всё будет так исхода нет

— Я правда не понимаю, почему я, — пожаловался Сугуру. Шапочка с красным крестом в очередной раз сползла на самый затылок и едва не шлёпнулась на землю. Пока он придерживал её и возвращал на макушку, развернулась манжета на рукаве, и стоило подвернуть манжету, как из кармана формы выпала ручка — и покатилась в самый дальний угол. Уровень мелкого раздражения от миссии достиг уже того уровня, когда хотелось метнуть за дурацкой ручкой из стойенника проклятие, лишь бы не бежать самому и не наклоняться. Не так Сугуру представлял себе очень сложные миссии. Иэйри остановила ручку ногой и подняла её сама. — Ну не я же, — сказала она и хихикнула. В отличие от Сугуру Иэйри была в брюках. И в длинном белом халате, и без дурацкой шапочки на голове. И вообще выглядела она вполне довольной жизнью. Ещё бы, будешь тут довольна, когда не пришлось с утра выбирать между колготками и чулками в руках Яга-сенсея. — Почему бы и не ты? — заметил Сугуру. Чёртов чулок, кажется, пополз вниз. Надо было выбирать колготки. Иэйри пожала плечами. — В отличие от вас я всё-таки что-то понимаю в медицине. Логично, что тогда мне и быть докторшей, а не младшим персоналом. — И всё равно почему именно я? — Ну не Сатору же, — фыркнула она в полный голос и мигом добавила: — Он бы не справился даже с ролью младшего медперсонала, так что как ни крути, кроме тебя некому. От её объяснения раздражение как-то немного улеглось; не выкипело полностью, но стало бурлить потише. Сугуру даже не стал язвить про Сатору — мол, неужели разгуливать в юбке медсестры по проклятой больнице выше достоинства сильнейшего мага современности, да он бы только порадовался. — Я курить, — сказала Иэйри. — А ты чулки поправь. Чёрт. Их отправили сюда под прикрытием: многие пациенты страдали от непонятно чего, но эвакуировать больницу вышестоящие не хотели, боялись тем самым спугнуть проклятие. Сначала отследить, потом выманить, потом победить, не задев никого из гражданских, повторил с утра Яга, выдавая Сугуру пару запечатанных чулок. Колготки отправились в шкаф ждать своего часа. Иэйри обычно на далёкие выездные миссии не отправлялась и не любила их, но медицина меняла её отношение. Она как будто искренне получала удовольствие от возможности вылечить побольше людей — это Сугуру ещё мог понять. Вот то, что она всегда с плохо скрываемым любопытством разглядывала любые хирургические приспособления в обычной провинциальной больнице, совершенно немагические, с абсолютно стандартным фоновым уровнем проклятой энергии, уже сложнее было уложить в голове. Сатору ещё говорил, что как-то где-то Иэйри обеспечивала безопасность во время немагической операции — и энтузиазма у неё было больше, чем на любых занятиях в школе. Они оба такой интерес уложить в голове не могли: любая мартышка могла научиться держать скальпель, ничего увлекательного, когда существуют проклятые техники. Но Иэйри с первого дня учёбы была вся такая, себе на уме. Сейчас вот курила себе во дворике, пока Сугуру шлялся по палатам. В больничные окна кое-где можно было разглядеть её каштановую макушку. Сугуру делал вид, что записывает жалобу, а сам наблюдал за тем, как Иэйри стоит себе и стоит. В следующей палате обзор оказался лучше, и он увидел, что она сначала растёрла окурок каблуком, но затем передумала и выбросила в пепельницу. — А вы, кажется, здесь раньше не работали? — спросила какая-то бабка, от которой так и несло проклятием. На руке у неё гноилась рана от кошачьих когтей. Наверняка должна была пройти уже давно, но что-то подпитывало болячку. Сугуру пока так и не мог понять, что именно. — Я на стажировке, — сказал он и максимально доброжелательно улыбнулся. Женские местоимения давались легче, чем чулки. Левый опять подвёл, и пришлось завернуть в ближайший туалет. Кое-как подтянув скользкий чулок (его хватит на час максимум, с безнадёжной обречённостью подумал Сугуру), он посмотрел на себя в зеркало. Юбка кургузо топорщилась прямо над коленями. Сатору бы уржался. Верх форменного платья свободно болтался на груди, Яга специально много раз повторил, что шил это сам, такой размер нигде не добыть, будь с формой осторожен, Гето. Иэйри услышала это напутствие перед самым отправлением в больницу и, как только Яга исчез в здании школы, спросила: — Может, тебе грудь приделать, чтоб лучше сидело? Хотя бы иллюзию. — Меня устраивает своя, — ответил Сугуру, и она издала тихий смешок в ответ. На подколки Сатору он отвечал легче лёгкого, к Иэйри за три года совместной учёбы и полтора года периодического общения после выпуска так до конца и не привык. Её было сложнее предугадать, чем