Ну и что тебе эта логика?

Макао не особенно запомнил перелет до Паттайи. Ему, ночь почти не спавшему, стоило только сесть в кресло и ощутить на себе перепады давления от взлета, как сверху навалилась сонливость, справиться с которой он даже не пытался. Тэ тихо шуршал пальцами по экрану планшета, читая необходимые документы, а Макао вырубился так крепко и быстро, что легкое, но настойчивое прикосновение ладони Тэ разбудило его уже на земле. - Мы сразу отправимся в гостиницу или заедем пообедать? - оглушительно зевнув, уточнил он, пока старший проверял время прибытия машины. Тот только улыбнулся, смотря на потягивающегося младшего. - Пообедаем, конечно. Заодно обсудим стратегию. - Ты как Вегас, - Макао почесал в затылке и встряхнулся. - Всё продумано. - А как же, - Тэ кинул. - Ты же все прочитал? - и когда младший кивнул, продолжил. - Значит, ты понимаешь, что нам нужен этот контракт. Мы с Кинном сможем превратить это место в сказку с прекрасным доходом, причем - абсолютно легальным. При это нам хорошо бы сбить цену - хозяин заломил ее слишком сильно, узнав, кто именно интересуется этим местом. - То есть... Нам оно очень надо, но насколько сильно - никому знать не обязательно... - согласно протянул Макао, подхватывая сумку Тэ и свой багаж как заправский стюард. - Все так, - кивнул мужчина, смотря, как меняются водители, - тот, что прилетел с ними на частном самолете Кинна имел непосредственное отношение к главной семье, а получив в свое распоряжение управление машиной, в первую очередь проверил ее на внезапные сюрпризы чем-то из арсенала Арма. После осмотра Макао закинул сумки в багажник и придержал для Тэ заднюю дверь, чем заслужил благодарную улыбку... И Макао было невдомек, что тот вспоминает именно в этот момент, неожиданно и совершенно не желаемо. А Тэ под своим строгим костюмом, под своей белоснежной рубашкой покрывался холодным потом от внезапного, но очень резкого дежа вю - и ощущения холодных пальцев, железным браслетом сомкнувшихся на запястье... - ...Пи’Тэ, всё в порядке? У Макао голос хоть и звонкий, но скоро станет совсем бархатным, а когда он старается говорить успокаивающе, то производит совершенно неизгладимое впечатление. Воистину, этот самый младший Терапаньякул, если его пустить в нужное русло, как самую бурную реку, вырастет в прекрасного мужчину. - Да, нонг, - разлепил холодные губы Тэ. - Я задумался. У тебя с собой есть подходящая одежда для нашей деловой встречи, чтобы произвести нужный эффект? Они разместились на заднем сидении, и машина плавно тронулась с места. Макао почесал в затылке, вспоминая, и виновато покосился на Тэ. Он взял с собой костюм и смену одежды, но, кажется, они не подходили. Ни один из них. - Ясно... Что ж, тогда сначала за покупками, затем обед, а только потом отдых. - Пи’Тэээ... - Ты ноешь, Мак. - Ною. Ненавижу таскаться по магазинам. Щенячьи глазки не помогли, Тэ предусмотрительно спрятался за большими солнечными очками, и Мак расстроенно зазвенел пряжкой от ремня безопасности, крутя ее и так и эдак. Заметив это, Тэ перехватил ее и пристегнул младшего, сверкнув на него веселым взглядом над стеклом очков. - Блин, я вот знал, что о чем-то не подумал. - Зато ты подумал о многом другом, - успокаивающе пожал его ладонь Тэ. - Не переживай, это не займет много времени. Доверься мне. - Всегда. На это короткое замечание мужчина смущенно замолчал и только поглядывал на младшего до самого конца поездки. *** - Что, Роял Плаза? Ты шутишь??? Макао потер глаза и уставился на невозмутимого Тэ, который отдавал распоряжение водителю ждать их на стоянке, а затем ухватил младшего за локоть и повлек за собой, в сторону от туристических толп, захвативших один из известных торговых центров Паттайи. Через несколько домов они свернули в маленький узкий проулок, Тэ толкнул