***
Эвр шагает по пустым коридорам, не отпуская руку Алана, потому что не дай бог она заблудится в этом лабиринте одна, следуя за оранжевой нитью, изредка плюющейся искрами. Поворотов через двадцать, а может, и тридцать, нить заворачивает и проникает сквозь одну из дверей, что Женя тут же идентифицирует как проход в Царство Тьмы — кабинет Стрэнджа, то есть. — Страшно? — ехидно подначивает Ал. — Нахуй сходи, — огрызается Эвр, нервно потирая виски и толкает дверь. — Мудила. Стрэндж стоит, облакачиваясь бедром о стол и скрестив руки на груди. Как только они переступают порог кабинета, дверь захлопывается, а в центр комнаты выезжают два стула. Маг взмахом руки приглашает неудачливых попаданцев сесть — они плюхаются на пятые точки, нервно похрустывая пальцами — и произносит, даже не смотря на них: — Поздравляю с выздоровлением, Мистер Харкнесс. Я пригласил вас для того, чтобы обсудить наши с вами последующие действия. Пока я не понял как вернуть вас в ваш мир, вы также будете заниматься самообороной и помогать Камар-Таджу, если повезет. В ваших телах нет ни капли магии — что странно, но это может чуть усложнить занятия, поэтому первые несколько пройдут под моим надзором. Ах да, никто кроме меня и Вонга не знает о вашем происхождении. Дальше Стрэндж говорит еще что-то, долго распинается про будущее, но Женя немного отрубается от внешнего мира, разглядывая голый паркет — боже, какой жестокий человек не положит в своем кабинете ковер? — и размышляет над жестокой судьбой-сучарой. Честно говоря, только попав сюда, в груди начала теплиться надежда. На светлое, может быть, немного сказочное будущее. Там, в прошлом, отвратительно серый мир, будто в черно-белом фильме, не шибко добавлял желания жить, а этот пестрит цветами, голосами и запахами. Людьми. По настоящему живой, даже за стенами их с Алом темницы, он кипел. И ей, пусть и через окно, было тепло думать о том, что они теперь часть этого мира. И эта мысль, шепчущая о том, что они все равно вернутся в черно-белый фильм, словно паразит, проникающая во все надежды, портит весь кайф. Агрх. Стрэндж тем временем отталкивается бедром от стола и берет с поверхности какой-то предмет: — В таком случае, отправляемся на площадку сейчас. Не успевает Женя сфокусировать взгляд, как под стульями образовывается портал и они грохаются на твердую, чуть посыпанную песком поверхность тренировочной площадки. Площадка находится в одном из закрытых дворов Камар-Таджа, а в ее углу валяются несколько черных тямбар. Она подходит поближе и на глаз определяет — два шикарных полуторных мечей и еще два чего-то совсем маленького, не тянущего даже на одноручный. Эвр присаживается на корточки и приподнимает брови — маленькие мечи оказываются детскими. Детскими, Карл, даже не подростковыми! Их хотят поставить в спарринг с детьми? — Прошу прощения, — уточняет она указывая на маленькие тямбары, — а это кому? — Как кому? — удивляется маг. — Вам, естественно. И главное, чем руководствовались выбирающие — ладно она, по телосложению и не догадаешься, что Женя мечом орудует лет с семи, но Даня! Даня, огромный блондинистый шкаф, как актив из яойной манги! Выражение лица Алана тоже выражает некоторое недоверие, когда его взгляд падает на детские тямбары. Он несколько секунд молча изучает Стрэнджа, а потом без сомнений подхватывает полуторный меч и уточняет: — А на... Э, фига, нам, простите, навыки владения мечом? — Ну, у одного из вас же артефакт — меч, — с некоторой досадой отвечает маг. — И во время стычки с Мордо вы не очень-то хорошо его использовали, — переводит взгляд на нее. Женин взгляд спускается с его лица чуть вниз и замирает: на бедре мага висит настоящий меч, ее драгоценный Андурил. — А вы мне его отдадите? — с надеждой спрашивает она, шагая вперед. — Нет, — отрезает маг. — Ну может, в конце занятия. Женя надувает губы. Только сейчас она сообразила, что Стрэндж, в общем-то, даже и не поблагодарил ее за чудесное спасение. Нет, она конечно не в коем случае не умаляет навыков Гэндальфа местного разлива и не отрицает того, что