17:24
***
Шастун перечитывал несколько раз это сообщение и погрязал в своих же слезах. Ты всё, а в замен ничего! Восхитительно! — Я больше никогда не буду доверять людям и что-то для них делать, — устало процедил сквозь сжатые зубы Антон, утыкаясь лицом в подушку. Перед глазами проносились все воспоминания и на душе образовалась неимоверная горечь. Тебя просто нахуй кинули, это самое обидное в жизни — предательство. Шастун битый час топил комнату своими крокодильими слезами. Успокоившись, парень приоткрыл окно, вдыхая морозный воздух. В пальцах оказалась заветная и нужная в данный момент пачка сигарет. Фигурист, как бы не пробовал забросить эту привычку, всё время вляпывался в какие-то неприятности. Пальцы подрагивали от холода, а облако дыма вылетало из окна, вздымаясь вверх. Антон курил, не переставая, только когда пачка закончилась, пришло осознание. Выкинув упаковку в мусорку, Шастун сходил в ванную, так как от него несло табаком за три версты. До блеска вымыв руки мылом, парень завалился на кровать. Телефон не издавал ни единого звука жизни, и Антон вспомнил, что поставил на беззвучный режим гаджет. Но брать в руки телефон Шастун не спешил и не хотел этого делать сегодня. Сегодня, в принципе, был день уёбищный, парень пропустил вечернюю тренировку из-за своей детской психики и завтра будет расплачиваться за это. На дворе было двадцать восьмое декабря, и пора бы уже к празднику готовиться, но когда тебе дарят такие неожиданные подарки, ты уже про всё забываешь. Антон себя чувствовал капризным ребёнком, хотелось в Германию к родителям, хотелось отдохнуть, хотелось нормальной жизни, всего хотелось. Шастун никогда не понимал, зачем его родители так трудятся, если он зарабатывает миллионы со своих олимпиад и чемпионатов. Даже если взять Чемпионат России недавний, он заработал кругленькую сумму и можно было жить в шоколаде. А если сложить все эти кругленькие суммы — мы получим около двухсот миллионов рублей, возможно, и больше. Деньги людей не возвращают, и Антон срал на все эти купюры, ему нужны родные, а не бумажки. Фигурист настолько потерялся в мыслях, что не заметил новый поток слёз. Он прямо неженка в последнее время, как не застанешь — плачет. Вот и Арсений поймал такого негодяя. Вообще, мужчина пришёл исключительно из-за того, что не обнаружил Антона на льду. Сначала Попов писал ему SMS, где спрашивал: «куда запропастился?», а потом: «если не ответишь в течение двух минут — я приду к тебе в комнату!» — Нытик, решил уже забросить всё? Эд ушёл, значит, можно не тренироваться? — присаживаясь на край кровати, вопрошал тренер. — Это не справедливо, — отчеканил каждое слово Антон, переворачиваясь на спину. — А когда было? Антон, сейчас трудно, но надо пережить, — стирая с покрасневших щёк капельки слёз, поддерживал Арсений. — Да и смотри, нам вместе хорошо. Мне одной проблемой меньше и одной клетки нерва больше. — Но я готовился к этому Чемпионату России исключительно ради него, — икая, произнёс Шастун. — А надо ради себя или меня, — тыкая в рвано вздымающуюся грудь указательным пальцем, поправил Попов. — Антон, всё наладится, просто надо относиться к этому проще. Если что-то тебе и вправду нужно — оно будет. — Мне завтрашняя тренировка не сильно нужна, — усмехнулся Шастун, улыбаясь краешками губ. — Бездельник, — цокнул мужчина, поглаживая мальца по светлой шевелюре. — А что у нас по планам в ближайшем будущем? — держась пальцами за кофту Арсения, спросил Антон. — Тридцатого у нас съёмки, а тридцать первого, думаю, отдых, — ответил тренер, перебирая пряди волос. — Гитлер, ты готов хоть к Чемпионату Европы в Финляндии? — Сами Вы Гитлер, а я Антон, — фыркнул светловолосый, сдерживая себя, чтобы не закатить глаза. — Я вообще хотел к родителям в Берлин слетать на пару дней, поэтому нет. — Eins, Zwei, Polizei, — напел в шутку Попов, прикрывая глаза. — Соберись, Антон, ты сильный и пройдёшь через многое. — Капец, — прохрипел парень, продолжая держаться за кофту, она как спасательный круг — жизненно необходима. — А Вы когда узнали о Финляндии? — Да вот, недавно сказали, хотел тебе сегодня на тренировке рассказать. Мы вылетаем первого января в самую ночь, а двадцатого выступаем, — ответил Арсений, явно не радостный такой новостью. — Хорошо хоть, программу мы ещё давным-давно поставили, а то бы вообще ужас был. — Алёна как там? — сам не понял, к чему спросил Шастун. — Чудной ты, Антон, — фыркнул мужчина, открывая глаза. — Мы с ней расстались ещё в ноябре. — Ну, может, Вы туда-сюда и к ней, — предположил парень, перекатываясь на бок. — Давай, спи, а то не поговоришь с тобой, — дал указание Арсений, поднимаясь с кровати. — Чтобы завтра был готов к бою. — А я воюю с Сатаной, — хохотнул Шастун, на что Попов фыркнул, недовольный таким прозвищем.***
На следующий день Антон уже клал болт на Эдуарда. Возможно, на это повлияла усиленная тренировка, так как вчера парень всё пропустил. Выграновский писал новые сообщения, но Шастун на них не отвечал не из-за того, что он обиженка, а из-за того, что времени не было. Без перерывов Антон бегал из зала в зал, и только в самую ночь его отпустили. На замученных ногах фигурист дошёл до своей кровати и приложил огромные усилия, чтобы переодеться. Шастун так устал за весь день, что отрубился моментально. Но вот завтра его ждут съёмки, которые, по сути, должны занять час, но это не факт.***
— Антон, не спи, — говорил через каждые пять минут Попов, плавно водя машину. — Я не сплю, — сонно бурчал парень, как на инстинкте. Спать хотелось жутко, а в машине ещё печка работала, оно всё так заманчиво выглядело, что Шастун засыпал вновь и вновь. — Да вижу я, как ты не спишь, — фыркнул Арсений, хлопая парня по бедру, но тот даже не шелохнулся. — Вот мы и заснули, — подытожил мужчина, оставляя руку на бедре Антона. Дорога была мучительно долгой, поэтому фигурист и отрубился. Попов лишь завидовал, поглядывая изредка на мученика. Они не одни такие умные ехали на каток «Любимый». За ними ещё две машины такси мчали с такими же сонными фигуристами и Оксаной. Также по телевизору в Новый год будут показывать рожи команд Матвиенко и Шеминова. Всего человек восемнадцать: парников — шесть, мужчин одиночников — пять, женщин одиночников — шесть и один юниор в арсенале. И все эти фигуристы попали в Московские пробки, как никак, на носу Новый год, а это значило, что надо скупить все магазины. Антон продуманный и купил всё на прошлой неделе в воскресенье. Так что переживать о том, что не купил семейники отцу, — не стоило. Доехали они только через час в это культурное заведение. Ведущая была не из приятных женщин, Антон на неё чуть всю свою пассивную агрессию не истратил. Ну, а что она