Ну и что тебе эта логика?

- Стрелять будешь? Словно он в тире, осведомляется у своего нерадивого подопечного, когда тот вынет голову из мест, для нее не предназначенных, вот что за человек. - Сначала выслушаю, - кивнул Чану Кинн, опуская пистолет - единственный из присутствующих. Чан усмехнулся и, не осведомляясь о разрешении, опустился в кресло. Чувствовал он себя под прицелом нескольких дул совершенно спокойно. - Чао Фа Хиранвонг, пятьдесят шесть лет, не женат, любовников нет, денег - поменьше, чем у тебя, Анакинн, но тоже не жидко. Днем - благовоспитанный землевладелец, в иные времена суток - кто угодно, но только не человек, который знает, как вообще пишется слово «благовоспитанность». Садист, игрок, псих. Ты должен был его проверить досконально, прежде чем отправлять сюда своего кузена с твоим же деловым партнером! - внезапно рявкнул Чан. Кинн изменился в лице и ответил тем же рявком: - Я проверил! Он был чист! Чан склонил голову к плечу неуловимо знакомым Киму жестом, рассматривая Кинна словно в оптический прицел. - Значит, у тебя крыса. В ту же минуту прогремел выстрел. *** - Хватит! Прекратите это! Лезвие скальпеля уже давно освободило Тэ от футболки, и нежные росчерки металла оставили на нежной светлой коже неглубокие ровные параллельные линии. Чао Фа трясло, но свой инструмент он, что удивительно, держал крепко. В противовес краснеющим слезящимся глазам, алым пятнам румянца возбуждения и прикушенной губе это вызывало неконтролируемый ужас Тэ, который не мог двинуться без того, чтобы не получить свежий порез. Мужчина был последователен и тем еще более пугающ. На слабые просьбы своего пленника он не реагировал, рисуя одному ему понятный пейзаж на своем импровизированном «холсте», и что он будет делать, когда закончит расписывать кожу Тэ, не было известно никому... *** - Как ты узнал?.. - Догадался. Микрореакции, зрачков было не разглядеть, но движение глаз он не смог удержать. Ким потер зудящую руку и легко пнул носком тяжелого ботинка труп молоденького телохранителя. - Я надеялся... - Что обойдешься без трупов? - хмыкнул Чан. - Вспомни своего отца и подумай еще раз. Неужели ты думаешь, что так легко бы обошел его? - Он мертв, - хмуро ответил Кинн. - Но умудряется пакостить даже из могилы. - Хороший выстрел, Ким, - кивнул младшему Чан. Тот только пожал плечами - сам ведь учил. - Начнем сначала или... - Давай сокращенную версию. Мы должны найти Тэ. Если все так, как ты говоришь, ему угрожает нешуточная опасность. *** - О, нет, мой прекрасный принц, на сегодня мы не закончили с тобой... ты восхитителен, великолепен... Совершенство. Господин Чао Фа вздрогнул и слегка отшатнулся, когда довольно меткий плевок оставил на его лице влажный след. - Я знаю, сукин ты сын! - прохрипел Тэ. *** - Я знаю, где он может держать его. Но хватит ли нам людей. Мои боевые навыки еще не восстановились до конца, - проговорил Чан, из-под белой рубашки демонстрируя край фиксационного корсета. - У нас с собой оружия хватит захватить королевский дворец. Арм, дай ему карту. Планшет перекочевал в руки Чана, и тот привычным движением раскрутил карту Паттайи и указал на район, где, по его мнению, могли держать Тэ. - Ты шутишь, - глаза Кинна расширились. - Он не может быть так очевиден! Чан хмыкнул. *** В царящей вокруг тишине, к которой Тэ уже привык за эти бесконечные часы, примешивались посторонние звуки. У него не получалось прислушиваться к ним должным образом - его, знаете ли, знатно отвлекали, - но на задворках сознания Тэ забрезжила надежда. Господин Чао Фа был всецело поглощен процессом нанесения новых и новых порезов, превращая кожу Тэ в неаккуратное месиво, и внимания ни на что не обращал, тем более его жертва не молчала. Внутри Тэ словно отключили рубильник - он выливал на своего похитителя все свои обиды и боль, долгие годы копившиеся в нем, и они истекали вместе с тонкими струйками крови, щекочущими кожу. Голова Тэ уже начинала кружиться, когда дверь распахнулась настежь, и господин Чао Фа был вынужден поднял руки вместе с зажатым в них скальпелем... - Вот ублюдок... пи’Тэ, ты как?! Будда... Пи’Тэ, прости... Тэ тихо застонал от облегчения, когда его руки и ноги вновь оказались на свободе. Теплые ладони мягко растирали кожу на запястьях, стараясь не касаться порезов, и Макао едва мог сдержать рвущийся наружу рык - никто из них не ожидал встретить на этом этаже подвала столь ужасную картину... - Срочно нужна больница, - Ким придержал кузена за плечо. - Раны поверхностные, но мы не сможем должным образом их здесь обработать. И возможно понадобится переливание крови. Кутавший Тэ в свою куртку Макао только кивнул и повел мужчину на выход: к счастью, тот мог идти своими ногами. - Постой... Тэ медленно приблизился к Чао Фа, преодолевая боль, поднял с пола скальпель и... ...