он и сам прекрасно спасся бы один, но элементарной вежливости никто не отменял. Тем временем на площадку выходит... Ларс?! Собравший волосы в хвост, с серьёзным лицом. Женя даже не была бы уверена, что это он, если бы не знакомый голос, прозающий пространство. Он без колебаний подхватывает второй полуторный меч и произносит: — Сегодня я проведу вам ознакомительное занятие по фехтованию на мечах. Я, разумеется, не жду результатов, но прошу приложить хоть каплю усилий. Ларс чётким, безэмоциональным голосом выученно рапортует, вставая в стойку: — Для начала изучим... — Стоп, — чуть раздраженно выставляет ладонь Женя. — Может, хоть выясните уровень навыков своих невинных жертв? — Да, действительно, — хмурится Даня и перекидывает ей свою тямбару. — А он есть? — Стрэндж с легким пренебрежением хмыкает, отходя к краю площадки. — Конечно есть, — слегка возмущенно отвечает Эвр, сильнее сжимая меч в руках. — Могу доказать, если не верите! — Докажите, — равнодушно пожимает плечами Ларс. Стрэндж вместо ответа начинает парить в воздухе, скрестив ноги и записывая что-то в блокнот. — Можете сражаться вдвоем. — Ну нет, — взвивается Женя. — Один на один, спарринг, как положено. — А может я... — с сомнением предлогает Алан, но она сердито обрывает: — Ты вообще сиди. Только с койки, а уже на площадке. Женя встает в стойку напротив Ларса, встрепав короткие волосы. Она давно уже не фехтовала, но тренировки с папой, несомненно, отпечатались в мозге — тем более, сейчас, когда она ну просто обязана победить. Сейчас она чувствует себя несколько странно — будто иммигрант, что пытается доказать коренным жителям, что его страна ничуть не хуже. И сейчас, когда на кону стоит гордость их вселенной — ну и их собственная, разумеется — честное слово, Стрэндж, заебал так пренебрежительно относиться уже — стоит вложить все свои силы. Ларс сквозь свою броню безэмоциональности даже позволяет себе лёгкую усмешку — он явно тоже не особо рад непонятным людям, живущим здесь просто по приколу. Ему, как и любому, кроме Вонга, ни сказали о новоприбывших ничего, кроме "ну, эти ребята останутся тут, у них дела и еще они пиздец слабые и ничего не умеют. И к ним уже приклеились два артефакта". Артефакта! Артефакты, которые не заполучают даже некоторые маги, выбрали двоих додиков-ноунеймов без определенного места жительства. Мда уж, Ларс тот еще лапочка, это сразу видно. То ли дело Шарлотта, которая, кажется, даже с Таносом подружится. При мысли о Таносе Женя мрачнеет. Вдруг и эту очаровательную датчанку он унесет? В прочем, сейчас не время. Оставим все размышления на потом. А пока... Усмехнувшись, Ларс чуть расслабляется. Он явно не видит в ней противника, лишь строптивую слабачку, что и тямбару-то первый раз в руках держит. Бедный парень, он ведь даже не догадывается, что Женя уже 16 лет изучает фехтование на мечах. Расслабившись, он открывается для удара. Сорвавшись с места, Женя взмахивает тямбарой к верху и пытается дотянуться до его плеча, но Ларс отводит ее меч своим, перемещаясь по кругу. Удары сыпятся градом, но Женя успевает приметить слабое место — парень совершенно не прикрывает ноги, увлеченный атаками. Она отводит его тямбару, закручивает "лотосом" и отступает назад, уклоняясь от атак. Ларс уже не расслаблен; Женя видит, как вспухла венка на виске и напряглись руки. Ларс сыплет ударами без остановки, не давая опомниться, и Женя успевает лишь отбиваться. Обманым маневром заставляет поднять руки вверх и... Ларс раскрывает уловку. Эвр чуть не получает по рукам его мечом и отступает, приседая. Сжимает зубы и бьет со всей силы по ногам. Датчанин теряет равновесие и почти комично грохается спиной на пол. Женя встает ровно и выравнивает дыхание, сжимая побелевшими костяшками пальцев рукоять тямбары. Сзади слышатся жиденькие аплодисменты. Женя тяжело оборачивается назад и кидает сложный взгляд на друга, редко хлопающего ладонями и с внутренним скрипом смотрит на новоиспеченного тренера, только что валявшегося в земле. — Ну, великий фехтовальщик, чем ты нас удивишь? — слегка едко