая нас взглядом, — какие вы красивые! Конечно, ведь это я выбирала вам платья. — Привет, Алисочка, — поздоровалась Снежка, — ты тоже прекрасно выглядишь! Алиса, как я и предполагала, была в блестящем розовом коротком платье, и весь её макияж сиял. — Вы не видели тут Эйя и всех остальных? А то давно я не приходила на уроки… Да, свободное посещение — штука такая. Зато на всех балах и мероприятиях наша звездочка тут как тут. — Они, наверное, ещё не пришли, — ответила Маша, чуть потягиваясь. — Ладно, — бросила Алиса, продолжая осматривать банкет и зал. Я увидела Сашу с заведёнными за спину руками. Точно не что иное, как букет. Он искал глазами Алёнку, а за ним был Вася. Оба в таких важных костюмах, будто только что со светского мероприятия пришли. Такое ощущение, будто когда Саша поймал Алёну взглядом, что-то в его глазах загорелось. Только попробуй не сделать ей комплимент. И тебя, Вася, тоже касается. Они поспешили в нашу сторону. Мальчики заметили меня, и я сдержанно кивнула им. — Алёнка… Ещё раз привет. Вместо приветствия та просто обняла его, заставляя Сашу чуть покраснеть. — Эт-то тебе, — робко сказал он, протягивая красивый букет красных роз. Да, так складывалось впечатление, что он джентельмен. Снежка просто коротко поцеловала Васю в щеку, отчего тот засмущался. Я тихонько хихикнула себе в ладошку, отвернувшись от этих парочек. Я старалась, так старалась думать о чем-нибудь хорошем… Или вкусном, или красивом, но все эти мысли сводились к двум проклятым вещам. Первая это то, насколько я одинока по сравнению с другими. И вторая это Морок. Вторая мне не нравилась больше абсолютно всех остальных мыслей вместе взятых. Я сложила руки на столе и положила на них голову, уткнувшись на руки лбом. Сначала на балу должна была быть какая-то развлекательная часть по типу выступлений, и только потом начнутся банкет и танцы. Вообще, по идее, сами выступления должны начаться в пять часов вечера. Интересно, где сейчас Морок? Точнее, нет, неинтересно… От этих мыслей хотелось просто убежать в постель и заснуть крепким сном под какой-нибудь интересный фильм. Но, наверное, если я буду запрещать себе думать об этом, то мне захочется этого ещё больше? Да, я по себе знаю, как это работает. Что ж, значит, надо позволить себе спуститься в самый темный и странный уголок своего сознания. Краем уха я услышала голос Маши, а затем осторожное прикосновение её руки к моему плечу. — Варя, всё нормально? — спросила она, чуть наклоняясь ко мне. — Да, Маша, всё в порядке, — ответила я, подняв свою голову и посмотрев ей в изумрудные глаза. Затем я снова услышала звук открывающейся большой входной двери и на автомате перевела свой взгляд туда, а потом моё сердце просто провалилось куда-то вниз. Клянусь, в этот момент я услышала вздохи половины женской части студентов, а затем и перешёптывания. Да, пришел самый красивый учитель колледжа. В принципе самый красивый человек колледжа. Владислав Владимирович. В этот момент шум зала даже чуть-чуть поутих на мгновение. Он выглядел великолепно, хотя и был в обычном костюме, как и все остальные парни. Пиджак очертил острые плечи. Две темные прядки подчеркивали худое лицо. Я не могу отвести взгляд. Но надо. Надо, Варя. Соберись. Ты что, не можешь оторвать взгляд от Морока? Даже звучит отвратительно. Маша улыбнулась, переводя взгляд с Морока обратно на меня, и сказала: — Варя, я тебе вот взяла, — она указала на меховую накидку в её руках, — ты же у нас мерзлячка. Я посмотрела на мурашки на своих запястьях и с благодарностью кивнула Маше, принимая накидку. Здесь и вправду прохладно, а я и вправду мерзлячка. — Большое спасибо, Машенька. Она и вправду мне нужна, — тепло улыбнулась я. Так, то, что я на минутку отвлеклась от Морока — просто прекрасно! Я повесила накидку на стул, поворачиваясь к Маше, и только сейчас заметила, что в ее руках большой и красивый цветок гортензии. Наверное, Корвин подарил, он точно знал, что гортензия — один из любимых цветов Маши. Да, теперь с такими букетами у нас в комнате будет оранжерея. Только моего букета там не будет… — Эта Любава просто!.. Так