***
— Ходят слухи, будто тебе опять не повезло? О, мне так жаль, Джесси-Джесс! Голос Кэссиди преисполнился искреннего участия, но на лице сияла ехидная улыбка. Джесси, притворяясь, будто не расслышала, уселась на скамейку и принялась напряжённо рассматривать шнурки на кроссовках. С первой встречи они с Кэссиди невзлюбили друг дружку и не упускали возможности обменяться колкостями, но сейчас Джесси, утомлённой тренировками, не хотелось ни с кем препираться. Однако Кэссиди такой поворот дел не устраивал. Сделав вид, будто что-то ищет в шкафчике, она покосилась на соперницу и настойчиво протянула: — Ты оглохла? Джесси, дорогая, я с тобой разговариваю! Джесси подняла голову, окинув Кэссиди снисходительным взглядом, и спросила, подражая её интонациям: — И какие ещё слухи обо мне ходят, госпожа всезнайка? Она сразу пожалела о том, что поддалась на уловку Кэссиди, но сказанного было уже не вернуть. Кэссиди быстро огляделась по сторонам. Раздевалка, как назло, опустела, все разошлись отдыхать после занятий, остался лишь Бутч, скрытый за соседним рядом шкафчиков. Пришлось довольствоваться малым. Кэссиди, приставив ко рту ладонь, произнесла достаточно громко, чтобы Бутч мог услышать: — Говорят, дорогая Джесси, в команде тебя прозвали Мрачный Жнец, — она со скорбным видом возвела глаза к потолку. — Подумать только, двенадцатый напарник за два месяца! Лазарет переполнен! Со стороны казалось, будто беседуют лучшие подруги. Невидимый Бутч хохотнул в глубине раздевалки. Кэссиди, ободрённая поддержкой, продолжала: — Боюсь, Вайперу придётся очень постараться, чтобы найти нового желающего с тобой работать. Бедняга Дзюбэй нескоро вернётся в строй. — Если вообще вернётся, — вставил Бутч. — Дзюбэй подвёл меня на тренировке, — холодно отрезала Джесси. — Стоит ли доверять такому напарнику, когда дойдёт до настоящих заданий? Кэссиди фыркнула и пожала плечами. — Это всё отговорки. Просто ты думаешь только о себе, наплевав на остальных. Других людей для тебя не существует. Так у тебя ни с кем не получится слаженной команды! Замечание угодило по больному месту. Джесси вскочила, подавив настойчивое желание вцепиться в волосы соперницы — за драку Вайпер её уж точно выгонит, чего Кэссиди и добивается. Скрипнув зубами, Джесси проговорила: — Если подстраиваться под мнение каждого хлюпика, никогда ничего не достигнешь, Кэсси-Кэс! Впрочем, тебе лучше знать, ведь у тебя есть Битч! — Меня зовут Бутч! — донеслось из-за шкафчиков. — Подумаешь! Зато у тебя никого нет, — рассмеялась ничуть не уязвлённая Кэссиди. — Тебе-то что с того? — угрюмо проворчала Джесси. Кэссиди небрежно бросила в сумку скомканную футболку, перекинула через плечо полотенце и только тогда ответила: — Мне ничего, это ведь ты создаёшь всем проблемы. Если так будет продолжаться, босс вышвырнет тебя на улицу. Ладно, я в душ. Ты идёшь, Батч? — Я Бутч, сколько раз повторять! — взревел напарник и с такой силой грохнул дверцей шкафчика, что задрожали стены. Оставшись одна, Джесси вновь опустилась на скамейку и долго сидела, задумчиво подперев подбородок рукой. Стычка с Кэссиди будто вытянула из неё все силы. Хуже всего было то, что в словах соперницы она чувствовала долю правды. Может, и впрямь проблема в ней, а не в слабаках, которых ставят ей в пару? Джесси тут же с раздражением отмела эту мысль. — Какой вздор! Зачем вообще мне нужен напарник? — проворчала она, продолжая спорить с Кэссиди. — Я вполне могу работать одна, как Домино… или Вишес. Сердце невольно дрогнуло от зависти. Имя Вишеса новобранцы, как правило, произносили с придыханием. Он редко появлялся в штабе и выполнял настолько секретные и ответственные миссии, что только босс был в курсе всех деталей. Что касалось Домино… Джесси презрительно скривила губы. Этой выскочке просто повезло выбиться в любимицы босса. Джесси вздохнула: пройдёт время, прежде чем она покажет, на что способна. Пока что она здесь никто, хоть и подающий надежды стажёр. Кого волнует её мнение? Между тем скоро начнутся тренировки по выживанию в дикой природе, а последний кандидат в напарники прикован к больничной койке. Джесси не питала к Дзюбэю ни капли жалости: сам виноват, надо было крепче держать верёвку. — У меня прямо сейчас мог бы быть напарник, — Джесси сжала пальцы в кулак, — не окажись Джеймс таким трусом!***
