Мягкий снег

      Парк в это время был пуст – утром буднего дня сюда никто не заходил, все бежали мимо на работу или учёбу. Это был один из плюсов свободного графика в работе частного сыщика: возможность насладиться тишиной и поймать те мгновения, которые были недоступны остальным людям.       Февраль вступил в свои права, переворачивая лист календаря и словно приглашая в новый мир. В мир, где промозглый холод остался позади, где «Рождественское» дело превратилось в папку в архиве и дурное воспоминание. В мир, где мягкий свежий снег тихо хрустел под ногами.       Гермес Аркадиевич улыбнулся и, привалившись плечом к ближайшему дереву, принялся с интересом наблюдать за Кузей. По началу зима ассоциировалась у дива с Пустошью, однако со временем он привык, присмотрелся, успокоился и…       Кузя радостно что-то вскрикнул и закружился на месте, затем остановился и, распахнув рот, принялся ловить крупные лёгкие снежинки, медленно падающие с неба.       Забавно было наблюдать за тем, как див радуется прогулке, и ещё забавнее – как на нём смотрятся связанные Маргаритой зелёный шарф и шапка с помпоном. А горящие глаза и расползшиеся в совершенно опьянённой улыбке губы были вообще загляденьем…       Граф усмехнулся и прикрыл глаза, уходя в свои мысли.       Интересно, чем он заслужил такой подарок Пустоши? Верный див, в котором можно не сомневаться, который всегда рядом и готов на всё ради своего колдуна, который привносит в жизнь хаос и толику азарта, веселья…       – Хозяин! – его схватили за запястье, и Аверин распахнул глаза. – Гермес Аркадиевич! Ну что вы стоите?! Снег же! Снег!..       «…мягкий и безопасный» – дополнил мысленно граф. – «В Пустоши так не побалуешь».       Кузя больше ничего не говорил, только слегка тянул за собой, с каким-то щенячьим восторгом заглядывая в глаза. В конце концов, пусть он и умудрённое опытом потустороннее существо, которому уже явно больше сотни лет, но сейчас, в этом мире, он был лишь мальчишкой-подростком и хотел немного веселья.       И граф Аверин сдался.       Резко шагнув вперёд, колдун обхватил дива за плечи, не давая вырваться, и, крутанувшись на каблуках, прицельно упал в ближайший рыхлый сугроб. Кузя вскрикнул, когда снег забился ему в рукава и под шарф, и попытался вырваться, но сделать этого не смог: он сдерживал свою силу дива, чтобы не навредить хозяину, а по человеческим своим физическим данным он решительно проигрывал колдуну. Был вариант принять звероформу и выскользнуть из рук, но тогда придётся оказаться в снегу без одежды… Бррр!..       Внезапное осознание настигло дива. Подняв голову, Кузя посмотрел на Аверина, на груди которого частично лежал – граф следил за ним с насмешливым интересом, и иначе, чем приглашением в игру, див это выражение расценить не мог.       На этот раз вырываться Кузя не стал, а вместо этого извернулся и, приблизившись к лицу Аверина, лизнул его в холодный и слегка покрасневший нос.       – Фу, Кузя! – Аверин сам спихнул с себя дива в снег и ещё вдогонку снежок отправил. Но это уже были нюансы…       – Ага! Отпустили! – вскрик прозвучал на грани воинственного клича, которым в глубоком детстве обменивались сам Гермес с братом и другими мальчишками во время игр.       От снежка Кузя увернулся и тут же подскочил, закружил вокруг, словно охотник. Граф тоже поднялся из снега, с демонстративным достоинством отряхиваясь, словно это и не он ещё секунды назад валялся в сугробе в обнимку с дивом. Вот только чего Кузя в этот момент не ожидал, так это внезапной атаки: пара нарочито слабых нитей Пут метнулась к ногам дива в довольно техничной подсечке, и Кузя уже второй раз за несколько минут ухнул в сугроб.       – Ах вот вы как! – раздалось из снега. Аверин отметил, что обиды в голосе нет и в помине, зато азарт… И именно благодаря этому осознанию он смог вовремя среагировать, когда из сугроба в него полетел снежок.       Первым инстинктом было выставить щит, однако колдун подавил это желание и просто увернулся – зачем портить игру? Ответным ходом Аверин направил Плеть по верхушкам соседних сугробов, заставляя снежинки взметнуться и закружиться вокруг дива, тем самым закрывая ему обзор, после чего развеял оружие и наугад метнул пару снежков. Возмущённо-игривый вскрик подтвердил попадание.       Мальчишка выскочил из снега и бросился вперёд в прямую атаку, однако в последний момент ушёл вбок и вниз, сгребая жменю рассыпчатого снега и швыряя его в лицо графу. Кузя явно правильно понял правила игры, потому что, не смотря на азарт, продолжал сдерживать силу дива, при этом не гнушаясь полагаться на естественную кошачью ловкость.       