Три дня назад
— Ты линию ровную видишь или нет, идиот? Ровная линия — это такая прямая. А две параллельные прямые никогда не пересекутся, усек? А ты сейчас стоишь и эту линию пересекаешь, хотя должен стоять ей параллельно! Я все вам должен объяснять, или что?! Неучи! Директор модельного агентства вышагивает вдоль пунктирной разметки на полу, пытаясь выстроить своих моделей в ровную и красивую линию. Отчитываемый им юноша, понуро свесив голову вниз, двигается в указанном направлении и вытягивается в струну. Райан запускает пятерню в разбросанные в творческом беспорядке волосы и ерошит их еще больше, вынуждая прядки хаотично скользить между пальцами. — Ну, что скажешь? Красота? — спрашивает он, скрестив руки на груди и картинно отставив ногу в сторону, даже не взглянув на замершего рядом фотографа. — Я так и не понял, что мы рекламируем, — задумчиво тянет Эммет, поправив очки костяшкой указательного пальца. — Собачий корм. — Оу… а причем тут такая геометрия? — Ну, типа единство вкусов. Что там у нас? — Гарсиа выуживает из кармана телефон и манерно снимает блокировку с экрана, сверкнув массивным бриллиантом, украшающим средний палец. — Эм… «Предлагаем вашему вниманию полноценный корм с уткой и злаковыми, созданный с учетом потребностей взрослых собак крупных пород. Способствует здоровому росту и развитию вашего питомца, сотворен с учетом особенностей пищеварения. Гармония и единство вкусов обеспечат собаку всем необходимым для здоровой и качественной жизни». Господи, какой дебил это писал… Сотворен! — И ты решил выстроить всех в линию, чтобы показать единство? — Ну, это как в армии. Все мы едины и непобедимы, — с сомнением произносит Райан, смущенно прикрыв ладонью шею. — То есть каждый из стоящих там изображает мясо, злаковые, витамины и так далее, образуя вместе единый целый корм? Я правильно понял твою задумку? — Типа того. — А че шапки на них не надел с наименованиями? А то так и непонятно ничего… — Слушай сюда, членистоногий! — директор поворачивается к Эммету и нежно проводит ладонью по его плечу. — Еще одно слово, и пойдешь в парке с обезьянкой работать! — вопреки оскорблениям, движения руки Гарсиа плавные и мягкие, пальцы едва касаются ткани футболки, вынуждая тело Фоули покрыться мурашками. — Будешь по сто раз на дню кричать про «Фото на память»! Райан убирает руку и отворачивается, воинственно задирает голову и еще раз осматривает шеренгу моделей. Удовлетворительно кивает и дает старт началу съемки, небрежно махнув Эммету ладонью. Повернув голову в сторону двери, на момент замирает и тут же пружинисто стартует к человеку, неловко мнущемуся в дверном проеме. — Сладкий, ты не ошибся дверью? — шепчет Гарсиа, восхищенно разглядывая гостя с головы до ног. — Вроде нет… Я на кастинг. — Ты ж моя курочка… Иди за мной. Директор ведет за собой по коридору высокого стройного мужчину с ярко-малиновыми волосами. Останавливается у комнаты с табличкой «Кастинг» и жестом приглашает его следовать за собой. Вопреки ожиданиям Хилла, он не видит за дверью ни шикарной кровати, ни плеток, ни аппаратов для пыток. Всего лишь подиум, ряд кресел, дополнительное оборудование для освещения, несколько камер на треногах и большой проекционный экран. — Иди наверх, розочка. Эзра усмехается и послушно тащится к подиуму, не забыв для убедительности как следует вильнуть задницей. Хилл знает, что параметры его тела до модельных не дотягивают, а падкие на красивые попки толстосумы вряд ли выберут его из прочих предложенных экземпляров, но он просто обязан продемонстрировать свою готовность к любым приключениям. Резво запрыгнув на подиум, Эзра нарочито осматривает себя, а после вытягивается и игриво прячет руки за спину, покачивая бедрами, как доступная во всех смыслах девица. Райан криво усмехается, а затем звонит