Удалённость от центра. Здания, давно не знавшие ремонта. Растрескавшийся тротуар. Тёмные подворотни. Стены, пестрящие граффити. Прибежище отбросов общества от мошенников до головорезов. Словом, этот район Санни-Тауна обладал всеми необходимыми характеристиками, чтобы прослыть неблагополучным. Недаром даже патрульная Дженни не посещает его без особой необходимости. «Санни» означает «солнечный», но сюда, кажется, солнце не заглядывает. Его лучи не проникают в узкое пространство меж обшарпанных стен, куда легко протискивается уличный мальчишка, удирая от полиции. Человек в сером плаще не боялся злоумышленников. Суровая физиономия, накачанные мускулы и ощущение угрозы, исходящее от него, служили достаточными аргументами, чтобы сойти здесь за своего. Он неторопливо дошёл до сквера, если можно так назвать десяток скамеек среди нестриженых кустов — единственного места, украшающего этот унылый район. Сегодня здесь было людно. Видавший виды магнитофон, подпрыгивая, крутил кассету рок-группы «Ядовитый коффинг». Слушать «Ядовитого коффинга» имела счастье вся округа. На траве валялись пакеты из-под чипсов вперемешку с пивными бутылками и банками. Байкеры, держа за руль велосипеды, столпились у края дорожки. Зрители вальяжно расселись на скамейках. Один, допив газировку, с размаху швырнул банку в урну. Банка, звякнув, срикошетила от края и отлетела прямо в лоб запустившему. Его приятели засмеялись. Паренёк, не обидевшись, смачной руганью прокомментировал свою неудачу. Человек в плаще остановился поодаль и закурил. «Вот и они, байкеры на велосипедах. Ещё не доросли до настоящих мотоциклов», — его губы тронула чуть заметная ухмылка. — «Что ж, пока понаблюдаем». Агент не жалел красок, расхваливая шайку из Санни-Тауна, настоящую, как он выразился, головную боль офицера Дженни. Часть этих ребят сироты, на остальных родители давно махнули рукой. — Тем лучше для нас, сержант. Их никто не станет искать, — доложил агент. Бунтари, с гордостью бросающие вызов всему и вся, чтобы потом перебеситься, либо пополнить ряды настоящих преступников. Пока что они с гиканьем носились по улицам и задирали тренеров, неосмотрительно зашедших на их территорию. Драные джинсы, банданы, татуировки, кастеты — всё, чтобы выделиться из толпы. Тем сильнее отличались от них те, кому агент уделил особое место в отчёте. — Джесси-Цепочка и Джеймс по прозвищу Тренировочные колёса. Уверяю, сержант, они достойны вашего внимания. К тому же Джесси дочь Миамото. — По-твоему, способности к работе агента передаются по наследству? Впрочем, считай, что ты меня убедил. Джесси и Джеймс выглядели совсем не так, как полагалось выглядеть главарям шайки. Они носили школьную форму, из которой давно выросли — ни футболок с кислотными принтами, ни металлических побрякушек; к велосипеду Джеймса были прикручены боковые колёса, из-за которых, собственно, Джеймс и получил своё странное прозвище. На вид обычные подростки, случайно затесавшиеся в плохую компанию. Но их выдавали глаза, горящие дерзостью и неповиновением. Незнакомец глубоко затянулся и выпустил облако дыма. Взгляд его задержался на Джесси. «А она похожа на Миамото». Байкер с огненно-рыжим ирокезом расставлял на дорожке перевёрнутые пластиковые стаканы. — Вперёд, Маленький Джим! — крикнул он, закончив своё занятие. Джеймс взял под козырёк. — Слушаю, Чоппер! Человек в плаще, скрестив руки на груди, пристально наблюдал за тем, как Джеймс ловко лавировал, объезжая стаканы, и демонстрировал различные трюки наподобие прыжков или езды без рук. Закончив выступление, Маленький Джим послал публике воздушный поцелуй, встреченный бурным восторгом. Незнакомец, хмыкнув, переместил сигарету из одного угла рта в другой. — Теперь