Поворот не туда

      Во взгляде Вэй Ина, обращённом к Лань Чжаню, сквозило неподдельное восхищение. Он медленно шагнул к нему и встал рядом. Цзян Чэн, словно будучи не в силах смотреть на влюблённые переглядывания брата и малознакомого парня, закатил глаза и издал возмущённый вздох, а затем, резко повернувшись на пятках, скрылся в усадьбе, не преминув напоследок оглушительно хлопнуть дверью так, что стекла в рамах оконных проёмов жалобно звякнули.       После того, как Вэнь Юэ с компанией исчез за стеной зелени, перед домом воцарился относительный покой, нарушаемый лишь редкими всплесками воды, виднеющейся везде в обозримом пространстве, и близостью полного жизни леса. Лань Чжань тонул в глазах Вэй Ина и чувствовал себя опьянённым им. Он мог убить за него, если бы того потребовала ситуация, и не колебался бы ни секунды. Эта мысль звенела в мозгу предельно ясно и отчётливо.       Лань Чжань ощущал себя исполином, как если бы с принятием влюблённости в Вэй Ина в него вошла нечеловеческая сила, и теперь он мог противостоять всему миру, оберегая своё. Дав отпор Вэнь Юэ и его людям, Лань Чжань испытал ни с чем несравнимое удовлетворение. За считанные часы он прошёл путь от неверия и отрицания до принятия: в отель на кладбище его вела не дорога, а наитие — встреча с Вэй Ином была предопределена свыше. С осознанием этого преданность неземному парнишке с болот предстала в новом свете. Она являлась чем-то, всегда в Лань Чжане жившем, незыблемым, тянущимся из другого времени и иной жизни.       С трудом усмиряя желание сгрести Вэй Ина в охапку и зацеловать до звёзд в глазах, Лань Чжань шумно сглотнул и потоптался на месте, совершенно не обращая внимания на то, что они возвышались посреди подтопленного двора. Вэй Ин, казалось, был не против поцеловаться, но тоже тушевался и медлил.       — Нам точно нельзя сниматься отсюда? Мы могли бы уехать прямо сейчас, не откладывая, — загорелся Лань Чжань, кивком указав на свой автомобиль. — Если не на моей тачке, то на лодке. У тебя же наверняка она есть. Доберёмся до Нового Орлеана, арендуем машину и покинем штат.       В слегка расширившихся, космически красивых глазах Вэй Ина под действием услышанного вспыхнула робкая радость, но горела она недолго. Некоторое время он молчал, что-то напряжённо обдумывал, а потом печально произнёс:       — Я бы хотел сказать «да» и умчаться с тобой вдаль сегодня же, но в таком разе Вэнь Чао наверняка не даст житья моей семье… Предстоит покончить с разборками с ним, прежде чем я смогу оставить это место.       Лань Чжань померк. Не то, чтобы он ожидал другого ответа, и всё же надежда теплилась. Чтобы разрядить сковавшую их неловкость, Вэй Ин попытался пошутить.       — К тому же надо придумать, что делать с моими питомцами. Мы в ответе за тех, кого приручили.       Лань Чжань скосил на него светлые как липовый мёд глаза.       — Ты о жутких мистических тварях или о пеликане и досужих кроликах?       — И о тех, и о других, — усмехнулся Вэй Ин. — Снежок и Уголёк мне очень дороги, А-Цин тоже. Без них никуда, — добавил он серьёзно.       Лань Чжань покорно кивнул.       — Понял. Если надумаешь посмотреть мир, прихватим твоих приятелей с собой. Просто помни о том, что мы можем начать всё сначала вдали отсюда, ты и я. В любой момент, если захочешь.       — Хорошо, — признательность в глазах напротив стала почти осязаемой. — Буду помнить.       Адресованная Лань Чжаню улыбка была настолько нежной и интимной, что голова его за мгновение напрочь опустела, тем не менее следующие слова Вэй Ина слегка вернули в чувство.       — Ты пока ни словом не обмолвился об обстоятельствах, заставивших тебя покинуть отчий дом и рвануть, куда глаза глядят, а это важно, раз разговор зашёл о совместном будущем.       — Так ли необходимы мои откровения? — растерялся Лань Чжань. — Уверен, ты уже в курсе всего, что нужно знать, благодаря своему прорицательскому дару.       Вэй Ин веско хмыкнул. Чарующий взгляд наполнился загадочностью.       — То, что мне открыто чуть больше, чем прочим, не отменяет ценность твоей искренности, Лань Чжань.       — Я искренен с момента, как переступил твой порог.       Вэй Ин иронично изогнул бровь и томно прикусил нижнюю губу. Лицо его приобрело игривое и вызывающее выражение.       — В самом деле?       Мысли Лань Чжаня заметались, в итоге обратившись к пикантному происшествию в ванной, когда он неумышленно застиг владельца усадьбы за мастурбацией и, парализованный собственным желанием, какое-то время бессовестно подглядывал за процессом. Волнующий образ прочно впечатался в сознание. Едва воскресив его в памяти, Лань Чжань ощутил горячую волну, омывшую низ живота. Неужто от дара Вэй Ина не скрылось и эта щекотливая подробность их пребывания под одной крышей?       Лань Чжань стыдился того, что подсмотрел за ним, а потом трусливо смылся. С другой стороны обозначить своё присутствие означало наглядно продемонстрировать, насколько ему понравилось увиденное. В тот момент он был слишком взволнован и возбуждён. В последующие часы так и вовсе стало не до объяснений. Ничего не оставалось, как поговорить об этом сейчас. Лань Чжань кашлянул и опустил глаза на свои руки.       — Вчера… до того, как ко мне в постель забрались твои кролики, я отправился на кухню, чтобы выпить воды, и услышал тебя в ванной…       — Притормози… — тонкие пальцы Вэй Ина стремительно накрыли его губы.       Было невозможно понять, знает ли он в действительности, что за ним, пребывающим в исключительно уязвимом положении, какое-то время подглядывали, но скулы его окрасились розовым, а улыбка стала вымученной.       — Вообще-то, я хотел бы услышать, почему ты покинул Калифорнию?       Ах, вот оно что! Лань Чжань вздохнул с некоторым облегчением, но в следующий миг отвёл взгляд в сторону, поневоле окунаясь в неприятные сцены, предшествовавшие отъезду из дома.       — Всё достаточно банально. Родные узнали, что я гей. Моя семья богата, влиятельна и, как следствие, всегда на виду. Старший брат — Сичэнь, глава клана Лань, владелец процветающего бизнеса, о моих предпочтениях догадывался давно. Он свыкся бы, но не дядя. Когда поползли слухи, Лань Цижэнь объявил, что дело требует немедленного решения, и этим решением станет мой брак с дочерью его делового партнёра уже в конце месяца. Дядя упрям и консервативен. Спорить с ним было бы пустой тратой времени, поэтому я ничего никому не сказал, просто сел в тачку и выбрал направление.       Когда Лань Чжань умолк, Вэй Ин забрался ладонями в его иссиня-чернильные волосы, сцепив пальцы в замок на затылке, и одним слитным движением привлёк ближе. Его глаза были спокойны как северное море в мёртвый штиль. Поневоле закрадывалось впечатление, что ничто из сказанного не стало для него открытием, и он просто хотел убедиться в доверии. Лань Чжань и правда доверял — всецело и честно, немало поражаясь этому. Он допускал, что можно стихийно влюбиться с первого взгляда, но с первого взгляда довериться — это было что-то за гранью его привычных реалий. Тем не менее с Вэй Ином всё являлось сном наяву.       — Давай уедем, — тихо повторил Лань Чжань, удерживая в фокусе манившие его губы. — Я смогу позаботиться о тебе и защитить. Оставаясь здесь, ты подвергаешь себя опасности.       — Если я пущусь в бега, Вэни увяжутся следом с ещё большим рвением.       — И что ты думаешь делать?       Лань Чжань в замешательстве ловил взгляд Вэй Ина.       — У тебя есть план?       — Есть. Я создаю кое-что… кое-что, что сделает меня сильнее. И тогда, хотят того Вэни или нет, им придётся оставить меня в покое.       — Ты говоришь, о чём-то фактическом или сверхъестественном? — в удивлении приподнял брови Лань Чжань.       — Почему ты считаешь, что сверхъестественное не может быть фактическим? — невинно пожал плечами Вэй Ин и, видя, как мрачнеет лицо собеседника, поспешил пояснить: — Это действительно кое-что необычное, но если посудить, несколько сотен лет назад электричество в домах или, например, телефоны были сродни магии. До сих пор в мире полным-полно всякого, что не объяснено наукой. Мои способности и изобретения из той же оперы.       Лань Чжань смотрел на него обескураженно и завороженно. Он был согласен со всем, что вылетало изо рта напротив, но главное — он этот рот хотел целовать до скончания веков, а его обладателя носить на руках! Это чувство казалось наивно-глупым и волновало что-то внутри — что-то давно забытое.       — Пойми, я жил совсем другой жизнью все эти годы, — с усилием выдавил Лань Чжань. — Занимался присущими большинству людей делами. Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к твоему укладу жизни. Я не знаю никого, кто обладал бы хотя бы половиной твоих дарований, да что там я даже в экстрасенсов не особо верил до встречи с тобой.       Вэй Ин нежно улыбнулся.       — В глубине себя ты уже знаешь, что нас связала вовсе не эта встреча и даже не эта жизнь, — он смотрел на Лань Чжаня с нескрываемым трепетом. — Многие не помнят свои предыдущие воплощения, ведь такая память скорее обуза, чем преимущество.       Лицо Лань Чжаня в ошеломлении вытянулось.       — Постой… Ты был в курсе этого, когда открыл мне дверь?       — Нет, просто почувствовал себя по-особенному рядом с тобой. Образы начали приходить, когда ты меня поцеловал, а после того, как мы вместе уснули, открылось ещё больше…       Наблюдая, как растёт шок Лань Чжаня, улыбка Вэй Ина увяла.       — Звучит неправдоподобно, да? Я могу сделать так, чтобы необходимость рассказывать отпала, но на это нужно твоё согласие.       Не встретив сопротивления, его ладони обхватили голову Лань Чжаня.       — Хочешь увидеть?       Лань Чжань вздрогнул. С момента пробуждения он и впрямь ощущал странное шевеление будто не принадлежащих ему воспоминаний в разворошенных закоулках сознания. Всплывающие фрагменты порождали в груди тяжесть и были окутаны трагизмом. И всё же предложение Вэй Ина получило утвердительный отклик.       — Мгм.       Вэй Ин напряжённо замер, глубоко вдохнул и прикрыл веки. Оцепеневшего Лань Чжаня словно подхватило порывом ветра, хотя на деле не было ни ветра, ни движения. Он просто испытал накатившее головокружение, столь явное и обескураживающее, что даже затошнило немного. Касания Вэй Ина вынуждали выстроенные в разуме стены рушиться, и из-под обломков пробивались спящие в неведомых глубинах памяти обрывки их общего прошлого.       Лань Чжаня забросило в видение, где он был ребёнком, облачённым в традиционные одежды средневекового Китая. Его лоб перехватывала белая лента. Волосы свободно укрывали плечи. Лань Чжань возвышался посреди людной улицы, взирая на такого же маленького Вэй Ина — только худенького, чумазого, в изношенных, продранных лохмотьях и босого. Грязные ручонки оборванца сжимали какую-то примитивную игрушку, врученную ему Лань Чжанем, а на лице сияла ослепительная улыбка, горячая и яркая как солнце.       Образ мучительно уколол сердце. Ошеломлённый и подкошенный чувствами, Лань Чжань утратил равновесие и пошатнулся, инстинктивно ища опоры. Вэй Ин тотчас же оплёл его талию объятиями, окутав своим теплом и запахом. Его глаза, подёрнутые влажной дымкой, возбуждённо блестели.       — Такими мы были в самой первой жизни, в начале пути…       Под аккомпанемент его голоса Лань Чжаня зашвырнуло в следующую сцену: он взрослый парень, возвышающийся перед ожесточённой, шумящей как прибой толпой, заблокировавшей вход в глухую пещеру, с обнажённым клинком и решимостью убить любого, кто посмеет приблизиться к Вэй Ину… Мутящийся взгляд Лань Чжаня, брошенный через плечо, коснулся истощённого битвой, израненного тела, распростёртого на земле в луже крови и кажущегося бездыханным. На смену этой панораме пришла другая, в ней уже сам Лань Чжань, стоя на коленях, и истекал кровью под беспощадными ударами свистящего в воздухе кнута, душераздирающее страдание от которых всё же превосходила боль невосполнимой утраты, раскромсавшей его сердце…       Под натиском видений Лань Чжаня затрясло как в лихорадке. Ни в одном из воплощений Вэй Ин не умирал в преклонном возрасте по естественным причинам — всегда уходил молодым, в расцвете сил, будучи убитым. Судьба вырывала его из рук Лань Чжаня, когда он меньше всего этого ожидал, вместе с ним отнимая смысл продолжать дышать.       Лань Чжань дёрнулся от боли, обрывая поток образов. Захлестнуло неодолимой потребностью уберечь Вэй Ина от всего, что ему суждено проходить раз за разом — удержать рядом любой ценой как можно дольше.       — Мой, мой, мой… — с упоением ронял Лань Чжань, вжимал в себя Вэй Ина и вонзался жадными поцелуями в его нежные губы.       Настигший жар желания пронёсся огненным смерчем через всё тело. Затмевающая рассудок страсть была неизменным спутником их переплетшихся в веках жизней. Лань Чжань дал себе волю и неконтролируемо сильно стиснул пальцы на талии Вэй Ина, но возражений не последовало, только рваный вздох и приглушённый смех.       — Ты — удивительный! — шептал Вэй Ин у самого его уха. — Ты — потрясающий! Хангуан-цзюнь, Чжань-эр, гэгэ…       Лань Чжань не нашёл, что сказать. Все волоски на его теле встали дыбом. Ум рассекали вспышки размытых отголосков истлевшего в былых рождениях прошлого. Сводившая их вместе страсть всегда была именно такой необузданной и всепоглощающей, на грани экстаза и безумия. Тело плавило потребностью сгрести Вэй Ина в охапку, утащить в укромное место и сорвать одежду.       — Ты снова нашёл меня… — слетало с любимых губ. — Муж мой…       Лань Чжань в голос застонал, прикрыл глаза и сглотнул. В низу живота стало обжигающе горячо. Сердце понеслось вскачь, готовое выскочить из груди.       — Уедем, — взмолился Лань Чжань, стараясь убедить Вэй Ина в необходимости покинуть усадьбу, а параллельно позволял пальцам беззастенчиво мять до одури возбуждающее его тело. — У меня достаточно средств, чтобы ты больше никогда ни в чём не нуждался. Можем сразу покинуть страну. Это возможность покончить с прошлым и начать всё заново там, где тебе ничего не угрожает.       Ладони Вэй Ина прохладными лепестками легли на его скулы.       — Нельзя открыть новую дверь, не закрыв старую.       — Не понимаю.       — Сначала я должен закончить здесь.       Окинув потяжелевшим взглядом старинную постройку перед собой, Лань Чжань рефлекторно сжал пальцы на тонком запястье Вэй Ина, покорного этой наверняка болезненной хватке.       — Похоже, мне понадобится бессрочный абонемент на проживание.       — Он у тебя есть, — протянул Вэй Ин с плохо скрываемой радостью. — Помимо этого, хозяин усадьбы обязуется лично позаботиться, чтобы ты не скучал.       Лань Чжань прерывисто вздохнул, провёл пальцами по его гладкой как атлас щеке и снова втянул его в воспламеняющий каждую клетку в теле поцелуй.       — У тебя сердце так сильно колотится, — отметил Вэй Ин, прижавшись к его груди, когда они, сорвав дыхание и заставив губы друг друга раскраснеться, отпрянули в стороны, чтобы хлебнуть кислорода. — Нормально себя чувствуешь?       