***
Сегодня в мире Семи Ветров особенный день. В столицу должны были приехать заморские господа, собирающиеся заключить договор с одной могущественной державой. С Ледяной страной. Слуги бегали из одного угла в другой, носили подносы с блюдами от одного стола к другому. Садовники тщательно стригли каждый кустик, избавляя от всех изъянов. Кучера запрягали лошадей для предстоящей поездки. Лёгкий ветер, что был редкостью для сурового климата Штормграда, придавал ещё большей лёгкости. Различные птицы пели некие серенады, а цветы распускали свои бутоны, наполняя поляну приятным ароматом. Аделард узнал, что для подписания важного контракта приедут не только заморские гости, но и правители Севера, где царят метели и снежные бураны, где завывает ветер, не давая жителям спокойно спать. Но, несмотря на всю суровость этого места, там жила любовь всей его жизни. Принцесса Николь. Для него она — девушка, которая одним лишь взглядом может залечить все его душевные раны, поднять настроение или просто дать нужный совет без лишних слов. Он готов быть с ней всегда, оберегать её ото всех опасностей этого жестокого мира. Он мог просто дотронуться до её руки и сказать: «Я рядом. Всё будет хорошо», но для него это было так далеко, как бы просто не казалось. Один взгляд в её чистые голубые глаза, которые сияют при свете солнца, даётся ему как что-то непреодолимое, как что-то неприкосновенное. Никто ведь и не заметил, как между ними выросла огромная каменная стена, вдоль и поперек которой росли колючие шипы роз. И чтобы преодолеть эту стену, он должен испытать дикую боль от колющих шипов роз. Ведь не зря после того как наследница оставила на его сердце глубокий порез, принц стал сравнивать её с прекрасным, как она, цветком розы. Когда он хочет просто сделать ей комплимент, посмотреть на неё, то ощущает сильную и жгучую боль. Такую, как будто шипы роз глубоко впиваются тебе прямо в сердце, где и так остался огромный порез от слов дорогого тебе человека.***
Аделард бежал по коридорам дворца. Он понимал, что нарушает все правила этикета, но нужно было спешить. Предупредив дворецкого, он помчался в город на ярмарку. Он понимал, что если сегодня вечером он подарит ей этот подарок, то снова в его сердце вонзится кинжал. Острый заточенный кинжал, который нанесет новую партию душевной боли. Благодаря хорошей погоде на улочках Штормграда было полно народу. Жители шумно переговаривались, смеялись и торговались с продавцами прилавков. Мотая головой из стороны в сторону, принц видел прилавки с сувенирами и другими принадлежностями. Аделард мог ещё долго блуждать по ярмарке, но его взгляд упал на изящную стеклянную статуэтку в виде снежинки. Статуэтка была просто превосходна. Сделана она была из сине-белого стекла, что сверкало на солнце, а если присмотреться внимательнее, то внутри нее можно увидеть много маленьких снежинок. Сияние столь прекрасной статуэтки напоминало верхушки Стеклянных гор. Ювелирная работа. — Здравствуйте, — улыбнулся Аделард. — А не подскажете, сколько стоит вон та статуэтка? — он коротко кивнул в её сторону. — Извини, малец, — покачал головой мужчина с северным акцентом. — ты опоздал. Эту статуэтку я приберёг для юноши с белыми волосами. Он за неё целых пятнадцать золотых отдал! «Про Ника говорит? Или про Марса? Нет, скорее всего про Ника» — размышлял наследник, в задумчивости приложив длинные пальцы к подбородку. — Предлагаю за неё двадцать золотых. — Прощу прощения?! — торговец едва ли не подавился воздухом, услышав, и тут же просиял. — По рукам! Сунув мужчине мешочек с звенящими монетами, Аделард весело побежал обратно во дворец. Ведь гости прибудут совсем скоро.***
