Поворот не туда

      Сражаясь с изумлением, Вэй Ин несколько мгновений осмыслял услышанное, затем сорвался в хохот. Он смеялся так раскатисто и неудержимо, что его даже немного повело, а на ресницах заблестели слёзы. Лицо Лань Чжаня, напротив, неуклонно мрачнело. В душе вызревало тёмное желание податься к нему, резко встряхнуть, вбить собой в стену и заставить умолкнуть, сминая губы грубым поцелуем. Но он не двинулся с места. Этим вечером было сделано достаточно абсурдных вещей. Стоит ли давать Вэй Ину лишний повод подумать, что у его постояльца мозги набекрень?       Вэй Ин вздрагивал и задыхался от одолевшего его исступления, в котором ясно угадывались нервно-истеричные нотки. В какой-то момент он спрятал лицо в ладонях, и теперь казалось, будто он не смеётся, а плачет. Выяснять, что именно рассмешило его до слёз: предложение принять душ вместе ради экономии тёплой воды или то, чем эта затея могла окончиться, Лань Чжань не стал. Не дожидаясь, пока Вэй Ин успокоится и что-то скажет, он вслепую ринулся по объятым сумраком коридорам, чудом не заплутав, отыскал направление к ванной, в которой уже бывал, захлопнул с силой дверь, намеренно открыл холодную воду и не мешкая встал под струи.       Студёный поток кусал кожу, помогая отвлечься от досады. Реакция Вэй Ина показалась обидной, хотя была предсказуемой. Должно быть, он решил, что гость слегка поплыл рассудком на почве превратностей последних часов — что, как теперь считал сам Лань Чжань, было недалеко от правды. Будь он вменяемым и трезвомыслящим, отметил бы, что неожиданный поцелуй Вэй Ин списал на стресс и предложил сделать вид, что ничего не было. Логично, что безрассудное приглашение к совместному омовению он, скорее всего, принял за издевательскую шутку.       Смахнув с заледеневшего тела воду, Лань Чжань насухо промокнул волосы и набросил чистые вещи из сумки, что оставил в комнате с прошлого купания. Казалось, такими темпами запасов сменной одежды хватит ненадолго. Он покинул ванную и толком не понял, как добрёл до комнаты, где пребывал после падения с крыльца. Лань Чжань был рад, что по пути не столкнулся с Вэй Ином. Куда тот запропастился, оставалось только гадать. В скованной теменью усадьбе царил покой, нарушаемый лишь шумом хлещущего снаружи дождя. Громовая какофония сместилась куда-то дальше и доносилась всё слабее.       Лань Чжань старался не вспоминать, что за хлипкими стенами старого строения бродит неизвестный науке зверь и что в пучине теней многочисленных комнат скользит странный парень-колдун, приручивший монстра своей кровью. Этот парень украл его сердце, но ещё не знал об этом — или же на самом деле знал и играл с ним, как лис с кроликом. Впервые в жизни Лань Чжань отчаянно желал себе лишиться памяти — и в то же время помнить всё. Он не представлял, как проведёт в замкнутом пространстве подтопленного отеля один на один с Вэй Ином ещё хотя бы сутки, не говоря уже о сроке в несколько дней.       Лань Чжань не прекращал корить себя за поцелуй и усугубление создавшейся нелепицы последовавшим предложением. Его должна была занимать собственная безопасность и отдающие мистикой выкрутасы Вэй Ина, на деле же выходило, что больше волновали его сладкие губы и невозможные глаза. Лань Чжань так и не задал действительно важные вопросы, осаждавшие ум с момента увиденного вне усадьбы. Измотанный до полного бессилия беспокойными мыслями, он не заметил, как был похищен незаметно подкравшимся сном.

