Scariface — Black Atlass
Если бы не чёртов Чхве Ёнджун, решивший, что его ровная шестерня кубиков на животе — общественное достояние, то, возможно, у Бомгю не было бы каменного стояка в штанах.
Ёнджун для него как личная смерть, что вот-вот настигнет в теле однокурсника с сияющими чёрными отросшими волосами, собирающимися в растрёпанный хвост на затылке; длинными худыми пальцами, что быстро накручивают круги с помощью карандаша, цепляя взглядом и гипнотизируя; ярко-вишнёвые губы, часто подминаемые под ровные кафельные зубы, оставляющие невидимые следы на поверхности. К нему всегда хочется прикоснуться, хоть фантомно, лишь бы ощутить мягкость чужой вельветовой кожи, или просто провести кончиками пальцев по щекам. Встречаться взглядами посреди пары, пока преподаватель что-то бубнит про очередные важные аспекты подготовки к сессии — невыносимо. Бензиновые глаза поглощали, лишая здравого смысла и вытесняя любые мысли, наполняя лишь Чхве Ёнджуном. Его однокурсник и чувства к нему — личный ад Бомгю, запускающий процесс потери самоуважения, стоит лишь чату в мессенджере обновиться новым сообщением Гю с позорным содержанием: «Что задано по истории журналистики?». В ответ приходили всегда краткие описания домашней работы и что нужно сделать, подкрепляясь пожеланием удачи. Надеяться на взаимные чувства глупо, как и верить в сообщения бабушки из разряда: «Что делать, если в моём дворе НЛО?». Ёнджун даже на шумную вечеринку клуба искусства явился, сразу же привлекая внимание рубашкой на выпуск и джинсами, вынуждая не только девочек жалостливо скулить, но и самого Бомгю. Музыка оглушала, взгляд блуждал по обтянутым тканью рукам, пока алкоголь не покидал рук, обжигая горло высоковатым градусом. Глаза провожали силуэт, что подхватывал первые стаканчики с виски и двигался в сторону импровизированного танцпола в доме Хюнин Кая — президента университетского клуба. Первая расстёгнутая пуговица на рубашке Ёнджуна — рычажок, включающий режим, когда Гю способен только сглатывать, наблюдая за чужими движениями в тусклом свете, и как пуговицы мягко покидают петли, обнажая пресс. Слюна собиралась во рту, и джинсы становились в разы уже — на лице Джуна сияла улыбка, а язык касался уголка губ, пока в свете неона чужое оголённое тело пластично двигалось волной, завораживая. Хотелось прямо сейчас, хотя бы на секунду коснуться, ощутив разгорячённое тело под пальцами. Больше Чхве не мог выдержать, оставляя бумажный стаканчик на журнальном столике, и подорвался под вопли своих друзей: — Бомгю-щи! Куда ты? — На второй этаж! — голос был громок, чтобы друзья услышали его, однако и пара бензиновых глаз сверкнула, провожая силуэт парня взглядом. Каждый момент всплывал в голове, стоило Бомгю наконец-то закрыть за собой дверь в тёмной комнате, озаряемой уличным фонарём сквозь прикрытые шторы. Только сейчас Чхве выдыхает, спешно двигаясь в сторону заправленной кровати и плюхаясь на неё лицом в мягкое покрывало. Мысли проецируют свежее воспоминание, скрепляя узел внизу живота крепче, заметно ускоряя скорость дыхания. Может быть, виной всему выпитый алкоголь, или почему же в теле таится безумное желание быть хорошенько выебанным?Желательно Чхве Ёнджуном.
