Консультации

Отис был уверен, что спал. Это, должно быть, был какой-то сон, созданный его совестью в наказание. Это было единственным объяснением. Он пару раз моргнул и поправил очки. Перед ним стояла полуголая Мэйв Уайли, объект его тревоги и гораздо больше — его привязанности. И она была здесь, у его дома поздно вечером, с придыханием говоря ему, что он ей нужен. Но проблема теории о сне была в том, что Мэйв казалась очень, очень реальной. В тот момент, когда он обработал зрелище перед ним и понял, что она действительно была здесь, во плоти — во всех смыслах, — он тут же отвернулся и закрыл глаза. — Мэйв! Почему… Что ты здесь делаешь? И почему твоя блузка… — он даже не мог произнести это вслух, образ ее полуобнаженного тела все еще был перед его глазами. — …Где твоя обувь? — вместо этого спросил он. — Я не могу… заняться сексом… Отис… — выдохнула она, не услышав ничего из того, что он пробормотал. — Да, тоже не думаю, что это хорошая идея… — Нет… с ним… я не смогла. Не смогла это сделать. С ним? Значит, она была с каким-то парнем… и появилась у его порога босиком, запыхавшаяся и растрепанная, потому что не смогла заняться сексом с… О, нет… Предположив худшее, Отис обернулся, чтобы осмотреть Мэйв на наличие травм, игнорируя состояние ее одежды. — Мэйв. Мэйв, послушай меня, тебя кто-то обидел? — спросил Отис в поисках синяков на ее теле, когда панический гнев подошел к его горлу. Никаких признаков насилия он не обнаружил, но она долго не отвечала ему, поэтому Отис воспринял это как подтверждение своих подозрений. — Где он? — воскликнул Отис, закипая. Он оглядел холл в поисках ключей от машины и своих кед, готовый ехать сражаться с кем-то в пижаме и халате. — Где этот парень? Я сейчас… Мэйв энергично покачала головой, протягивая руку, чтобы привлечь его внимание. — Нет… нет… не обидел, — громко прохрипела она на вдохе. — Я не могу заняться… — еще один хрип, — заняться сексом… — и еще один. Услышав ее одышку и снова взглянув на нее, Отис спохватился, осматривая ее на другие симптомы. Глаза Мэйв были широко раскрыты, зрачки расширены, лицо бледно. Ее руки сжимали грудь, будто в страхе, что сердце выпрыгнет. Ноги дрожали, дыхание было слишком быстрым. — Мэйв. Мэйв, посмотри на меня, — он взял ее за плечи, вынуждая сконцентрироваться, и подождал, пока она встретится с ним взглядом. — Думаю, у тебя паническая атака. Все будет хорошо, обещаю. Просто дыши, ладно? Установив с ней постоянный зрительный контакт, Отис демонстративно глубоко вдохнул через нос, побуждая ее повторить. Он сжал губы и задержал дыхание на несколько мгновений, медленно выдыхая. Она продолжала смотреть ему в глаза, копируя его действия, и они дышали вместе минуту или две, их грудные клетки синхронно расширялись и сужались. Наконец ее легкие вернулись к своей функции, и Мэйв почувствовала, как туман начал рассеиваться. Дыхание начало замедляться само по себе, выравниваясь. Из своего психотерапевтического опыта Отис знал, что улучшение состояния может говорить о ее готовности перейти в безопасное место и поговорить. Он осторожно втянул ее внутрь и закрыл входную дверь, не разрывая с ней зрительного контакта. — Молодец. Молодец. Лучше, правда? А теперь давай-ка присядем на диван. Отис развернулся в том направлении, но Мэйв схватила его за руку, удерживая, будто он был ее единственной связью с реальностью. Он оглянулся и увидел, что она все еще напугана и еле стоит на ногах. Позволив ей держать его за руку, он медленно вел ее в гостиную. — Я с тобой, я с тобой, — успокаивал он Мэйв. — Просто держись за меня. Я с тобой. Взяв Мэйв под локоть, он помог ей сесть на диван и сел рядом. Она продолжала держать его за руку, глубоко дыша. Отис залез под кофейный столик, где стояли