интересуется она. Жаль, конечно, парня, которого уложила на лопатки беспомощная, по его мнению, девушка, но как говорится, ибо нехуй буллить взглядом Русских. Это она еще до мага не добралась. Ларс недовольно буркает, поднимаясь с площадки: — Неплохо. Пусть Харкнесс, раз уж только с койки, пока просто посмотрит, а мисс Винчестер потренеруется со мной. — С радостью, — сквозь зубы бубнит Женя, вновь вставая в стойку. Что-то подсказывает, что теперь уязвленный датчанин не будет давать поблажек, и выехать на одном везении и беспечности оппонента не удастся. — Для начала попробуем поработать с магией. Особенность вашего артефакта в том, что он может разбивать любую магию, и для того, чтобы управлять им, вам стоит научится чувствовать. Я буду создавать магические кнуты, а вы — уследить за ним и ударить. Ох, как же Женя была права. Попасть по мелькающей перед глазами огненной ленте... Ну знаете ли, не просто. Эвр в очередной раз падает на копчик, не удержавшись и потеряв равновесие и сдавленно матерится. — И как вы с такими навыками смогли отразить атаку Мордо? — со скепсисом спрашивает маг. — Спасибо за спасение хоть сказали бы, — буркает она. — Не вижу в этом необходимости, — сухо отзывается Стрэндж. — Да вы, видно, сударь, стебётесь надо мной, — огрызается Эвр. Маг ехидно пожимает плечами: — Немного. Женя с трудом поднимается с покрытия площадки и с новой силой кидается в бой. Падает, встает, опять падает, сдирая кожу на ладонях и роняя меч, вскакивает и рвется вперед. Стрэндж неприятно комментирует, записывает что-то в блокнот. Она. Ему. Въебет. Нет, без шуток въебет, если эта пошлая пародия на жалкое недоразумение не остановит свой поток острых шуточек и не закроет свой рот. — Не переутруждайся, Винчестер, спинку надорвешь. Эта красно-синяя мразь доводит до белого каления за одну фразу, бинго, Мистер Стрэндж! А теперь сверните все свои шуточки и засуньте их себе в жопу, умоляю. Вместо ответа Эвр морщится и потягивается. Звук такой, будто позвоночник с хрустом ломается надвое, но она лишь вытягивает руки вперед и делает пару круговых движений запястьями. Ларс тяжело вздыхает и вновь встает в боевую стойку, отбивая несколько ее атак, а ехидные шуточки сэра ЧСВ добавляют уверенности, что въебать тямбарой Стрэнджа по шее и сказать, что это чистая случайность — не самая плохая идея. Ларс наносит очередной удар по плечу и Женя практически падает на покрытие площадки, как Стрэндж едко комментирует что-то, что даже не откладывается в ее голове. Остается лишь дикое раздражение и желание заткнуть мерзкое существо. Женя подхватывает с земли тямбару и без сомнений наставляет ее на мага, игнорируя парней сзади. Это, наверное, самое глупое, что она делала в жизни, но в крови клокочет раздражение. Стрэндж, кажется, даже не удивляется. Просто продолжает парить в воздухе, слабо хмыкнув. Женя сцепляет зубы, в раздраженно сжимая побелевшими костяшками пальцев рукоять меча. По телу вдруг проходится разряд тока и она обессиленно бросает тямбару на покрытие на площадку, сквозь зубы выдыхая: — В пизду... — Не матерись, — миролюбиво предостерегает ее Стрэндж, продолжая парить в воздухе. — Нахуй иди. Те. Идите. Она разворачивается на каблуках и быстрым шагом подходит к Алану, уже успевшему залезть и мирно болтающему ногами на какой-то низкой ветке дерева. — На сегодня наше занятие окончено, — безразлично произносит Ларс и исчезает в Камар-Тадже. Стрэндж так же бесшумно растворяется в воздухе. — Эй, а меч отдать?! — рявкает в воздух Женя. Даня тяжело вздыхает и берет ее на руки: — Нелегко тебе пришлось. — А? — Ну, не ебнуть мага тямбарой. — А. — Чет ты немногословная сегодня и злая. До месячных еще далеко? — Сука!..***