— Куда он ушел, повторите? На какую еще ярмарку?! — королева Варвара была очень сердита на сына. — Мама! — вбежал в тронный зал Аделард, пытаясь отдышаться. — Я… Тут… Сейчас, секунду. — Принц Аделард! — резко обернулась Варвара, напомнив сыну о его статусе. — Почему вы позволяете себе уходить из замка перед торжественным приемом и бегать по дворцу в костюме? — королева рвано выдохнула, успокаиваясь. — А теперь ступайте в свои покои и приведите себя в порядок. Гости будут здесь с минуты на минуту. На это Аделард закатил глаз и направился в свои покои. Зайдя во внутрь, он занялся отнюдь не своим внешним видом. Он начал искать небольшую коробочку, упаковочную бумагу и атласную ленточку. Ведь подарок для нее должен был быть упакован не менее чем грандиозно, а не спустя рукава. После двадцати минут мучительных поисков, он всё же нашел подходящую коробку, но под рукой не было упаковочной бумаги и ленточек. Оставался лишь один вариант. Идти к сестре. Пройдя чуть дальше по коридору, Аделард постучал в дверь комнаты сестры. Послышались торопливые шаги, и дубовая дверь со скрипом отворилась. — Ты что-то хотел? — заплетая волосы в косу, Виола подняла взгляд на брата. — Понимаешь, — Аделард отвел глаза в сторону. — У тебя не найдется оберточная бумага и ленточка? — А тебе зачем? — вскинула бровь Виола, но решила отложить вопросы на потом. — Заходи уже, сейчас будем мастерить. Аделард послушно зашел в комнату и сел на пушистый ковёр, пока Виола уже искала нужные принадлежности. Когда поиски увенчались успехом, она присела возле брата. Тот достал статуэтку из внутреннего кармана пиджака. — Какая красота, Ад! — восхищенно пролепетала принцесса. — А для кого она? — она внимательно осмотрела статуэтку. — Ах, для Николь, да? Они ведь тоже сегодня приезжают. И как я могла забыть? — она шлепнула себя по лбу. — Ну, ты всегда всё забываешь, — попытался пошутить принц, неловко улыбнувшись — Слушай, Ад, — тише заговорила Виола, перестав улыбаться. — А ты уверен, что сможешь ей это подарить? Хоть еще в утробе матери у них зародился дух соперничества, между ними всегда была особая любовь. Виола всегда была самым близким для Аделарда человеком. Но несмотря на это, даже она не знала о его проблемах, волнениях и передрягах. Ведь Аделард Морок никогда никому не расскажет о своих проблемах и не позволит узнать о них. — Я уверен, — пытался твердо произнести наследник, а его бледное лицо еще больше погрустнело. Виола придвинулась ближе к брату и обняла его. Так тепло и крепко, насколько только могла. Тот не ожидал от сестры таких действий, но обнял в ответ. — Ну-ну, задушишь ведь. — он легонько похлопал ее по спине. — Спасибо, что помогла, а я побежал.***
Контракт был успешно подписан на взаимовыгодных условиях, и правители довольно потягивали дорогое вино за банкетным столом и обсуждали государственные дела. — Ту статуэтку продали! — закатил глаза Ник. — Так и знал, что нужно было сразу купить. Я ведь специально для Николь её искал. — Да ладно, Ник, — мягко улыбнулся Марс, потрепав брата по волосам. — Не волнуйся так. Вместе с заморскими господами приехал их сын Джозеф. Сдержанный и замкнутый на первый взгляд, юноша был настоящим дамским угодником. В одной из комнат, расположенной вдалеке от шумного банкетного зала, под негромкую музыку отдыхали члены младшего поколения. Виола вовсю плясала вместе с Марсом, параллельно рассказывая о всех последних событиях; Ник, как всегда, молча сидел на диване с бесстрастным взглядом. И только Аделард и Николь сидели поодаль друг от друга на разных концах длинного кожаного дивана. Между ними стояла напряжённая тишина. Каждый из них понимал, что, если они заговорят, то нанесут еще больше боли и слёз. Заиграла медленная мелодия для вальса, и Морок подумал: «Вот он, мой шанс!». Но не успел он встать, как к Николь подошёл Джозеф и галантно утащил её в танец. Три взгляда тут же устремились на Аделарда. Взгляд Виолы — обеспокоенный, Марса — сочувствующий, Ника — заинтересованный. Резко сорвавшись с места, Аделард побежал по коридору в свои покои. Дверь с грохотом вырезалась в стену и с таким же грохотом закрылась, а юноша уткнулся лицом в подушку, судорожно дыша. «Что же я делаю не так?! Почему именно со мной всё обернулось так?» — рассуждал парень перед тем как окунуться в глубокий сон..***
Прошёл час. А может, два. Аделард потерял счет времени, а уже перевалило за девять вечера. Проснувшись, наследник потёр глаза и медленно сел на край кровати. По обратную сторону его двери были слышны голоса Варвары и Снежаны. Аделард, наплевав на манеры и правила приличия, встал около двери и прислонился к ней ухом. — Но уже поздно, — услышал он голос матери. — Куда вы с детьми ночью поедете? Оставайтесь у нас до завтра. — Спасибо, Варечка, — ответила Снежана, и в её голосе Аделард расслышал теплую улыбку. — Тогда я предупрежу Фила и детей. — Они уже в курсе. — хмыкнула Варвара. «Какого орка… Николь остаётся в замке до завтрашнего дня. — Аделард скатился по двери на пол. — Успокойся, Ад. Тебе нужно просто не выходить из комнаты до завтрашнего обеда. Это ведь несложно, да?»***