***

      Лань Чжань вздрогнул, резко открыл глаза и уставился в тёмное пространство комнаты, пытаясь совладать с зашкаливающим сердцебиением и сорванным дыханием. Его навестил кошмар. Подробности не запомнились, но осадок неприятных впечатлений всё ещё бередил душу. Хотелось пить. Отправляться в путешествие до кухни в полутьме представлялось целым делом, поэтому Лань Чжань попробовал снова уснуть, но сон не шёл, а жажда мучила только сильнее. Какое-то время провалявшись с боку на бок, Лань Чжань решил, что ведёт себя глупо. Ему ничто не мешало наведаться на кухню. Её расположение он хорошо запомнил.       Подорвавшись с постели Лань Чжань, несмотря на полумрак, довольно уверенно двинулся к цели. Усадьба уже не наводила прежней жути, хотя он и продолжал прислушиваться к каждому шороху, словно ожидал внезапного нападения. Дождь, как и до этого, монотонно стучал по подоконникам, но без прежнего запала. Ничего не снеся на ходу, не опрокинув и не задев, Лань Чжань добрался до кухни. Помогая Вэй Ину мыть посуду после ужина, он обратил внимание, в который из шкафчиков тот отправлял чистые стаканы. Аккуратно вынув один, Лань Чжань легонько повернул кран и, почти не создавая шума, наполнил ёмкость до краев. Напившись, он какое-то время проторчал у окна, за которым ничего толком не разглядел, и уже готов был отправляться к себе, когда услышал шаги.       Скрипнула одна дверь, потом другая. Лань Чжань напрягся, удивившись, что Вэй Ин тоже не спит и бродит по усадьбе. Он выглянул в коридор — там было пусто. В следующее мгновение раздался звук воды в ванной и Лань Чжань зачем-то пошёл на него. Из-за плохо прикрытой двери лился тусклый свет не то свечи, не то лампы. Лань Чжань подобрался ближе, всё ещё не находя способа объяснить себе для чего, и медленно подкрался к двери. Нутро сотрясало глухими ударами частящего сердцебиения. С каждым шагом становилось всё более муторно и волнительно. Дверь была приоткрыта едва ли не наполовину. Вэй Ин, по-видимому, по привычке не стал запираться, ведь в усадьбе чаще всего находился один. Звуки мерно струящейся воды приглашали заглянуть внутрь — как верил Лань Чжань, исключительно ради того, чтобы удостовериться, что всё в порядке, и сразу отправиться спать.       Оставаясь в тени, он осторожно придвинулся к проёму. Дверь не мешала обзору. При желании Лань Чжань даже мог шагнуть внутрь, не потревожив её. Комнату окутывал свежий запах то ли мыла, то ли геля с цветочными и фруктовыми нотами. Лампа, в сердцевине которой тлел слабый огонёк, едва-едва разбавляла тьму, стоя на металлической подставке у стены. Глаза Лань Чжаня на ней не задержались. Всё его внимание обрушилось на Вэй Ина, возвышавшегося под мерцающим каскадом воды спиной к нему — тот не только не закрыл дверь, но и не потрудился задёрнуть занавеску.       Сердце Лань Чжаня подкатило к горлу, член дёрнулся и начал быстро наливаться кровью. Вэй Ин выглядел как чистый грех от макушки до пят. В рассеянных лучах его кожа представлялась безупречной мраморной гладью. Намокшие волосы чернильным водопадом ниспадали на худые, скульптурно-отчерченные плечи и опускались вдоль стройной талии, узких бёдер и преступно красивых ягодиц. Лань Чжань задержал вдох. Картина породила шум в ушах и запустила пульсацию в паху, отозвавшемся окаменевшей эрекцией. Лишившись способности двигаться, Лань Чжань загипнотизировано взирал, как вода ласкает Вэй Ина, и всерьёз завидовал ей.       Душ явно был прохладным, но стоявшего под ним парня это не волновало. Подставляя лицо потоку, Вэй Ин глубоко вдохнул, чуть задрал голову и выгнулся в пояснице, отчего ракурс на его налитые ягодицы стал ещё более соблазнительным. Он был напряжён и расслаблен одновременно. Лань Чжань пожирал его глазами, не в силах ни отвести взгляд, ни двинуться с места. Вэй Ин был запредельно прекрасен, как может быть прекрасна только мечта. Одна его рука упиралась в стену на уровне груди, другая ритмично скользила в такт учащающемуся дыханию.       Внезапно до Лань Чжаня дошло, какой интимный процесс он застал. Осознание того, что Вэй Ин мастурбирует, вышибло воздух и бросило в краску. Жар пронёсся ураганом по телу, добавив остроты предающим его ощущениям. Спустя ещё мгновение последовал тихий стон, слыша который Лань Чжань едва не кончил. От борьбы за трезвость мышления и воздух он почувствовал слабость в ногах. Болезненно-тянущее чувство опалило член и заставило яйца поджаться. Надо было поскорее убираться. Надо было… Но Лань Чжань продолжал недвижимо торчать на месте и глазеть на то, что не предназначалось его глазам. Какая-то его часть сгорала от стыда и требовала ретироваться, но другая отчаянно жаждала подсмотреть, как член Вэй Ина двигается в тугом захвате его пальцев, как он достигает кульминации и орошает спермой плитку.       