***
Утром Шастун себя чувствовал с приливом энергии и готов был горы свернуть. Очуметь! В его-то критическом состоянии буквально вчера, да и горы свернуть? — О-ху-еть, — слетело с уст парня, так как в шкафу были хаотично разбросаны пачки сигарет, честно говоря, припрятаны они были хуже слона в клетке. — Блять, Арсений увидел их? — сам себя спросил Антон, аккуратно укладывая упаковки сигарет в чемодан. Шастун приободрился от таких угнетающих исходов событий в голове и быстро вылетел из комнаты. Тягая тяжёлый чемодан, на ручке которого были повешены пару спортивных сумок, а на спине Антона болтался рюкзак, парень раздумывал о том, не забыл ли он чего-нибудь. На свой страх и риск Шастун откинул эту затею, остановившись на том, что телефон в руках, и можно ехать. Спустившись на первый этаж, светловолосый приметил Арсения рядом с машиной. Мужчина, облокотившись на капот своего транспорта, с кем-то разговаривал по телефону, а вторая рука вырисовывала снежные узоры на лакированном капоте. Шастун, остановившись у самых дверей, накинул на голову капюшон куртки и помчал, пока не окоченел, к Попову. Путь представлял из себя кучу сугробов и гололёд. Даже расцеловать асфальт охотой было. Хоть Антон и фигурист, но на ботинках скользил не так гладко, как на коньках. Поэтому, чуть не наебнувшись добрых пять раз, на шестой его спас Арсений, парень посадил свою пятую точку на сиденье, пока тренер загружал чемоданы в багажник. — Ты там все свои пожитки запихнул? И кирпичиками сверху заложил? — спросил Попов, стуча обувью друг о друга, чтобы снег отвалился к хуям и не таял в машине. — Недооцениваете Вы меня, — фыркнул Антон, стуча указательным пальцем от холода по ручке двери, куда так вписалась его рука. — Я туда чугунную ванну запихнул. — С твоими-то бицепсами, — брюнет подмигнул, из-за чего Шастун издал смешок, сразу же делая серьёзное лицо. — А они у меня большие, — выставив вверх указательный палец, гордясь, произнёс светловолосый. — У тебя всё большое, кроме мозгов, — фыркнул Арсений, наконец, заметив подрагивающие пальцы Антона, и включил печку.***
Чумовые очереди из аэропорта у ленты с багажом давали о себе знать издалека. Шастун даже перекрестился, когда в него влетел мужичок-казачок. Арсений же время не терял, добыл чемоданы и, ухватившись за капюшон фигуриста, пошёл в сторону выхода. — У меня сейчас куртка порвётся, — ворчал Антон, пробуя выкарабкаться из цепких пальцев. — Если ты будешь сейчас вертеться как юла, то, очевидно, да! — съязвил Попов, прищуриваясь, чтобы увидеть забронированную машину. Парню ничего не оставалось, как идти следом и надеяться не прилечь. В глаза светило яркое солнце, от чего дурацкая улыбка расплылась на лице. Антон чувствовал, какую энергию давал ему этот солнечный город, и даже шило в жопе появилось, чтобы взлететь. — Антон, я, конечно, понимаю, что ослепителен, но лицо попроще сделай, — хохотнул Арсений, перекореживая лицо, будто в глаза врезалось самое яркое солнце. — Тьфу на Вас, — приставляя руку ко лбу, чтобы хоть как-то спастись от солнца, фыркнул парень. — Садись уже, — беззлобно попросил Попов, открывая перед фигуристом дверь. Антон сразу нырнул в салон автомобиля и стянул с себя куртку. В городе было намного теплее, чем в Москве, даже в плюсе градус был, а это замечательно. По радио шла какая-та недавно ставшая популярной музыка, но Шастун не обратил на неё никакого внимания, сразу читая сообщения близких и здороваясь с водителем. — А, кстати, — садясь на сиденье, опомнился Арсений и развернулся корпусом к Антону, — мы будем жить не в гостинице, а в квартире, ну, как в тот раз. — Далеко от катка? — спросил Шастун, печатая Выграновскому пламенный привет. — Нет, минут десять на автобусе, — пожав плечами, ответил Попов. — Нам вот сюда, — тренер показал таксисту нужный адрес