Liniștea

      Освальд Кобблпот — это несуразный, хромой мальчик с нелепым прозвищем, покорно бегающий за Фиш Муни по пятам, выполняя любую её прихоть. Фиш любит своего покорного мальчика, а мальчик терпит. Терпит, обозлённый на её остальных подчинённых и некоторых гостей ночного клуба. Иногда срывается, за что ему нередко прилетает по лицу. Почему-то попадают они всегда в кривой птичий нос, который не успел толком зажить ещё с прошлого раза. После этого он злится ещё больше. Злится на свою хозяйку, что она просто смотрит на происходящее своим непроницаемым взглядом и позволяет им делать с её любимым мальчиком всё.       Виктор Зсазс помнит Кобблпота, когда тот был всего лишь тем самым безымянным мальчиком с зонтиком. На встречах дона Фальконе и Фиш Муни от скуки наблюдает за ним, словно за зверьком в клетке, прожигает в бедолаге дыру своими бездонными, почти чёрными глазами, выражающими одну холодность и бесконечное безразличие.       Он помнит, как тот мальчик едва может скрыть смущение, отводит глаза, пытается игнорировать этот жуткий и пугающий взгляд в свою сторону. Виктор забавляется, а когда всё же ловит ответный, слегка заинтересованный взгляд на себе, то ухмыляется и игриво, ради забавы, подмигивает. Его ухмылка выходила дразнящей, в какой-то степени насмешливая. Другой на его лице никто никогда не видит.       Он помнит, когда покорного мальчика Фиш Муни зажимают в угол её же собственный подчинённый, бьёт кулаком в нос. Мальчик шипит от боли, огрызается, злится, но получает ещё. Виктор сначала просто наблюдает, думает с иронией о том, насколько плохо Фиш воспитывает своих зверьков, а потом медленно подходит с неизменной ухмылкой на лице и что-то пытается донести до обидчика. Выходит угрожающе, раз эта крыса с писком убегает прочь, оставляя свою жертву недобитой. Жертва молча и хмуро смотрит на своего мнимого «спасателя» и только через несколько бесконечно долгих секунд, когда он решается что-то сказать, Виктор уходит, оставляя его в одиночестве, с застрявшими в глотке несказанными словами благодарности.       Он помнит, что после этого они пересекаются довольно часто, играют в гляделки и друг другу ничего не говорят. Мальчик с зонтиком становится более дерзким и только учится кусаться. К слову, получается у него это гораздо лучше, чем подчиняться.       Освальд Кобблпот — это воплощение выражения «из грязи в князи». Дорогие костюмы, сшитые на заказ по индивидуальным меркам, море денег, ощущение тотального контроля над городом и возросшая любовь к своему нелепому прозвищу, которое было уже и вовсе не таким нелепым, как это казалось раньше. К нему наконец-то начали проявлять некое уважение, особенно когда он показал как он может укусить — очень сильно и больно.       В жизни Освальда не так много людей, которым можно доверять. Точнее, их нет. Даже тот, в которого, как казалось, он безоговорочно влюблён, был готов приставить нож к его тонкой, птичьей шее, спине с выпирающими позвонками, пустить пулю, сбросить в реку или просто предать. И Освальд ненавидит это, в очередной раз разносит свой кабинет от злости, но все равно не может ничего поделать со своими чувствами. Чувства не уходят. Они рвут сердце в клочья, даже после осознания, что мир не кончается на одном единственном человеке. Чёртова привязанность.       Кобблпот, к своему собственному удивлению, в какой-то момент видит потенциальный новый мир в другом человеке, начинает чувствовать что-то ещё. Значит, понятие доверия к кому-то у него всё-таки осталось. Наёмник, на первый взгляд, совершенно не подходят на роль того, которому можно доверять безоговорочно и не ждать подвоха в любой момент. Такие люди обычно создают впечатление продажных личностей, которые готовы при любой возможности уйти туда, где платят больше, готовы пойти на предательство. Отчасти, это так и было, но и среди наёмников бывают свои белые вороны.       Виктор Зсасз слишком предан своему боссу. По-своему, скрывая этот факт за напускной беззаботностью и придурковатостью, разбавленной долей чёрного юмора. Наверное, он единственный, кто может шутить и, в какой-то степени, играться с Кобблпотом. Максимум, что ему грозит — это больше болезненных для чужих ушей визгов и метание ручек со стола. Виктора это только забавляет. Он как обычно хитро ухмыляется и продолжает действовать своему боссу на нервы. Он знает, что Кобблпот ему ничего не сделает — не выстрелит, не обезглавит, не уволит. Освальд нуждается в нём. Конечно, не в том смысле, в каком бы хотелось Виктору, но и этого достаточно, чтобы почесать его безграничную собачью преданность, такую редкую в этом гнилом мире, какую не купить ни за какие деньги. Виктора подкупает лишь одно — сила и некое безумие в этом маленьком человеке.       Освальд Кобблпот — это человек-противоречие самому себе. Мальчик, которого нежно втрахивают в дорогую кровать, мнут бледное тело до синяков и покраснений, выцеловывают неведомые созвездия из веснушек на плечах, слизывают каждую капельку пота на спине, прикусывают тонкую кожу, но так, чтобы не оставить следов. Он плавится, воет от нежности и ласки, которой порой ему так не хватает в жизни. Но также он хорошо играет с холодным оружием, проводит тонкие линии по спине, ключицам, груди, бёдрам, ставит перед собой на колени, трахает грубо и без особых прелюдий — властно, как он и привык обычно поступать с людьми в обществе.       Зсазс думает и не понимает, что в определённый момент его жизни пошло не так, раз он согласился встать за спиной Кобблпота, который в свою очередь успел построить на крови свой путь к славе.       Не понимает, с каких пор вчерашний мальчик с зонтиком научился командовать и вгрызаться в глотки своим недругам.       Не понимает, почему это так его восхищает и в какой-то степени заводит. Виктор наблюдает за ним, постоянно, когда тот этого не замечает. Всматривается в злое выражение лица, когда что-то идёт не по его планам, на его руки, обтянутые дорогой тканью брюк блядские бёдра. Вся способность Зсазса здраво думать тут же спускается ниже, к самой ширинке. Там и задыхается с концами.       Виктор снова ничего не понимает, но позволяет своему боссу делать с ним всё, что тот пожелает. Он оказывается тем самым человеком, который послушно стоит на коленях перед Освальдом, обнаженный, ощущает холодящее лезвие ножа везде, чувствует, как слегка давят, проводят по коже самым кончиком. Виктор ухмыляется от нездорового удовольствия, закатывает глаза, когда его душат и терпит, ведь кончать ему не позволено, хоть и хочется только от одного кобблпотовского хрипловатого, повелительного тона. Когда всё же позволяют — его одновременно с этим целуют: долго, горячо, до головокружения от нехватки воздуха. Сердце бьет набатом, отдаваясь в ушах, ощущения смешиваются, заставляя провалиться в ощущение экстаза и всё вокруг будто бы замирает или перестаёт существовать вовсе.       Они с Кобблпотом слишком влюблены в это безумие и в друг друга, но об этом они будут молчать и никогда не скажут об этом вслух.