Вопрос с подвохом? Лань Чжань попытался оценить своё состояние. В штанах давно ощущалось тугое натяжение. Он всё больше мечтал перенестись из подтопленного двора куда-то, где есть возможность заняться с Вэй Ином делом, не отсвечивая перед окнами усадьбы.       — А что для меня теперь нормально? — задал он встречный вопрос и, потянув Вэй Ина на себя, скользнул языком в жаркий рот, оставляя рассуждения за бортом.       Хотелось неимоверно. Вэй Ин выглядел и ощущался под руками как воплощённый, сладчайший на свете грех. Лань Чжань был вынужден признать, что за одну ночь жизнь круто изменила траекторию и свелась всего к одному порыву — отдаться этому греху всецело, следовать за Вэй Ином хоть в ад, хоть в рай. Лань Чжань привлёк его к себе вплотную, сминая ладонями его задницу и прижимая к своей болезненной эрекции.       — У меня от тебя голова кругом.       — Взаимно, — простонал Вэй Ин, притираясь собственным отвердевшим естеством и добавляя остроты сексуальному напряжению между ними. — И с этим нужно что-то делать.       — Твой брат всё ещё в усадьбе, — напомнил Лань Чжань. — Поэтому самым уместным будет холодный душ.       Обречённость в его словах была неподдельной. Лань Чжань терял очертания окружающего и мог думать лишь об одном.       — Иначе даже присутствие постороннего лица не станет помехой, — с горечью добавил он.       — Думаю, Цзян Чэн уже обнаружил неисправность генератора и приступил к его починке, так что у нас есть полчасика до того, как он запросит завтрак.       Голос Вэй Ина стал ниже. Он не на шутку завёлся, бегло оглаживая выпирающий под одеждой внушительный член Лань Чжаня, и тормозить не собирался.       — Раз ты решил зависнуть со мной, может, я покажу тебе постройки за домом? — вдруг поинтересовался он.       Лань Чжань плохо соображал, но догадался, что вовсе не прогулки ради Вэй Ин предлагает осмотреться.       — Показывать будешь вплавь? — конструктивно осведомился Лань Чжань, ведь в обозримом пространстве не было ни единого сухого клочка земли.       — Ага! Устрою заплыв с аллигаторами, чтобы ты заодно и с местной фауной поближе познакомился.       — Вэй Ин…       — Шучу! Вблизи усадьбы имеются верёвочные лестницы между деревьями в несколько сотен ярдов. По ним можно добраться абсолютно до любого строения на прилегающей территории.       — Ладно. Веди, лишь бы туда не нагрянул твой брат.       — Поверь, Цзян Чэну с лихвой хватило и утренней сцены.       Уголок преступно манящих губ Вэй Ина насмешливо подёргивался.       — Ты же видел, что с ним творилось.       — Лучше бы не видел.       — Прости за это.       — Забудем. Что с лестницей?       — Она тут.       Парни споро преодолели несколько десятков шагов по шаткой, болтающейся между стволами высоких деревьев лесенке из почерневшего от сырости каната и узких досок. Она во время бури почти не пострадала, лишь нанесло грязи, листвы и веток.       Преодолев люк в крыше, они очутились на чердаке ангара для лодок. Свирепствовавшая ночью непогода чудом не повредила строение, ограничившись несколькими сорванными пластинами облицовки. На нижнем этаже выше обычного уровня поднялась вода. На её поверхности дрейфовали не только три старые лодки, но и всё, что было смыто ею с полок, расположенных вдоль стен.       В комнате под крышей ангара, помимо ниш для снастей, инструментов и каких-то свёртков, обнаружилось несколько громадных ёмкостей с запасами питьевой воды, которой пара не преминула воспользоваться вместо душа, чтобы освежиться, прежде чем снова наброситься друг на друга.       — Чёрт! Холодная! — возмущался Вэй Ин, морщась под стекающими с волос струями. — Не самая лучшая идея была, ведь даже полотенца нет…       Лань Чжаня совершенно не волновало отсутствие упомянутого предмета, температура воды и в целом довольно специфическая обстановка их любовного гнёздышка. Он как безумный хотел Вэй Ина, а потому, обрывая возмущение, охватил его шею и поцеловал так исступлённо и резко, что они столкнулись зубами. Оба ахнули и отпрянули, но тут же соединились вновь.       Удобств на мансарде ангара не было. Они могли расположиться либо на пыльных тюках в углу, либо прямо на таком же пыльном, но хотя бы ровном деревянном полу. Лань Чжань выбрал последнее и уложил Вэй Ина на груду их же сброшенной одежды. Их возня походила на неуклюжую борьбу. В ушах грохотала кровь, в паху ныло и палило. Мокрая кожа предательски скользила под пальцами, лишая движения красоты.       На долгую прелюдию ни один не был неспособен. Обоих от долго не имевшего выхода возбуждения била жестокая дрожь. Из озноба кидало в жар. Теряя голову, Лань Чжань впился пальцами в нежные как персик ягодицы Вэй Ина, придвигая его к себе таким образом, что их члены тесно соприкасались и ритмично терлись друг о друга.       Прикрыв глаза и запрокинув голову, Вэй Ин подставлялся Лань Чжаню, позволяя оставлять на шее и ключицах отчётливые следы страсти. Заглушая рвущееся из груди стоны, он неосознанно кусал губы и в сладостной агонии мелко двигал бёдрами. Его глаза сияли, будто подсвеченные изнутри. Проявившийся в них алый оттенок заставил Лань Чжаня на секунду поражённо замереть: вспомнился момент их встречи. При дневном свете впечатление было иным, да и цвет больше напоминал мерцающее в бокале рубиновое вино, нежели красные огни, но эффект эта редкая люминесценция по-прежнему производила глубокий.       Воспользовавшись замешательством Лань Чжаня, Вэй Ин сполз пониже, поцеловал, игриво прикусил кожу живота, лизнул, а затем подхватил налитой, обжигающий член и направил к губам. Лань Чжаня пронзило стрелой удовольствия от макушки до стоп. Сцепив зубы, он схватился за ткань какой-то одежды под ладонью и замычал в нос. Не кончить в эту же секунду далось нечеловеческим усилием. Влажные, пылающие губы Вэй Ина, приноравливаясь, туго обнимали собой венчик его головки. Язык деликатно очерчивал самую чувствительную точку уздечки и оглаживал устье.       У Лань Чжаня меркло и рябило в глазах от наслаждения. В какой-то момент стало слишком. Он не удержался, расположил ладонь на затылке Вэй Ина, скомкал в кулаке спутанные волосы и плавно толкнулся вперёд, погружая ствол на треть, а то и больше в раскалённый, тесный жар. Сердце колотилось загнанно и оглушительно. Вэй Ин глухо застонал и прикрыл ресницы, но сохранил темп ласки, несмотря на возникший с непривычки дискомфорт.       Лань Чжань уплывал. В паху разливался пожар, яички поджались, оргазм надвигался как девятый вал. Не размыкая век, увлажнившихся от выступивших слёз, Вэй Ин ещё глубже пропустил в себя его член. Лань Чжаня будто обдало крутым кипятком от головки до заднего прохода. От давления стало немного больно и между тем несравнимо хорошо. Любовный угар достиг апогея и жидким огнём распространился по крови. Протяжный стон стёк с губ в пространство.       Вэй Ин стремительно выпустил излившуюся плоть Лань Чжаня из плена рта, закашлялся и шумно сглотнул. Губы заметно припухли и раскраснелись. Одурманенный представлявшей красотой, Лань Чжань пожирал его взглядом. Излившийся член и не думал опадать. Не договариваясь, они поменялись местами. Вэй Ин очутился под Лань Чжанем, позволяя его рукам трогать, гладить, мять и сжимать, и шало глотал воздух, ещё не успев перевести дыхание после запредельного в преставлении Лань Чжаня минета. Последний поймал себя на том, что тоже смеется, но потешность момента схлынула, когда он расположился между разведёнными ногами Вэй Ина, обхватил одной рукой его просивший внимания член, пальцами другой — скользнул между упругими бледными ягодицами, отыскав розоватый, плотно сжатый вход.       