За двадцать три года существования Эвр поняла, что две худшие вещи в женской жизни — это пристающие мужики и месячные. И если от первых можно было защититься святой водой и ударом в пах, то от второго защиты не было вообще. При обычном раскладе во время таких дней к ней приезжал Даня и они проводили все время за фильмом, пивом и печеньками, но сейчас под рукой не было ни того, ни другого. — Почему-у-у-у-у, — глухо воет в подушку Эвр, лежа лицом вниз на своей кровати. Алан садится с краю, как рядом с маленьким ребёнком, и сочувствующе спрашивает: — Больно? — Угу, — печально бубнит она. Низ живота согласно отзывается новым спазмом, а спину сводит судорогой. — Какое же блядство-о-о... Когда боль чуть утихает, Женя приподнимается на локтях и проникновенно спрашивает вникуда: — Как думаешь, он видит во мне соперника? И падает обратно лицом в подушку, чуть слышно шипя сквозь сжатые зубы "с-с-с-сука". — Мистер ЧСВ? — уточняет Алан, впутывая пальцы в ее короткие волосы и начиная чуть почесывать, иногда оттягивая редкие прядки назад. Эвр довольно мурчит и глухо откликается: — Конечно, кто же еще? — Не знаю, — пожимает плечами Даня. — Но ты его бесишь, это точно. — Так ему и надо, мудила, — злобно буркает Женя и морщится от очередного спазма. Алан наклоняется к ней и обнимает за плечи, приподнимая с кровати. Эвр зарывается носом ему в грудь и глухо выдыхает. Как бы не было больно, рядом Даня, а значит, не все потеряно. — Ладно, иди спать, — отмахивается Женя и сама выключает светильник между их кроватями, погружая комнату в темноту. Алан, не раздеваясь, падает на кровать и тихо бухтит, уже, кажется, засыпая: — Спокойной ночи. Женя ждет еще пару минут, пока дыхание друга выравнивается и медленно садится на постели. За окном кромешная темнота — лишь бледная луна освещает вершину горы. Если кто и должен был стать главным героем, так это Ал. Все как положено — трагичное детство, идеальная внешность, нетрадиционная ориентация — все присутствует. Только вот они не в фанфике, не в новелле, а в реальной жизни. Даня во сне смешно дергает носом и переворачивается на бок, прижимая к себе подушку. Эвр с сожалением убирает с его лица упавшую прядь. У нее самой было обычное детство — в меру трагичное, в меру веселое. Отец, бывший военный и полицейский, точно любил свою дочь, но показывать свою любовь не умел и не любил, зато усердно обучал — научил стрелять из пистолета, фехтовать на мечах. Он был человеком ума, был трудоголиком и закрытым человеком. Когда он ушел с работы, прожил лишь пару дней — через неделю слег с болезнью, а там и умер от инсульта. Кто-то говорил, что он не пережил чего-то, увиденного на работе, но Эвр знала своего отца. Он просто закончился. Исписался, как ручка, достиг своей цели и тихо ушел, никого не потревожив. Ее мать была прекрасным человеком — открытая добродушная учительница начальных классов, заранее любившая всех и вся, что светилась от радости, целуя мужа в щеку, провожая на работу, или обнимая дочь перед важными экзаменами. Только вот работа поглощала ее целиком, и Эвр редко видела ее даже по выходным, когда мать уезжала с классом на экскурсию или весь день состовляла планы занятий. Ее ждала долгая счастливая жизнь. Наверное. За два дня до того, как Эвр попала в этот мир, ее квартира сгорела из-за невнимательности соседки — та забыла потушить газ, и своей забывчивостью погубила не только себя, но и окружающих. И конечно, маленькой Жене, чувствующей себя так одиноко в огромном мире, хотелось тянуться к такому комочку агрессии и света, как Даня. Она до сих пор помнит, как они познакомились. Помнит, как какого-то пацана из класса помладше пытался ударить парень из старших классов, и как они почти синхронно рявкнули "пошел нахуй" и полезли защищать малышню. Уже потом, криво прилепливая пластырь на разбитую скулу Дани, Женя узнала, что он новенький в их классе — перевелся только в третьем, потому что из детдома. Что у него типичная история — пьющие родители, просто не вернувшиеся домой с очередной пьянки, и родственники, не готовые взвалить на себя ответственность в качестве полугодовалого ребенка. Так и подружились — сирота с проблемами контроля агрессии и девочка с синдромом отличника. Эвр сползает на пол рядом с его кроватью и укладывает голову на предплечья. Неизвестно, что было, что есть, что будет дальше. Но одно Женя знает точно — пока рядом Ал, беспокоиться не о чем.