и хочется ей дать чем-нибудь тяжёлым… — возмущалась Аленка со сжатыми кулаками, смотря куда-то в противоположную сторону от нашей компании. Я обернулась и увидела Любаву, стоящую рядом с Мороком. Я сейчас либо умру сама, либо убью кого-то. Третьего не дано. Недостароста щебетала что-то учителю, который поскорее хотел отойти от неё. Я снова уронила голову на стол. — Варечка, ты чего? — спросила Снежка, чуть отойдя от Васи, который недоумевал с Сашей, наверное, по поводу того, что со мной не так. — Все хорошо, честно, Снежка, — тихо сказала я, не отнимая головы от стола. Какая я лгунья. Эта глупая ревность… Так отвратно. Я ревную Морока. Снова. Я же знаю, что он никогда не сблизится с Любавой, так почему сердце так щемит? Мне никогда этого не понять. — Сколько времени, Маша? — спросила я, посмотрев на подругу, витающую в облаках. Та посмотрела на наручные часы, которые ей подарили родители, и ответила: — М… Сейчас 16:58. — Спасибо… Мысли опять оккупировал Морок. Это уже становилось не смешно. И эта Любава с её подружками раздражали меня так, что хотелось… Кхм, много чего мне хотелось. Ладно, сейчас не время думать о плохом. В зал вошла Василиса Васильевна, и шум резко утих, оставив только перешёптывания. Я встала со стула и подошла к подругам. Следом за директрисой вошли Звездочёт и Кривозуб. В золотую длинную косу Василисы Васильевны были будто вплетены снежинки, красиво переливающиеся в свете зала. Женщина прошла в центр и прокашлялась, чуть приподнимая руки в жесте, заставляющем всех затихнуть. В зале воцарилась смертная тишина. — Итак… — голос Василисы Васильевны отдавался эхом, — Дорогие студенты. Я невероятно рада видеть вас всех в этом зале под Новый Год. Я уверенна в том, что все вы прекрасно постарались за этот год и достигли некоторых своих целей. Но также я знаю, что следующий год будет ещё лучше этого. Вы достойны всего самого лучшего! И в первую очередь, отдыха от учёбы. С завтрашнего дня объявляются каникулы в две недели, — на этом моменте в зале послышались радостные шепотки, — сегодня желаю всем прекрасно повеселиться! Начало нашего вечера объявляется открытым! Она гордо приподняла голову и смерила нас всех взглядом с теплой улыбкой. После речи все студенты зааплодировали, и директриса чуть поклонилась. — Патруль! — шепнул Морок, чудом оказавшийся рядом с нами. Я рефлекторно повернулась к нему, и мы стояли как-то слишком близко… Снова. Слава Богу, он не смотрел на меня. Мои щеки слегка порозовели. Вот же гад… — Приветик, Владик, — помахала рукой Алёна. — Александр, Василий, — сдержанно кивнул мальчикам Морок, затем осмотрев девочек и дойдя до меня. Он остановил свой взгляд на мне, и я не могла прочитать его эмоции в этот момент. Сердце забилось быстрее. Морок осмотрел меня с ног до головы, а затем будто одернул себя и посмотрел мне в глаза, чуть улыбнувшись. Л-ладно… Началась часть выступлений. Танцы, песни, номера — всё это было в этой части, но меня это не особо интересовало. Уже стемнело. Небо сегодня такое ясное и красивое, а снежинки невесомо падают и падают, не прекращая. Наконец-то, Василиса Васильевна объявила перерыв для банкета! Любимая часть большого количества студентов, в том числе, и меня с девочками. Я ходила возле стола, набирая себе вкусняшек. В моей тарелке оказалось немного вишни, мандаринок и торта, а в бокале был яблочный сок. Сегодня хотелось чего-то сладенького. И отвлечься от Морока. Алиса снова объявилась, ходя туда-сюда возле нас и с восторгом набирая себе столько еды, сколько я бы никогда не съела за один раз: — Ого, это, наверное, очень вкусно… И это тоже! Мы общались с девочками и много смеялись, вспоминая все моменты этого года. Не верится даже, что сегодня уже Новый Год. Будто я готовилась больше к Сказочному Балу, нежели к самому празднику. Такое странное чувство… — Так, через десять минут начинается часть танцев! — громко и, как обычно, грубовато объявил Крив Кузьмич. Да, через десять минут начинается часть, в течение которой я буду просто сидеть и смотреть на своих танцующих подруг. Ладно, это не так уж и плохо… Наверное. Спросив