Приз.

Чигири, крепко сжимая одной рукой руль, а другой зарываясь в рыжую капну волос, до сих пор искренне не понял, как выиграл в итоге. Нет, он не сказал бы, что ему не нравится такой расклад, нет. Адреналин, полученный во время их небольшого с Ренске соревнования, с очень простым, но не менее привлекательным условием, приятно гудел в голове, а в самой груди всё ещё до ужаса ахуенно сжимало от факта победы. Как уже было сказано выше, условие было ну очень простым. Проигравший сосёт у победителя. Чигири, до этого возившийся в местной мастерской автодрома, медленно подкатил на скейте, на котором лежал спиной, отталкиваясь от машины и с озадаченным видом глядя в чересчур пылкие и какие-то взрывные глаза Кунигами. Из его груди вырвался смешок и сняв перчатки, Хëма спросил: —Откуда столько смелости, Ренске? Что, прям отсосать? Довольная улыбка Кунигами стала ещё шире, и он коротко ответил: —Да. Встав с пола, принцесса подошёл к парню и сжав его руку, уверенно произнёс: —Как скажешь. Кунигами проиграл. Кунигами не из тех придурков, что ошиваются на автодроме, которые катаются на какой-то заезженной, только с завода, тачке, которая стоила каких-то космических денег, если не треть, то половина которых чисто из-за заëбанного и затраханного бренда, который даже не старается сделать адекватную машину и рубит бабки с консервных банок и этих идиотов, что гребут деньги из батиного кошелька и смотрят лишь на то, красивая ли мордаха у машинки. Так называемые деды местного автодрома знают, как хорошо разбирается в машинах Ренске, и что у него самого далеко не сплав металлолома на гвоздиках с резиной. Но и у Чигири далеко не ведро с гайками. Но и факт того, что достаточно опытный гонщик, как Кунигами, проиграл Хëме, который явно поменьше него разбирается в автоспорте... Ну как-то блядь насторожил Чигири. И настораживает до сих пор, хоть и все мысли, да и сам Хëма плавится лишь от одного вида Кунигами меж его ног. Как он блядь вообще тут уместился. Благо, у Чигири хватило ума после гонки отъехать в самый дальний и темный угол парковки, иначе он на месте получил бы инфаркт от того, что их бы кто-то заметил. На самом деле, Чигири не уверен, какие у них с Ренске отношения. Ахуеть как очевидно, что друзья, товарищи, приятели и прочие синонимы не прячутся меж рядов машин на парковке, вылизывая друг-другу гланды, не смотрят друг на друга с вызовом за которым скрывается далеко не только "давай посоревнуемся, кто прийдёт к финишу первым" и, ну естественно, блядь, не отсасывают у победителя. Друзья не сидят друг у друга на коленях, друзья не разглядывают чужое лицо, при этом находясь чуть ли не впритык, друзья не зарываются в волосы друг-друга и уж точно не держатся за руки. Но, конечно, нахуй, все эти вещи Чигири с Кунигами проделывал, и, на минуточку, оба были совершенно не против! Чигири понимает, что этот рыжий придурок ему, мягко говоря, не безразличен. Хëма хочет поговорить об этом, но осознавание того, что он сейчас испортит такой будоражащий момент наковальней падает на его голову. Конечно же они поговорят. Но это будет после. Сейчас, хоть он и готов взорваться от смущения, всё же медленно нарастающее возбуждение приятно щекочет низ его живота и Чигири соврëт, если скажет, что ему не нравится картина, представленная перед его помутневшими глазами. Ренске поглаживает своими широкими ладонями острые колени победителя, чуть сжимая у основания и надавливая большим пальцем. Он вообще никуда не торопится, судя по тому, какой он спокойный и как трепетно он массирует чужие напряжённые ноги. Чигири готов выть от нежности этих прикосновений, в голове отмечая ещё одну пометку о том, что им нужно будет обговорить это. Обязательно, но не сейчас. Шумно выдохнув, Хëма перемещает руку с чужого затылка на мягкую щеку, подушечками пальцев щекоча скулы, и наконец разрезая тишину своим, слегка хриплым от успевшего подобраться возбуждения, голосом: —Ты ведь не поддавался мне, так ведь? Кунигами со смешком прикрыл глаза, отвечая: —Конечно нет. Так бы было неинтересно. —Ты это придумал. Ты это затеял. И сам в итоге проиграл. Я начинаю сомневаться. Ласково потирая щекой внутреннюю