в телефоне, и тот, кивнув, выехал на дорогу. Ни с того, ни с сего, телефон Антона задребезжал и чуть ли не вывалился из рук хозяина. Зелёные глаза ошарашено глядели на то, как высвечивается имя, и светловолосый резко смахнул пальцем зелёный кружок влево. Убавив громкость, Шастун приложил гаджет к уху. — Алло, — сказал парень, мотаясь взглядом с окна на переднее зеркало, через которое на него смотрел Арсений. — По лбу хуем не дало? — передразнил Эдуард, хрипло смеясь. — Сейчас я дам, чего трезвонишь? — потирая горящие глаза, спросил Антон. — Уже позвонить нельзя? И это называется друг? — Выграновский показательно цокнул и, видимо, вышел откуда-то, так как в динамик врезался ветер. — Короче, я тут все свои конечности отморозил, ты-то в Сочи умотал. — Я только прилетел, — запротестовал Шастун, разминая плечи, которые за долгое время в одной позе затекли. — Суть не меняется, в общем, иду я значит, иду, — начал свой долгий рассказ Выграновский, изредка прокашливаясь. — Захожу я в тренерскую, и бац, хуй мне в коньки, Димка с Матвиенко на обжиме в кабинете. — Чего? — завопил Антон, сразу ловя два испугавшихся взгляда. — Я случайно, простите, — извинился парень, прикрывая динамик ребром ладони. — Так что? Как? — Жопой об косяк, сам не ебу, вот мать честная, я просто решил попросить Сергея передвинуть график полёта к тебе, чтобы я завтра уже с тобой в море купался, — пояснил Эдуард, снова кашляя. — А тут они стоят, обнимаются, Серёга его в щёчку целует, я в ахуе стою, хуем верчу, не понимаю, на кого первее кончить, — слишком воодушевлённо повествовал брюнет. — В итоге, я убежал, они обосрались, я тоже. — Я сейчас уссусь one second, — гуманитарные корни проснулись в Антоне, но вся ситуация его и забавляет, и пугает. — Может, они просто друзья лучшие? Ну, я тебя не целую, но ты и не требуешь. — Фу! — закричал Эдуард, представляя эту картину в голове. — Твой французский поцелуй, ты целуй меня целуй, — напел парень, хлопая дверью, ну, прям оркестр. — Не, вряд ли они друзья, а хотя, хуй его знает. Может, кровные? — Инцест? — сам пошутил, сам и удивился. Вот, скажет сначала, а потом думает. Арсений лишь приложил ладонь к лицу, а-ля: о Боже, кого я воспитываю. — Шаст, ебучку на беззвучку, я телефон не починил, — предупредил Эдуард, так как после того коварного слова Антона послышались дикие хохоты. — Не, ну, может, праздник какой-то? — Так, День учителя прошёл, Хэллоуин будет, какой-то у них уникальный праздник, — произнёс Шастун, теребя в руках шнурок белой толстовки. — Ладно, в чужое счастье лезть не будем, — философствовал Эдуард, кряхтя моментами. — Я тебе потом свистну, мы скоро приедем, — увидев в навигаторе примерное время прибытия, которое гласило, что через две минуты они окажутся на улице, сказал Антон. — Как рак? — С раком, наверно, — поправил друга фигурист, тут же смеясь во весь голос, так как подавленный смех Выграновского был похож на хрюк. Отключив звонок, Шастун потихоньку начал собирать свои вещи, чтобы ничего не забыть. Как гласил навигатор, так и случилось. Через две минуты Антон стоял у входа в двенадцатиэтажный дом с чемоданами, а Арсений расплачивался. Погода была прелестная, Антон чувствовал только лёгкий холодок, но никак не минус сорок градусов, как в Москве, хоть там и минус два. Теперь аллергия никак не усугубит положение рук, и Шастун не будет носить три слоя одежды, как капуста. Попов вывел фигуриста из прострации лёгким подзатыльником и зашёл в парадную. Внутри дом выглядел ещё красивее. Само-то здание чёрно-белое с графскими балкончиками, без окон, просто ограждение и цветочки. Всё сделано от души, вообще, Сочи сам по себе красивый и уютный город. Шастун тут был раза два за всю жизнь и то, на соревнованиях и олимпиадах, так что город он только через окно машины видел. В парадной была