у Снежки, сколько времени, я поняла, что сейчас уже около восьми вечера. — Смотри, Маша, там Корвин! — сказала Алёнка Маше. — Откуда вы знаете, что… — Что вы встречаетесь? Маша порозовела и повернулась ко мне, недоумённо моргая и явно не понимая, что происходит. Я чуть улыбнулась, переглядываясь с Алёной и Снежкой. — Машенька, это просто очень заметно, — начала Снегурочка ласковым голосом, — и мы очень рады за тебя с Корвином. — А… Л-ладно… — лишь ответила Маша, смущенно отводя взгляд. — А сейчас, тебя ждет Корвин! — быстро сказала Алёнка, чуть подталкивая Машеньку в его сторону. Та лишь послушно пошла к нему и неловко о чем-то заговорила. Вот. Пары уже сформировались и встали на места. И такое ощущение, будто я одна была без пары… Резко накатила грусть. Нет, так не пойдёт. Где-то в углу зала разместилась кучка музыкантов, и они вместе заиграли какую-то красивую мелодию, и студенты начали двигаться в такт. Я встала со стула и огляделась. Сначала мне хотелось выйти, но мой взгляд зацепился за какие-то дверцы в стене. Мне кажется, или это проход на балкон? То, что мне нужно. Я быстро надела накидку, которую мне дала Маша, и направилась туда. Приоткрыв дверцу, я почувствовала прохладу зимнего вечера. Было не так холодно, как я ожидала, но это только к лучшему. Я вдохнула свежий морозный воздух всей грудью. Такое приятное ощущение. Весь балкон был отделан так же мрамором, и я подошла к поручням и облокотилась на них, посмотрев на темно-синее небо. Такое прекрасное и ясное. Сегодня на нем было видно невероятную россыпь ярких звёздочек, словно кто-то высыпал кучу маленьких сияющих бриллиантов прямо на небосвод. Но приковывала к себе внимание большая, круглая луна. Неужели сегодня полнолуние? Какое совпадение… Редкие снежинки падали мне на волосы и плечи, наверное, украшая меня. Грусть осталась, но теперь была уже не такой давящей. Я будто слилась с этой красотой и погрузилась в этот мир. Как вдруг услышала звук открывающейся двери. Я резко вздрогнула, но решила не оборачиваться. Я все взглядывалась в эту темноту, пока не увидела фигуру рядом с собой. И не узнала в ней Морока. Какими судьбами он снова оказывается рядом со мной? Сердце учащенно забилось, отгоняя холод зимы и снежинок. Он смотрел не на меня, а на небо, словно боясь нарушить то, что здесь происходит. Но все же он нерешительно начал: — Колючка… Почему ты здесь? Я еле слышно вздохнула. Будто ты не знаешь, Морок. — Мне не с кем танцевать. Сухая правда. Снова повисла тишина, но черт знает, что тянуло меня за язык спросить: — А почему тебя это интересует? Молчание. Такое громкое и растворяющееся в мраке почти ночи. Морок лишь неопределенно пожал плечами, все еще смотря, кажется, на луну. Мы стояли так близко, что я могла слышать его дыхание. Его учащенное дыхание. Как и моё. Интересно, ему не холодно так, без куртки? — Колючка, — позвал он, чуть обернувшись ко мне и смотря на мой профиль. Я чуть порозовела, но, наверное, он не увидит этого в этой темноте, слабо освещаемой звездами и бледной луной. Я тоже немного повернулась к нему, вопросительно чуть склонив голову набок и призывая продолжить. Он робко выпалил: — Ты сегодня прекрасна. То есть, ты прекрасна всегда, но… Сегодня как-то по-особенному. Я чувствовала кровь, наливающую мои скулы, и трепет где-то в груди. М-морок… — С-спасибо… — неловко ответила я на этот комплимент, перевернувший моё сердце. Приятное тепло разлилось по всему телу до кончиков пальцев, грея меня. Весь этот разговор был слишком странным и откровенным. Я заглянула в его глаза. Они были… Какими-то другими, не такими, как обычно. Они были открытыми и даже робкими, в то время как обычно они излучали лишь уверенность и колкости, не дающие подобраться и близко. — Мне надо кое-что тебе сказать. Он снова резко заговорил, заглядывая мне будто не в глаза, а в самую душу. Сердце билось так сильно, что ещё чуть-чуть, и это станет слышно в этой режущей тишине. Я ничего ему не ответила. Он молчал. Ожидание того, что он собирается мне сказать, длилось будто бы вечность, а на деле, наверное, всего