Heart, Body and Soul

Коннор знаком с потерями, с необходимостью сражаться на каждом этапе пути. Но раньше это его никогда не останавливало. Он уехал из родительского дома в восемнадцать лет, чтобы сбежать от властного отца, добрался до колледжа, получил степени бакалавра и магистра по криминологии, был лучшим в своей группе, пошел в полицейскую академию, обнаружил, что он отличный стрелок, потерял мать в двадцать пять лет, его не пустил на похороны собственный отец, от него отреклись за то, что он гей. В три часа ночи он сидел на полу на кухне и плакал, чувствуя себя совершенно одиноким и избегаемым семьей, но затем отбросил все это и пошел дальше, как будто ничего не произошло. Он стал офицером полиции в DPD, а затем и детективом. Завел собаку, чтобы чувствовать себя менее одиноким, чтобы в его жизни был хотя бы кто-то, кому он был бы нужен, кто любил бы его безоговорочно. Он назвал ее Пенелопа в честь своего любимого персонажа из старого криминального сериала, который он смотрел в детстве. Он пережил немало горя, в двадцать лет разорвал жестокие отношения, любил и был отвергнут снова и снова, и каждый раз он брал себя в руки и продолжал, каждый раз обещал себе не доверять никому своё сердце, чтобы этого никогда не повторилось. И теперь ему тридцать лет, он страдает бессонницей, постоянно курит, слишком много работает и не общается ни с кем, кроме своих коллег. А затем, семь дней назад, в его жизнь вошел Хэнк, андроид HK800. Грубый и поначалу сосредоточенный только на своей миссии. Ситуация довольно быстро изменилась. Он оттаял, начал заботиться о Конноре, в два часа ночи ворвался в его квартиру, чтобы поднять его с пола после того, как он потерял сознание после трёх дней без сна. Сказал: "Вы нужны мне, детектив". И Коннор был выбит из колеи. Хэнк принес ему кофе, пытался накормить его, и все это под предлогом того, что, если он не позаботится о себе, это помешает их миссии; но с течением времени Коннор заметил, что Хэнк все больше и больше отклоняется от цели, проявляет все больше и больше эмоций, сострадания. Хэнк поднял его с уступа вместо того, чтобы оставить его и преследовать подозреваемого; не выстрелил в девушек в клубе "Eden"; тихо признался, что нет, он не хочет, чтобы Коннор нажал на курок и выстрелил в него. И теперь он здесь, рядом с ним, прижимает его к себе, пока они вместе лежат в постели. Прошлой ночью, освободив андроидов на складе CyberLife, Хэнк схватил его за руку и отказался отпускать, и Коннора это полностью устраивало. Рядом с Хэнком он чувствовал себя в безопасности. Чувствовал себя любимым и каким-то образом защищенным. Они шли рука об руку, ведя армию девиантов по холодным зимним улицам к лагерям утилизации. Сильная и теплая рука Хэнка крепко держала его и никогда не отпускала. Они встретились с Маркусом, и Коннор наблюдал за его выступлением со стороны. После они поговорили. Нежно и тепло, несмотря на холод. Обнялись, держась за предплечья друг друга, соприкасаясь лбами, а затем наклонились для мягкого, теплого и нежного поцелуя. Вероятно, есть фотографии их двоих, сделанные наблюдающими репортерами, но Коннору сейчас на это плевать. Да, его вчерашние действия могли стоить ему работы: он ударил своего брата "теперь я агент ФБР, а чего ты добился в своей жизни" Найлза, и, возможно, это было глупым поступком, а доверять фальшивому Хэнку, вероятно, было слишком безрассудно. Но, опять же, в конце концов все привело его к этому. Он проснулся в сильных руках своего партнера, теплый и болезненный во всех нужных местах. Он не хотел бы ничего менять, нахуй весь остальной мир. Он больше не одинок, впервые за много лет он чувствует себя любимым, и, честно говоря, ударить своего младшего брата-придурка было чертовски приятно. Так что нет, никаких сожалений с его стороны. По крайней мере, пока. Накануне вечером, или, если точнее, около пяти-шести часов назад, Иерихон вместе со всеми недавно освобожденными андроидами и Хэнк разделились; Иерихон отступил обратно на свою базу, а Хэнк последовал за ним домой. Андроид молчал большую часть пути до его квартиры, держа его за руку и все так же не отпуская, словно этот контакт между ними был своего рода якорем, удерживающим его на земле. В какой-то момент Коннор остановился, повернулся к своему партнеру и спросил: — Ты в порядке, Хэнк? Хэнк кивнул. — Полагаю, да. Ты жив, и это для меня важнее всего. Коннор протянул свободную руку и обхватил щеку андроида. — Как и ты, Хэнк. От слегка изогнутой улыбки, появившейся на лице Хэнка после его слов, у Коннора подкосились колени. Дома их встретила Пенелопа; помесь австралийской пастушьей собаки и корги подбежала к ним, лая, виляя хвостом, подпрыгивая и обливаясь слюнями. — Пэн! Пэн, да ладно! — сказал Коннор, смеясь, пытаясь успокоить восторженную собаку. Он взял ее на руки, поцеловал в голову, а затем улыбнулся Хэнку. — Это Хэнк, ты уже видела его раньше. Он останется с нами на какое-то время, по крайней мере на сегодняшнюю ночь. Ну, я надеюсь, что останется, — сказал он с ясным вопросом в голосе. Андроид улыбнулся и протянул руку, чтобы почесать Пенелопу между ушами. — Мне бы очень хотелось остаться с вами. Облегчение, которое Коннор почувствовал, услышав это, было почти смехотворным. Он выпустил Пенелопу, потому что на этот раз ему действительно хотелось поспать подольше, а для этого было нужно, чтобы его собака не просилась на улицу в шесть утра. Хэнк снова последовал за ним, тихо наблюдая, как он прислонился к фонарному столбу рядом с подъездной дорожкой к своему жилому комплексу, в то время как Пенелопа слонялась вокруг на своем длинном поводке. Он вытащил сигарету, зажал ее зубами и пошарил по карманам в поисках зажигалки. — Хэнк, ты забрал мою?.. Сигарета была выброшена из его рта и заменена ртом Хэнка. И его языком. — Тебе действительно следует меньше курить, детектив, — выдохнул андроид ему в губы, прежде чем наклониться для второго поцелуя. Коннор был очень рад, что прислонился спиной к фонарному столбу, иначе он просто мог бы упасть. Они целовались, пока Коннор не выдохся. — Как... — спросил Коннор, задыхаясь, — как ты так хорошо целуешься? Ухмылка Хэнка была немного глупой и, возможно, слегка застенчивой. — Я скачал несколько социальных подпрограмм после нашего поцелуя в CyberLife. Подумал, что они могут пригодиться. О. О. Ладно… А затем Хэнк подался вперед, все ближе и ближе, пока его светодиод не пропал из поля зрения Коннора, а затем еще немного; он взял левую руку Коннора в свою правую и прижал ее к груди прямо над искусственным сердцем. Вся его вычислительная сила была сосредоточена на Конноре, когда он наклонился и прошептал ему на ухо: — Я бы хотел пойти с тобой в постель, Коннор, если ты не против. О боже… блять… В этот момент единственным, что удерживало Коннора в вертикальном положении, была правая рука Хэнка, обхватившая его за талию. Он издал тихий горловой звук. Да, да и ещё раз да. Коннор сглотнул, во рту пересохло, а голос стал немного хриплым. — Это говорит подпрограмма, или ты действительно этого хочешь? Хэнк немного прищурился. — Я могу заверить тебя, что имею в виду каждое слово, которое я только что сказал; я бы хотел отвести тебя в постель, Коннор, если ты позволишь мне. О боже... — У тебя расширены зрачки, учащается сердцебиение, и я вижу усиление притока крови к твоим половым органам. Прав ли я, делая вывод, что ты возбужден и тоже хочешь этого, детектив? Коннор положил голову на плечо андроида. Этот мужчина либо станет его смертью, либо лучшим, что с ним когда-либо случалось. — Не называй меня детективом в такое время. Но да, я очень этого хочу.