кому-то, и уже через несколько минут в помещение вплывает необъятных размеров дама и Эммет. — Познакомься, милый, это наш главный фотограф Эммет Фоули и моя правая рука и вообще мать всего и всех Лолита. Парочка приветственно машет лейтенанту, на что Эзра обворожительно скалится. Гарсиа изучающе смотрит в лицо Лолиты, пока та производит вычисления в своей голове. Через минуту женщина звонко щелкает пальцами с устрашающим красным маникюром, на что Райан, не сдержавшись, хлопает в ладоши и в приказном тоне произносит: — А теперь давай, пройдись. Хилл вышагивает по подиуму, краем глаза наблюдая, как он смотрится со стороны на большом экране. Не заметить, как директор пожирает его глазами, он тоже не может. Зрачки Гарсиа в своих размерах достигают невероятных величин, а капельки пота, образовавшиеся на его красивом лбу, вынуждают догадаться, что зрелище устраивает Райана не только с коммерческой точки зрения. Эммет делает фото, просит остановиться, принять какую-то позу, повернуться, развернуться, нагнуться и покрутиться. Через двадцать минут возни завороженный Гарсиа останавливает шоу. — Мой же ты нежный! Как тебя зовут? — Мой творческий псевдоним Аллегро. — Бодрый, веселый и радостный? — Он самый. Эзра не сдерживает широкой улыбки. Спускается с подиума и подходит к Райану вплотную. — По правде говоря, директор, я не очень-то преуспел на этом поприще. Мне в основном отказывали, ссылаясь на то, что я старый и не имею профессионального опыта за плечами. У меня даже портфолио нет. Но я слышал, что вы — один из лучших в своем деле. Вы же лучший, не так ли? — полушепотом уточняет лейтенант, слегка нависнув над Гарсиа. — Как кто-то мог тебе отказывать?! — придя в себя, выкрикивает Райан. — В каком мире мы живем… Фоули, в каком мире мы живем? Вокруг что, все ослепли, и я один зрячий?! — Это сюжет для фантастического романа, — качая головой, отвечает Эммет. — Был такой фильм… где все ослепли, а одна женщина осталась зрячей, — мягко произносит Эзра. — Я надеюсь, там все хорошо закончилось, мой же ты ласковый? — Эм… да. Еще одна улыбка, еще один наклон головы, расслабленная поза и призывность во взгляде, и вот он — универсальный секрет успеха лейтенанта Хилла. Винсент расстарался на славу, одевая своего супруга на подставной кастинг: на нем плотно облегающие тонкие ноги черные джинсы, белая футболка, выделяющая мышцы груди, а бедра повязаны клетчатой рубашкой, что выгодно подчеркивает их узость. Волосы не уложены наверх, как обычно, а мягкими волнами спускаются на лицо. Даже любимый всем отделом нравов пирсинг на лице лейтенанта пришелся как нельзя кстати. Эзра замечает, что его жадно разглядывает даже фотограф, хотя, по заверениям Луки, он вовсе не гей. — Фоули, будь добр, покажи нам кадры. Вся компания, включая потную и уставшую Лолиту, несколько минут разглядывает получившиеся фото. — Ты принят! Без разговоров. Эй, придурок, у нас есть свободные проекты сейчас? — Джинсы, — метнув в шефа взглядом парочку молний, отвечает Эммет. — Нужны были парень и девушка. Мэг уже утверждена, а вот свободного парня пока не нашлось. — Милый, что насчет джинсов? Готов раздеться на камеру? — Готов на все, если об этом просите вы, директор, — нарочито хлопает ресницами Хилл. Гарсиа страшно краснеет, снова нервно поправляет волосы, после теребит манжет идеальной белой рубашки, невероятно эффектно оттеняющей смуглый оттенок его кожи. Лолита предпочитает ретироваться с поля боя и выходит за дверь, махнув на прощание объемной юбкой, а Эммет только сочувственно качает головой и принимается выключать стоящее вокруг подиума оборудование. — Не задерживайся тут, детка, — бросает ему Райан, — у нас там собачий корм сейчас разбежится по углам… и никакого тебе единства. Спешно закончив дела, фотограф уходит. Гарсиа еще раз оглядывает