бутылки с водой для ожидающих консультацию пациентов. Открыв одну, он предложил ей попить. Мэйв запрокинула голову и позволила прохладной жидкости стечь по горлу, эти ощущения медленно отогнали тошноте и панику, сжимающие внутренности. Вернув Отису бутылку, она начала возвращаться в мир. — Отис… — Я здесь, Мэйв… — Что… что это было? — Думаю, паническая атака. Оглядевшись теперь, Мэйв полностью осознала, что снова находится в доме Отиса на диване в его гостиной. Она вздрогнула, когда холодный сквозняк пронесся по комнате, и, наконец, взглянула вниз — только для того, чтобы увидеть, что ее блузка расстегнута, а тело открыто для его взгляда. — О, черт, — сказала она, обхватив руками туловище и смущенно отвернувшись. Отис поспешно снял халат и предложил его ей. Она колебалась, не желая расцеплять руки и в очередной раз оголять грудь, чтобы дотянуться до халата. Отис вытянул его вперед, чтобы она могла вдеть руки, а затем закрыл глаза и повернул голову в сторону, чтобы дать ей понять, что не будет смотреть. — Вот, — сказал он. — Извини, что холодно; на ночь я выключаю здесь обогреватель. — …Спасибо, — она надела халат, а затем застегнула блузку под ним. Укутавшись, она откинулась на подушки дивана, и плотно закрыла глаза, сделав еще несколько глубоких вдохов. Халат был теплым и пах Отисом, и Мэйв почувствовала, как ее кровяное давление падает. — Мэйв? — услышала она его голос. — Хм? — Я могу открыть глаза? — Ой! — она распахнула глаза и окончательно очнулась. — Да. Извини. Мэйв села прямо, и Отис повернулся к ней лицом, внимательно изучая ее. Он с облегчением заметил, что она, кажется, почти оправилась, хотя и все еще была немного румяной. Тогда Мэйв встретилась с ним взглядом впервые с тех пор, как пришла в себя. Увидев в его глазах обеспокоенность, она попыталась ободряюще улыбнуться ему. — Привет, — робко произнесла она, глядя на немного дрожащие руки у себя на коленях. — Привет, — ответил он столь же застенчиво, но пока еще не в состоянии отвести от нее взгляд. Несмотря на очень странные и тревожные обстоятельства этого позднего визита, он действительно соскучился по ней. — Приятно… э-э. Приятно тебя видеть, — сказал он. Затем он понял, как это звучит, учитывая недавнее состояние ее одежды. — Не в смысле видеть. В смысле… — Я поняла в каком смысле, — усмехнулась Мэйв и снова взглянула на него. Их общая нервозность по поводу ситуации каким-то образом помогла ей почувствовать себя лучше — менее одинокой. — Мне тоже приятно тебя видеть… Мгновение они улыбались друг другу, а затем оба уставились в телевизор, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. На выключенном черном экране отразилось изображение двух людей в одежде Отиса, сидящих бок о бок в напряженной тишине на диване. Мэйв поняла, что настал момент, когда ей необходимо наконец затронуть тему, которую она так долго избегала, — рассказать ему почему она вошла в его офис в тот роковой пятничный день около трех месяцев назад и обратилась к нему за помощью. Скорее всего, после того как она вломилась к нему в дом в холодном поту, бормоча о неспособности заняться сексом, он и так теперь имел смутное представление. Она внимательно наблюдала за Отисом в отражении на экране, ожидая, когда он первым поднимет эту тему. В этот момент тишины у Мэйв впервые за вечер появилась возможность рассмотреть его получше. Его волосы были влажными и спутанными, несколько прядок свисало поверх черных очков. На нем была пижама большого размера с V-образным вырезом, приоткрывающим веснушчатую ключицу. Она не могла не улыбнуться от того, как забавно он выглядел. Это ее немного успокоило, и предстоящая глубокая дискуссия, которой она так боялась, начала казаться осуществимой. То, что намеревалось быть