Спасибо тебе, Бëрнинг Хаммер.

— Коноске... Коноске... — чуть слышно произносит умирающая бабуля. Но слухом внук не обделëн, поэтому сразу явился к ней из соседней комнаты. — Что случилось, бабушка? — Коноске Такешта, слушай меня внимательно. — настоятельно заявляет она ему. Такешта был готов всё выслушать, увидя это, бабуля продолжила: — Чую я: конец мой близок. Ты останешься совсем один. Но благо я умираю сейчас, а не пятнадцать лет назад, когда тебе и было всего пять. Поэтому я могу не беспокоиться за нашу семейную реликвию. — Реликвию? — удивился Коноске. — Да, реликвию. Она находится под этой кроватью в мешке. Достань мешок и развяжи его. Такешта это сделал. — Что же это, бабушка? Куча пепла и ржавый молоток. Это и есть реликвия? — Да. Только это не просто порох и старый молоток — это остатки от одного очень сильного проклятья. Хотя нет, не то чтобы очень сильного, а в принципе самого сильного, когда-либо существовавшего! А мешок этот непростой то же, он создан, чтобы сдерживать это проклятие. Вот уже третье тысячелетие эта реликвия передаётся из поколение в поколение в нашем семействе, и я передаю её тебе. Береги её, проклятие не должно обрести свободу! Ведь его, а точнее её, так трудно удалось победить давным-давно. Прославленный в мире магов Сатору Годжо, даже рядом не стоит ни с одним из тех пятнадцати магов, которые, объединившись, победили тогда это проклятие. Эх! Ну, всё я тебе рассказала. Ступай, Коноске. Поражëнный словами бабушки Такешта покинул комнату бабули. Под утро бабуля скончалась. Такешта долго и горько плакал из-за кончины единственной родительницы. Похоронив её на страшном деревенском кладбище через несколько дней, Такешта направлялся к дому. Зайдя в дом, он вдруг вспомнил про реликвию. Взял мешок, который лежал уже на столе и развязал снова, чтобы получше разглядеть пепел. — И это и есть остатки? Жалкое зрелище! Но Такешта слишком неосторожно их осматривал, поэтому только лишь и успел увидеть, как пепел начал левитировать, да и тут же окутал лицо Коноске. Ужасная обжигающая боль разбежалась от его лица ко всему остальному телу. Такешта надорвал горло от боли, которая ещё несколько минут мучала его, пока он не отправился в мир иной, сгорев до костей. А кучка пепла от проклятия снова собралась воедино, но в этот раз приползла под молоток и поволокла его из загоревшегося дома к соседскому дому...