неприметную дверь, и оба тут же попали в обьятия маленькой гостеприимной и очень пожилой тайки. Макао тут же затискали за круглые щеки, совершенно не обращая внимания на ошарашенное лицо юноши, а Тэ... Тэ явно тут был любимым гостем и клиентом. - Мадам Ноя держит эту антикварную лавку уже сорок пять лет, - с улыбкой представил женщину Тэ. Им уже вручили по стакану сока со льдом и устроили в удобнейших плетеных креслах, явно встречавших здесь свой золотой век. Глаза Макао разбегались - маленькое помещение, освещенное гирляндами и фонариками, было от пола до потолка заполнено разнообразными вещицами, посудой, статуэтками, искусственными цветами, под стеклом лежали украшения, они же были развешаны по стенам, а от колебания многочисленных нитей с нанизанными на них бусинами, свисающих с потолка, в воздухе иногда раздавался нежный мелодичный звон. Вся эта комната была похожа на чудесную шкатулку с сокровищами, но что искал тут пи’Тэ?.. - И кого мы будем делать из этого милого мальчика, мой дорогой? - уточнила тем временем мадам Ноя, не по-старчески ясными глазами оглядывая Макао. - Этот молодой человек должен стать ярким, привлекающим внимание своей одеждой и образом, но чтобы о его возрасте вопрос даже не всплыл, - Тэ поболтал металлической трубочкой в стакане с соком и прищурился. - Мы должны смотреться совершенно гармонично. - А в чем ты будешь, мой волшебный цветочек? - старушка похлопала Тэ по колену и хитро склонила голову. - Что-то повышенной стервозности? - Тот костюм, что я покупал у Вас, мадам, в прошлом сезоне. - О...! Женщина шустро вскочила со своего места и убежала куда-то вглубь магазина, где, как оказалось, притаились вешалки с вещами. - Антикварная одежда?! - уставился на мужчину Макао. - Лучшая. Не бойся, нонг, нафталином не пропахнешь. У меня есть для тебя подарок как раз на такой случай. *** Прикосновение губ Кима настолько внезапное, настолько обжигающее, что Порче чувствует, как в голове шумит - на одно короткое мгновение. Он понимает - это «прости» не про яростную вспышку, не про осколки стекла, пролетевшие в сантиметре от лица Че. Он понимает, чувствует Кима в эту минуту лучше, чем себя самого, слышит его сердце, бьющееся на кончиках пальцев, сильнее, чем свое собственное. Но он не может не спросить. - За что ты просишь прощения, пи’Ким?.. Хотя, на самом деле, ему уже давно не нужны пустые слова. Он только хочет знать, сможет ли Ким хоть что-нибудь сказать ему в ответ. Ким колеблется - но не больше нескольких судорожных вздохов. Для тебя уже давно не секрет, говорит он юноше, каким человеком был наш отец... Корн. Всех нас он воспитывал по-разному. Танкхуну - вседозволенность и кнут, которым он вбивал в него знания и умения. Кинну - имитация любви и жесткие рамки манипуляции сознанием. На мне он испробовал все, весь свой арсенал. Че вздрагивает, но Ким, высвобождая свои запястья из его ладоней, держит чужие пальцы с нежностью. Это не для того, чтобы ты меня жалел, убеждает он. Не надо, мы того не стоим. Это такая жизнь... Я так не хотел, чтобы ты оказался внутри нее. Она не для тебя, правда. - Опять ты решаешь за меня, пи... Скажи, что не согласен, находит в себе силы улыбнуться Ким. Ты не любишь комплекс, ты не рад находиться здесь, тебе не нравится работа твоего брата, разве не так? Че вспоминает свою некрасивую истерику в руках Порша, когда он кричал на старшего брата, как в последний раз, и отводит взгляд. Я пытался хоть немного отбить свою независимость от отца, и мне даже это удалось, но вот какой ценой. Я старался испортить отношения с братьями - чтобы те не думали и не вспоминали обо мне. Я исключил вмешательство отца в свою жизнь, но... Они смотрят на медиатор в ладони Порче и сталкиваются взглядами над ним, ощущение от этого сродни выстрелу в грудь. - Я не хотел делать тебе