прикопалась? Ну, кто знал, что Роберт — юниор — поедет вместо второго взрослого фигуриста? Арсений, вовремя подоспевший со своими железными аргументами, угомонил приставучую женщину. — Так, выходите на лёд и десять минут разминайтесь, потом съёмки! — крикнула Инга, ведущая, своим писклявым голосом. Фигуристы и фигуристки закивали, плетясь парами в сторону трибун, чтобы надеть коньки. Антон шёл вприпрыжку с Робертом, делая максимально невозмутимое ебало, когда нечаянно встречался взглядом с Эдуардом. Арсений же, плетясь сзади, подгонял всех, успевая лялякать с Сергеем и Стасом. Когда все стояли на льду, а пузатенький мужчина объяснял правила, Шастун, сидя на корточках, болтал с Волей. Им уже тысячу раз сказали не разговаривать, а им хоть бы что! Бу-бу-бу. — Антон, я сейчас тебя в парные отправлю, — пригрозил тренер, тихо шепча на ухо. В итоге, больше никто не разговаривал, кроме того мужичка. Шастун клал такие хуи на правила и что можно тут катать, так как ещё вчера Попов приготовил ему шаговую дорожку и прыжок. Единственный, между прочим! Такое счастье раз в год! Все фигуристы стояли в полукруге перед Николаем — это мужчина, объясняющий правила. Одежда говорила сама за себя, так как у всех, кроме девушек, были джинсы и термоветровка, а то вдруг замёрзнут. Девушки же были одеты в юбки с красивыми кофточками. — Давайте ещё раз круг сделайте и будем приступать, — произнёс Николай, от чего все расслабленно выдохнули. Антону и ездить-то особо не надо было, поэтому вместо того, чтобы разогреваться, парень мешал Эдуарду. То есть, подрезал ему путь, то прыгал тулупы, то просто проезжал, то подножку ставил. Месть она такая, коварная. Выграновский, кстати, споткнулся о подножку и упал на лёд, а Шастун, сделав самое невинное лицо, поскользил в другую часть катка. Парники во всю кидали друг друга, как бумеранг, Антон даже заржал со своей шутки. Ну, а что ему делать? Арсений вот тоже задался этим вопросом, смотря за всей этой клоунадой, и подозвал виновника торжества: — Антон, катись сюда, ко мне передом, к камере задом. Шастун повиновался тренеру и сию секунду оказался у бортика. Попов, немного наклонившись к уху парня, прошептал: — Не мешай другим, а то проведёшь все праздники со мной. — Так я с Вами и проведу, только один день отдохну, — непонимающе вздёрнул одну бровь Антон, держась пальцами крепко за бортик. — Вот именно, поэтому дай тренеру отдохнуть, — деловито сказал мужчина и словил на себе повеселевшие изумрудные глаза. — Ладно, — фыркнул Шастун, уже собираясь отъехать, как его обхватили за локоть и потащили обратно. — Перчатки надень, балбес, — щёлкая парня по носу, попросил Арсений. — Я их забыл, — щурясь и склонив голову в бок, застенчиво признался Антон, и ему сразу впихнули в руки перчатки. — Золотой фигурист, — фыркнул Попов, махая рукой к пузатому мужику, который уже направлялся в центр катка, а за ним и вся съёмочная команда в коньках. — Иди, пока уши не надрал. — Иди, пока уши не надрал, — исковеркал последнюю фразу тренера Шастун, из-за чего чуть не получил по голове, но вовремя свалил. Все фигуристы заканчивали свои раскаты и направлялись к операторам. Светловолосый же с Робертом крутился, держась за руки. Мужчины настраивали свои камеры, а Евгений подзывал всех к себе, попутно объясняя, что и как делать. — Так, сейчас парники отдыхают и девушки, идите на трибуны, — указывая в сторону тренеров, рассказывал план действий мужчина. — Парни становятся на свои места, — он показал в левую часть катка, мол: к бортикам езжайте. — И делаете хороший прокат, у каждого свой оператор и он вам мешать не будет. Не делайте ничего такого замысловатого, просто катайте так, чтобы все довольны были. — Поняли, — в унисон произнесли фигуристы. Антон, как оказалось, встал между Робертом и Эдуардом. Парень даже задумался над тем, чтобы нечаянно рукой заехать по личику Выграновского, но Попов будто услышал его мысли и крикнул: — Шастун, я тебя прибью! Это было ужасающе, и поэтому такая хорошая идея полетела куда-то к ядру планеты. Шастун приготовился к прокату и ждал, пока остальные соберутся с мыслями. Воля тоже не отставал и, радостно улыбаясь, смотрел в объектив камеры своими завораживающими детскими голубыми глазами. У кого-то будет много поклонников после Нового года, когда покажут эти прокаты с пожеланиями. — Приготовились! Начали! — крикнул Евгений, смотря за тем, как фигуристы начали рассекать по льду. Антон с улыбкой вытворял такие элементы, что у Арсения глаз задёргался даже. Ну, кто так улыбается? Вот покажите мне любого человека? Только Шастун может через безобидную улыбку сделать оскал в какие-то моменты, например, при четвертном флипе, который получился великолепно. Шаговая дорожка с твизлами и пронзительными зелёными глазами в объективе смотрелись, как что-то изысканное и неповторимое. Антон, откатав всё, подъехал к камере и улыбнулся. Остальные парни уже тоже докатывали свой прокат и шли к выходу с катка. Шастун дышал как паровоз, когда Выграновский вышел с катка на долю секунду раньше, а может, из-за того, что только закончил крутиться на льду, но мало вероятно. — Не пыхти, — сделал замечание Арсений, помогая одеть куртку. — Сейчас пару минут перерыв, потом маленькое интервью, больше двадцати минут не займёт, наверное. — Меня разрывает, — краснея от злости, признался парень, застёгивая молнию. — Он просто никто, чмо ебанное со двора… — Шастун, заткнись, пожалуйста, — наклоняясь к уху парня и опаляя своим дыханием ушную раковину, грозным шёпотом попросил Попов. — Ты не обиженная двенадцатилетняя девочка, должен понимать, что люди приходят и уходят. Поэтому, прошу, засунь свою обиду куда подальше. — Он всё равно чмо, — также шепча на ухо тренера, Антон снял с рук перчатки и бросил в кресло. — Ребёнок, можешь успокоиться? Сейчас вообще не до этого, если ты испоганишь интервью своей злобой, то получу по шапке я. И будем мы не сладко жить, — уже более мягким тоном говорил Арсений, усаживая фигуриста в кресло и сам садясь рядом. — Соберись, на носу Чемпионат Европы, а не Эдуард. — Я ему устрою Чемпионат Европы, — произнёс Шастун, да так, будто это угроза. Ну, в принципе, да, это угроза. — Ладно, просто сразу после интервью мы поедем обратно. — Замётано, — улыбнувшись, согласился Попов и принялся наблюдать за девушками, которые уже заканчивали свой прокат. До интервью Антон с Робертом бегали воду пить, причём, раза три. Во-первых, потому что Бог любит троицу, а во-вторых, — им нечего было делать. Догонялки же придавали энергии и пиздюлей от Арсения в подарок. Когда настал час пожеланий и вопросов, Шастун тысячу раз проклинал этот день. Так как коллектив работников упростил себе задачу и просто