Время давно миновало полночь. Парень встал с кровати и пошел на своё излюбленное место. На крышу. Почти каждую ночь он приходит на крышу, дабы снять всё напряжение, которое обрушилось на его плечи за весь день. Сидя на террасе крыши дворца гроз и бури, он томно смотрел на звёзды, которые сияли на безоблачном небе. В руках Аделард коробочку со статуэткой. В нём бушевали смешанные чувства. Он ведь мог снова ей признаться сегодня, но боялся получить отказ как в прошлый раз. Это стало для него самой больной темой. Сзади что-то тихо скрипнуло. Аделард стремительно обернулся на звук и увидел… …Николь. Необычайно прекрасную в эту тихую звездную ночь. Шелковистые блондистые волосы ниспадали на её хрупкие плечи, голубые глаза с удивлением смотрели на Ада, низ ночной сорочки немного колыхался от свежего ветерка. В свете блеклой луны, Николь выглядела как самая красивая и добрая фея ночи. «Она красива. Чёрт, — цокнул языком Аделард. — Она ещё и без накидки. Замерзнет ведь». Николь бесшумно подошла и аккуратно села возле парня. В её сердце как будто вонзились миллионы ледяных иголок. Она боялась посмотреть в его аметистовые глаза, и ее взгляд упал на коробочку, что была у него в руках. — А что это за коробочка? — с любопытством спросила она, слегка наклонившись. — Эта? — вяло спросил Аделард и в ответ получил положительный кивок. — Вот хотел тебе подарить, но потом забыл. — слабо улыбнулся он, почесав затылок. «И кому ты врёшь Ад?! Кому?! — кричал его внутренний голос. — Ты ведь всего-навсего струсил!» — Мне? — удивилась Николь. Спасибо большое! — девушка нежно улыбнулась, беря из протянутых рук коробочку, и ее белые щеки покрылись легким румянцем. Бережно развязав голубую ленточку и открыв коробочку, Николь ахнула. Внутри была красивая статуэтка в виде снежинки. Если ее встряхнуть, то внутри будут трепетать много маленьких снежинок. — Снежинка. Как в тот де… — Черных невольно вспомнила как Аделард назвал её в тот день, но вовремя закусила губу. Аделард, что до этого смотрел на неё, отвернулся. Ведь именно здесь он признался ей в любви. Именно здесь она разбила его сердце на тысячи осколков. — Я… — протянул наследник подбирая слова. — Ещё с того дня задаюсь одним вопросом. — он перевел на нее взгляд. Ты любишь меня? Или… — Я не знаю… — в горле принцессы встал ком, а на глаза начали наворачиваться слёзы. — Но мы ведь можем попробовать? — тихо, с глухой надеждой спросил он. — Или ты… Николь активно замахала головой: — Прости, но я сама пока что не разобралась. «Не разобралась, — горько усмехнулась она. — Боги, кому я вру? Кому?! Я просто не хочу делать ему больно.» — но Черных не понимала, что одним своим присутствием, одним взглядом или самым обычным словом она делает ему неистово больно. Она и представить не может, что, если она скажет: «Я тебя люблю», то на его душе станет в разы легче. Но она ошибочно думала, что только ранит его. Хотя сделала это уже давно. — Пойми, Ад… — от этих двух слов в сердце парня что-то ёкнуло. Он зажмурил глаза, снова отворачиваясь от её лица. — Ещё ведь не всё потеряно. Знаешь, когда папа мне сказал: «Если человек не дал ответа, то просто жди. Если больно, то просто терпи». Я долго не могла понять смысл, но теперь понимаю. Но у тебя ведь не такая боль, верно? Как же она ошибалась. Она ведь не знает, что ему плохо каждую ночь и каждый день. Эта боль частичкой его самого. Эта боль впиталась в его кожу и осталась внутри. По щеке парня скатилась одинокая слеза. Николь, больше не в силах держать в себе слёзы и терпеть эту боль, быстро встала со скамьи и побежала в свою комнату. Пока она бежала, не оглядываясь, по пустому коридору дворца раздавались горькие всхлипы. А Аделарду становилось ещё больнее. Ему стало больно вдвойне. Он больше не мог терпеть и прятать все свои чувства внутри себя. Дав волю эмоциям, он заплакал, уткнувшись глазами в широкую ладонь. Глаза, что были уже не фиолетовыми, а красными и мокрыми от слёз, пусто смотрели на небо, ища там ответ на вопрос: что же делать дальше. Что будет с их отношениями потом? Увы, известно это лишь одной судьбе, над капризами которой они смеются истеричными слезами…