неловко размахнувшись, вонзил его прямо между ног мужчины.. *** ...Тэ обкалывают до полубеспамятства, вливают, кажется, тонну жидкостей, но до крови дело не доходит. Чао Фа оказался мастером своего проклятого дела. У него, правда, до сих пор кружится голова, а руки дрожат, как у пьяницы, но на больничной койке Тэ сидит довольно уверенно. И всё никак не может перестать вздрагивать от посторонних звуков. Макао, уладивший с врачами все вопросы относительно плачевного вида их нового пациента, тихо отворяет дверь в выделенную Тэ одноместную палату и стучит костяшками пальцев об косяк, заставляя мужчину прикипеть к себе испуганным взглядом. - Это я... все хорошо, пи. Тэ порывисто тянет руки - все в аккуратных повязках, со следами желтоватой мази, облепленные пластырями - навстречу младшему, и когда тот оказывается рядом, тянет к себе. Ноги у него тоже повреждены, Макао хорошо помнит об этом, а потому - максимально аккуратен, садится рядом на постель и быстро, не давая себе ни минуты на раздумья, целует прохладные пальцы. - Прости, пи, я так виноват перед тобой... - Что несёшь, дурной... - Тэ переводит дыхание, когда Макао вновь касается губами его кожи, и прижимает к себе вихрастую голову, кладя щеку на спутанные волосы. Макао пахнет ветром и грустью. - Не смог тебя отбить, позволил вообще этому случиться. - Эй! - Тэ трется щекой о чужую макушку.- Ты пришел, ты смог меня найти - это главное. - Это Чан. Представляешь, он все-таки выжил... - Старый глава охраны Кинна?.. - Тэ равнодушно кивает. Ему сейчас совершенно все равно. - Он. Да, это он указал нам на самое вероятное место. Макао тепло выдыхает куда-то в грудь старшему, тревожа самый длинный порез, который пришлось зашивать, но Тэ почти не чувствует неудобства - его обезболивающие достаточно сильны. - Я даже не запомнил, что это было. - То самое здание, ради которого мы сюда приехали. Тэ поднимает голову и с недоверием смотрит на Макао. Тот только кивает, так и не отпуская чужих совершенно ледяных уже рук. - Пи? Пи’Тэ?.. Пи’Тэ, тебе давали успокоительные? - Я... Я не помню... Столько таблеток, уколов... Я не запомнил... Юноша вылетает из палаты, а Тэ сворачивается клубком на своей койке. Сердце печет, а перед глазами - словно бы та полутемная комната, с прозекторским столом. На груди гипнотически разливается холод несуществующей длинной цепи, ядовитой змеей затаившейся перед броском. Тэ не может плакать. Он засыпает сразу, как только спешно вызванная Макао медсестра делает ему спасительный укол, позволяющий выскользнуть из оков кошмара прямо в мягкий и глубокий сон без сновидений. *** Они остаются в Паттайе на несколько дней, пока старший находится на попечении врачей. Кажется, Кинн решил, что дома тоже немного обойдутся без него, и почти не вылезает из больницы, развлекая Тэ разговорами и просмотрами дорам. Порш смеется, что любовник работает Кхуном. Остальные возвращаются в Бангкок, только Арм остается в качестве телохранителя. О судьбе господина Чао Фа никто не говорит. Существование этого человека перестает портить окружающий мир, дело и капиталы отходят дальним родственникам, но Кинну уже не нужна гостиница. Тэ о ней думать не может и не планирует. При одной мысли его накрывает панической атакой, и вопрос закрывается, даже не возникнув. Дома их встречает зареванный Кхун, на чьей шее Кинн с удивлением отмечает несколько синеватых пятен. Он не может не спросить. - Вот уж только со своими братьями я не говорил о птичках и пчелках! - театрально взмахивает Танкхун полами широкого ультрамаринового халата, но голос Кима, вынырнувшего вместе с Порче из-за ближайшего угла, не оставляет от его бравады и камня на камне: - Правильно, а чего говорить? Делать надо. Кинн! Они заебали нам мозги! Кролики несчастные! Ладно Кхун, но от Чана я этого не ожидал! Все стены им отполировал! - Тебе просто завидно! - кричит на него Танкхун и начинает бегать за младшим братом, в попытках его поймать и дать внушение. Красный, как алый мак, Порче даже не пытается их останавливать, только прячется в щедром объятии Порша, пытающегося не смеяться столь откровенно над своеобразными гонками. Кинн смотрит на весь этот бедлам и качает головой. Дом, милый дом. *** Тэ провел еще некоторое время под наблюдением врачей Терапаньякулов, но раны заживали уверенно, а с психотерапевтом он отказался беседовать наотрез. Пока что. Макао надеялся его переубедить. После случившегося Тэ начинала охватывать паника всякий раз, когда он переступал порог дома... Кинн, прибегнув к шантажу, манипулированию и разумным доводам врачей, убедил друга продолжать жить у него, - так Терапаньякулу было спокойнее. - Просто ты контрол-фрик, - ткнул его Тэ пальцем в бицепс, но остался. И это оказалось правильным решением.