насобирал всяких вопросов из комментарий под постами фигуристов, а также в каком-то сообществе, где были самые свежие новости по фигурному катанию. Антон срал на это всё, ну, какой дебелизм спрашивать у него о том: «почему Эдуард ушёл от Попова и как Вы отреагировали?». Шастун, может, и знал причину ухода, но не он должен был на это отвечать! Он и так сейчас взорвётся от вопросов про Выграновского, а тут ещё, тьфу на вас! — Можете этот вопрос задать Эдуарду, я точную причину не знаю, отреагировал неспокойно, он всё-таки лучший друг, — ответил Антон, голос, славу Богу, подчинялся, и звучало это не злобно, а даже спокойно и энергично. — Хорошо, спасибо, Антон, — поблагодарила девушка и обратилась уже к Эдуарду, вот пиявка. — Так почему Вы ушли от Арсения Попова? — Я за эти пару месяцев подписал уйму контрактов и даже привык к своей команде, поэтому ушёл. Антон мой лучший друг, и мы дальше можем общаться, — ответил брюнет, улыбаясь в конце, от чего Шастун чуть не блеванул. Заместо девушки переключился парень и спрашивал уже других. Остальные вопросы были более адекватные, и Антон уже позитивно отвечал, даже жестикулировал временами. Роберт, хоть и маленький, но жару поднял, что все хохотали. Светловолосый на очередной ответ юниора что-то выкидывал из своего словарного запаса, и Воля расходился, начиная что-то рассказывать. В общем, весело было и пожелания на год были хорошие, Шастун эту речь ещё вчера с Поповым подготавливал. Он же не отбитый, ведь спиздануть всякую хуйню может частенько. Всегда. — Желаю всем в этом году быть более энергичными и открывать для себя новые хобби, — в голове крутилось одно навязчивое слово, от чего Антон захохотал, прикрывая рот рукой. Слово было: «Хоббихорсинг». — Антон, что же Вы так смеётесь? — спросила девушка, сама хихикая. — Да вспомнил одну вещь из жизни, — отмахнулся Шастун, продолжая свою речь: — В общем, желаю, чтобы вы всегда были рады тому, что происходит в этом потрясающем году. Эдуард то ли ментально, то ли интуитивно понял, о чём подумал его бывший друг, и сам еле сдержался, чтобы не заржать. Был у них опыт в этом хоббихорсинге. Летом Арсений рассердился на что-то, и они подметали всю территорию их спортивного комплекса, а на улице было лето, жарко, эти мётлы их сильно зацепили. Они прыгали так, как никогда. Даже полосу препятствий построили себе из всяких палок и лент. Арсений, когда приходил проверять на чистоту, их ещё сильнее ругал и пугал своими неожиданными появлениями. Шастун так пропал в своих воспоминаниях, что очухался только тогда, когда заканчивал свою речь Воля. — Что-то ещё хочешь сказать? — спросил парень у Роберта, на что второй яростно закивал. — Чтобы кушали кучу конфет и попа не слиплась, — закончил мальчишка, слыша радостные хохоты.***
Шастун всю поездку был сосредоточенным, из-за чего Попов у него пару раз спрашивал: «Ты хорошо себя чувствуешь?». Парень же раздумывал о словах Эдуарда, который догнал его на последних секундах. Обида уменьшилась в количестве и даже простить уже хотелось, но Антон не знал, нужно ли это или нет. Лёжа на кровати, Шастун подкидывал мячик к потолку и ловил его. В голове набатом вертелись слова брюнета, светловолосый уже, как поехавший крышей, повторял их: — Я прошу огромное прощение. Я поступил ужасно, ты старался, делал всё, чтобы я был рядом, но я не смогу выжить у Арсения. У меня нет столько сил, к тому же, у меня контракт на полгода, что я буду заниматься у Матвиенко, и тогда я попросил неделю тренироваться у Арсения, чтобы не расстраивать тебя. Я тобой очень дорожу и все эти дни не находил себе места, но очень прошу, прости меня. Приходи в Новый год ко мне, будем вместе отмечать. Прости меня. Антон знал, что Эдуард не будет так распинаться, ему прости сказать тяжело, а тут такое. Шастун кучу времени пролежал и в итоге написал: Колхоз Готовь стол на четверых. Может, это и выйдет потом чем-то плохим, но попробовать стоило. Выграновский же пошёл на применение, а мог вообще кинуть эту идею и послать Шастуна нахуй. В груди что-то скребло, но Антон не понимал, что именно, вроде, разобрался, а осадок остался какой-то. Что-то непонятное чувствовалось, и парень это очень хотел узнать. Пока что оставалось ждать и желательно спать. Уложившись на кровати поудобнее, светловолосый листал ленту TikTok и потихоньку погружался в сон. Телефон упал через пару минут на пол, удивительно бы было, что стекло ещё не побито, но тот факт, что оно сделано из титана, — убивал всю диву. Первый сон либо был вселенским посылом, либо Антон перегрелся на холоде. Так как ему снился сегодняшний день. Попов его успокаивал, а Выграновский на это смотрел со стороны и закусывал щеку, будто его в душе раздирало на мелкие крупицы. Шастун же этого не видел и отдавал всё своё внимание тренеру, который гладил его по лопаткам и шептал всякие успокаивающие слова. Парень же, как завороженный, улыбался и прикрывал глаза. Арсений там был слишком нежным и добрым, обычно всё заканчивалось на: «Твой выплеск эмоций в фигурном катании никому не нужен, встал и пошёл делать нормально». И Антон пользовался таким добрым Арсением, наслаждаясь словами и прикосновениями. Внутри ничего не беспокоило, только было слышно своё участившееся сердцебиение. По взгляду Эдуарда можно прочесть какую-то настроенность? Или грусть? Шастун смотрел свой день от третьего лица, и это такая путаница. Так всё непривычно и непонятно. Будто это не то, он терпеть не мог Попова моментами, что там уж говорить о том, что он хотел с ним больше общаться и перейти в дружеские отношения. Проснувшись от такого сна, парень даже забыл, как дышать. Заглатывая воздух, как рыба на суше, Антон рукой хлопал по столу, дабы найти воду. Приведя дыхание в порядок, парень взял бутылку с водой и, открутив крышку, опустошил её наполовину. — Что это сейчас было? — спросил сам себя Антон, пару секунд кашлявший, пробуя хоть разок вдохнуть кислород и обогатить свои лёгкие им. — Ничего не понимаю, сумбур какой-то. Усевшись на кровати, Шастун закусил ноготь и пробовал хоть что-то понять. Его детская психика не воспринимала такого напора непонятно чего. Парень около пяти минут сидел в одной позе и переваривал сон. Ничегошеньки не поняв, кроме того, что это, возможно, просто ерунда, а возможно — какое-то важное сновидение. Антон снова попал в царство Морфея. Завтра Новый год, и сейчас стоило отоспаться, ибо такой возможности не будет около трёх недель точно.***
