День рождения

В доме тепло, уютно, вкусно пахнет восточными сладостями, и Подоляк Михаил чувствует себя поистине счастливым. Он расслабленно восседает в родной кухоньке, с колоссальным аппетитом поглощая мясо по-французски да запивая шампанским. Напротив протяжно вздыхают: – Вот же отстой!.. Подоляк и бровью не ведет. Спокойно спрашивает: – Что именно?.. – Я совершенно не способен придумать подарок на день рождения получше, чем банальный ужин при свечах для человека, которого люблю… – голос резко запинается. Михаилу кажется, что его исступленно терзающий себя собеседник явно хотел сказать: «…больше всех на свете», но это стало бы чересчур приторной ложью. Сперва дети. Затем, конечно же, супруга. Родители. И лишь потом, может быть, и он. Сквозь полоски жалюзи на окнах вовсю прибивается золотое сияние уличных фонарей. Арестович Алексей в них прекрасен. Принц Чарминг или Эрик. Ночью. Утром. Либо днем. Всегда. – Боже! Ты до сих пор об этом думаешь? Леша, ты пересек океан. Европу. Ты здесь и сейчас рядом со мной. Сие уже невообразимо. – И все ж таки этого мало, – произносят очень-преочень печально. – Леша, ты меня вообще слушаешь?! А слышишь?! – невозмутимость самую малость покидает Подоляка. Однако же он лихо берет себя в руки – дюже включает режим официального лица. – Ладно, Алексей Николаевич, я знаю, какой презент от вас желаю получить. Арестович весьма заинтересовано смотрит на него. – И?.. – Моим подарком будет то, что ты не умрешь раньше меня, – преступно красивые пухлые уста кривятся в доброй усмешке. – Как Монако? Алексей только огромным усилием воли не попадает в плен этих губ – ведь они ведут серьезный разговор, – но выпаливает слишком поспешно: – Дурак! Знаешь, что так не считается! В их очередной дуэли Михаил вновь уверенно побеждает. – Считается. Правда. Спасибо… Ласковая улыбка и нежный блеск в карих очах заставляют Арестовича вмиг обомлеть, ибо бывший внештатный советник никогда не видел Подоляка таким. Искреннем. – …Что родился, Леша. Он откладывает приборы в сторонку, поднимается со своего места, подходит к Алексею, осторожно обнимает того за плечи и тихонько шепчет: – Пойдем в спальню. Жаль, что у них всего лишь одна ночь любви. Жаль, что остаться вместе непозволительная роскошь. Жаль, что они не могут дать друг другу намного больше. Жаль, что им надо продолжать играть свои неглавные роли, тушить внутри себя мощнейшие пожары из пьянящих чувств, забывать о лучшем ради долга, сражаться и жертвовать личным, чтобы оказаться в итоге проигравшим. Нет. Не жаль. «Мы обязательно еще увидимся!», – твердо верят они. И Земля продолжает вращаться. И Киев жив. И Михаил страстно целует своего возлюбленного, думая не о завтрашнем дне, а только о настоящем.