полминуты. Напряжение росло в моей груди, и всё, о чем я сейчас только могла думать, это немой вопрос: «О чем сказать?». Я прикусила губу в нетерпении его слов. — Я влюблён в тебя, Колючка. Звенящую тишину словно клинком пронзили его слова. Четыре чертовых слова, заставляющих меня в шоке глядеть на Морока, все смотрящего мне прямо в глаза и выискивающего мою реакцию. Кажется, стук моего сердца стал слышен. Слишком много крови оказалось в щеках. Жар окутал меня. Мозг отказывался понимать эти слова. Около полуминуты я просто стояла и не осознавала весь смысл этих слов. В голове лишь пустота и миллиард вопросов: «Что?». Внезапное осознание заставило меня вздрогнуть и резко вдохнуть. Такое ощущение, будто сейчас из глаз польются слезы. Не из-за какой-то определенной эмоции, а от их избытка. Руки задрожали, а губы слегка приоткрылись. Я впилась пальцами в поручни балкона. Он. Влюблён. В меня. Как и я. В него… — Я… Всё, что я смогла выдавить из себя. Морок нежно улыбнулся, наконец убирая с лица неопределённость. Я почувствовала, как он быстро выдохнул. Я ни разу не позволяла себе мысли о том, что его флирт — нечто большее, чем просто желание пораздражать и смутить меня. Что он чувствует ко мне что-то серьёзное. Слишком много всего навалилось на меня всего от одного его предложения. Но затем мое сердце объяла непонятная огромная радость с замешательством, когда я поняла, что мои чувства взаимны. Такие безнадежные и глупые. Взаимны. Я невольно улыбнулась, все так же смотря ему в глаза. Он не ждал моего ответа, будто уже поняв то, что я хотела сказать. Мы стояли так близко, что если бы я и он совсем каплю приблизились… Он посмотрел на мои губы. Твою мать. Надо глубоко вдохнуть. Убрать это странное наваждение с эйфорией. Я дышала настолько сильно и быстро, что, кажется, моя грудь и плечи начали вздыматься от каждого вдоха. Глаза будто затмила пелена. Желание потекло по венам, обжигая кожу. Губы задрожали, как и все тело. Я не поняла, в какой момент я чуть кивнула, смотря на его губы. Я проиграла собственным желаниям. Иррациональность овладела мной. В следующий момент земля под ногами провалилась. Осталось только ощущение его губ на своих. Голова чуть приподнялась. Глаза сами закрылись, а ладони оказались на его плечах, затем обвивая шею. В этом мире меня удерживали только его руки, осторожно придерживающие меня за талию. Все тело била дрожь, а мозг отключился, оставляя после себя лишь чувства. Волна мурашек прошлась по всему телу, давая реакцию на его прикосновения. О, Господи… Я целуюсь с Мороком. Если бы я сказала это себе же раньше, меня бы огрели чем-то настолько тяжёлым, я голова бы ещё долго болела. Я целуюсь впервые. С Мороком. Нет, конечно, до него у меня было пару мальчиков, но дальше взяться за ручки-погулять дело никогда не заходило. Я впервые так горячо влюбилась. Я впервые испытала что-то большее, чем обычная симпатия. Он целовал меня так осторожно и даже нежно, будто бы боясь навредить мне. Его запах окутал меня. Одеколон, смешанный ещё с чем-то, таким знакомым и родным, но непонятным. Вишня. Моя ладонь сама потянулась к его затылку, зарываясь в его черные шелковые волосы, собранные в маленький пучок. Так медленно и ласково. Его губы замедлились, затем робко отстраняясь от моих. Морок заглянул мне в глаза. Мы оба не убирали руки друг от друга, так и стоя. В этот момент было плевать, если кто-то зайдет на балкон. Я выдохнула, затем улыбнувшись. Я не забуду этого никогда. Это чувство слишком… Слишком прекрасно. Я сглотнула. — Взаимно. Всё, что сорвалось с моих губ. Морок улыбнулся так, как не улыбался никому и никогда в своей жизни. Искренне. И так желанно мною. Я тихо рассмеялась, прикрыв глаза. Чувств было слишком много, чтобы удержаться во мне. Я лишь так же неспешно тормошила его волосы. — Тогда… — начал он, чуть отстранившись от меня, — не соизволите ли Вы подарить мне танец? Он протянул мне свою ладонь. Я прижала свою ладонь к груди, театрально говоря: — Соизволю, милый Морок. Я положила свою ладонь на его, и мы направились к залу. Морок приоткрыл мне дверцу, указывая рукой в