Вот и наступил тот звёздный час. Шастун, выспавшийся, собрал все свои вещи в чемодан вместе с тремя сумками, притащил всё это добро к Попову в комнату, так как сегодня он вряд ли ещё раз вернётся к себе. Самое смешное было то, что Арсения не было в корпусе и в спальне, поэтому Антон ещё обходил всю территорию и только тогда догнал, что тренер мог куда-то уехать. Светловолосый придумал самое гениальное — затащить весь свой багаж в комнату Воли, они же как родные. Павел даже пиздюлей отвесил, не пожалел. Ведь мужчина хотел было ехать домой, но пришлось звонить Арсению и договариваться с ним о встрече, чтобы отдать все вещи, так как никого не будет в Спортивном Центре до шестого января. Антон, не дожидаясь согласия преподавателя, убежал к чертям собачьим. Так как его уже ждал Эдуард. С самого утра друг написал Шастуну, чтобы тот двигался на своих двух к нему, помогать салаты делать. Видите ли, сам не справлялся и уже заманался начищать картофель. К Эдуарду парень попал только ближе к семи вечера, так как по дороге заезжал к себе на квартиру за подарками, которые планировал взять с собой на Чемпионат Европы, чтобы после него подарить родителям, которые обещали прилететь в начале января домой. Обидно, что в этом году отмечать Шастун будет без них, но не в первый раз, так что переживём. — Привет, братишка, — обнимая друга, поздоровался Эдуард. — И тебе не хворать, — в ответ кинул Антон, скидывая с ног зимнюю обувь. — Я к тебе через всю Москву мчал. — Поэтому я успел все салаты нарезать, — фыркнул Выграновский, кидая на пол тапки со слонами на них. — Погнали фильмы смотреть, там сейчас идёт «Один дома». — Да погнали, погнали, — поспешил Шастун, вбегая в гостиную, где уже вовсю прибиралась Мария — мать Выграновского. — Привет, — поздоровался парень, прыгая на диван. — О, привет, Антоша, салатик будешь? — добродушно улыбаясь и обнимая светловолосого, поинтересовалась стройная брюнетка. — В смысле? — воскликнул Эдуард, выпячивая губы. — А мне ты не разрешила. — Она меня больше любит, ты приёмный, — подстебал Шастун, из-за чего получил фофан от друга. — Нет, спасибо, я не хочу, — ответил на ранее заданный вопрос парень. Мария, услышав, как закипел чайник, сразу побежала на кухню, а Эдуард плюхнулся рядом с Антоном. В квартире царила непередаваемая атмосфера. Было очень хорошо и уютно тут находиться. По телевизору началась реклама, и парни лазили в телефоне, листая всякие посты и смеясь над описанием. — Кстати, ты когда поедешь в Финляндию? — спросил Шастун, поглядывая на Выграновского. — Сказали, что за неделю до двадцатого, — ответил Эдуард, откладывая телефон и переворачиваясь на бок к телевизору. — Да бля, я хотел с тобой погулять по городу, придётся с Арсением за ручку просвещаться в этих ебучих музеях, — ворчал Антон, устремляя взор в телевизор, где только что закончилась реклама. — Успеем, времени дохуя, если что, ночью пойдём гулять, — ответил Выграновский, почёсывая свою макушку. До Нового года Антон не дожил, а уснул под «Иван Васильевич меняет профессию», Эдуард, как не пробовал разбудить друга, сам уснул. В итоге, их будила уже Мария с Александром. Родители Эдуарда были наряжены, мужчина был в смокинге и с уложенными волосами, а женщина в платье белом и с ожерельем, красивый макияж на лице и завитые волосы. Одни они — фигуристы — были одеты, как самые последние колхозники, правду Арсений говорил. — До вас не добудишься, — ворчала Мария, включая на кухне телевизор. — Рассаживайтесь и накладывайте себе еду, но не есть! После этих слов парни с Александром громко засмеялись, вот традиция всех времён! Не есть до боя курантов, потом нужно съесть всё моментально, а то протухнет! Включив первый канал, женщина села за стол и глядела на мужа, как на тупого. Мужчина, будто прочитав всё по взгляду голубых глаз, открыл шампанское. Пробка полетела в потолок. Спасибо, что не в глаз. Разлив в каждый бокал шампанское, все сидящие за столом ждали бой курантов, который начнётся вот-вот. — Приготовились! — в унисон крикнули взрослые, поднимая бокалы. В телевизоре появился Путин и начал свою речь, которая, наверно, даже не менялась. Но всем всё равно, главное, что праздник наступил! После Путина показали на часы и вот! Бой курантов! Все чокнулись бокалами и, загадав желание, выпили до дна. После чего оставалось верить только в чудо. Антон выпил своё игристое самым последним, но успел. — С Новым годом! — закричал Эдуард, на что светловолосый засмеялся. — Куда ж ты так орёшь? — в шутку цокнула мать, из-за чего уже не только Шастуна прорвало, но и отца. — Давайте, кушайте, а то целый день голодали. — Так ты ж не давала, — фыркнул Эдуард, завёрстывая вилкой горстинку салата оливье. — Я ваш аппетит поднимала вообще-то, — выставляя указательный палец вверх, ответила женщина, вызывая новый поток смеха. Сидели они за столом до часа ночи под песни по «Первому каналу». Мария и Александр рассказывали разные истории, а парни делились своими. Не сразу заметив звонок в дверь, женщина попросила открыть Эдуарда, а тот Антона. — Приёмыш, открой дверь, — перекинул обязанность Выграновский, толкая друга в плечо. — Кто тут ещё приёмыш? — усмехнувшись, спросил Шастун, но всё же пошёл открывать дверь. Лицо Антона надо было видеть, когда раскрылась дверь. Перед ним всей красой стояли родители и с распростёртыми объятиями поздравляли сына. — Мы почти успели! — заявил Андрей, взлохмачивая пшеничные волосы. — Должны же мы тебя были увидеть перед Чемпионатом Европы. — Я вас так люблю, — прижимая к себе самых близких людей, признался Шастун. — Мы тебя тоже, — нежно произнесла Майя, целуя парня в щёчку. — Пойдём на кухню, а то по моим догадкам ты с Эдом должен ещё пойти что-то на улице натворить. — Как всегда верно! — согласился младший, чуть ли не влетая в кухню. — Привет, — поздоровались все в унисон, целуясь и обнимаясь. — Как доехали? — спросила Мария, раскладывая кухонные приборы на столе. — Замечательно, если бы Андрей выбрал билеты пораньше, мы бы с вами Новый год встречали, а пока что немного опоздали, — укоризненно смотря на мужа, ответила женщина. — Бе-бе-бе, — спародировал мужчина, с хлопком пожимая руку Эдуарда. Антон, вспомнив про подарки, рванул в гостиную, где поклялись эти праздничные пакетики. Как вихрь несясь по квартире, Шастун, держа два больших пакета, стоял перед родителями. — С Новым годом, — поздравил Антон, вручая каждому по пакетику. — Дома откроете, я думаю, вам понравится. — Спасибо, Тош, — поблагодарила Майя, ещё раз целуя сына в щечку. — Спасибо, Антонио, — Андрей обнял сына и достал из-за спины свой пакет, вот колдун. — А это от нас подарок, открой его в Финляндии. Мама очень старалась, выбирала, а я-то Ванга, я-то знаю, что тебе дарить надо. — Спасибо, пап, мам, — поблагодарил Антон, улыбаясь шире прежнего, вот это называлось улыбкой до ушей. Дальше взрослые разговаривали между собой, иногда спрашивая сыновей о чём-то. Парни же обменялись подарками в