Бомгю переворачивается на спину, раскидывая руки, и вглядывается в глянцевый потолок, пытаясь успокоить желание прямо сейчас обхватить разгорячённую плоть руками. Первый сдавленный стон покидает грудную клетку, растворяясь в пелене звуков с первого этажа и громкой музыки. — Чёрт бы тебя драл, Чхве Ёнджун! — Гю бьёт по кровати рукой, переводя взгляд на огромное зеркало по правую сторону от кровати. — Ну, подрочу я на тебя сейчас и что это изменит? Чхве всматривается в своё отражение в зеркале, находя расфокусированный взгляд и явный стояк под ширинкой джинс, выделяющийся своей чёткой выраженностью. Долго себя убеждать не пришлось, именно поэтому грудная клетка Бомгю быстро поднималась и опускалась, а сам принялся за дело: левая рука задирает толстовку под подбородок; зубы обхватывают ткань, а руки стремительно расстёгивают ремень и пуговицу на джинсах, спешно принимаясь за ширинку и спуская их до колен. Бомгю колеблется, несколько раз проводя по серой ткани нижнего белья, сдерживая стоны. Член изнывает по прикосновениям, сочась сильнее. — Почему ты просто не можешь трахнуть меня, Ёнджун-хён? — глаза стыдливо прикрываются, стоит лишь увидеть на белье пятно естественной смазки, поглаживая двумя пальцами влажность около головки. — Какого хуя ты такой горячий? Блять… Вопросы в пустоту словно помогают смириться с тем, что прямо сейчас Бомгю собирается подрочить на своего однокурсника. Пальцы поддевают резинку, и рука полностью пропадает под влажной тканью, освобождая налитый член, второй спуская ненужное бельё до колен к джинсам. Бомгю вздыхает и закидывает голову, пока край толстовки скользит по подбородку и падает ближе к животу. Тело горит от возбуждения, внизу живота связывает более тугим узлом, вынуждая помочь себе в удовлетворении. Пальцы мягко отодвигают крайнюю плоть и покрываются вязким предэякулятом под стыдливые вздохи и глухие стоны. Бомгю открывает глаза, всматриваясь в отражение в зеркале, и сглатывает, рассматривая, как кадык перекатывается от этого: растрёпанные волосы покрывают простынь; джинсы неряшливо держатся на коленях; толстовка в беспорядке покоится на вздымающимся животе, немного прикрывая. Стоило вновь закрыть глаза, и образ Ёнджуна не выходил из головы, обращаясь в навязчивую фантазию, что прямо сейчас его член надрачивает симпатичный одногруппник, а не он сам: длинные пальцы вместо карандаша любовно оглаживают его член, проводя двумя от мошонки до уздечки; обхватывают прямо у основания, немного сдавливая. — Чёртов Ёнджун, почему бы тебе просто не трахнуть меня в задницу, а? — гортанно шепчет Бомгю, подбрасывая бёдра, словно имитируя толчки. — Сука, я больше не могу. Бомгю проводит пальцем по уретре, собирая прозрачную предсеменную жидкость, и поглаживает кончиком пальца розовый комочек нервов, выгибаясь в спине, двигая рукой в ритм поглаживаний. Стоны заполняют полутёмную комнату, добавляя развратности всему происходящему. Бомгю мягко надавливает на узкий вход, вынимая из грудной клетки более удовлетворённые и развязные стоны. С закрытыми глазами всё казалось более возбуждающим, и тело оказалось в разы чувствительнее, пока мозг прекрасно справлялся с творческой функцией — представлять вместо пальца головку члена Ёнджуна, так и норовящую грубо, почти разрывая нутро, растянуть тонкие стенки. Волны удовольствия заставляют поджимать пальцы на ногах, гортанно выстанывая что-то невнятное. — Что ты говорил про свою задницу и что же именно больше не можешь? — голос послышался со стороны двери в комнату. — Интересное зрелище, Бомгю-я. Тело деревенеет, а рука усиливает хватку на собственном члене в разы сильнее. Бомгю списывает всё это на разыгравшуюся фантазию во время мастурбации, пока шаги не раздаются по паркетному полу подобно грому среди ясного неба. Глаза Гю распахиваются, встречаясь с бензиновыми разводами сверкающих в темноте карих глаз, смотрящих прямо на него. Чхве Ёнджун всё видел. И слышал. — Про… Прости! — Бомгю сразу же убирает руку от ануса, обхватывая пальцами покрывало и