свою новоиспеченную модель. — Я должен обозначить тебе правила, Аллегро. Эзра отмечает, насколько серьезным и собранным становится директор, стоит им остаться наедине. В Райане уже нет прежней игривости и вульгарности, лицо его сухо и скупо на эмоции, вместо плавности и кокетливости все движения его четкие и выверенные. Он смотрит на Хилла все так же заинтересованно, но без малейшего намека на неформальность. — Никакого скакания по хуям, я серьезно. Это очень отвлекает от работы. Я не против отношений между моделями, потому что все равно не могу контролировать, кто и с кем мутит и крутит, но скандалов в своем коллективе не терплю. Один вынесенный на публику конфликт — и ты идешь за дверь вместе с причастными. Это понятно? — Понятно, директор. — Контракт я подготовлю — мне нужен номер твоей страховки. У нас все довольно прозрачно и честно по оплате труда, но комиссию я беру большую. Сам понимаешь, что агентство у меня крупное, контракты дорогие, но и моя работа стоит немало. Ferstein? — Да, директор. — Называй меня Райан! Я ненавижу формальности… Но помни, что здесь главный я. Я — твоя поддержка, опора, наставник, папочка, мамочка, троюродная сестренка и все в одном лице. С моделями я не сплю. Никогда. Так что оставь свои заигрывания для кого-нибудь другого. — Понял, Райан. — На сегодня ты свободен. Приходи завтра к десяти. Реклама джинсов — тема интересная, но нужно будет раздеваться. И тесно общаться с девушкой моделью. Возражений нет? — Не-а. — Отлично! По любым возникающим вопросам ты можешь обращаться лично ко мне, к Лоле или Эммету. Сомневаюсь, что у кого-то возникнет желание обидеть тебя, но ситуации бывают разными. Не стесняйся, не замалчивай проблемы и помни, что лишних детей в моей семье нет. Как только мое дитя предает меня, оно перестает быть моим. Это понятно? Эзра кивает, обращая особенное внимание на последнюю прозвучавшую фразу. — Вот и договорились, мой хороший. Завтра в десять. И не опаздывай! Это я тоже терпеть не могу.
Сейчас
— Сколько приключений выпало на твою долю в первый же день, — выслушав рассказ Эзры о кастинге, произносит капитан, искренне хихикнув. — Однако больше всего меня волнует, удалось ли тебе узнать хоть что-то полезное? Луке пришлось провести в отделе нравов около трех часов в ожидании Эзры. Винсент предоставил ему в распоряжение свой компьютер, так что время капитан провел с пользой для следствия: составлял очередной отчет. Не поленился Дюверье и в «Облако» заглянуть, чтобы прочесть выложенные лаборантами Морроу результаты исследований и поставить пресловутые галочки, которых так не хватало Грегу для спокойной жизни. — Мэгги — девушка, с которой я участвовал в съемках, — отзывалась об Алисе не радужно. Но и без открытой агрессии. Райан вообще о ней ни слова не сказал, Эммет тоже. Другие обсуждали ее смерть в курилке или на перерывах, но ничего толкового я не узнал. Она действительно была очень распущена. Переспала почти со всеми лицами мужского пола, занятыми работой в агентстве, увела мужика у одной из девочек, нарвавшись на скандал. Райан не уволил ее только из-за набранных контрактов и потому, что она спала с его другом. Но вы это и так знали. — Значит, Сапсан был прав: все было зря. — Не совсем. Мне удалось выяснить только одну вещь, но она очень важна для расследования. — Не томи, Хилл. — Одна из девушек шепнула мне, что считает странным, что Алиса никому не сообщила о своих планах на выходной день. Обычно она активно делилась информацией о том, куда и с кем пойдет, особо не стесняясь. Но в этот раз она ничего не сказала. Только то, что пойдет на важное мероприятие в один из клубов в Западном Голливуде. — Там же куча заведений… — Да, но мы можем отправить патрульных с фото Алисы по всем местам. Возможно, где-то ее узнают. — Фото Дефо тоже нужно