гостиной и побежали гулять с кучей петард в карманах и хлопушками в руках. Шастун долго прощался с родителями и в кои-то веки вышел на улицу. Далеко ходить фигуристы не стали, а пошли в парк, который находился достаточно близко. Место они нашли самое подходящее — у фонтана. Там не было людей и деревьев, которые могли помешать петарде взлететь вверх. — Готов? — спросил Антон, готовясь поджигать кончик петарды. — Готов! — крикнул Эдуард, сидя на корточках и следя за движениями друга. Шастун поджёг кончик и побежал к другу, присаживаясь на корточки. Нитка горела, горела и бац! С громким хлопком из неё вылетела искрящая молния. В небе появился розово-красный водопад из искр, он завораживал фигуристов, из-за чего Эдуард пошёл ставить сразу три петарды. — Погнали всё взрывать, — подзывая рукой к себе, сказал Выграновский, и Шастун тут же присоединился, ставя петарды на асфальте, чтобы ничего не шаталось и не переворачивалось. — Три, два, один! — фигуристы начали поджигать фитильки и сразу убегать. — Сейчас будет ракета, бомба, петарда, пушка, пушка. С тобой так надо, — вспоминая текст песни, произнёс Антон и устремил взгляд вверх, как только бабахнули петарды. В небе появились фонтаны из голубых, розовых, оранжевых, красных, жёлтых и фиолетовых искр. Завораживающее было зрелище, парни крикнули на всю улицу: — С Новым годом! С новым счастьем! Ура! — Остались хлопушки и надо бежать в сторону дома, так как Арсений должен скоро приехать, — произнёс Антон, поднимая с асфальта хлопушку. — Да похуй! Успеем! — ответил Эдуард, выворачивая кончик хлопушки, из-за чего из неё тут же выстрельнул конфетти. — Юху! Шастун в сторонке не остался и тут же сам стрельнул хлопушкой. Вот уборщикам работёнки, заебёшься. Парни стреляли как сумасшедшие эти хлопушки, пока они не кончились, и поняв, что этого мало, пошли в магазин, дабы купить алкоголь, чтобы точно хватило. Выбор пал на хороший коньяк, и парни, в силу своего роста и внешности, смогли его без проблем купить. Идя в сторону дома, фигуристы распивали коньяк, который не хило одурманил мозг. — Тошкен, ты бы знал, как я обожаю этот день, — воодушевлённо признался Выграновский, допивая алкоголь и кидая стеклянную бутылку в мусорку. — Я сам обожаю этот день, — согласился Антон слегка заплетающимся языком, отворяя входную дверь в многоэтажный дом. — Давай ускоряться, а то Арсений мне голову оторвёт, — затараторил Эдуард, заметив подъезжающую машину, больно похожа она на машину тренера. Антон, еле идя на ногах, врезался в дверь лифта, выходя на нужный этаж. Эдуард поугарал с этого, а потом, вспомнив об Арсении, замолк, подгоняя к квартире. Шастун, увидев, что все уже спят, попытался тихо взять свои вещи и пойти вниз. Но валяющиеся тапки у входа так не думали, и зацепившись об ободок тапка, Антон, не рассчитав подъём ноги, наебнулся. — Лох, — хохотнул Эдуард, всучивая два подарочных пакета в руки Антона, чтобы тот не ходил никуда. — Пошли вниз, а то я где-то ебанусь, — сказал Антон, выходя из квартиры. Выграновский довёл друга до машины и, попрощавшись, напоследок обнял. Шастун, открыв дверь, сел, укладывая пакеты на заднее сиденье. — Буянишь? — учуяв запах спиртного, спросил Арсений, включая поворотник. — Нет, флиртую, — передразнил Антон, сползая вниз по сиденью. Зелёные глаза ещё после шампанского мир видели мутно, а теперь всё расплывалось и смешивалось. — Надо же, ты это умеешь, — по-актёрски удивившись, Попов смотрел то на дорогу, то на подопечного. — А я и не такое умею, — гордо произнёс Шастун и, почувствовав, как его начало укачивать, прикрыл глаза. — Можно не гнать сегодня? А то Ваш салон будет цвета Шрека. — Антон, давай, засыпай, только не храпи, — фыркнул Попов, убирая русую прядь за ухо Шастуна, уж слишком глаз мозолила. Парень даже ничего не ответил, так как уже спал. Всю поездку Арсений желал тоже вздремнуть, но надо уже было гнать в аэропорт, так как времени почти не осталось. Так ещё и будить эту спящую красавицу. Дорога была пустая, всего лишь парочка машин, поэтому доехали они достаточно быстро. В машине был запах кофе и чего-то такого свежего. Дорогу освещали фонари и салюты. Арсению понадобилось две минуты на то, чтобы понять, что фигурист не проснётся. Поэтому, нацепив на нос солнцезащитные очки и медицинскую маску, полностью закутавшись в куртку, Попов вышел из машины и проделал то же самое с Шастуном, их никто не должен увидеть, а тем более узнать. С чемоданами была проблема — их два, а рука свободная одна. Найдя тележку, мужчина поставил на неё весь багаж и побежал. Все контроли и проверки Арсению дались быстро, и поэтому сейчас он шёл с Антоном на руках на их места в самолёте. Шастун, хоть и был лёгким для своего роста, но килограммы ощутимы были, руки ужасно затекли со спиной. — Чтобы ты ещё пил, я тебя быстрее убью, — фыркнул Попов, опуская парня в его кресло. Пристегнув худощавое тело, мужчина и сам сел. Сделав пару делов, Арсений укутался в куртку и спал, зарывшись носом в воротник. Стюардесса никак не мешала сну, хоть и с микрофоном базарила на весь самолёт. Лететь придётся полдня, так ещё и с пересадкой в Стамбуле, потрясно. Спортсмены успеют выспаться, а Антон прийти в чувства. Четыре часа спокойного сна и приземление с заложенными ушами, всё как они любят. — Бля, у меня сейчас голова взорвётся, — матерился Шастун стабильно через каждую минуту. — Пить меньше надо, — цокнул Арсений, готовясь к выходу из самолёта. Антон и в правду сейчас лишится головы, так как из-за давления голова начала болеть сильнее обычного раза в три точно. Шастун уже помассировал виски и стюардесс погонял за таблетками, но ничего не помогало. Когда самолёт приземлился, Антон одним из первых вышел из него, на автобусе они доехали до аэропорта и, пройдя снова все контроли, побежали на другой самолёт. Арсений сжалился над парнем и сказал: — Сейчас в самолёт сядем, я попробую уменьшить боль. — Спасибо, господ Бог, — взмолился Антон, предоставляя билет девушке, и та пропустила его в самолёт. Дойдя до своих мест, они расселись, и Попов, сделав все свои дела, посмотрел на Шастуна, который всё это время не сводил свои щенячьи и жалостливые зелёные глаза. — Золотой фигурист, — стебал Арсений, поднимая подлокотник и давая парню улечься себе на колени. Шастун мигом это сделал, и в ту же секунду к его вискам прикоснулись мягкие пальцы, нежно массируя по часовой стрелке. Попов смотрел то на Антона, засыпавшего под такие манипуляции, то на телефон, раздираемый сообщениями. Когда парень уснул, Арсений гладил того по голове и отвечал на SMS, пока была связь. Мужчина был сонным и никак не мог связать два слова, так что с работой он попрощался на три часа точно. Стюардесса