мраморная белая трехступенчатая лесенка и панорамные окна с выходом на детскую площадку. Также имелся лифт и лестница. Антон сразу побежал вызывать лифт, который сразу же открылся, и, зайдя внутрь, думал, на какой этаж ему тыкать. — Нам куда? — спросил Шастун, пока Попов заходил в лифт. — Шестой этаж, — ответил мужчина, разминая плечи. Хотелось полежать на кровати и покушать, впервые у них совпали желания. — Сейчас вещи разбираешь, потом до четырёх часов ты забываешь, кто я такой, и только в четыре часа мы идём на тренировку. — Бе-бе-бе, — передразнил Антон, высовывая язык. Хорошо, лифт открылся, а то к шершавому языку уже полезли чужие пальцы, дабы вырвать. — Открывай дверь, я чемоданы отнесу, а то не дай Бог свои бицепсы надорвёшь, — приложив руку ко лбу, жалобно сказал Попов. — Свои-то не надорвите, а то некому будет мне пальчиком махать, когда я улыбнусь во время проката не так, — фыркнул парень, открывая входную дверь. Квартира была двухкомнатная, в белых тонах. Направо пойдёшь — в кухню попадёшь, прямо пойдёшь — в спальни попадёшь, налево пойдёшь — в Нарнии окажешься. Шкаф был с зеркалом, так что Попов может любоваться своей красотой хоть днём и ночью. Также в прихожей стояла высокая тумбочка и вешалка с полкой для обуви. На стенах висели незамысловатые картины, и они очень даже вписывались. Если идти в кухню, то можно ещё попасть в туалет и ванную, которые были в коридоре. В кухоньке был стол рядом с балкончиком, цветочки на подоконнике, прям джунгли, вот и Антон Маугли. А макака — мать Маугли — Арсений, всё складывается. Вдоль стены стояла столешница, совмещённая с плитой и раковиной, холодильник же стоял рядом. На стене висел телевизор, а под ним узкая тумбочка, в которую, по сути, нужно класть всякие приправы. Также были стулья рядом со столом и диванчик у входа. Две спальни были напротив друг друга, и Шастун побежал на разведку лучшей кровати для себя любимого. Первая спальня была по правую сторону. В комнате стоял у окна письменный стол со стулом, а рядышком находилась дверь, ведущая на балкон, где находилось кресло. У самого входа был шкаф-купе и рядом с ним был пуфик. Двухместная кровать расположилась у стены, по обе стороны которой стояли прикроватные тумбочки. Также было большое зеркало от пола до потолка, и теперь главная задача: проснуться и не испугаться себя, так как зеркало стояло за пуфиком и с кровати было видно своё отражение. Полежав и поскакав на кровати, Антон оценил её на шестёрку и побежал в другую комнату. Они особо не отличались, только мебель слегка другая, ну, и установка. Двухместная кровать уже находилась в углу напротив окна. Наверно, если бы розетка не находилась так близко к кровати, Шастун бы выбрал первую спальню. Но розетка сыграла большую роль, поэтому выбор очевиден. Так ещё и комната находилась в теневой стороне, когда вся квартира почти в солнечной. — Я тут буду! — крикнул Антон на всю квартиру. — Да не ори ты! Я ещё не глухой, — из другой комнаты крикнул в ответ Арсений. Шастун, повалявшись на кровати немного, всё же поднялся и пошёл за своим чемоданом. Шаркая по полу, парень приволок все свои сокровища в спальню и медленно, но верно принялся разбирать. Около часа Антон разносил вещи по всему дому, Арсений даже слегка офигел, когда фигурист десятый круг навернул. Парень же только, когда разобрал, понял самое главное. — Я зарядку забыл с повербанком и запасную зубную щётку! — крикнул парень, чувствуя себя самым тупым человеком на свете. — Антон, — устало произнёс Попов, вставая в проёме дверей и облокачиваясь о раму. Волосы были слегка взъерошены, а глаза заспанные. — Не ори, у меня есть зарядка и повербанк, и запасная щётка, будто твоя зубная щётка тебе победы принесёт. — Вот Вы фигово чемоданы собираете, могли бы закинуть пару вещей, — цокнул Шастун, топая