натягивая на себя. — М? — Ёнджун складывает руки на груди, надувая губы и наклоняя голову в сторону, а чувство стыда накрывает лишь сильнее. — Простить за то, как ты по-блядски просил трахнуть тебя? Или, может, за то, как в разгар вечеринки пытаешься войти в себя, явно мечтая, чтобы это оказался мой член? Бомгю краснеет, но рука под покрывалом продолжает скользить по колом стоящему члену, стараясь отвести взгляд от своего однокурсника. Он сдавливает свои стоны глубоко в глотке, запрокидывая голову. Сейчас Гю не мог остановиться, прямо на глазах Ёнджуна удовлетворяя себя, а последнему лишь на руку сие зрелище, ведь член неконтролируемо твердеет, желая протиснуться сквозь сжимающийся в такт дыханию комочек мышц. — Не думал, что увижу тебя, надрачивающего себе не в эротической фантазии, — усмешка касается ушей, оседая глубоко на подкорке сознания, принуждая двигать рукой сильнее. — Убери руку с члена, я дам тебе то, что ты желаешь. Ёнджун одним движением убирает покрывало с прикрытых ранее бёдер, и карие глаза загораются чистой похотью, стоит лишь взглядом поймать истекающий член и влажность на бёдрах. Старший Чхве сразу же стягивает рубашку, роняя на пол, и продолжает наблюдать, сдерживая себя. — Я сказал убрать руку, — голос звучит властно и требовательно, но Бомгю хватило этого, чтобы излиться себе на живот в первый раз за эту ночь. — Грязный ты парень, Бомгю-я, тебя заводит доминирование? Член Гю почти упал, однако дёргается на голос Ёнджуна, снова наливаясь возбуждением. Разнеженный после оргазма, Бомгю убирает руку от паха, отворачивая голову — даже стыдно мельком взглянуть, не то чтобы ответить. Студент выглядел извращённо-невинно, вновь сгребая покрывало под свои пальцы. — Поиграем в молчанку? Или ты наговорился в моё отсутствие и моя очередь? — Ёнджун подходит к изножью кровати, обхватывая лодыжки однокурсника, и тянет обмякшее тело на себя. — Хорошенько попроси и я позабочусь о твоей заднице как следует. — Ёнджун-хён, по…- Пожалуйста… — пограничное сознание позволяет только лепетать, ощущая, как джинсовая ткань на пару с бельём скользит по ногам. — Приятно наблюдать за твоими жалкими просьбами, — Ёнджун откидывает лишнюю в их ситуации одежду и подцепляет резинку на собственных волосах, распуская хвост на затылке, однозначно приказывая: — Руки, но сначала сними толстовку. Одним движением тёплая толстовка оголяет плоский живот и затвердевшие соски, отлетая на подушки. Бомгю послушно прислоняет кисть к кисти, протягивая Ёнджуну, который сразу перехватывает их и сцепляет чёрной резинкой для волос, толкая за голову младшего. От собственного полного подчинения член подрагивает, ударяясь о низ живота под животный взгляд бензиновых глаз. Было очевидным, какое это удовольствие для Ёнджуна — смотреть, как парень девятнадцати лет полностью в его власти. Бомгю послушно держит руки над головой, пока Джун, подобно хищнику, рассматривает нагое тело, притягивая за ноги ближе, после проводя руками от лодыжек к коленям, раздвигая бёдра в стороны. Узкий анус сжимается прямо перед глазами, и Ёнджун подносит два своих пальца к губам, поднимая глаза прямо на младшего, и начинает смачивать их слюной под любопытный взгляд Бомгю. Старший Чхве выглядит восхитительно, в разы лучше, чем в каких-то фантазиях: развратно вылизывает свои пальцы, хищно наблюдая за выражением лица напротив; поглаживает внутреннюю часть бедра, впиваясь ногтями. Рука Ёнджуна исчезает между бёдер и кончиком влажного пальца касается входа, чувствуя пульсацию. Бомгю прогибается в спине, жалко стараясь самостоятельно насадиться хоть на кончик пальца, напрягая ноги. — Хочешь мои пальцы в себе, да? — Ёнджун проводит языком между анусом и яичками под громкие хныканья сверху. — Давай, насади себя. Бомгю подмахивает бёдрами, старательнее насаживаясь на палец, и громко выстанывает — влажный палец грубо вторгается в нутро, сразу же тесно обхватываясь узкими стенками. Младший, находясь в экстазе новых ощущений, выгибается сильнее, полностью принимая в себя