сторону бедра Чигири, Кунигами с самым невинным видом взглянул исподлобья на принцессу, с неким лукавством проговаривая, чуть ли не мурча: —Если ты не хочешь, я не буду тебя заставлять, Хëма. Собственное имя звучит слаще патоки, что сейчас переливалась в глазах напротив, от чего под рëбрами щемит и хочется попросить, что бы такой красивый голос, Чигири готов слушать его бесконечно, мыслительно задаваясь вопросом, это он настолько конченный и легко-заводящийся, или не он один чувствует табун мурашек, когда слышит любые слова изо рта Кунигами, говорил его и только его имя, потому что то, как правильно звучит оно из этих невероятно привлекательных уст, усердно давит на черепную коробку Хëмы, словно она действительно сейчас треснет. —За кого ты меня принимаешь? Кунигами довольно облизнул губы, Чигири вновь делает пометку у себя в голове, что хочет их поцеловать, и подхватив чужие длинные ноги за бëдра, подвинул победителя чуть ближе к себе и положил на плечи сильно обтянутые черной джинсой ноги, как бы невзначай скользя пальцами к их основанию, шепча: —Вас понял, принцесса. Хëма не любит это прозвище, но, опять же, если оно сказано из уст Ренске... Он ахуеть как не против. Наконец начав действовать, широкие ладони подобрались чуть выше, залезая под водолазку и кончиками пальцев очерчивая рëбра парня, на что сверху сразу послышался оборванный вдох, а под пальцами почувствовалось, как мелко дрожит Чигири. Ренске тихо ухмыльнулся, создавая отдельное место в памяти для факта наличия чувствительных рëбер у Хëмы. От этого самолюбие Ренске хищно облизнулось, а сам он, решив не мучать и наконец дать победителю его заслуженный приз, отдëрнул хвостик ремня, делая хватку на чужой талии легче и поддевая язычок молнии ширинки зубами, оттягивая его вниз и опаляя пах своим горячим дыханием. Чигири только что чуть не задохнулся от этого жеста. Хëма покрепче сжал руку на затылке рыжей головы и услышал, как Ренске внизу замычал. Чигири хочет услышать больше. —Если тебе неприятно, я могу- —Нет, не убирай. - раздался голос снизу, а юркие руки схватили край джинс, натягивая на себя, как бы стягивая их. Из этих же уст вырвался смешок, что снова осёл огнëм на коже Чигири, либо он такой чувствительный, либо на улице заметно похолодало, —Ты в курсе, что тебе эти джинсы малы? —Но, тебе ведь нравится, когда они на мне, да? - склонив голову набок, от чего малиновые волосы скатились на лицо, ответил вопросом на вопрос Чигири. —Я думаю твои ноги выглядели куда привлекательнее без них. —Ты много болтаешь. - беззлобно шикнул Хëма. —Но тебе же нравится, да? - приблизившись к краю чужих боксёров и случайно мазнув языком по открытой на животе коже, почувствовав, как напрягаются мышцы под ним, повторил слова Хëмы ранее Ренске. —Не спорю. - с тяжëлым выдохом буркнул победитель, легонько дрогнув бëдрами, — Но было бы куда лучше, если бы - Слова Хëмы перебились сдавленным стоном, а алые глаза тут же устремились вниз, от чего Чигири мысленно дал себе по шапке. Широкая ладонь плотно прижалась к уже истекавшему предэкулятом члену, большим пальцем размазывая его по головке и задевая венки. —Если бы что? - с наглым лицом спросил Кунигами. Чигири откинулся назад, чуть ударяясь о подушку сидения и убрав одну руку с руля, поднëс её к лицу, тыльной стороной закрывая рот. По оголëнной плоти прошëлся горячий язык, задерживаясь на нежной головке и обхватывая ту губами, чуть причмокивая, Кунигами вновь позвал победителя: — Хëма, если ты будешь молчать, не думаю, что мы сможем продолжить. —Это ты меня так на стоны ра- голос вновь оборвался, на этот раз позволяя сладкому стону вылететь из розовых уст Чигири, от чего Ренске почувствовал, как в собственных штанах становится куда теснее, а у первого щеки налились кровью и перед глазами заискрились звëзды, потому что тëплый рот успел уже взять член наполовину. Чигири чуть махнул бëдрами, как бы намекая Кунигами взять больше и начать двигаться, а собственные руки осторожно погладили рыжий затылок. От того, как хорошо и до ужаса приятно стенки чужого рта обволакивали член, а горячий язык накручивал круги вокруг головки, проводя от основания до конца, Чигири