ногой. — Сейчас пол проломишь, мог бы вчера не засыпать, а вещи свои собирать, может быть, сейчас тут не кричал, — цыкнул Арсений и потрепал парня по шевелюре, пошёл обратно к себе в комнату. Время до четырёх ещё было, поэтому Антон поменял постельное бельё, так как на голой кровати спать не хотелось. После чего переоделся и улёгся под одеяло, вспомнив, что надо бы позвонить Эдуарду, парень вбил номер и ждал. — С раком? — подстебал друг сразу, на что Шастун громко цокнул. — Лошадка, цок-цок, — продолжал стебать Эдуард. — Чего такой весёлый? — спросил Шастун, прикрывая глаза. — Сейчас расскажу, в общем, Дима и Серёга не мутят, — фактанул Выграновский, чем смог ошарашить Шастуна. — Значит, у Серёги есть девушка, и они поссорились, а Дима ему помог, так ещё они и близкие друзья, ну короче, комбо. В тренерской они не целовались, а перешёптывались, так как такие, как я, носы отращивают. А обнялись в знак приветствия. — Ну, пиздец, я в ахуе, не встать, не дать, — пробормотал Антон, переваривая данную информацию. — А ты как добыл информацию? — Да бля, тренер словил перед выходом на лёд, объяснился, чтобы я раньше времени не кончил и всё, разошлись, — ответил Выграновский, пока Шастун щёлкал ебальником, удивляясь тому, как легко напиздеть его другу. — Эд, ты тупой? Они же пиздоболы, ты видел, как Арсений пиздит? Вот они точно также, — приводил друга в чувства Шастун. — Да не, Шаст, тут всё нормалёк, никто не пиздел. Разве что я, что никому не расскажу, — убеждал Эдуард, попутно с кем-то прощаясь. — Посмотрим, — сказал так, будто угрожает, Антон и поменял тему: — Ты, кстати, когда в Сочи поедешь? — Ну, Матвиенко сказал, что раньше пятнадцатого декабря мы отсюда не уедем, — ответил грустно Выграновский. — А что? — Да бля, я забыл зарядку с повером в комнате, думал, ты заберёшь. — Я заберу, только привезу хуй пойми когда, — уверил Эдуард, на что Антон вымученно улыбнулся. — Хочешь анекдот? — Давай, — зачем-то кивая, хоть его и не видят, согласился Шастун, цепляясь пальцами в одеяло ещё сильнее. — Как-то мужика снесли с ног и теперь он без ног, как он теперь ходит? Сногсшибательно. — Заканчивай с анекдотами, а то в Штирлица превратишься, — этот анекдот настолько тупой, что Антон даже посмеялся. — Как-то пиявка звонит другой и спрашивает: «не отрываю?» — вкинул ещё один анекдот за триста Эдуард. — Блять, Антонио, мне пора бежать, позже напишу, позвоню, люблю, любимый! — И я тебя тоже, чтобы ты поскользнулся, — подыграл Шастун, сбрасывая звонок. Отложив телефон на тумбочку, Шастун закутался в мягкое одеяло и дал себе пару часиков сна, ибо с тренировки он уйдёт не скоро, а силы нужны. Арсений вон третий сон смотрит, надо и фигуристу догонять. Так сказать, берёт пример с тренера.***
После двухчасового сна спортсмены поехали в Ледовый Дворец, так как пора было приводить себя в форму. Тренировка шла легко для Антона, видимо, воздух в Сочи кардинально меняет людей. В девять часов охранник начал ворчать на фигуристов, ибо съёбывайте уже. Тренер даже пытаться договориться не стал, просто отвёл Шастуна в раздевалку и, дождавшись, пока парень переоденется, пошёл к выходу. Выйдя на улицу, Арсений прикрыл глаза, его всё так успокаивало, что брюнет забылся. — Арсений, пойдёмте гулять, — клянчил Антон уже какой раз, заглядывая в голубые глаза. — Давай до дома тогда пешком пройдёмся и в магазин зайдём, а то есть у меня один, который не ест и тренируется за четырёх, — тонкий намёк Попова заставил Шастуна цокнуть. — Пойдёмте скорей, а то передумаете, — хватая тренера за запястье, из-за чего руку тут же скинули, Антон взял за предплечье и побежал. — Неугомонный ребёнок, — без какого-либо недовольства усмехнулся мужчина и тоже побежал. Свежеподстриженный газон не остался незамеченным, и Шастун как бы невзначай побежал прямо по