самым неприятным моментом в их общении, ощущалось… совершенно наоборот. Мэйв начала понимать, почему из всех мест приехала именно сюда. Она начала понимать, насколько сильно доверяет сидящему рядом мужчине. Она видела, как он ерзает на своем месте и периодически открывает рот, не решаясь задать ей висевший в воздухе вопрос — тот самый, который он пытался задать ей ранее на пороге. — Полагаю, ты хочешь знать, что я здесь делаю, — произнесла она первой. — Вообще-то… — поправил он. — Я лишь собирался спросить, смотрела ли ты новую документалку BBC. Ту, что о Беатрис Поттер. Мэйв нахмурилась и повернулась к нему в замешательстве. — Представляешь, она была не просто детским писателем — она была иллюстратором, защитником природы… Она даже вдохновила Роальда Даля писать, когда он был еще маленьким мальчиком… — нервно бормотал Отис. — В общем, я записал фильм, — он наклонился вперед и схватил со столика пульт. — Так что, если ты не готова говорить прямо сейчас, мы можем просто… — Отис, все в порядке. Я в порядке, — возразила Мэйв, положив руку ему на колено, чтобы он перестал волноваться. Он ни секунды не верил в ее слова после того, что только что произошло у его входной двери, и она это чувствовала. — Ну, понятно, что я не совсем в порядке, но… Встав с дивана, она начала расхаживать перед телевизором. — …Я готова об этом поговорить. Отис отложил пульт и с интересом взглянул на нее. — Ты уверена? — Да, я просто… — она повернулась на пятках к нему лицом. — Я даже не знаю, с чего начать. — Ну… — сказал он, вздыхая. — Начало есть у любой истории. Она посмотрела на него с прищуром, как бы говоря: «Да что ты». — Нет, серьезно, — он сел и наклонился вперед, положив локти на колени. — Ты рассказчица, Мэйв. Расскажи мне историю. — Сказку на ночь? — она скрестила руки на груди, насмешливо ухмыляясь, оглядывая его детскую, тщательно выглаженную пижаму. — Эй, не смейся. Она безумно уютная, — скрестив ноги, он откинулся назад, закинув локти на спинку дивана и демонстрируя комфорт. — И да, конечно, мисс Беатрис Поттер. Можете рассказать мне сказку на ночь, — продолжил он, подпирая улыбку кулаком. — О девочке, потерявшей обувь. Мэйв посмотрела на свой черный педикюр и усмехнулась. Она снова начала ходить перед телевизором, на этот раз медленнее. — Этот парень сегодня вечером… — начала Мэйв, заставляя Отиса выпрямиться. — Он определенно был каким-то прекрасным принцем. Но я, черт возьми, точно не была его Золушкой. Мэйв скрестила руки на груди, опустив голову, чувствуя вину за то, что оставила Джейка. Она искренне надеялась, что он списал ее побег на приступ поноса. — Не каждая история — сказка, — ответил Отис. — В сказках обычно не так много обнаженки, — пошутила она, пытаясь разрядить обстановку. Он неловко засмеялся, а затем прочистил горло. — Но давай вернемся к тому, что было до… — До обнаженки? — вставила она игриво. — Да, до нее, — сказал Отис, качая головой. — Как ты познакомилась с этим парнем? Она выпустила пару смешков от мысли, что действительно поверила в гениальность этого плана. — Это все Эйми, — ответила Мэйв. — Она сказала, что мне нужно попробовать еще раз. — Отношения? — Нет, — Мэйв цинично прыснула над этой концепцией, которая казалась еще более недостижимой, чем текущая. — Секс. Она остановилась в центре гостиной, посмотрев прямо на Отиса. — Отис… — произнесла Мэйв, робко скрестив руки на груди, отчаяние прокралось в ее голос и выражение лица. — Отис, я больше не могу заниматься сексом. Всегда начинается… — она слабо указала на его входную дверь, рядом с которой панически задыхалась несколько минут назад. — Вот почему я здесь, — сказала она наконец. — Именно из-за этого я изначально пришла к тебе. Отис позволил этой истине повиснуть в