ты, Большая Джес! Джесси-Цепочка! Покажи класс! — скандировала ярко накрашенная девочка в короткой кожаной юбке и красном топе. — Посторонись, Тайра! Джесси разогнала велосипед. Левую руку она держала на руле, а правой, высоко поднятой над головой, размахивала цепью. Зрители радостно взревели. Цепь, со свистом рассекая воздух, вращалась всё быстрей и быстрей, превратившись в сверкающий круг. Джесси резко остановилась. Цепь, как живая, послушно обвила её тонкое запястье. Величественно вздёрнув подбородок, Джесси поправила сбившийся набок воротник матроски. Незнакомец снисходительно улыбнулся. «Пожалуй, из них выйдет толк». Сквозь музыку донёсся заунывный вой полицейской сирены. Кто-то запоздало крикнул: «Атас, копы!» Магнитофон, захлебнувшись, умолк. Укротители велосипедов, бешено крутя педали, умчались прочь, зрители кинулись врассыпную, сквер опустел. Шорох шин затих вдали. Незнакомец, подняв воротник плаща, неторопливой походкой свернул в переулок, глядя оттуда, как мимо пронёсся мотоцикл со включённой мигалкой: Дженни не теряла надежды настигнуть велосипедную шайку.***
За годы бродяжничества Джеймс отвык от дисциплины и в целом не замечал в себе склонности к пресмыкательству. Однако, стоя навытяжку перед Джованни, он боялся сделать лишнее движение, ощущая инстинктивное желание преклонить колено. Джеймс украдкой покосился на Вайпера — тот застыл невозмутимый, как скала. Джованни восседал в массивном кожаном кресле, подле него растянулся на ковре персиан. Опущенные жалюзи погрузили кабинет в полумрак, настольная лампа была повёрнута так, что лицо Джованни оставалось в тени. Холёная рука, унизанная перстнями, легла в полосу света. — Я не сомневался, что ты передумаешь. Но обычно мы не приглашаем дважды, — усмехнулся Джованни. Джеймс невольно сглотнул. Он истратил последние деньги, чтобы добраться до Виридиана. Придётся с позором возвращаться в Санни-Таун. Если, конечно, — всплыла тревожная догадка в сознании, — ему позволят вернуться после всего, что он успел здесь увидеть. Наверное, растворят в кислоте. Или изрежут на куски и скормят голодным гроулитам. — Мне жаль, что я сразу не оценил оказанную мне честь, — пробормотал он, чувствуя, как Джованни исподволь изучает его. И поспешно добавил, — Обещаю, что не подведу вас, господин Джованни… Босс… В нём снова ожил скромный мальчик Джимми. Персиан, мурлыкнув, поднялся и легонько боднул лбом хозяйскую руку. — Мне нравится твоя настойчивость, — Джованни, занятый тайными мыслями, почесал своего любимца за ухом. Несколько минут он молчал, тишину нарушало лишь довольное урчание персиана. Вайпер, вытянув руки по швам, терпеливо ждал. Джеймсу казалось, будто эта безмолвная пытка длится целую вечность, но он не смел напомнить о себе. Рука Джованни переместилась с головы персиана к лежащим на столе документам, неторопливо их перелистывая. — Значит, в красной команде не хватает стажёров? — обратился он к Вайперу. — Так точно, босс! Дочь Миамото, о которой я вам докладывал, осталась без напарника. При звуках этого имени Джеймс вздрогнул. — Дочь Миамото… — задумчиво повторил Джованни и щёлкнул пальцами. — Что ж, я не против дать ей последний шанс. Но пусть не воображает, будто ей положены какие-то привилегии. Джеймс понял, во-первых, что он принят в команду, а, во-вторых, что Джованни в своём великодушии дал ему то, о чём он сам не посмел бы просить. — Не знаю, как благодарить вас, босс! — воскликнул Джеймс, объятый радостью. Ему начинало нравиться здесь — действительно глупо отвергать предложение вступить в ряды команды Ракета. — Предоставляю его вам, сержант, — равнодушно отмахнулся Джованни. — Мать Джесси была выдающимся агентом, сержант? — осмелился спросить Джеймс, когда они с Вайпером шли по коридору, возвращаясь в корпус для стажёров. Звуки шагов тонули в устилавшей пол ковровой дорожке. Металлические стены, лишённые окон, навевали оторопь. — В агентах ценится сообразительность, — помолчав, ответил Вайпер. — А также умение держать язык за зубами.