Найденные в поднебесье

      Лучи солнца сильно пекли голову, казалось, будто макушку прожигает адским пламенем. Человек в лисьей маске стоял посреди улицы, где куча людей проходили мимо, невольно пихая плечи друг друга. Юноша был одет в чёрные традиционные одежды, рукава были позорно длинными, что делало прогулку на солнце ещё более отвратительной. Пот ручьём скатывался по спине и лицу, чувствовался сильнейший дискомфорт. Юнец пытался прикрыть голову ладонью, но становилось лишь хуже. На рынке было слишком громко, но в какой-то момент сильный шум сзади всё же отвлёк парня от своих дел. Повернувшись и пытаясь увидеть что-то интересное, чёрноволосого резко толкнул убегающий от кого-то мужчина. Молодой заклинатель, не совладав с собственными силами, завалился вперёд на незнакомого ему человека.       — Стой! — оборвал мысли подростка нежный голос, заставляя того прийти в себя и уже через секунду понять, что он лежит на ком-то сверху. Юноша поднял голову и попытался встать с незнакомца. Он видимо осознал, что на нём кто-то сидит и поднялся следом, придерживая лёгкого парня в маске.       — Ваше Величество, я вас скоро догоню, — крикнул, кажется, друг убегающему парню, что гнался за мужчиной, который толкал всех на своём пути. — Ты как? — парень аккуратно придерживал и без того удивлённого подростка, осматривая на наличие ран. Но человек напротив лишь пытался поправить маску, надеясь, как бы она не сползла и остальные не смогли увидеть его настоящего лица. Осмотрев себя, юноша резко осознал, что его флейты нет на поясе, скорее всего выпала, когда он падал. На грязной земле лежал потёртый инструмент и, подобрав его, масочник стал поспешно и нервно оттирать рукавом пыль, что скопилась за это время.       — Слава Небожителям… — негромко помолился парень, не найдя повреждений на флейте. Он повесил интрумент на пояс, предварительно закрепляя его сильнее, и повернулся к недоумённому телохранителю. — Я в порядке, благодарю за заботу.       Голос парня звучал безмолвно и очень тихо. Казалась, что это говорит скромная девушка с нежным тембром, но в мужских одеяниях и пучком на голове.       — Му Цин, с юношей всё хорошо? — через пару минут подошёл парень с белоснежной кожей, который был похож на нежный жемчуг, и обеспокоенно спрашивал своего помощника о возможных проблемах с человеком в лисьей маске.       — Не беспокойтесь, Ваше Величество. Вы разобрались с преступником? — Му Цин в недоумении смотрел на принца и уже хотел возмутиться, что его господин самолично довёл дело до конца, ведь если бы с ним что-нибудь случилось, парень чувствовал себя виноватым. Вот только его взгляд невольно переключался на тихо стоящего человека в маске. Отчего-то он всё не уходил, мирно находясь рядом с ними.       — Да, я уже передал его королевской страже, — с улыбкой проговорил прекрасный на вид парень, также возвращая своё внимание к прохожему, который невольно стал жертвой того хулигана. — Как тебя зовут?       Голос его был нежен и сладок, хотелось утопать в нём и рассказать о всех своих несущных проблемах. А его нахождение рядом ощущалось безумно комфортным. Возможно, если бы не обстоятельства, подросток в маске желал просто оставаться рядом с принцем и в безмолвии находиться в его уютной компании.       — Субин, — в мыслях юноша в чёрном помолился Небожителям за то, что ходит в маске, а его эмоций или напряжения не видно. Иногда его выдавало звучание голоса, но сейчас он был спокоен.       — А фамилия? — помощник поднял бровь и недоверчиво спросил, будто этот человек может как-то навредить его принцу. — Кстати, почему ты носишь маску, есть что скрывать?       — Му Цин, не нужно на него давить… — скромно произнёс парень в белом, выдавливая из себя неловкую улыбку. Принцу наверное было неудобно, что его друг так печётся о нём, но Субин было всё равно и, перебив его, юноша ответил:       — Я ношу маску, потому что моё лицо в ожогах и шрамах. Когда я пришёл домой, родители отправили меня восвояси, отказываясь от сына урода. Теперь можно считать меня сиротой без фамилии, — голос юноши звучал всё тише и тише. Эта ложь прижилась за долгое время, словно настоящая, но даже так не хотелось этого рассказывать. Совесть сильно мучает. — Но если вы хотите сами взглянуть, то… — медленно поднимая маску, его ладонь остановил обеспокоенный принц, что резко остранился, понимая, что по этикету не положено прикасаться к незнакомым людям.       — Не нужно, мы всё понимаем, — молодой Господин взглянул на парня с сожалением, а его помощник лишь на миг покраснел, осознавая, что его грубые слова возможно были лишними.       — Кто же мог так поступить с тобой, А-бин? — грустно спросил принц подростка, переходя на ласковый суффикс, отчего Субин невольно улыбнулся.       — Какие-то пьяницы решили поджечь меня заживо, но я успел сбежать, — лицо юного Господина изменилось, стало ещё более печальным, и он пытался избегать взгляда юноши. — Я уже привык, Ваше Величество, не нужно меня жалеть.       Но даже так принц не мог контролировать свою грусть. Ему было искренне жаль этого мальчика. Он и не думал, что к ребёнку можно относиться настолько жестоко. Иногда люди вели себя так, словно они настоящие демоны.       — Сколько тебе исполнилось? — в недоумении спросил Му Цин, поставив руки по бокам и делая вид, будто не слышал эту душераздирающую историю. — Выглядишь очень молодо.       — Мне всего пятнадцать лет, — парень удовлетворённо кивнул, а принц вздохнул и натянул на себя милую улыбку.       — А-бин, приходи послезавтра на Богоугодный фестиваль. Уверен, тебе понравится, — юноша в лисьей маске мотнул головой и улыбнулся, но к большому сожалению этого было не заметно.       — Благодарю за приглашение… — и чтобы не стоять в неловком молчании, Субин немного подумал и продолжил. — Тогда увидимся на фестивале? — помахав тонкой ладонью на прощание, парень поспешно удалился, а юный господин и его помощник задумчиво смотрели ему вслед.       — Вам не кажется, что он очень похож на женщину? — промолвил Му Цин, а принц, погруженный в свои мысли, просто пожал плечами.       Субин ускоренно бежал по переулкам рынка, пытаясь не сбить раздражённых людей с ног. Эта двадцатиминутная перепалка надолго въелась в его голову и словно исчерпала всю энергию, которой и до этого было так мало. На улице всё ещё стояла жаркая погода, поэтому подросток решил занять небольшую комнатку в гостинице. Его сбережений хватило бы на сутки, но понимая, что потом Субин просто не сможет жить без денег, которые и так давались с большим трудом, парень решил просто переночевать и отдохнуть хоть один денёк.       Заработок Субин был очень незначительным и непостоянным. За несколько лет он научился играть лишь несложные мелодии на флейте. Этот инструмент достался ему от лучшего друга, который волею небес погиб. В самом начале своего пути Субин повезло наткнуться на молодого человека, который пожалел юношу и приютил на время у себя. Жили они скромно, в маленькой лачуге где-то в глубинке леса, но пища была, а это считалось главным. Субин не хотелось умереть в раннем возрасте от недостатка еды в организме. Но в какой-то момент всё пошло не так, отпечатавшись долгой горестью в разуме… Ранним утром Субин вышел в лес за ветками, чтобы помочь своему названному другу растопить печь, а когда с счастливой улыбкой вернулся, то изба уже разгоралась ярким огнём, а флейта лежала рядом, так и наровясь сгореть. Субин тогда в немом шоке и не понимании упал на колени и подполз к ней, лелея и рыдая возле горящего дома.       Юношу часто посещали мысли, что он ненавидит себя за свою ложь. Думал, что теперь его место только в демонических чертогах. Возможно эта потеря была его кармой, ведь Субин так и не смог по-настоящему открыться своему близкому человеку и сказать, кем он является на самом деле. С тех пор совесть его мучила каждую ночь, заставляя почти повседневно ходить в храмы и замаливать свои грехи. В кошмарах являлся мёртвый друг в ожогах, что постоянно говорил о своей ненависти. Субин тогда начал просыпаться ещё до рассвета в холодном поту, и так происходило каждый божий день.       — Надеюсь, ты счастлив на небесах, Йи Мин, — с улыбкой и сожалением вымолвил нежный голос из-под маски. Чаще всего Субин звал друга ласково: «Мин-гэ», — но после его смерти язык не поворачивался так сделать, ведь он ощущал себя виноватым и даже не знал, можно ли теперь считаться его другом. Вдруг Йи Мин правда его ненавидит и проклинает где-то в Поднебесье. Если бы он тогда не впустил его или если бы Субин вернулся чуть раньше, этого бы не случилось. Парень был заклинателем воды и обязательно бы попытался помочь и остановить пожар. Но даже если вдруг они вместе были сожжены, юноша был бы не против. Этот груз был слишком тяжёлым для его плеч.       Печально смотрел на деревянную флейту в своих ладонях Субин недолго, поэтому спокойно положив её на пол, юноша стал раздеваться. Стянув шпильку с пучка, на спину упали длинные чёрные волосы. Маска была также аккуратно снята, открывая взор на серьёзное и миниатюрное девичье лицо. Пояс ханьфу девушка развязала, быстро стягивая с себя большое одеяние и оставаясь в штанах и перебинтованной грудью. Тайна, окутанная для всех, была в том, что И Субин была женщиной нечистых благородных кровей — настоящая она. Иногда невольно девушка могла позабыть своё родное лицо, так как подолгу оставалась и даже спала в маске, чтобы никто случайно не узнал её и не обвинил во лжи.       А всё дело в том, что Субин до дрожжи в коленях боялась, что слуги или охрана её богатого отца найдут девушку и снова приведут в его дом, откуда ещё в тринадцать лет удалось сбежать. С детства Субин придавалась унижениям и побоям от мачехи и старшей сестры, а когда подключился и её отец, то это стало последней каплей, нервы просто не выдержали. К сожалению, когда мать проститутка умерла от сифилиса, перед этим рассказав историю рождения девочки, Субин было больше некуда пойти, поэтому она обратилась к отцу за помощью. Тогда она была непонимающим ребёнком и думала, что родитель её примет и правильно воспитает в любви и ласке. Хоть он и правда признал в ней свою дочь, приютил и по-началу даже пытался быть любящим отцом, обучая дочь этикету и письму, чуть позже всё изменилось. Даже сейчас Субин не понимала, что переменилось в родителе, отчего он стал таким жестоким тираном.       Идеология Субин была простой, она состояла в том, что каждый вечер девушка занималась медитацией и молилась Небожителям, ни на секунду не умолчивая свои погрешности. Процесс был нудным и долгим, но эта лисица не хотела, чтобы и Боги слышали её обман. Хоть Субин и была физически слабой, но она ни разу не ленилась выполнять что-то по собственной прихоти. Со смерти друга многое переменилось, ещё при жизни он обучал её неким заклинаниям, замечая в ней скрытый потенциал, но когда его не стало, девушка начала тренироваться усерднее. Ей совсем не казалось, что она какой-то профессионал в этой области, но Субин решила до конца бороться, чтобы и в будущем у неё не было потерь в виде своих близких.       Как бы то не было, девушка уже давно не привязывалась к людям. Боялась, что совершит очередную глупость и снова не успеет рассказать правду о себе. Смерть единственного друга слишком травмировала мозг Субин. Девушке не нравилось чувство тяжести и вины на сердце, а слёзы уже давно были выплаканы. Она считала, что привязанность и любовь только губит, а когда она рядом, люди просто гибнут как мошки.       