проходила мимо рядов и считала пассажиров, кликая пальцем на специальном приборе, на котором показаны цифры, если девушка собьётся. Арсений воспользовался положением и, приспустив маску, сказал: — Извините, а не могли бы Вы налить воды? Очень надо. — Да, хорошо, подождите пару минут, — ответила стюардесса, направляясь в нужное место. Девушка подошла через минуту со стаканчиком воды в руках и, отдав его Попову, пошла считать людей дальше. Тренер же достал из кармана куртки таблетки от головы, о которых вспомнил только усевшись в кресло и начал тормошить заснувшего парня. — Шастун, вставай, — шёпотом будил Попов и, наконец увидев сонные зелёные глаза, протянул блистер с таблетками. — Выпей, вода стоит на столике. — Спасибо, — прохрипел фигурист, садясь в кресле, а то лежал как на кровати, одеяло только дайте. Выпив сразу четыре таблетки, Антон потёр глаза и вспомнил, что надо бы написать родителям своё местоположение. Фигурист, найдя в кармане джинс телефон, зашёл в чат с мамой и напечатал: Сын. Я в Стамбуле, сейчас в аэропорт Хельсинки полетим.7:38
Все люди в такое время спят, только отбитые будут просыпаться в праздник в такое раннее время. Ну и путешественники, так что ответа можно было не ждать ещё добрых пару часов. Антон также оповестил своего друга, а то вдруг его в лес увезли, а не в Финляндию. Колхоз Бро, я ща взлечу. У меня башка даёт разлом СССР, ну я выпил таблетки, буду ждать. Я сейчас в Стамбуле, по сути, через четыре часа точно буду в Финляндии.7:38
Стюардессы принялись объяснять инструктаж, а Антон засыпал вместе с Арсением. Они этот инструктаж уже наизусть знают, столько раз на самолёте летали. В кои-то веки самолёт полетел, не все дожили до этого момента, но это не важно.***
— Боже, Антон, — ворчал Попов, раскладывая свои вещи в комнате, пока фигурист сидел в кресле и наблюдал за этим. — Ты меня так достал в поезде, так ещё и сейчас чего-то хочешь. Если бы ты работал не языком, а акселями, то мы бы занимали всегда первые места. — Ну, пойдёмте гулять! — просил Шастун с самого приезда. Он даже вещи успел разобрать. — Дитё, ты погоду видел? По-русски написано: «минус три», так что, куда ты идёшь? — издевался Попов, так как тащиться куда-то, кроме Ледового Дворца, не сильно хотелось. — Давай, не беси меня, иди к себе. — Ну, Арсе-е-ний, — протянул Антон, сползая вниз. — Мне скучно. — Если бы я знал, что ты такой активный после сна становишься, не дал бы и глазу сомкнуть. — Арсений швырнул в Антона свою футболку, дабы тот свою хлеборезку прикрыл. — Не отвлекай меня. — Бе-бе-бе, — кидая футболку на кровать, дразнил Шастун, из-за чего в него полетели уже штаны. — Я Вам вешалка, что ли? — Дай господ Бог мне терпения, — Попов, больше не отвлекаясь, развешивал в шкафу свои вещи, пока парень лазил в своём телефоне, отвечая на пришедшие сообщения. Антон всё же пошёл к себе в комнату и там, улёгшись на кровать, смотрел разные посты в Instagram. Времени было дофига, так как сегодня его ждали только обед и ужин, никаких тренировок. Супер! Единственное, чем можно себя развлечь — смотреть тупые посты, вот этим занимался Антон на протяжение дня. Арсений сильно не отличался, только ещё успевал разгребать всякие бумажки. В квартире было непривычно тихо, обычно Шастун чего-нибудь эдакое да скажет, но не в этот раз. Парень только в позе звёздочки на мягкой кровати тыкал пальцем в экран гаджета.***
Посыпались тренировки, каждый день по пятнадцать и больше часов на льду. Антона уже воротило от этих прыжков и своих же программ. Они раз за разом повторялись до посинения. Арсений же бухтел за бортиком, иногда на льду, что рука не так, группировка не та. Ну, придирок было дохера. Шастун на это закатывал глаза и думал о своём, так как уж больно странно всё в последнее время было у него в голове, один переворот за другим. На льду начали появляться другие фигуристы и враги Шастуна. Вот, парень как гадюка, всем нагадит и сам получит. Так как подрезать спортсменов во время прыжков и элементов он мог превосходно. Арсений лишь возмущался и подзывал к себе, чтобы дать по шеям. — Ну, честно, я больше не буду Эда подрезать, — давал тысячное обещание Антон, лукаво смотря в голубые глаза. — Ты пойми, если сейчас ты будешь заниматься ерундой, я тебя заставлю прыгать на скакалке десять тысяч раз, — мягкая угроза вылетела из уст Арсения, а после неё и лёгкий хлопок по спине, у парня аж мурашки пошли. — Понял я, — с досадой произнёс Шастун, двигаясь в свой участок льда. Включилась музыка, и парень, под пронзительным взглядом голубых глаз, выполнял свою программу. Остальные фигуристы на это выдохнули, так как их больше не будут подрезать и они смогут дальше катать свои убогие программы. Антон за эту неделю успел всех довести до инфаркта, даже одного фигуриста в медпункт забрали, ну, там парень не причём! Он просто за водой ехал, а этот пидрила со своим тройным лутцем хуякнул. Вернулись домой спортсмены ближе к девяти вечера, Шастун готов всю планету в Сахару превратить, так как пить хотелось дико. Поэтому, как только Антон переступил порог квартиры и скинул с ног на лету обувь, он побежал в кухню. — Шастун! — крикнул Арсений, пока светловолосый переливал воду из кувшина в стакан. — Не пей, сейчас есть будешь. «Да в смысле? Ты пидор? Вот честно скажи! А то я уже чувствую себя пидором за эти недели с Вами», — непонятно, к чему Антон прикрепил свои догадки по ориентации к обзыванию. — Мне нельзя, а то я завтра на Чемпионате Европы из выступления выполню только элемент стоять и то, не факт, — запротестовал Шастун, всё же выпивая полный до краёв стакан воды. — Я тебя тогда прибью, — спокойно ответил Попов, открывая дверцу холодильника. — Будешь есть салат с бутербродами и только попробуй пискнуть, я тебе приготовлю курицу и ты её будешь есть всю. — Себя, что ли, приготовите? — тихо пробурчал себе под нос Антон, но не услышанным остаться не получилось, и ему дали мощный поджопник. Ойкнув, Шастун вышел из кухни и, напоследок стрельнув обиженными глазами в спину тренера, ушёл к себе в спальню. На удивление, после беспрерывной тренировки Антон чувствовал себя полным энергии. Возможно, ему подмешали допинг, так как сегодня он с шести утра до полдевятого вечера пахал на льду, плюсом растяжка с ОФП была. Переодевшись в чёрные шорты и длинную растянутую белую футболку, Шастун сел по-турецки на холодный пол и достал из-под кровати два больших пакета, которые ему дарили на Новый год. Парень их берёг именно до сегодняшнего дня, ибо в пакете от родителей была записка:Тош, этот подарок мы хотим, чтобы ты открыл перед Чемпионатом России. Возможно, он поможет тебе собраться с мыслями и преодолеть волнение. Мы верим в тебя и очень любим.