длинный палец под чужую похабную усмешку. Ёнджун проводит носом по всей длине члена Бомгю, ритмично двигая пальцем. Пальцы обеих рук над головой Гю сцепляются, сжимая друг друга, а грудная клетка быстро вздымается от сбитого напрочь дыхания. — Какой податливый, восхитительно, — второй рукой Джун поглаживает бархатную кожу внутренней стороны бедра, опускаясь к ней лицом. — Не думаю, что такой послушный мальчик будет против, — Ёнджун сначала выцеловывает молочную кожу, после развратно кусая, оставляя следы на невинной до этого коже. — Пожалуйста, — невнятно шептал Бомгю, задерживаясь на всей длине чужого пальца. — Добавь ещё… Глаза Ёнджуна сверкают похотью. Он опирается левой коленкой о кровать, рукой этой же стороны, подхватывая ногу и умещая на своём плече, нависает сверху, найдя опору около бока Гю, входя ещё одним пальцем и встречаясь с разрушенным видом Бомгю: брови заломлены; тонкая струйка слюны стекает по подбородку. Вид восхитительный, и дыхание спирает лишь от похабного выражения лица, искажённого в удовольствии. Пальцы дуэтом растягивают стенки ануса, пока Бомгю подбрасывает бёдра на весу, доставляя себе дополнительную боль и удовольствие. Губы младшего Чхве раскрываются в новом громком стоне, стоит третьему пальцу аккуратно пройти через сфинктер, вынимая из Ёнджуна животный рык. Хотелось вогнать член прямо в подготавливаемое нутро, забыв о всех правилах подготовки партнёра, и просто втрахать Бомгю в кровать, но Ёнджун терпеливее и продолжал двигать пальцами, наблюдая за каждым изменением в мимике парня под собой. — Хочешь добавить романтичности нашему сексу, Бомгю-я? — сладко шепчет прямо на ухо, полностью вводя пальцы в анусные стенки, и Бомгю выгибается, запрокидывая голову. — Нет, милый, посмотри на меня и ответь. — Хорошо, то…- Только продолжай, — Бомгю вновь сквозь стон пытается связать свои слова в нужное предложение, но получается до отвратительного плохо — пальцы, что немного расходятся внутри него, мешают мыслить здраво. Гю всё же смотрит на него, и Ёнджун ловит приоткрытые уста своими губами, завлекая в поцелуй. Он не нежный, нет, больше животный и наполненный похабным желанием подчинить сильнее — съесть и не поперхнуться. Влажные звуки поцелуя в совокупности со скользкими звуками пальцев, быстро вдавливающихся в припухлый комочек, заполняют комнату, делая обстановку более извращённой. Бомгю чувствует, как язык Джуна сплетается с собственным и выстанывает его имя, подмахивая бёдрами ещё сильнее. Достаточно подготовив, Ёнджун рывком вытаскивает пальцы, прекращая поцелуй. Бомгю тяжело дышит, с удивлением смотря на парня, и снова запрокидывает голову, не в силах выдерживать затуманенный похотью взгляд. — Встань на колени, лицом к зеркалу, — снова приказной тон, и Гю не в силах сопротивляться ему, аккуратно опуская руки и присаживаясь на кровати. Бомгю, опираясь скреплёнными руками о кровать, сначала садится на пятки, а после выгибает спину, вставая на колени, носом утыкаясь в мягкость короткого ворса. Сзади шумит пряжка ремня, после — замок ширинки, и парень оборачивается, жалостливо смотря на Ёнджуна, стягивающего нижнее бельё вместе с джинсами. Слюна вязкостью собирается под языком, и Бомгю сглатывает, ощущая на бедренных косточках тёплые руки и ногти, полукругами впивающиеся в плоть. — Смотри в зеркало внимательнее, — голос Ёнджуна заполняет комнату, и Бомгю посмотрел в зеркало, упираясь подбородком в кровать. Ёнджун выцеловывает линию позвоночника, закусывая кожу около рёбер парня, возвращается к плечам, оставляя чёткие засосы, что в будущем превратятся в фиолетовые гематомы. Бомгю хнычет и жалостливо просит трахнуть его поскорее, виляя бёдрами, но получает лишь убедительные шлепки по ягодице. Старший прижимается бёдрами вплотную, и член проезжает по колечку мышц, вызывая у Бомгю дрожь и сдавленное рычание. Ёнджун получил некое эстетическое удовольствие, оценив, насколько глубоко его плоть окажется внутри Бомгю. — Хочу показать тебе кое-что, — усмехается и достаёт телефон, с улыбкой