Утро следующего дня ни чем не отличалось от всех остальных. Перекусив бесплатным рисом, который подают всем местным в гостинице, юноша поспешил туда, где обычно собирались множество людей. Перед праздником обязательно какой-нибудь богатый вельможа оценит искусство и творчество, даже любой нищий человек не пройдёт мимо, Субин это знает. Найти место в тени, которая закроет голову юноши от нападков солнца и жара, оказалось не такой простой задачей. Большинство хороших мест было уже занято: кто-то точно также работал, просил деньги, некоторые бродяги даже спали, не заботясь о проходящих мимо людей, а другие, уставшие от покупок на рынке, просто отдыхали, сидя на земле. Вероятно Субин тоже стал бродяжкой, если бы ему не удалось встретиться с хорошим человек, но по всей видимости его везение на этом закончилось. Место под солнцем оказалось единственным не занятым, поэтому, тихонько вздохнув, парень медленными движениями начал вытаскивать с пояса свою флейту.       Работа Субин заключалась в том, чтобы играть людям на инструменте. Юноша приподнял свою лисью маску на уровне носа и поднёс флейту к пухлым губам, начиная исполнять успокающие мелодии. Звучание её было настолько мелодичным, что местные, словно завороженные, невольно подходили к юноше, а торговцы оставались на своих местах, чтобы свободным ухом дослушать этот прелестный звук. Чёрные как смоль глаза были прикрыты, юноша полностью отдавался музыке, точно также наслаждаясь и придаваясь ностальгии по Мин-гэ. Сегодня было и правда много людей, шум и гам присутствовали в каждом углу, это позволяло заработать чуть больше денежных средств, чем в любой другой ясный день. Местные всё время куда-то спешили и копошились на месте, теперь город Сяньлэ всё больше походил на столицу. Дивная мелодия закончилась, а густые ресницы вновь приоткрылись, заставляя юношу подпрыгнуть от испуга и нервно натянуть маску обратно на подбородок. В двух шагах от Субин стоял красивый парень в тёмных одеяниях, которого он по дикой случайности вчера встретил. От подобной близости юноша густо покраснел, опуская флейту.       — Так ты здесь работаешь… — тихо заключил задумчивый помощник принца, притупляя свой взгляд куда-то в землю. — Честно сказать, ты играл намного лучше, чем я себе представлял.       — Сочту это за комплимент, господин, — всё ещё смущённый его присутствием Субин аккуратно убрал инструмент, что мешался в руках, и собирал на корточках дань, что кидали ему люди. — Почему вы здесь?       — Праздник не за горами, а у меня всё ещё нет достойного одеяния, — парень казался очень раздражённым, возможно его неимоверно бесил юноша, что копался где-то в его ногах.       — Тогда зачем вы подошли ко мне? — спросил мальчик в маске, вставая на ноги и наклоняя голову в сторону, а помощник принца лишь сложил руки по бокам, гордо смотря сверху вниз на Субин.       — Твоя музыка звучала слишком хорошо и отвлекла меня от дел, — произнёс парень и закатил свои глаза, словно это Субин виноват в том, что он остановился послушать прелестную флейту. Сокращая и так короткую дистанцию между ними, Му Цин довольно грубо промолвил. — За это ты пойдёшь со мной и поможешь выбрать лучшее полотно на этом рынке, — взяв за локоть мальчишку, который пытался брыкаться и наконец оторвать от себя сильные тонкие пальцы, помощник повёл его в самый центр, где и так порядком было достаточно много смертных.       — Не понимаю, зачем вы взяли меня с собой, — верещал лис в попытках догнать быстрого парня в тёмных одеяниях, тянувшего его за руку, и не свалиться при первой же возможности, спотыкаясь о камень. — Я даже имени вашего не знаю, господин.       — Му Цин, — помощник принца всё же остановился, на секунду поворачивая голову к собеседнику, а Субин сильно удивился. Казалось, что парень будет ещё долго язвить и ничего не рассказывать о себе, закатывая глаза и ведя юношу в незнакомом направлении.       — Как мне вас называть? Вы намного выше меня по статусу, — Субин наконец оторвал свою руку и отошёл на несколько шагов от спокойного парня на случай, если он попытается предпринять ещё каких-нибудь манипуляции.       — Можешь продолжать звать меня господином, я не против, — юноша скривился, а Му Цин с довольной ухмылкой и гордо поднятой головой отвернулся. — Кстати, мы уже пришли.       — Как же это самодовольно, — почти неслышно прошептал Субин, оставаясь где-то позади и в мыслях представляя, как он будет называть парня просто по имени, где никаким уважением даже не пахнет.       Перед чёрными глазами встала красивая картина: Му Цин, серьёзно выбирающий ткани, будто от этого зависит его жизнь, радостный торговец, предлагающий самые дорогие одежды, и лавка, набитая разной цветной тканью. Невольно юноша в маске запечатлил у себя в памяти этот момент, быть может, когда у него будет больше времени, он попытается её написать. Очень хотелось тоже купить что-то новое, так как свои чёрные одеяния Субин не менял довольно давно, а раз его пригласил сам государь на фестиваль, то было бы крайне неудобно приходить как оборванец. Но деньги было безумно жалко, питание для лиса стало важнее, потому что девушка и так смотрелась очень худой и хрупкой, словно рассыплется в прах, если сделать одно неуверенное касание.       С грустным вздохом Субин обошёл парня с бледной аристократической кожей, осматривая весь магазин и пробуя на ощупь ткань ханьфу, которое так понравилось. Выбора в покупке особо не было, потому что приходить в грязном одеянии масочник бы точно не смог, стыд сильнее, а ткань как раз стоила недорого, поторговаться Субин бы точно сумел. Почувствовав на своей ладони чужие холодные пальцы, юноша вздрогнул и неловко поднял голову. Рядом с ним, всё также возвышаясь, стоял Му Цин, которому лис еле доставал до плеча.       — Я заплачу, — Субин вопросительно взглянул на помощника принца, но ничего не промолвил в ответ, это было не нужно. Возможно парню просто стало жаль масочника, который и так на вид был очень слабым и низким. Либо это плата за то, что он слушал его чудные мелодии, а потом увёл в незнакомое место, отрывая Субин от работы. — Дядя, я возьму эти две ткани! —громко возник Му Цин, ухмыльнувшись от яркой улыбки торговца и расплачиваясь с ним за себя и юношу.       Возвращались они в абсолютном безмолвии, никто не смел нарушать тишину, словно игра — кто нарушит, проиграет в жесточайшей битве. Субин было неловко вот так просто идти с высоким парнем, который только что буквально подарил ему одежду. Всё это время Субин, будто завороженный, смотрел на своего соперника и медленно шёл рядом.       — Не смотри на меня таким взглядом, — раздражённо закатил глаза Му Цин, проигрывая в сражении. — Твоё ханьфу слишком ужасное для Его Величества, на твоём месте мне было бы стыдно приходить в нём, — звучание его слов было грубым, но правдивым. Сам Субин часто об этом задумывался после приглашения и, прожигая землю перед собой чёрными глазами, спокойно промолвил:       — Я понимаю, спасибо за это, — голос звучал тихо, а в дали уже виднелось то самое место под солнцем, которое так и манило озолотить юношу деньгами. — До свидания, Му Цин, — лицо парня резко скривилось, а сам же он отвернулся, возвращаясь в противоположную сторону и уходя прочь, ничего не говоря в ответ. Наверное в самом деле надеялся, что Субин будет звать его господином. Юноша в маске фыркнул и в мыслях пытался не оскорблять этого надменного парня, надеясь, что следующая их встреча произойдёт только в далёком будущем или вообще не произойдёт. Это было бы чудесно, но Субин всё равно считал своим долгом как-нибудь оплатить Му Цину за его добрый жест.       Останавливаясь возле своей теперь уже законной территории, юноша начал продолжать свою работу, доставая флейту, а неугомонные люди всё слушали новые красивые мелодии этого таинственного человека. Жарко уже не было, ощущалось лишь спокойствие и удовлетворение. Сегодняшний день оказался слишком хорошим, а недавние эмоции, которые Субин ощутил с симпатичным парнем, он запрятал далеко в стенки памяти и неловко улыбался через игру на инструменте. Богоугодный фестиваль обещает быть всё более интересным для юноши в лисьей маске. Он чувствовал, что произойдёт что-то важное в его жизни.