Вынув из картонного пакета первую попавшуюся вещь, Шастун чуть в обморок не упал. Хорошо, что сидел. — А! — заорал парень, резко затыкая ладошкой рот. Виновницей ора была белая коробочка с надкусанным яблоком на нём. Нет, Антон в силах купить себе такие часы, но это так внезапно и дорого, что челюсть отвисла. В дверь постучали, и Арсений, чутка приоткрыв дверь, заглянул в появившуюся щель. — Чего орёшь? — Родил, — фыркнул Шастун, махая на выход брюнету, чтобы не совал свой нос. — Я скоро приду. — Ладно, — мужчина закрыл за собой дверь, и слегка не понимая, что происходит, пошёл к себе в спальню. Светловолосый же дрожащими руками открывал запечатанную плёнкой коробочку. Распаковав всё, Шастун смотрел на глянцевый экран часов и офигевал, он эти часы хотел купить, но из-за загруженного графика не успевал. И вот, теперь часы у него в руках и он их подсоединяет к телефону. — Боже, — тихо прошептал Антон, дожидаясь полной загрузки часов. AppleWatch были чёрными и с большим экраном, к ним шёл чёрный ремешок, который парень сразу же нацепил, и зарядка. С замиранием сердца светловолосый примерил часики и был счастлив такому подарку. Шастун недолго сидел с ошарашенными и сверкающими глазами, так как Попов крикнул: — Антон, сейчас сам затолкаю в тебя ужин, лучше иди сюда и ешь! — Сейчас! — крикнул в ответ Антон, доставая из коробки оставшиеся подарки. Там были две игры на PlayStation, в которые парень будет с отцом играть, как только приедет в Москву. Также высыпались какие-то немецкие конфеты, честно говоря, Антон видел их впервые жизни. Взяв первую попавшуюся, Шастун побежал на кухню, а то и вправду с рук есть будет. — Батюшки, кто пришёл, — прикалывался Арсений, разливая по кружками кипяток. — Батюшка в церкви, а это я, — съязвил Антон, присаживаясь за стол и принимаясь за трапезу. — Кстати, будете конфеты? — с полным ртом еды, вопрошал светловолосый. — Пока я ем, я глух и нем, — у Попова, наверно, в голове как по радио пословицы крутились. Доев столь прекрасный ужин, Шастун открыл шоколадку и, разломав её, протянул кусочек Попову. Может быть, подобреет. — Вкусная? — спросил Антон, следя за каменным лицом Арсения, не пробуя шоколадку, а то вдруг отрава какая-то. — Вкусная, — ответил Попов, поднося кружку с зелёным чаем к лицу. Парень сразу же откусил довольно большой кусочек шоколадки и скрючился от горечи. Арсений, смотря за этим, громко засмеялся, чуть не подавившись чаем. — Горько! — Горько на свадьбе, а тут полный капец, — хохоча, ответил тренер. — Тьфу на Вас, — Шастун встал со стула, дабы запить своё горе водой и желательно чем-то сладким. — Написано же: «Bitterschokolade», — прочитал Арсений, после рассматривания упаковки. — Я Вам чтец, что ли? — фыркнул Шастун, промывая рот чистой водой. — Гитлер. — Смешной ты, — улыбаясь во все тридцать два, Арсений сам пошёл промывать рот. — Давай спать через полчаса. — Хорошо, — согласился фигурист и побежал к себе в комнату, доставая следующий подарок от Эдуарда. В нём было золотое серебряное кольцо, которое было в пору на указательный палец, и Антон его надел. Роясь в пакете, парень нащупал ещё игры для приставки и термокостюм. Колхоз Эд, я тебя обожаю! Спасибо! У меня уже почти все термокостюмы в дырках. Кольцо заебись, похоже на прошлое, ну то, которое я потерял. Приедем, будем в игры играть!21:33
Сын Мам, пап, спасибо за подарок, просто отвал всего! Я вас очень люблю.21:33
На этой прекрасной ноте Антон убрал мешающуюся прядь пшеничных волос за ухо и, взяв полотенце, с криком побежал в ванную: — Я первый! Арсений же пробовал выйти из своей спальни, но один фигурист чуть не сбил его с ног. Оставалось только стоять за порогом и ждать, пока этот вихрь пронесётся нахуй. — Не утопись только, мне тоже надо, — попросил Попов, закусывая губу. Шастун без ответа закрыл ванную и, раздевшись, зашёл в душевую кабину. Сейчас было время на то, чтобы переварить мысли, которых накопилось приемлемое количество. Начало переваривания началось с посещения исторического музея в Эспоо, Антон, честно говоря, там шатался по сторонам и делать ничего не хотел. Арсений же, заметив такое рвение к изучению, взял парня за руку и водил к каждой витрине. В низу живота завязался какой-то узел, все эти прикосновения тренера становились такими долгожданными и нужными, что Шастун реально раздумывал о том, а не влюбился ли он в тренера. Это абсурдно, но каждое ласковое слово и нежное, трепетное обращение со стороны Арсения к Антону, как у фигуриста в глазах мутнело, а внизу живота порхали бабочки. Прикрыв глаза и подставив голову к струйкам воды, Шастун невольно воспроизводил картинки в голове, как он с тренером, держась за руки, гулял в парке и второй рассказывал смешные истории из жизни. — Блять, — тихо проматерился юноша, замечая эрекцию. Закатив глаза, Антон раздумывал о том, что следует сделать. Ничего лучше, как закусить губу и упереться рукой в стенку, Шастун не нашёл. Водя рукой по наливающемуся кровью члену, фигурист сдерживал стоны. Подсознание подкидывало мягкие прикосновения тренера и голый торс, от чего голову дурманило ещё сильнее и с каждой секундой темп ускорялся. Размашисто надрачивая ладошкой по уже стоявшему колом члену, Антон тихо застонал, плавясь от своих же движений. Перед глазами с каждым толчком плясали звёздочки в темноте и всё начинало кружиться. Предел был близок и, закинув голову назад с тихим стоном, Антон пробовал поместить в себя больше кислорода. Но после того, как он сделал последние толчки в руку, пачкая стену своей перламутровой жидкостью, ни