фотографируя вид, языком касаясь щеки изнутри. — Хотя, знаешь, в тебе мой член смотрелся бы гораздо лучше. Ёнджун опирается рукой о кровать, нависая над телом Бомгю, и показывает тому фотографию: член Ёнджуна доставал до поясницы, ягодицы алые от шлепков, а бёдра прижаты друг к другу безумно плотно. Гю сглатывает, пряча лицо в покрывале, но парень лишь громче усмехается, двигая бёдрами пару раз, создавая трение. — Тебе нравится, Гю-я? — шепчет Ёнджун около уха Бомгю, блокируя и откидывая телефон. Теперь рука свободна и скользит по чётким изгибам талии. — Ты извращенец! — стыдливо выкрикивает Бомгю, сильнее зарываясь лицом в покрывало, и прикрывает голову скреплёнными кистями. — Ты ведь так жаждал моего члена в себе и дрочил на эти мысли, а теперь называешь извращенцем? Как грубо, — Ёнджун игриво опускает руку к румяным ягодицам, оставляя шлепок. — Только подумай, насколько глубоко я окажусь внутри, прямо как ты мечтал, однако в этот раз тебе стоит кричать, а не шептать. — Блять, пожалуйста, — вопит Бомгю, самостоятельно проезжаясь по горячему члену. — Трахни меня, я больше не могу этого выдерживать. Ёнджун поцелуями спускается от плеч до ягодиц, не забывая оставлять укусы. Стоит лишь лицу оказаться меж двух половинок — вязкая слюна покрывает комочек, паутинками спускаясь от губ парня. — Тогда смотри в зеркало, — Ёнджун обхватывает свой член и направляет головку прямо к входу. Всего одним далеко не щадящим толчком Ёнджун наполняет его полностью, упиваясь ощущением узких стенок вокруг члена. Бомгю вскрикивает, прогибаясь в спине — новые ощущения, болезненно-приятные, напрочь отключающие сознание от всего происходящего, погружая в мир плотского удовольствия. Тело дрожит, а стенки постепенно расслабляются, но также плотно обволакивают, слегка сдавливая. — Смотри в это ебучее зеркало, пока я трахаю тебя, — Джун рычит и запрокидывает голову, плотно обхватывая песочную талию руками. Ёнджун не щадит, берёт грубо и подчиняет себе, вбиваясь в податливое тело. Пальцы оставляют на животе и спине алые отметины — будущие синяки-напоминания об этой ночи и как Джун вытрахивал душу на втором этаже дома Хюнин Кая. Под руками Бомгю выгибается, проезжаясь влажным от естественной смазки членом по короткому ворсу покрывала, громко выкрикивая и подмахивая бёдрами. В зеркале прекрасно отражается выражение лица Ёнджуна, особенно с какой страстью тот смотрит, как член погружается в разгорячённое нутро, кусает губы, поправляя прилипшие от пота ко лбу волосы. Тело Бомгю начинает биться в предоргазменной судороге, сжимая Ёнджуна в себе гораздо плотнее. Происходящее сводит с ума: трахающий его однокурсник, их отражение в зеркале и собственные мольбы быть быстрее. Яркий оргазм достигает Бомгю первого, пачкая под собой симпатичное покрывало, забивая пространство между ворсинками спермой. Тянущийся стон, более схожий на крик, плотное трение внутри Бомгю быстро приближают к разрядке и второго, поэтому всего пара-тройка толчков — и Гю заполнен семенем, что так щедро изливает в него Ёнджун, бессильно успев выйти и завалиться рядом, притягивая к себе изнеможённое тело.★彡★彡★彡
Бомгю не помнит, как он уснул — лишь то, как тёплые мужские руки обвили его тело, прижимая к себе. Тепло после пробуждения не пропало, скопившись между телами, наспех прикрытыми испачканным покрывалом. Приятные объятья не хочется прекращать, но это вынужденная мера — теперь Бомгю в глаза своему однокурснику не посмотрит, слишком уж стыдно. Предприняв попытку отстраниться, его лишь сильнее сжимают, утыкаясь носом в загривок, и недовольно бурчат. На удивление, есть что-то в этом родное, комфортное и любовное — словно не переспали по пьяни, а встречаются не первый месяц. Бомгю смотрит в отражение зеркала над их головами: Ёнджун выглядел спокойным, но слишком сонным и растрёпанным, вдыхая аромат чужого тела. — Ты думал, я отпущу тебя с утра? — мурчит Ёнджун, невесомо касаясь затылка губами. — Ты мне нравишься, но я не знал, как сказать об этом.ты — не одноразовый перепихон.