зал и говоря: — Прекрасные дамы вперёд. Я лишь чуть-чуть склонила голову в благодарности. Как странно, но этот глупый фарс веселил меня и даже нравился. Я чуть хихикнула, пройдя вперед. Морок зашёл после меня. Я быстро подошла к своему стулу и положила на него свою накидку, небрежно и быстро складывая её. Самодовольно улыбающийся Морок взял меня за руку, ведя к залу, где танцевали пары. Эта музыкальная композиция как раз закончилась, и началась следующая. Медленный вальс. Скрипки неспешно заиграли, не торопясь. Я знаю, как танцевать вальс, ещё с самого детства, ведь каждой порядочной принцессе должно знать его. Раз-два-три, раз-два-три… Морок положил одну ладонь мне на талию, и мои щеки опять чуть-чуть порозовели, что не укрылось от его взгляда, и он немного улыбнулся. Второй он взял одну мою ладонь, а я положила другую ему на плечи. Мы начали танцевать. Неловко и несмело. — Раз-два-три… — шептала я, сначала смотря под ноги. — Смотри, не наступи мне на ногу, — шутливо прошептал Морок, на что я едко улыбнулась и ответила: — Это ты смотри за этим. Но Морок умело вёл нашу пару по залу в такт музыке, не давая и шанса на малейшую ошибку. Где-то вдалеке послышался вздох Любавы: — Что?! Синхронно с Мороком мы посмотрели друг на друга и совсем тихо чуть посмеялись. Я совсем и забыла про эту недостаросту, и вспоминать про неё тоже не хотелось. Но сейчас я совершенно не чувствовала чего-то плохого к ней. Просто есть и есть. Это мне очень-очень понравилось. Рядом с Мороком мне плевать, и это самое главное. Я снова засмотрелась на его черты лица, одернула себя и посмотрела куда-то в другую сторону, увидев там Алёнку с Сашей. Внезапно Алёна тоже чуть повернулась в мою сторону, будто почувствовав мой взгляд, и её глаза округлились, увидев меня с Мороком, а на губах появилась такая радостная улыбка, что у меня самой невольно появилась такая же. Она одними губами сказала: — Я знала! Саша не понял, куда смотрит его напарница и тоже отвел взгляд в мою сторону. На его лице застыло недоумевающее выражение лица. Точно, ведь в последний раз мы с ним виделись, когда я и Морок «ненавидели» друг друга. — Что я пропустил? — шепотом спросил он, глядя на слишком радостную Алёну. Да, я тоже явно что-то пропустила. Пропустила тот момент, когда мы с Мороком начали чувствовать друг к другу что-то, кроме ненависти. Я слегка хихикнула и отвела от неё взгляд, затем почувствовав, что кто-то чуть пихнул меня в локоть. Я повернула голову и увидела Машу с Корвином, которая явно мстила мне и едко улыбалась. Да, Маша, вот так вот. Да, я танцую с Мороком… Я закатила глаза и, не сдержавшись, улыбнулась. Рядом с парой Маши были Снежка с Васей. Снегурочка смотрела на меня и нежно улыбалась, но затем снова вернула свой взгляд к Васе. Было такое ощущение, будто сейчас мы поговорили одними взглядами и улыбками. Да, меня явно ждет разговор ночью в нашей комнате… Я снова вернулась к Мороку, который, кажется, все это время смотрел на меня своим теплым откровенным взглядом. Мы просто смотрели друг на друга, будто разговаривая о чем-то и понимая друг друга без слов. У меня на душе стало так спокойно, как не было никогда в жизни. Все проблемы, заботы, негатив просто испарились, оставляя приятную пустоту. Можно ли это назвать счастьем? Думаю, да… Впервые за всю жизнь. — Смотри на меня так почаще, — тихо вымолвил Морок, на что я чуть усмехнулась. Я уронила свою голову на плечо Морока, упираясь в него носом. Музыка все играла и играла, так неспешно струясь и разливаясь по залу эхом, но видела я только одного человека, который стоял передо мной и осторожно держал. Только он и я. И больше мне сейчас ничего не надо. — Морок… Этот декабрь я не забуду никогда… Не прекращая двигаться в такт музыке, он переставил ладонь с моей талии на щеку, чуть отодвигая от своего плеча, чтобы он смог посмотреть на меня. Скулы сразу порозовели, а взгляд устремился на Морока. Странно осознавать, что те мои мечтания, которые я так тщательно старалась отметать, сейчас сбылись. И это поселяет огромную радость в моем сердце. Я счастлива. Наконец-то. — Я тоже.