о каком воздухе и речи не было. Сбивчиво дыша, парень провёл ещё пару раз рукой и взял лейку, чтобы смыть свои следы преступления. — Блять, блять, — мыля голову шампунем и находясь ещё в замутнённом состоянии, шептал Антон. Помывшись, Шастун шатающейся походкой вышел из кабинки. Обтеревшись полотенцем и переодевшись, светловолосый распахнул дверь и быстрым шагом полетел к себе в спальню. Так как ничему его жизнь не учит. В ванной, по сути, звуки издавались громче, чем в обычной комнате, либо сейчас будет самое большое фиаско, либо можно будет ещё напиздеть как-то. Красный как рак, так ещё и под одеялом, Шастун притворялся, что спит. Попов зашёл в комнату проведать фигуриста, сразу после громкого хлопка двери. Мужчина, хоть и держал маску, но внутри его распирало. Откашлявшись, Арсений оставил парня и пошёл сам мыться, а вот Антон отрубился.***
— Ну, давай, вредитель, выигрывай, — одевая на белоснежные руки перчатки, усмехался Попов. — Либо победа, либо ты идёшь куда подальше. — Да понял я, — фыркнул Шастун, выезжая в центр льда, пока Гришин с Тарасовой читали его биографию. Костюм у парня был ослепляющий, в основном, чёрный, но чуть с боку тёмно-синяя неровная полоска со стразами. Штаны были под цвет верха. — Антон беспроигрышно шёл до Чемпионата Европы и, как всегда, со своими превосходными прыжками покажет такую же программу, — заливала Тарасова, смотря за тем, как разъезжает Шастун вокруг центра. — Ледовый кощей и вправду стал более худеньким, но я надеюсь, что это никак не повлияет на катание, а наоборот, даст больше энергии, — дальше объявили фигуриста на английском языке, чтобы англоязычные поняли. Встав в начальную позу, у парня впервые забилось сердце, как на адреналине, и причём не после какого-то прыжка, а до начала программы. Включилась музыка, и Шастун, отвлекаясь от мира сего, выполнял свою программу. Она очень красивая и под музыку «Dangerous Affairs» выполнять элементы было в бескрайний рай. После шаговой дорожки Антон зашёл на ультра-си четверной флип, которым он может гордиться по сей день. Ведь первые четвертные прыжки занёс в рекордную книжку именно он, а ультра-си четверной флип был началом четвертных. Всегда получалось делать его грациозно и элегантно, так и сейчас получилось. После прыжка пошла либела, Шастун вкладывал всю свою харизматичность и эмоции, в каждый элемент, в каждый шажочек. Такт музыки отбивался в голове, и Антон, властно смотря глазами на судьей, прыгнул четверной лутц. Твизлы прекратились и начался арабеск, проехав нужное количество, Шастун разогнался на каскад тройной лутц с тройным тулупом. С бешеным ритмом сердца парень действовал так, как только мог. Всё давалось слишком легко и быстро, будто светловолосый только что прыгнул четверной флип, как пришло время становиться в конечную позу. Вот зрителям так не казалось, они с округлёнными и восхищёнными глазами смотрели прямо на фигуриста в упор и с замиранием сердца хлопали, когда видели великолепные прыжки. Через громкоговоритель сказали, чтобы Антон покинул каток, и парень на негнущихся ногах скользил к выходу, теряясь в прострации. Арсений сдержанно стоял у входа и ждал фигуриста. — Хорошо, но после четвертного акселя надо было в ласточку сразу и прыжок, а ты три часа раздумываешь, — сделал замечание Попов, одевая на костлявые плечи олимпийку. Зайдя в зону kiss&cry, Шастун по-свойски рухнул на диван, теребя в руках салфетку, так как руки были ужасно потные от волнения. — The scores please, — раздался женский голос на всю арену. — Anton Shastoon earned for the short program one hundred point seventy one! Так как Антон первый выступал, он не знал, догонят ли его другие фигуристы по баллам, но парень был доволен своими оценками. Все прыжки выполнены чисто и что, что он там всем лёд испортил. Не его проблемы, знаете ли. — А я хорош, — ухмыляясь, произнёс Шастун, поднимаясь с дивана. — Мог и лучше, — гладя юношу по лопаткам, проворчал Арсений. — Слишком много чести, тогда на Чемпионате Мира мне потребуется ракета, чтобы я взлетел, — плавясь от нежных поглаживаний, Антон держался, чтобы не замурчать, как кот. С интервью было куда сложнее, журналистки сильно ебали крохотный мозг Шастуна. Поэтому Попов после третьего интервью отогнал всех и усадил парня на трибуну. — Спасибо, — поблагодарил Антон, хватаясь за руку мужчины, чтобы согреться и просто чувствовать прикосновение. За одну ночь ничего нельзя поменять, говорили они, а он смог и теперь ведёт себя не так, как всегда. Попов на это лишь сжал руку парня сильнее, кладя себе на бедро. — Не за что, — махнул на светловолосого свободной рукой Арсений. — Завтра произвольная программа, послезавтра интервью, потом домой. — Okey.***
Второй день подходил к концу, и вот, Антон урвал буквально эти баллы, до которых никто так и не смог дойти. А всё благодаря четвертному акселю. В сумме Шастун набрал ровно триста восемьдесят девять баллов. Когда ему вручили золотую медаль, парень чуть в обморок не упал, уж слишком его вымотала произвольная программа. Под конец даже кровь из носа потоком пошла, ну, слава Богу, что под конец и никто заметить не успел. — Уделал их, — с издёвкой хохотнул Антон, это, конечно, в шутку, но светловолосый чувствовал себя реально на уровне небес. Так как получал прилив энергии раньше начала программы и на одном дыхание делал прыжки. — Помешал же всем подготовиться, балда, — трепля по пшеничным волосам, усмехнулся брюнет. — Пойдёмте уже домой, пока меня журналисты не съели, — попросил Шастун, и Попов сразу же повёл его к выходу.