воздухе на мгновение, понимая, что Мэйв потребовалось много усилий, чтобы признаться, и зная, как это много значит для нее. Важный вопрос о том, помогать Мэйв или нет, который, как Отис думал, ему предстоит решить сегодня вечером, больше не стоял перед ним. Было ощущение, что какая-то неведомая сила толкала его на этот путь — туда, где Мэйв должна была быть его пациенткой и только пациенткой, независимо от того, чего желал бы он сам при других обстоятельствах. Возможно, дело было в самой Мэйв и ее таланте срывать его самые продуманные планы, а возможно, в горькой судьбе. Но если это и правда судьба привела Мэйв в его жизнь лишь для того, чтобы он сыграл эту маленькую роль, он примет ее с благодарностью. Поэтому Отис изо всех сил постарался исключить последние мысли о том, что могло бы быть иначе… и приступил к своей работе. — Хорошо. Я понимаю, — сказал он с сочувствием и без тени осуждения. — А теперь вернись к началу. На этот раз к самому началу. Он жестом пригласил ее сесть в кресло напротив него для консультации — их первой секс-консультации. Мэйв подошла к плюшевому креслу и охотно опустилась на него, позволяя себе расслабиться для свободного и открытого разговора. Она была уверена, что в этом и была заключалась цель данного кресла. Глубоко вздохнув, она наклонилась вперед и сложила руки на коленях. С готовностью говорить. Отис повернулся к ней и тоже наклонился вперед. С готовностью слушать. — Когда эта проблема впервые… проявилась? — Хмм, — она игриво взглянула на него. — В тот раз я спускалась по пожарной лестнице на чертовски классном шарфе. На лице Отиса выросла слабая улыбка и он терпеливо ждал пояснения. Мэйв взяла паузу, позволив ему просто смотреть на нее — так, как и всегда, внимательно и без давления. Она прочистила горло. — Это была первая попытка после расставания с Джексоном… — Значит, многие годы ты была только с Джексоном… а теперь… — А теперь я не могу быть вообще ни с кем. Да, трагично, знаю, — сказала она с непринужденным самоуничижением. — Меня убивает то, что… еще до того, как он изменил, я знала, что это конец. Я знала это некоторое время. Но я так боялась расстаться с ним. Боялась, что если сделаю это, то навсегда останусь одна. Она печально ухмыльнулась, взглянув вниз на свои босые ноги. — И… как оказалось… была права. Грудь Отиса сжалась от ее слов, или скорее от того, как она их произнесла, с болезненным принятием своего удела жизни. Прежде чем он успел возразить или опровергнуть ее слова, Мэйв продолжила, и ее накопившееся раздражение, вызванное годом жизни с этой проблемой, все больше и больше проявлялось перед ним. — Но это еще не самое худшее. Я могла бы с этим жить, но… — она замолчала. — Но что? — Теперь я даже не могу… — Мэйв вздохнула, разрывая зрительный контакт, который он пытался поддерживать. — Я о том, что каждый раз, когда мне хочется сделать… это. Даже когда я… одна. В конечном итоге ничего не получается и все заканчивается плохо. И это меня… крайне расстраивает. Последнюю часть она произнесла почти слезно. — И, Отис, я пробовала все. У меня есть ящик, забитый просто всем. Не говоря уже об истории браузера, от которой покраснела бы даже твоя мама. И ничего не работает… — она на мгновение остановилась, пытаясь отдышаться, прежде чем продолжить, — а сегодня вечером… Сегодня вечером я подумала, что если я просто перестану так много думать об этом, я смогу… — Но Мэйв… ты не можешь перестать думать. Особенно ты, — констатировал Отис, зная ее лучше, чем знала она себя в этом вопросе. Однако сейчас это не помогло. Это никак не улучшало ситуацию. — Тогда что мне делать, Отис? Хм? Я не могу додуматься о решении, и не думать, похоже, тоже не помогает. Что, черт возьми, делать? Она кричала на него, ее