Сатору, хотя интуитивно казалось, что раз она куда тише, спокойнее — значит должна быть попроще. Но куда там. Больничное проклятие никак не вылезало, и Сугуру никак не мог нащупать место, где энергия била бы сильнее, чем в прочих. Время утекало сквозь пальцы. Иэйри, впрочем, не казалась чем-то недовольной: под видом плановых осмотров в специально оборудованном кабинете она выводила из людей ошметки проклятий, убирала магические раны. Сугуру изводил себя сам. Особенно противна была назойливая мысль, что Шесть Глаз Сатору обнаружили бы всё за десять минут после прибытия. — Пойдём покурим, — сказала Иэйри и, не спросясь, одёрнула ему юбку сбоку. — Гето-чан. Да ну её. — Курить вредно, — ответил Сугур. Юбка, проклятие её раздери, и вправду легла ровнее. Иэйри чуть лениво закатила глаза: — Статистика продолжительности жизни у магов намекает на то, что рак лёгких просто не успеет развиться. Она курила молча, взглядом безразлично скользила по зданию больницы. Пару раз подняла глаза на небо, тоже не задержалась слишком надолго. На Сугуру не смотрела особо, а если всё-таки случалось — у неё было немного странное лицо, и Сугуру пытался понять, чего Иэйри не ржёт, если ей смешно. Сатору бы хохотал. Сатору, возможно, сделал бы вид, что Шесть Глаз дали сбой, лишь бы Сугуру позорился подольше. — А что там? — спросила Иэйри, показывая на правое крыло больницы с погасшими окнами. Вечерело, и в том крыле, где они провели большую часть дни, уже зажёгся свет. Сугуру вытащил из кармана сложенный вчетверо план больницы. Он и так помнил, но на всякий случай стоило убедиться ещё раз. — Ремонт, — сказал он. — Детское отделение, но оно закрыто уже несколько лет. Я подходил, но ничего не почувствовал. — Ааа, — сказала Иэйри и как будто сразу потеряла интерес. Кабинет фонил. Когда они вернулись с улицы, Сугуру ещё на лестнице почувствовал, как проклятая энергия в кабинете, выделенном для Иэйри, ходит ходуном. Как будто стрелка осциллографа сошла с ума, такая безумная была амплитуда — то размахивалась запредельно, то схлопывалась почти в ноль. Фонило на таких скачках почти болезненно, и это значило, что пришло время действовать. Сугуру остановился на выходе с лестничной клетки. Пожалуй, сначала стоило как-то зацепить и выманить непонятное проклятие. Одну секунду ему казалось, что там десяток первоуровневых засел, другую — что там жалкий отзвук тех, кто умер в больнице максимум на прошлой неделе. Хотелось бы понять, какова ситуация на самом деле. — Стой, — Иэйри дёрнула его за рукав. — Там очередь из пациентов. Сначала я их отведу. И вправду: у кабинета столпились несколько человек. Сугуру и внимания не обратил. — Ладно, — с некоторой неохотой согласился он. Раз так, значит появилась возможность лучше прикинуть тактику. Подойдя чуть ближе, Иэйри что-то наплела людям своим спокойным, равнодушным голосом, и они пошли за ней следом на этаж ниже. На этаже с колебаниями энергии Сугуру опустил завесу, запрещая его покидать. Дверь немедленно вынесло наотмашь, из зияющей дыры полетели осколки каких-то пробирок вперемешку с восхищающими Иэйри скальпелями. Возможно, это были щипцы, Сугуру не разглядел. Вслепую он бросил вперёд атакующее проклятие из накопленных. Сила вражеской энергии чуть-чуть поутихла, зато левый рукав формы медсестры намок. Похоже, один из осколков рассёк ему плечо. Яга будет недоволен. — Какой бардак, — пробормотал Сугуру, всматриваясь вглубь коридора. — У тебя кровища хлещет, — послышался голос Иэйри сзади. — Может, подлатаю быстренько? — Обойдусь. — Как скажешь. Краем глаза Сугуру заметил, как она пожала плечами, но всё-таки вокруг её ладоней заморгала текучая проклятая энергия. Не лечебная техника — Иэйри не собиралась тратить силы на то, от чего он отказался, но защитная, чтобы при необходимости выставить хоть какой барьер. — На всякий случай, — сказала она. — Лучше если что, прикрою тебя сейчас, чем придумывать, как откачать после. Проклятия Сугуру по-прежнему не видел. Он сделал несколько шагов вперёд, ближе к кабинету. Что-то метнулось мимо него, он отскочил вбок, ударился раненым плечом о стену и коротко зашипел. Уровень проклятой энергии снова резко упал, затем так же резко вырос. Сугуру добрался до кабинета и внимательно вгляделся внутрь — ничего. — Да чтоб тебя. Иэйри не закричала и не взвизгнула; голос у неё был абсолютно обычный, ровный и невозмутимый. Она звучала более взволнованной, когда требовала у него возможность увести людей прочь, и именно это бесило: про них, никому не нужных, переживала, а про себя, чёрт возьми, нет. Даже тогда, когда её почти вплотную атаковала бесформенная