Вэй Ин кусал губы и восхитительно мычал в нос стоны, которым не мог позволить звучать в полный голос. В какой-то момент он упёрся лбом в стену и более яростно заработал рукой. Обуявшее Лань Чжаня желание давило на виски и жгло член. Чудилось, ещё мгновение, и он не сдержится, ворвётся под воду, развернёт к себе Вэй Ина, вопьётся в губы и…       — Мм… Чжань… — призрачно донеслось сквозь прорывающиеся стоны и плеск. — Лань Чжань…       Способность думать почти покинула Лань Чжаня, а потому он не сразу разобрал и, тем более, поверил в услышанное. Звучание собственного имени в разгаре невыносимо эротичной сцены, заставило отшатнуться подальше в тень. Первое, что пришло на ум — Вэй Ин понял, что у его сексуальной игры есть свидетель, и уличил его! Последовал шквал эмоций. Лань Чжань едва устоял на ногах, но пока он паниковал и лихорадочно придумывал объяснение своему поведению, стало ясно — Вэй Ин не прервал то, чем занимался, и не обернулся. Его глаза оставались закрыты. Он льнул левым плечом к стене, цедил шипящие стоны сквозь зубы и в такт порханиям руки всё отчаяннее двигал бёдрами.       Пережив сумасшедшую встряску, Лань Чжань наконец понял, что вовсе не хотел выставиться извращенцем перед Вэй Ином, ведь в самом деле им не был. Подсматривать за мастурбирующим парнем, которому накануне предлагал совместный душ и быть пойманным на этом, представлялось худшим из возможных сценариев их дальнейшего пребывания на одной жилплощади. Собравшись с волей, Лань Чжань сделал ещё один шаг назад, не прекращая твердить себе, что подглядывание недостойно. Не без усилий оторвав взгляд от близившегося к оргазму Вэй Ина, Лань Чжань отпрянул во тьму и устремился прочь. Двигаться было больно. Возбуждение не спадало. Достигнув своей комнаты, Лань Чжань плотно прикрыл дверь и, прислонившись к ней спиной, торопливо расстегнул шорты, позволяя им упасть к щиколоткам вместе со сдёрнутым вниз бельём.       Первое же прикосновение к набухшей раскалённой плоти вызвало дрожь по телу и задушенный вскрик. Глаза закатились. Ладонь огладила чувствительную кожу, мазнула по влажной головке и охватила член у основания. Мозг плыл. Перед глазами стоял вид обнажённого, изгибающегося в экстазе будоражащих ощущений Вэй Ина, шепчущего его имя. Стоило Лань Чжаню представить свои руки, оглаживающими его изумительное тело, ощущающими упругость его ягодиц, вкус его кожи на губах, и его унесло.       Проглотив сдавленный стон, Лань Чжань вжался спиной в дверь и ощутил, как от наслаждения немеет затылок и поджимаются пальцы на ногах. Сокрушительный оргазм на некоторое время лишил всех мыслей, но едва пелена упоения схлынула, накрыло грузом осознания, как крепко он попал. Пока дыхание приходило в норму, в голову прокрался вопрос: почему Вэй Ин произнёс его имя, занимаясь самоудовлетворением? Ответ вырисовывался довольно явственно, но Лань Чжань не решался поверить, что приглянулся Вэй Ину настолько, что тот снимал напряжение с мыслями о нём. До этого его поведение говорило скорее о несерьёзном отношении. Или же так просто показалось?       От размышлений над мотивами эксцентричного хозяина отеля и душевного волнения отвлекала вязкость на ладони. Пошатываясь, Лань Чжань подался к кровати, нашарил в полутьме сумку с одеждой и выловил из её бокового кармана пачку влажных салфеток. Приведя себя в порядок, он устало повалился на постель. Накал напряжения в теле временно поугас, но перед глазами продолжала прокручиваться сцена в ванной. Лань Чжань понимал, что если так пойдёт и дальше, снова придётся пустить в ход руки. Он никак не мог взять под контроль собственное тело и принялся искать удобное положение, чтобы поскорее уснуть.       Внезапно дальний край кровати потревожило движением. Лань Чжань озадаченно вынырнул из пелены фантазий к реальности и понял, что во тьме комнаты находится не один. В следующий миг кто-то осторожно подобрался к нему, молча приник сбоку и коснулся лёгким дыханием уха. Этот кто-то был тёплым и покрыт шерстью.