Снежный бой завязался нешуточный, и всё, что успел подумать Аверин, что сегодня в Тренировочный Центр можно не ехать – свою норму они выбирают прямо сейчас, пытаясь зарыть друг друга в снег. Успел подумать и – утонул в белой круговерти.       В следующий раз связные мысли его посетили только когда он опустился на заснеженную лавочку в попытке перевести дух. Кузя его откровенно вымотал, тогда как сам до сих пор был бодр и полон энергии. Но не смотря на это, див плюхнулся на лавочку рядом, даже не стряхнув с неё снег. А затем придвинулся ближе к колдуну. А затем ещё ближе. И ещё.       Когда их бёдра соприкоснулись, граф бросил на дива заинтересованный взгляд: какой ветер гуляет в голове у этого мальчишки было для него одной из самых таинственных загадок.       Див придвинулся снова, на этот раз почти прижимаясь к боку графа.       – Кузя?       Див заглянул в глаза колдуну, а затем перевёл взгляд ниже:       – Ваше сиятельство, – это прозвучало до неприличия вкрадчиво. – Я хочу сожрать ваши губы!       Граф поперхнулся воздухом. Было не понятно, что конкретно имеет в виду див – это метафора или же?.. Крови своего колдуна жаждет же!       – Что ты имеешь в виду?       – Ну, что люди по телевизору делают! Я видел и тоже хочу попробовать!       Хм, всё же «метафора»… Точнее, див не заморачивается и называет всё своими именами или просто не знает, как назвать это действие.       – Кузя, а ты не думаешь, что это может быть неуместно?       – Гермес Аркадиевич, это вокруг вас вьются разные… Анастасии. А я всё для вас! И никуда без вас не хожу и ни с кем не общаюсь. А вы и любовным утехам учить не хотите, и даже губы сожрать не даёте. Никакой жизни! А мне хочется узнать, как это!       Колдун даже растерялся, не зная, отругать дива или же восхититься такой крайней наглостью.       – Тааак… – протянул граф. – Так. А почему именно сейчас? Это не выглядит как внезапная идея.       – Ну так давно и хочу, – не стал отрицать див. – Вы говорили, что выказывать чувства на публике неприлично, а дома то вам постоянно звонят, то вы вечером уставший, то Виктор Геннадиевич с Владимиром, то Маргарита… Отвлекать будут!       – И поэтому ты потянул меня в такую рань в парк? – как-то толи понимающе, толи сочувственно поинтересовался колдун.       – Ага! А сейчас тут никого нет, никто отвлекать не будет, и у вас настроение хорошее! И утро, вы ещё не устали!       Надо же, всё предусмотрел, прохвост!       Аверин расхохотался.       Графа действительно развеселил подобный продуманный план, так что он даже не сразу заметил очередное сокращение дистанции. Руки Кузи были уже у колдуна на плечах, а сам он успел подскочить с места и теперь стоял перед хозяином, облокачиваясь коленом о скамейку.       – Ага, и что теперь? – кое-как отсмеявшись, подначил Аверин. – Что дальше делать будешь?       – Я всё делай, а вы так, со стороны посмотрите? – в тон ему отозвался Кузя, и Аверин снова рассмеялся: восхитительно! Насколько же прекрасен этот нахальный мальчишка! Вот у кого наглость – не второе, а первое счастье!       Гермес Аркадиевич притянул дива за пояс к себе поближе, и тот понятливо опустился к нему на колени, придвинулся вплотную, насколько позволяла зимняя одежда, а затем ткнулся носом в щёку и что-то муркнул.       Аверин чуть отстранился, внимательно глядя в лицо дива, удостоверяясь в его энтузиазме, а затем подался вперёд и прикоснулся к тёплым мягким губам своими.       Не смотря на название, «попытка сожрать губы» оказалась очень даже приятной… Кузя целовался осторожно, словно по минному полю шёл, и это было забавно. Усмехнувшись, Гермес Аркадиевич окончательно перехватил всю инициативу в свои руки и решительно углубил поцелуй.       Рот у Кузи оказался мягкий и почти горячий, а язык юркий. А ещё создавалось впечатление, словно див плавится от каждого прикосновения…       Воздух закончился как-то слишком быстро, заставляя Аверина прервать поцелуй и отстраниться. Он испытывающе и немного насмешливо посмотрел на своего дива:       – Доволен?       – Ага! Мне понравилось! Надо так почаще делать, – Кузя восторженно улыбнулся.       – Так ты не думаешь, что это была единичная акция? – насмешки в голосе графа стало больше.       – Нет, потому что вам тоже понравилось, а вы не будете отказываться от приятного, если это объективно безвредно.       Колдун хмыкнул и довольно тактично спихнул дива со своих колен.       А подбирать момент Кузя, как оказалось, умеет.       Как и разбираться в мотивации одного конкретного колдуна…              Аверин со смехом увернулся от снежка и кивнул в сторону автомобиля. Пора было домой.