гнев разгорался. Однако, на самом деле Отис знал, что это было лишь ее отчаяние. — Прости… я не хотела… — Мэйв взглянула на него с сожалением. — Я не хотела срываться на тебе, просто… Она провела руками по волосам и встала с кресла, отойдя на несколько шагов к телевизору. — Отис… Мне кажется, что я… сломана. Он смотрел на ее опущенные в поражении плечи, на то, как она отвернулась от него, даже не в состоянии сказать ему это в лицо. Эта женщина, такая сильная, такая уверенная в себе и гордая, казалась Отису в тот момент маленькой девочкой, стоящей босиком на полу его гостиной и укутанной в его халат. В отражении на экране телевизора он заметил, как она тайно вытирает уголок глаза, ее всхлип был едва слышен даже в тихой комнате. Отис двинулся вперед, чувствуя непреодолимое желание пересечь столик между ними и крепко прижать ее к себе — прошептать на ухо, что все будет хорошо. Но затем он снова сел, сдерживаясь. — Ты не сломана, Мэйв, — сказал он с нажимом, утешая ее единственным возможным способом. Должно быть, он произнес это громче, чем предполагал, потому что она резко повернулась к нему; ее глаза, полные одиночества, встретились с его. — И ты не одна, — сказал он мягче, но столь же искренне. Мэйв долго смотрела на Отиса, позволяя себе поверить в его слова, настоящего смысла которых она еще не знала. Сейчас она чувствовала от него лишь волнение, которое терапевт может чувствовать к своему пациенту. — Ты не одна, Мэйв. Потому что я рядом и помогу тебе. Он немного подвинулся и похлопал по месту рядом с ним на диване, чтобы она могла сесть и не чувствовать себя одинокой. Мэйв села слева от него, поглядывая на него краем заплаканного глаза. Затем она качнулась в сторону, и ее плечо столкнулось с его плечом в знаке благодарности. Наблюдая, как она вытирает глаза и всхлипывает, Отис подумал об еще одном способе достучаться до нее. Он мог сделать это ради пациента, но делал такое крайне редко. Однако для нее, Отис уже делал это бесчисленное количество раз, и, хотя он принял решение притормозить, знал, что сейчас ему необходимо сделать это снова. Он тоже поделится с ней личным. — Знаешь, эта проблема… она встречается гораздо чаще, чем ты думаешь… Мэйв скептически фыркнула. — И много у тебя пациентов, портящих твои будние вечера приступами сексуальной паники? — Нет, — сказал Отис. — Нет, я… я говорю о себе. Она повернулась и удивленно взглянула на него. — У меня было такое, — повторил он. — У тебя тоже были проблемы с… гм… — ей почему-то было трудно сказать это вслух, когда речь шла о нем, — с такими вещами? После твоего развода? — Не после развода, нет, — ответил он. — Еще в подростковом возрасте. Мэйв с интересом наклонила голову, побуждая его продолжить. — Ну… — он ухмыльнулся, вспоминая свой собственный неприятный опыт, не слишком отличающийся от ее… за некоторыми исключениями. — В отличие от тебя, я не был мастером побегов. Я скорее был из тех… кто лежал в позе эмбриона на полу в спальне, пока мама не приходила на помощь… Мэйв усмехнулась. — В таких случаях, как наш, панические атаки обычно спровоцированы страхом или травмой. Чем-то негативным, что связывает это с идеей секса в голове. Я разобрался, что это было у меня. Ничего не мешает тебе сделать то же самое. Она глубоко вздохнула, глядя на Отиса и обдумывая все, что он только что сказал. Слышать об этом со стороны его личного опыта помогло Мэйв наконец скинуть камень с души, который она тянула за собой в течение последнего года. С Отисом, направляющим ее, казалось, что решение действительно может быть вполне достижимым. — Так что я могу помочь тебе, Мэйв. Потому что я знаю каково это — я был на твоем месте. Мэйв глубоко вздохнула и рухнула всем своим весом на диванную подушку позади