***

После этого Коннор поспешил затащить Пенелопу обратно внутрь. Оказавшись в своей квартире, он едва успел наполнить её миску водой, как Хэнк подхватил его и понес в спальню. Он отказывается называть то, что последовало за этим, просто "трахом". Это было слишком похоже на чистую любовь, чтобы он мог так сказать. Руки Хэнка, такие ласковые на его теле, его слова, нежные и любящие, поцелуи и укусы, разбросанные по всей его груди. Они не просто "трахались". Какие бы подпрограммы ни загружал Хэнк, они были охуенно потрясающими. Коннор извивался под прикосновениями Хэнка, задыхаясь, наслаждаясь каждой секундой, купаясь во внимании, впитывая каждое прикосновение. Он кончил первым, выгнув спину и выдыхая имя Хэнка. Хэнк последовал за ним, замерев, светодиод мигал красным в течение нескольких секунд, тело на пару мгновений полностью напряглось, прежде чем снова стать податливым и рухнуть на Коннора. — С тобой все в порядке, Хэнк? — спросил Коннор, гладя андроида по волосам, чувствуя головокружение, усталость и, впервые за долгое время, удовлетворение. — Возможно, мне потребуется небольшая перезагрузка, чтобы обновить оперативную память, — он поднял голову, чтобы посмотреть на Коннора, и улыбнулся ему. — Я рад, что встретил тебя и стал девиантом. Эмоции кажутся сложными, но это, возможно, самое охуенно удивительное, что я когда-либо испытывал, — прежде, чем Коннор успел даже подумать о том, как отреагировать на это, Хэнк перевернул их так, что Коннор оказался у него на груди, и сказал: — Пожалуйста, попытайся уснуть. Сейчас я попробую перезагрузиться, это может занять некоторое время. — Я… — Засыпай, Коннор. Ты не спал уже 31 час. Коннор слабо усмехнулся, прижался к андроиду и позволил убаюкать себя дыханием в груди андроида.