Касание заставило Вэй Ина взволнованно распахнуть глаза и вновь утратить едва восстановленный контроль над дыханием.       — Лань Чжань?..       — Не бойся, я осторожно…       От созерцания подрагивающего в нетерпении члена Вэй Ина рот Лань Чжаня наполнился слюной. Он жадно приник к стиснутому в пальцах органу — идеальному на вид и на вкус — и на удивление легко погрузил его в себя, не встретив явного сопротивления гортани.       Вэй Ин захлебнулся стоном, неосознанно обводя языком натруженные губы, и сомкнул в непередаваемом восторге туманящиеся глаза. Лань Чжаня понравилось ощущение вибрации, проносящейся по телу Вэй Ина с каждым глубоким погружением в принимающий его рот. Хотелось вобрать его в себя без остатка, поэтому он ускорился и усилил натиск. Вознаграждением стали несмолкающие стоны Вэй Ина и его лихорадочные метания на ложе из одежды.       Член Лань Чжаня вновь сводило от прилива крови и нужды в разрядке, несмотря на то, что он всего несколько минут как кончил. Неподатливые, конвульсивно вздрагивающие поначалу мышцы под настойчивыми пальцами Лань Чжаня немного расслабились, но для проникновения его впечатляющего члена этого явно было недостаточно. И всё же то, что Вэй Ин не останавливал, не требовал прекратить, ободряло и позволяло предвкушать эту возможность в будущем.       — Расслабься немного.       Собрав предэякулят с собственной головки, Лань Чжань обвёл кольцо рдеющего ануса Вэй Ина и осторожно втиснул кончик скользкого пальца внутрь, преодолевая рефлекторный протест тела мягким напором.       — А-ааа… Чёрт подери!       Вэй Ина выгнуло в дугу. Он что-то неразборчиво пробормотал и мучительно выдохнул, пытаясь подавить естественную реакцию на вторжение. Синхронная атака на его член и задний проход дарила разом лавину непривычных ощущений.       — Лань Чжань… Лань Чжань, погоди… Помедленнее, ладно?..       Лань Чжань переждал настигший Вэй Ина спазм и продолжил погружать палец под другим углом.       — Так лучше?.. Не больно?       Вэй Ин морщился, издавал поток бессвязных звуков и быстро приближался к разрядке. В затуманенных страстью, химерических глазах плескалось алое пламя. Руки беспорядочно танцевали в волосах Лань Чжаня, то зарываясь в них, то выскальзывая. Вскоре Вэй Ин перестал судорожно зажиматься и даже не возражал против второго пальца.       Лань Чжань старался подстроить движения руки под скольжение губ и языка. Он чувствовал, как усиливается и нарастает наслаждение Вэй Ина в преддверии пика, как ощущения становятся острее и, отнимая рассудок, плавят плоть и кости.       — Чжань-гэ!.. Я не могу… Не могу больше, — донеслось сквозь гул в ушах и сменилось блаженным вскриком.       На языке разлилась солоновато-терпкая вязкость. Лань Чжань в изнеможении свёл веки и инстинктивно сглотнул, позволяя Вэй Ину в эйфорическом припадке скрести ногтями по его плечам и спине. Грудь Лань Чжаня бешено вздымалась. В такт ей сокращался низ живота. Член, прижатый к нему, извергался светлыми брызгами. Охватило несравнимо сладостное опустошение.       Утекло немало времени прежде, чем они смогли ослабить переплетение объятием, снова ровно дышать и говорить.       — Должен сказать, это было круто, — с разморенной улыбкой произнёс Вэй Ин, приникая к влажному виску Лань Чжаня губами. — Повторим ночью?       Прежде чем Лань Чжань успел ответить, в отдалении раздался выстрел, обрывающий их упоение друг другом, как удар топора.