туша с сотней глаз. Каким-то образом проклятие очутилось далеко от кабинета и Сугуру, зато очень близко к Иэйри. Глаза моргнули — и уровни проклятой энергии упали до почти не ощутимых. Раскрылись — и эманации зашкалили. Маскировка, тупая маскировка, запутавшая даже его. Вблизи и воочию проклятие, по оценкам Сугуру, едва тянуло на второй уровень. Просто создавало грандиозный уровень белого шума. Обычного, впрочем, тоже — теперь. Обретя визуал, проклятие обрело и звук: жуткую, назойливую какофонию из молотков и дрелей. Ремонт, вспомнил Сугуру. Детское отделение. Несколько лет бестолкового ремонта, не дававшие нормально подлечить кого-то из мелочёвки, народившейся в округе — и вот людишки вырастили проклятие на свою голову. Какие же они всё-таки непонятливые. Десяток склизлых глаз моргнул перед Иэйри, и Сугуру забыл все тактические правила, забыл всю классификацию пригодных к использованию проклятий, какие сидели в нём. Сугуру прыгнул прямо между проклятием и Иэйри — сам. И Сугуру тупо выплюнул первое, что пришло на ум, вместо наиболее подходящего по уровню и категории. — Я думаю, это нерациональное использование энергии, — сказала Иэйри, глядя на отваливающуюся сверху штукатурку. Сугуру молча повернулся к ней окровавленной стороной. Не хотелось обсуждать то, что вынося в небытие проклятие затянувшегося ремонта, он создал все условия для следующего такого же. Хотелось снять чулки. Шапочку он, кажется, и так потерял в беготне за проклятием. Волосы растрепались и висели лохмами. — Спасибо, — сказала Иэйри зачем-то, хотя это она сейчас зашила Сугуру плечо. Кожа была как новая. Всех следов осталось — кровавые пятна на левой стороне дурацкой формы, запёкшаяся кровь на предплечье и разодранный рукав. Иэйри зажала неаккуратные обрезки ткани между большим и указательным пальцем. — Яга будет недоволен, — заметила она. — Скажи ему, что ты разнёс весь этаж, Гето-чан. Тогда он, наверное, не будет ворчать про одежду. — Не зови меня так, — вздохнул Сугуру. Иэйри кивнула, явно демонстрируя полное безразличие к его просьбам. Конечно, она ему это так просто не забудет. На улице она чиркнула зажигалкой и обернулась к больнице. Этаж, которому Сугуру разгромил все внутренности, снаружи выглядел абсолютно нормально. Наверное, Иэйри считала, что они в какой-то степени молодцы, спасли кучу людей, теперь ещё и болезни не будут усугубляться. Сугуру снова вспомнил, как проклятие едва не сморгнуло её саму. Вряд ли за последнее время он видел что-то противнее. — Я иногда прям голову ломаю, — задумчиво сказала Иэйри и затянулась сигаретой, — вот зачем мы всё это делаем? Всё равно завтра появится новое проклятие, да и сегодня их ещё куча везде бродит. Как будто всё бессмысленно, а? — Хочешь бросить? — спросил Сугуру. — Да нет, — Иэйри вытянула руки вверх, чуть привстала на цыпочках. — Вот сегодня я видела, как ты прыгаешь прямо передо мной, что аж волосы развеваются и юбка едва не трещит. Завтра я протяну, думая об этом. А дальше решу ещё что-нибудь. Она повернулась к Сугуру. — Я же могу решать каждый день заново, зачем мне всё это надо, верно? Сугуру смотрел на неё: тонкие губы вокруг сигаретного фильтра, каштановые пряди волос висят безжизненными спутанными прядями поверх плеч. Родинка под глазом, и еле заметное кровавое пятнышко на щеке. Смотрел и думал, что Иэйри ведь нравится лечить всех этих бессмысленных, глупых, никчёмных людишек. Если бы её не стало, некому было бы их лечить, а они даже не подозревали, насколько им пришлось бы хуже. Это Сугуру — знал и понимал, но ему-то как раз в общем дела не было никакого до того, хуже людям будет или лучше. — Им бы всем повезло, если бы у тебя каждый день находилась новая причина, — пробормотал он, и Иэйри фыркнула, выпустив дым колечком. Свободной рукой она разгладила складку у него на плече, зачем-то прошлась по ткани на груди — Сугуру вздрогнул — и поправила юбку лёгким жестом человека, привыкшего к этой одежде. Ещё мгновение, и он бы решил, что в конце миссии выглядел так нелепо, что Иэйри готова даже чулки на его ногах подтянуть сама. — Ты знаешь, — криво усмехнулся Сугуру, — из меня как будто тоже медицинский персонал ни к чёрту, Иэйри. Даже младший. Она стояла близко-близко. Можно было ресницы пересчитать. Если бы Сугуру шагнул или просто чуть-чуть подался вперёд, наверное, Иэйри бы уткнулась лицом ему в изгиб шеи. Своей родинкой на скуле. — Мог бы уже назвать меня по имени, — сказала Иэйри и взглянула ему прямо в глаза, — раз собираешься меня поцеловать. — Я не… — Я не против, — перебила Иэйри — Шоко — и отвела руку с сигаретой в сторону, подальше от лица.