больно. Я не хотел, но сделал, и на твоем месте я никогда не прощал бы себя, - ровно выговаривает Ким. Он готов к любой реакции - он всерьез так думает, логичный и неколебимый. Но как уже совсем давно, в студии, когда Порче поет для него песню, пасует перед искренним и честным: - Но я готов простить тебя пи’Ким. *** Они стоят у высокого окна в комнате Порче, и Ким держит чужие руки в своих, не хватается судорожно, и от этого у Че в душе разливается тепло, окутывая спокойствием. - Скажи. Чего ты хочешь, пи? - шепчет Че. На Кима он не смотрит. - Начать сначала. С нуля, Порче. - Нет, пи. Так не выйдет. Мы уже такие, какие есть. И то, что между нами произошло - оно тоже уже случилось. Мы не сможем это перечеркнуть. - Тогда... - Мы можем это признать. То, что случилось, нас уже изменило. И если я нужен тебе... - А я нужен тебе? Такой, какой есть. Ким кривит рот в подобии улыбки: его уже столько раз макали лицом в грязь за последнее время, что его самоуверенность знатно пошатнулась. Приблизилась к человеческой. - А какой ты, пи. - Злой. - Ворчливый ты. Недовольный. Очень часто. - Пустой. - О, нет. Ты не пустой. Хотя эхо иногда присутствует. - Пооорче... - Я шучу, пи'Ким. Я шучу. Они стоят рядом, соприкасаясь лишь руками, но так и тянутся душами в объятия. Ким сдаётся первым, ловит Порче за плечи, прижимает к себе и уже так, губами в тёплый висок, продолжает свою мысль. - Ты нужен мне любой. Всегда. Не зависимо от того, в каком я сам состоянии. - То есть, спокойствия мне в последствии не видать?.. - Че все-таки улыбается лукаво, и это Ким чувствует кожей, всем своим существом. Эта улыбка для него внезапна - и тем дороже любых сокровищ этого мира. - А ты хочешь спокойствия? Прости, я не уверен... - Это не обязательно. Я лишь хочу... Он чуть отстраняется в удерживающих руках и ласково смотрит в глаза Кима, встревоженные и больные. Как здорово, что они одного роста. - Ты и спокойствие - взаимоисключающие вещи. Я согласен на его отсутствие - только если ты будешь рядом. Как тебе такая мысль? Че мягко прикасается к чужим губам, оставляя на них лёгкий поцелуй, и чувствует, как Ким сжимает кулаки на его футболке. *** - Мадам Ноя великолепна, не правда ли? Макао смотрит на них в зеркало и не может оторваться. Старенькая мадам сделала из него... не второго Вегаса, конечно, нет. Но образ в зеркале неуловимо намекает, каким будет Макао в его возрасте. Если доживет, конечно. Восхитительный стальной оттенок рубашки, мягко облегающей горло, сочетается с брошью традиционных узоров на лацкане узкого, но удобного пиджака такого глубокого синего цвета, что тот кажется черным. Брюки со стрелкой и ботинки, которым минимум лет двадцать, словно сделанные ровно по ноге Макао задолго до его рождения, с новой кожаной подошвой и каблуком с «секретом» - острым лезвием, как в лучших шпионских сериалах. Тэ рядом с ним - ядовитая и прекрасная роза с отравленными шипами, сплошь острые углы и прямые линии, тонкие пальцы затянуты в кожаные перчатки, а узкая талия обхвачена широким поясом, тотал блэк в его скромном великолепии, с едва уловимым стальным оттенком, ровно настолько, чтобы быть в полной гармонии с образом Макао. И аромат. Едва уловимый, ненавязчивый, но строгий и прямолинейный. И очень, очень холодный. Макао перебирает в руке кастет и улыбается. - А мы точно не на войну собрались, пи? - Это всего лишь гостиница, нонг. Только ценная, - улыбается Тэ. Он подходит к Макао вплотную и оставляет на его шее и запястьях аромат духов из второго флакона - это тот самый подарок, о котором он говорил в лавке мадам Нои. - Перец чипотле и сандал. Теперь ты еще более опасен, чем выглядишь на первый взгляд нонг. Макао кажется, что он слышит посторонний звук в собственном сердце - где этот невозможный человек решил расположиться со всем удобством.