показывать. Мы уже выяснили, что перед смертью оба выпили алкоголь с подмешанным в него флунитразепамом. Есть шанс, что наш Судья не очень избирателен и назначает встречи в одном и том же месте. — Значит, пока и будем так действовать. — Жалеешь, что придется расстаться с карьерой модели? — решает продолжить разговор Дюверье. Эзра смеется, укладывает волосы наверх, как привык, переодевается в более свободные повседневные вещи, чтобы дождаться Полсона с выезда в комфорте. Лука думает, что при всей сложности и неблагодарности работы, которую мужчины выбрали для себя, они все равно гораздо счастливее него, только и делающего, что клепающего отчеты и опрашивающего людей, приятных в большей части случаев. Они счастливее и свободнее. А все потому, что есть друг у друга. — Мне понравилось, Дюверье. Серьезно! Это было весело. Гарсиа не сдерживался в комплиментах. По правде говоря, я давно уже не… не чувствовал себя таким нужным что ли… — У Вас с Винсом не все гладко? — Он сейчас задействован в крупной операции по поимке главаря банды, приторговывающего несовершеннолетними. Я почти не вижу его дома, но это не самое страшное. Хуже то, что он отдаляется от меня. Уходит в себя, может целый вечер молчать. Я просто за него боюсь, понимаешь? Естественно, это сказывается на наших отношениях. Я перестал приходить домой, как на праздник. Мне все время кажется, что меня там не ждут, — грустно произносит Эзра, нервно поглаживая выступающую косточку большого пальца. — Но ты же понимаешь, что это все работа… — Да, но работа не должна захватывать все области жизни, Лука. Нужно уметь от всего этого абстрагироваться. Я хочу приходить домой и получать заботу и ласку. Я тоже устаю, у меня тоже не все просто. На прошлой неделе я почти шестнадцать часов рабочего времени провел на панели, изображая махровую проститутку, переодевшись еще в бабу к тому же. И, думаешь, мне не хочется после всего этого элементарных слов поддержки? Конечно, хочется. И всего остального тоже. А максимум, который меня ждет дома, — позавчерашний ужин. Хорошо хоть разогретый. — Сколько вы уже вместе? — Семь лет. Я думал, что такой период у нас не наступит никогда. Я обожаю его, просто не представляю своей жизни при других обстоятельствах. Я терплю каждую такую операцию, потому что знаю, что потом он оживет вновь. Но… я начинаю уставать. — Не цепляйся за это. Иначе все будет так же, как у меня. Если потеряешь его, будешь жалеть. Внимание других людей не стоит того, чтобы совершать ошибку. — А ты жалеешь? Что вы с Анной развелись. — Иногда… иногда мне кажется, что это моя вина. Что скатываться в пропасть я начал гораздо раньше, чем она от меня ушла. Возможно, именно поэтому и ушла. Но… у нас не было огромной любви. А у вас с Винсом есть. И есть, ради чего стараться все сохранить. Просто… поговори с ним. Он тебя поймет. Возможно, ему тоже очень тебя не хватает… — У тебя все будет хорошо, Дюверье. Просто перестань закрываться от людей. Ты… губишь себя, рычишь на других. Это разрушит тебя самого в итоге. — Я не… — Послушай… о вашем конфликте с Морроу уже известно всем. Только ленивый не высказался, что ты нападаешь на Грегори только потому, что завидуешь его положению. Ты завидуешь? Тому, что он братается с Сапсаном? — Нет. Он просто бесит меня. — Дюверье… будь осторожен. — Я и так на пределе! Охраняю себя, как могу. — Тебе нужно развеяться! Возьми выходной. Сходи куда-нибудь, расслабься в приятной компании. Я не… Хилл прерывается на полуслове, потому что в кабинет тяжелой поступью вплывает Винсент. Подходит к Эзре, скользит на колени и обвивает его шею руками. — Мы его взяли. Милый… обними меня. Дюверье оставляет супругов наедине, чтобы они могли подарить друг другу частичку тепла и успокоения.А вокруг самого Луки лишь сильнее сгущается непроглядная мгла.