нему. Попов даже не заметил, просто бежал за мальчишкой и улыбался. На жилой улице Антон убавил свой темп и теперь просто шёл, рассматривая витрины и афиши. Как оказалось, было очень много кафешек и ресторанов поблизости. Но Шастун увидел ещё одно интересное заведение и решил рассказать о нём Выграновскому сразу же, как вернётся в квартиру. — Шастун, давай в ресторан, мне лень готовить, а зная твои способности, мы будем искать новое жильё, как только ты коснёшься плиты, — предложил Арсений, останавливаясь на полпути. Антон чуть не вписался в тренера и, ухмыльнувшись, кивнул. Опять он бездельник, ну, конечно. Нет, обидно, что тебя считают никчёмным, безусловно, но есть хотелось больше, чем спорить. Попов, ещё раз оглядевшись, увидел нужную вывеску и, взяв парня за ручку, пошёл в нужном направлении. Шастун уголками губ улыбнулся и, рассматривая архитектуру города, шагал следом. В ресторане Арсений помог снять Антону куртку и, уходя сдавать вещи, обернулся. — Выбери пока поесть, — попросил Попов, прищуриваясь. — Не только салат, а полноценный ужин, я проверю, — и скрылся где-то в зале. Светловолосый решил остановиться на карбонаре и греческом салате, из напитков выбрав зелёный чай. Арсений, удовлетворённый таким выбором, подозвал официанта. Молодой шатен с фартуком на бёдрах, в котором покоились блокнотик с ручкой, мигом подошёл к столу и приветственно улыбнулся. — Здравствуйте, что вы хотите заказать? — спросил парень, готовясь записывать. — Нам, пожалуйста, два греческих салата, карбонару, зелёный чай и раф, — перечислил Арсений, показывая в меню на выбор. — Вам сразу приносить или вместе? — вопрошал официант, убирая блокнот в карманчик. — Давайте вместе. Парень быстрым шагом ушёл, а Антон вылупился на тренера. Попахивает наёбом. Очень сильным, между прочим. — То есть, мне только салат нельзя, а Вам можно? — нахмурился светловолосый, складывая руки на груди. — У меня-то силёнок побольше твоих, так что да, можно, — ответил мужчина, слыша громкое фырканье напротив. — Всё честно. Антон недовольно достал из кармана телефон и, заметив пару сообщений от Эдуарда, принялся отвечать и просвещать в новые вести. Арсений же вышел на улицу с кем-то полялякать по телефону. Брюнет был явно не сильно доволен разговором, так как его лицо слишком сердито выглядело. Поэтому Шастун выключил телефон и, выпрямившись, спросил: — Что-то произошло? — Да, Сталин воскрес, — съязвил брюнет, массируя веки большим и указательным пальцем. — А если серьёзно? — наклоняя голову в бок, не отставал Антон. — А если серьёзно то, сейчас на столе окажется еда, — указывая взглядом на официанта с подносом еды, ускользнул от темы Попов. — Я от Вас всё равно не отстану, — предупредил парень, принимаясь кушать. Трапеза прошла на ура, Арсений расплатился, на что Антон сказал колкое: — Я что, на свидание? Сам заплатить мог. — А такси тебя не волнует? — выгибая бровь дугой, спросил брюнет и помог юноше одеть куртку. — Считай, как хочешь. — Бе-бе-бе, — кривлялся Шастун, не любящий такой стиль общения, мол: мне похуй вообще на всё.***
Уже почти дойдя до дома, Антон дёрнул за руку Арсения, чтобы тот обратил на него внимание и перестал витать в облаках. — Чего тебе, золотце? — спросил мужчина, краем глаза смотря на подопечного. — Так что у Вас случилось? — Пиявка, всё-то тебе надо знать. — Вам так сложно ответить? Ну, пожалуйста, — строя глазки, как у кота из Шрека, просил Шастун. — С девушкой расстался, видите ли, дома она меня не видит, — ворчал Попов, открывая входную дверь. — Ну, значит, она не выдержала такого тирана, со всеми бывает, вот я Вас одиннадцатый год терплю, — похвастался Шастун, подбегая к открывшемуся лифту, из которого начали выходить люди. — Как мило, — саркастично отозвался брюнет. — Да вообще, — согласился Антон, тыкая на шестой этаж.