***

И прямо сейчас, в настоящем, Коннор еще ближе прижимается к андроиду в своей постели, если это вообще возможно. Он хочет остаться так навсегда. Возможно, Хэнк не заметит, что он больше не спит. — Если ты проснулся, детектив, не мог бы ты позволить мне приготовить тебе завтрак? А может, и нет. Он открывает один глаз и пристально смотрит на Хэнка. — Твой член был у меня в заднице вчера ночью, Хэнк, поэтому, пожалуйста, ради всего святого, зови меня Коннор. — Понял, — поцелуй в кончик носа. — Если я приготовлю завтрак, ты поешь? — Никаких обещаний, — говорит Коннор, пытаясь уткнуться лицом обратно в грудь Хэнка, но безуспешно. Андроид садится, смещая Коннора. — Коннор, тебе нужна еда, ты не сможешь существовать только на кофе. — Пока что это работало нормально. Хэнк закрывает лицо руками и стонет, такая человеческая реакция, что Коннору хочется обвиться вокруг него, как лиана. — Неужели все люди так удручающе упрямы, как ты? — Это зависит от человека, понимаешь… — Коннора прерывает звонок телефона. Он садится, находит его на полу и перекатывается через кровать, чтобы поднять его. Это его брат. Пиздец. Коннор садится на край кровати, на мгновение колеблется, а затем отвечает на звонок. — Коннор Андерсон? — Пожалуйста, не притворяйся, что не знаешь, кому звонишь, брат. Коннор вздыхает и закрывает лицо свободной рукой. Покой и комфорт, которые он чувствовал всего минуту назад, исчезли, уступив место холодному скованному чувству, оседающему в его животе. — Ну, стоило попробовать, да? Чего ты хочешь? Позлорадствовать? Счастлив, что я, вероятно, потерял работу? Все, за что я боролся последние несколько лет? — да, это несправедливо, да, возможно, он немного злится, но он не в настроении участвовать в интеллектуальных играх своего младшего брата. — Нет, — тихо ответил Найлз, но это резонирует в Конноре, как ударная волна, заставляя часть гневного жара исчезнуть. — Ты правда думаешь, что я бы так поступил? — Это будет не в первый раз, — гнев сменяется горечью, старые раны снова открываются. Воспоминания о Найлзе, молча стоящем рядом с их отцом, когда тот говорил Коннору, что ему не рады на похоронах их матери, его тихом согласии с полными ненависти комментариями отца. Это жалит и причиняет боль, как бы глубоко Коннор это ни прятал. — Я… прости. Я просто… — его брат вздыхает, кажется, на мгновение колеблется. — Ты уже смотрел новости? — Нет, я только проснулся. — Ну, может, тебе стоит включить телевизор. Ты и этот… твой андроид. Вы во всех новостях. Так что... да, просто предупреждаю. Коннор вздыхает. — Зачем ты на самом деле звонишь, Найлз? На другом конце провода тишина. Коннор пытается сдержать слезы. — Я… я просто хотел сказать… Я не буду выдвигать никаких обвинений, я… говорил с твоим капитаном и убедился, что твоё нападение не будет иметь никаких последствий. Коннор тупо смотрит перед собой в полном недоумении. — Почему? — Потому что… — Найлз замолкает, и Коннор буквально чувствует его борьбу со словами, — потому что я думаю, что знаю, почему ты это сделал, и я... полагаю, что ты занял правильную сторону. — Ты серьезно. — Да, я… ​​Есть фотографии тебя и этого андроида, HK800, и… ну, я думаю, ты сделал правильный выбор, поэтому я не хочу… — его брат вздыхает. — Слушай, я знаю, что у нас не самые лучшие отношения, и знаю, что… Я знаю, что это отчасти моя вина, но я… Может быть, мне бы хотелось это изменить. Если ты дашь мне второй шанс. Взгляд Коннора затуманивается. Это не может быть реальностью, не может быть правдой. Но Коннор может узнать оливковую ветвь, когда видит ее перед собой. И это? Это определенно она. — Да… — выдавливает он напряженным голосом, — да, я бы этого хотел. — Отлично. Это хорошо. Я… я постараюсь оставаться на связи, ладно? Так что... не пропадай, Коннор. Знаешь, я скучаю по своему старшему брату. — Да. Ладно, я позвоню тебе, наверное, — его зрение все еще размыто. — Увидимся, Найлз. — Увидимся, Коннор. Щелчок на другом конце, соединение обрывается, телефон замолкает. Коннор плачет. Когда он начал плакать? Он не может сказать. Он моргает, пытаясь прочистить глаза, но сталкивается лицом к лицу с Хэнком. Андроид присел перед ним, осторожно положив одну руку на колено, его лицо выражает беспокойство. — Ты в порядке, Коннор? Слезы текут по его лицу, рыдания сотрясают его тело. — Нет, — Коннор почти захлебывается словами, а затем издает тихий звук, когда андроид прижимает его к груди. Какой-то частью своего мозга он замечает, что уже второй раз менее чем за сутки он рыдает на руках Хэнка, но сейчас его это совершенно не волнует. Он очень нуждается в утешении. Оно ему необходимо, а Хэнк более чем готов его предоставить. Он прижимает его к себе, пока Коннор не почувствует, что снова может дышать, снова становится человеком, а не рыдающим беспорядком. Его немного отпустило, и он… почувствовал облегчение? Радость? Замешательство? Определенно последнее. — Это действительно только что произошло? — спрашивает Коннор, и его голос кажется слабым даже для его собственных ушей. — Он правда только что?.. Я это все не выдумал, да? — Нет, твой брат действительно извинялся за то дерьмо, которое делал с тобой в течение последних нескольких лет. Хотя мои социальные протоколы говорят мне, что он делал это не очень правильным образом. Коннор слабо смеется сквозь слезы. — Ну, в моей семье… не очень хорошо умеют говорить о том, чего мы на самом деле хотим, — он прижимается к груди андроида, чувствуя себя измотанным. Они остаются так еще несколько минут, пока Коннор не начинает высвобождаться из объятий. — Мне нужно проверить новости, чтобы узнать, о чем говорил Найлз, — он смотрит на Хэнка со слегка застенчивой улыбкой. — Ты что-то сказал про завтрак? Думаю, я мог бы поесть. Хэнк улыбается ему. — Так ты будешь есть, если я приготовлю тебе еду? — Думаю, да.