хотелось скулить. А ещё услышать, как бы стонал Кунигами, будь бы он на его месте. Чигири хочет больше, Чигири сильнее сжимает пальцы, думая, а как бы стонал Кунигами, как бы он смотрелся в его кровати, на его чле- Хëма прогибается в спине, тихо вскрикивая, когда Кунигами берёт его полностью, а в груди приятно щемит, когда помутневшие алые глаза замечают одну из чужих рук, сведëнную к низу. Кунигами начинает медленно, но плавно и задавая себе ритм, вести головой, шире открывая рот и шумно дыша носом. Его брови несильно хмурится, а другая рука, что в низу, начинает двигаться так же в ритм его собственному рту. Чигири готов всё отдать, что бы запечатлеть эту картину и любоваться ею вечно. Кунигами безумно красивый с этими мягкими, как одуванчик, рыжими волосами, с этим сильным, будто из стали, телом, с этими выразительными и такими притягательными глазами, словно в их радужке пляшут огоньки и льется патока, кружа голову от одного лишь их взгляда. Хëма хочет тонуть в них вечно, Хëме хочется, что бы они смотрели только на него. Опустив рыжую капну волос и подбирая пальцами чужой подбородок, Чигири хриплым голосом прошептал: —Посмотри на меня. Смотри только на меня. И Кунигами смотрит, глаз не сводит, и Чигири смотрит, оторвать взгляда не может, сам того не понимая, выпаливает, в очередной, но куда более открытый стон перетекая: —Боже, блядь, ты такой красивый... Чужие уши покраснели, и Кунигами надеется, что в успевшей осесть свинцовой темноте, это было не заметно. —Такой послушный.. Податливый.. - по виску щекотно скатилась капля пота, а к такой же мокрой спине прилипла водолазка. Хëма думает, что после ему точно нужен будет душ. И Кунигами. С ним. В душе. Не в душé, в ду́ше. Ну и в душе тоже можно. Вернее.. Пиздец. Всхлипы вперемешку со стонами звенели в ушах, Ренске значительно ускорился, от чего тягучий узел внизу живота затянулся так сильно, что Чигири чувствует, что вот-вот кончит. —Ренске.. - снова смешав речь со стоном, выдохнул Хëма, зачесывая рыжую челку, - Я.. Уже почти.. На секунду оторвавшись от члена, от чего от чужой губы протянулась тонкая ниточка слюны, Кунигами запыхавшимся, но не менее низким голосом пропыхтел: —Зажми меня. Ногами. Хëма сквозь пелену возбуждения непонятно качнул бëдрами, шепча: —Ты фетишист хренов.. Но как только рот Ренске вновь вернулся на возбуждëнную плоть, Чигири подвинул бëдра ближе к голове Кунигами, надавливая на челюсти, из-за чего рыжий тут же замычал, жмуря глаза. Пару рывков — Хëма крепко сжимает в кулак рыжие волосы, чуть ли не вдалбливаясь в горячий рот и наконец изливаясь внутрь со звонким стоном, сгибаясь пополам и мелко-мелко дрожа. В голове до чёртиков приятно гудит, что на секунду Чигири кажется, будто он и вовсе ничего не слышит, но через пару мгновений медленно выпрямляется, облокачиваясь на сидение и разводя ноги шире, что бы посмотреть на Кунигами. Тот же в свою очередь аккуратно выпускает член изо рта и кладёт голову на одно из бëдер Чигири, тяжело дыша. По его лбу катиться маленькая капелька пота, а руки свисают вниз. Хëме хватает сил вытащить из бардачка салфетки и помочь привести себя и Ренске в порядок. Прокашлявшись, Чигири хрипло шепчет: —Извини, я.. Увлëкся.. Голова не болит? —Нет, всё прекрасно... - закрытыми глазами Ренске ладонью поймал чужую, крепко сжимая и целуя её тыльную сторону. Чигири устало улыбается на этот жест. Потянув Кунигами за руку и другой открывая дверцу машины, впуская прохладный воздух, Ренске довольно замычал, перебираясь на колени победителя и вплотную прижимаясь к нему, тяжело выдыхая: —Я думал я себе хребет сверну. Хëма тихо хихикнул, массируя чужие плечи и невесомо целуя висок, ощущая солëность на языке. Прижавшись собственным, Чигири робко спросил: —Хочешь ко мне? Кунигами чуть отодвинулся, смотря в алые глаза напротив и в тот же миг накрыл чужие губы напротив своими, на что Хëма охотно ответил, ближе притягивая парня к себе. Оторвавшись, Ренске улыбнулся самой очаровательной улыбкой, которую Чигири только мог видеть в своей жизни, и ответил: —Дурак, ты ещё спрашиваешь.. Обхватив лицо Кунигами, Чигири чмокнул его в нос, и радостно прошептал: —Поехали.