Фанатка

Мэй давно поставила себе уведомления на все новости группы ТенТен. Она — первая, кто лайкает их посты, пишет комментарии, полные восторга, и репостит их и на свою личную страничку, и на официальную, и даже в личные сообщения Зуку. Конечно, потом она показывает их и Элли, пусть даже та, как и Зук, увы, не может полностью разделить её радость. Впрочем, если у Мэй хорошее настроение, то и у них тоже, так что дома ей совершенно нечего стесняться. И она совсем не стесняется, когда покупает лучшие места на концертах ТенТен. Ну, быть может, лишь на самом первом после революции ей было немного стыдно, ведь никто из фанатов не хотел сидеть рядом с ней. Но сами ТенТен простили её. В тот день Рин сказал: — Нет ничего плохого в том, чтобы совершать ошибки. Каждый из нас ошибается, и никогда не поздно просить прощения. Главное — не отворачиваться друг от друга. И каждый из них протянул ей руку, и она взобралась на сцену, и слёзы невольно потекли из её глаз… Мэй едва ли смогла бы сейчас вспомнить, что именно она сказала, но была уверена: в тот день она извинилась перед всеми так громко, как только смогла, и поблагодарила за то, что они остались добры к ней. И даже фанаты вновь подсели к ней, похлопали по плечу, и сказали: «Добро пожаловать в фандом». И Мэй, конечно, от приглашения не отказалась. И теперь на каждом концерте она чувствует себя как дома, и наравне со всеми ловит каждый их взгляд и жест. А иногда они направлены на неё. И тогда Мэй чувствует себя самой-самой счастливой. «Мне подмигнул! Мне!» — улыбается она, и ей хочется кричать от души. Кричать и сказать: «Вот видите! Вот меня он любит больше!», но ей завидуют и так. Всё-таки Мэй была ближе всех к дорогим кумирам, и лишь она одна из всей толпы смогла к ним прикоснуться. Но ещё на Мэй до сих пор оглядываются, и отступают, ведь она же едва ли их не уничтожила. Но ТенТен всё прощают. Поэтому Мэй пускают на концерт, поэтому они смотрят на неё, подмигивают и улыбаются ей. Пусть лишь на мгновение, на самое-самое мгновение, но оно уже навечно сохранено в её сердце. А потом Рин и остальные смотрят в толпу, и подмигивают и улыбаются кому-то другому, но Мэй всё равно счастлива. Главное, что она близко-близко, что она может видеть их улыбки и ужимки, может слышать их голоса не через громкоговоритель. Мэй знает — это никогда не станет взаимным, даже если не брать в расчёт то, что она натворила, но ей (почти) всё равно. Нет ничего плохого в том, чтобы держать с кумирами дистанцию, и так оно и должно быть. Но до чего же приятно тешить себя мыслью, что в ту секунду слова песни, взгляды и жесты всех пятерых были обращены именно к ней! И в это мгновение Мэй снова влюбляется в ТенТен, как в первый раз.