***

Его брат не шутил, когда сказал, что они были во всех новостях. Потому что они определённо там. Есть видеозапись, на которой они возглавляют армию андроидов, идя рука об руку. Далее следуют фотографии Маркуса и Саймона, держащихся за руки в окружении солдат, кадры поющих андроидов из Иерихона, кадры встречи Хэнка и Коннора с Маркусом, запись его речи. И есть фотографии его и Хэнка. Три, если говорить точно. Он их узнает, они были сделаны сразу после окончания выступления. На первой Хэнк нежно целует его руку, держа ее в своей. Они смотрят друг другу в глаза, взгляды теплые и наполненные нежностью. На следующей они держатся за предплечья друг друга, соприкасаются лбами, глаза Коннора закрыты, на лице мягкая улыбка, а Хэнк смотрит на него с чем-то, что Коннор может назвать только любовью. И последняя…. Последняя может быть самой интимной. Они целуются. Ничего пошлого, просто целомудренный поцелуй в губы, глаза закрыты, руки сжаты. Но кожа на руках Хэнка стянута, виден только белый пластик. До боли очевидно, кто они такие. Человеческие руки Коннора в андроидных руках Хэнка. Человек и андроид целуются после временной победы в окружении падающего снега и других андроидов, празднующих свою свободу. Молодая пара, потерянная друг в друге. Это, как думает Коннор, могло бы войти в учебники истории. Возможно, именно на эту фотографию люди будут смотреть через года и вспоминать то, что происходило. И, к своему удивлению, он обнаруживает, что совсем не против. Хэнк садится рядом с ним, протягивая ему тарелку со стопкой банановых блинов. Их руки соприкасаются, Коннор прижимается к Хэнку и начинает есть. Его прошлое, возможно, было наполнено горем и потерями, но это не означает, что его будущее будет таким же.