нее, запрокинув голову назад. Халат на ней распахнулся, и она запустила руки в карманы с обеих сторон. Отис тоже откинулся назад, присоединившись к ней, их взгляды были устремлены в одно и то же место на потолке. — Ты можешь помочь мне, — сказала она с легкой улыбкой, начиная верить в это. — Я могу помочь тебе, — подтвердил Отис. — Ты можешь помочь мне… — мечтательно повторила она, закрывая глаза и расслабляясь. Лежа на подушке, Мэйв начала медленно и глубоко дышать. При этом она почувствовала себя полностью спокойной впервые за эту ночь — или, возможно, даже за год. Она молчала с минуту или две. Отис повернулся к ней, чтобы проверить, не уснула ли она снова на его диване. Их головы были близко, и, уперевшись щекой в спинку дивана, он изучал ее профиль. Она не спала, но лежала с закрытыми глазами, ее губы были слегка приоткрыты, щеки слегка надувались, когда она делала глубокие вдохи, повторяя то, чему учил ее Отис ранее этим вечером. Длинные волосы Мэйв рассыпались по спинке дивана блестящими темными завитками, шея выгнулась назад, ее изгиб контрастировал с острыми линиями челюсти и носа. Практически вне своего сознательного контроля, Отис скользил взглядом по линиям ее лица, сканируя от лба до носа, рта, подбородка и вниз по столбу ее длинной шеи, пока, наконец, не дошел до выреза, где ее кожа встречалась с блузкой под его халатом. В этом месте Отис не мог не заметить верхний край бюстгальтера, который он ранее лицезрел полностью. Теперь, находясь ближе к Мэйв, он увидел часть татуировки, выглядывавшей прямо из-под кружева, полное изображение которой скрывалось за этой запретной границей. И тут он почувствовал это, словно удар под дых. Сердцебиение Отиса ускорилось, дыхание перехватило, и его ударила сильная волна чистой, первобытной похоти. Поспешно отвернувшись от Мэйв к потолку, он плотно зажмурил глаза, но образ ее полуобнаженного тела, увиденный ранее, все еще был перед глазами — вопреки благим намерениям мужчины. Сев прямо, Отис покачал головой и тяжело сглотнул, будто в попытке физически отогнать эти чувства — заставить их исчезнуть. — Почему ты боялся секса? — внезапно спросила Мэйв. Он взглянул на нее через плечо. С небольшим облегчением Отис увидел, что ее глаза все еще закрыты — что, к счастью, она не видела его интенсивной реакции при виде ее растянувшегося на диване тела. Она была сосредоточена на решении своей проблемы… — А? — взбудораженный Отис не услышал вопрос. — Когда у тебя была эта проблема… когда ты был подростком. Ты так и не сказал, что было причиной. Теперь она открыла глаза и глядела ему в спину. Он снова оглянулся на нее, осознавая вопрос. — Эм… нет. Нет, кажется, не сказал… — Я просто подумала, что эта информация может быть ценна для решения моей проблемы. Какая негативная ассоциация с сексом была у тебя? И как ты ее поборол? Обдумывая ответ, Отис снова взглянул на свое отражение в экране телевизора, на этот раз прокручивая воспоминания, похожие на отрывочные кадры, но столь же ясные для него, как и тогда. Его отец. В его офисе. Трахает пациентку на столе. Разрушает их семью. Он снял очки и протер глаза ладонями, будто желая стереть запечатленную в них картину. Снова надев очки, Отис повернулся к Мэйв, объекту его сильных эмоций, и откашлялся. — Я бы предпочел не отвечать, — шатко сказал он. — Ой. Ой… прости. Конечно, не надо, — сказала Мэйв, обеспокоенная тем, что в своем рвении зашла слишком далеко в расспросах. — Границы. «Да, границы. Границы очень важны», — строго сказал себе Отис. И им нужно продолжать соблюдать их. Решение было принято в тот момент, когда она появилась сегодня вечером у его двери. Он был ее терапевтом, а она его пациенткой, и так и должно быть всегда. И эти чувства пройдут. Не так ли?