A (high pitch) cry for help

Миссия продолжалась. Это ни в коем случае не была опасная миссия, так что Айзава особо не волновался по этому поводу. Его беспокоило то, что может повлечь за собой поиск биологического отца Изуку. Впервые в жизни он надеялся найти что-то действительно противозаконное. Если бы в этих контейнерах было что-то действительно плохое, он мог бы легко получить полную опеку Изуку, не привлекая его к ответственности. Он был уверен, что этот кусок дерьма, который у него был как отец, не захочет бороться за опеку, но в том редком случае, когда он это делал, почти не было доказательств, которые были бы неопровержимы в суде. Было подтверждено, что над Изуку сильно издевались в школе, поэтому они использовали это, чтобы оправдать его травмы, даже огромный шрам на его спине, который, как он был уверен, был оставлен причудой огнедышащего отца, можно сказать, что он был оставлен Бакуго. причуда взрыва. О том, что его бросили, он мог сказать, что это были всего лишь две первые недели, когда Изуку пропустил школу, поскольку, видимо, малыш продолжал ходить, даже когда был совершенно один. Даже в течение этих двух недель он мог утверждать, что думал, что был со своей матерью, и поскольку она не могла возразить… Было бы намного сложнее заставить Изуку дать показания, что только помогло бы его делу, поскольку он едва мог даже поговорить с ними. Если до этого дойдет, Айзава и Ямада оба знали, что это будет долгая битва, которая только ухудшит психическое здоровье их малыша. Всю свою жизнь малыш получал удар за ударом, и они не хотели видеть, что сломает верблюду спину. Вот он и был. Перед контейнером, который, как мы надеемся, был полон оружия или чего-то в этом роде. Но жизнь, как правило, разочаровывала. Особенно жизнь Изуку. Контейнер был почти пуст. Там было только несколько пластиковых пакетов и картонных коробок, в которых явно что-то хранилось. Полиции ничего не оставалось делать, как взять у всего пробы и закрыть заведение. Однако у Наомасы были другие планы. Поскольку он руководил всей операцией, он решил оставить все в том виде, в котором они его нашли. Он предупредил тех, кто отвечал за контроль над контейнерами, что с ними всегда будет агент, и с единственной фотографией Хисаши Мидории они ждали, пока не произойдет какое-либо новое движение. Однако следующее движение произошло в доме Ямазавы. Офицер, который работал под прикрытием по соседству, тоже получил угрозу. Старое обручальное кольцо их матери лежало на входной двери, как когда-то гвоздь. Они явно были в ее доме, даже если она этого не заметила. Их поймали. Затем пара решила переехать в отдельное место. Они переехали в небольшую квартирку рядом с зданием ВВС. Из-за самолетов было очень далеко и шумно, но в то же время это было небрежно близко к тому месту, где хранились контейнеры. Изуку теперь большую часть дней был раздражительным. Бедный ребенок едва мог справиться со всем этим шумом и со всеми людьми, которые были там в целях безопасности. Он пропустил свидания с Теньей и хотел увидеть домашних кошек, которые теперь остались с Немури. Ямада беспокоился, что это может стать шагом назад в его развитии вербального общения, но, когда рядом не было других офицеров, он все равно разговаривал с ними. Большую часть времени он просто спрашивал, когда они смогут пойти домой. Изуку был очень умным. Он знал, что это было гораздо важнее, чем просто еще одно дело, иначе его не взяли бы с собой куда бы они ни пошли, но он также знал, что лучше не задавать вопросы, на которые он, возможно, не получит ответов. Поэтому он сидел спокойно и делал то, что у него получалось лучше всего. Анализ героя. Последние несколько недель он посвятил свою повседневную жизнь анализу своего нынешнего любимого героя. Сотриголова. В начале недели он попросил у Мика какие-нибудь видео его боев, и хотя их было не так много, блондин был рад подчиниться, поскольку обычно он ни о чем не просил. В течение нескольких дней пара взяла за правило выделять время в расписании Мика, чтобы смотреть видео с героями и слушать, как малыш бессвязно бормочет. Это была новая часть его, которую он был рад видеть, казалось, что ребенок мог просто бессвязно излагать информацию, которая должна была быть далека от его досягаемости в таком юном возрасте, и это было увлекательно наблюдать. Ему было достаточно комфортно делать это рядом с ними обоими и ни с кем другим, даже если он не осознавал, что сделал это. Ямаде пришлось признать, что уровень гениальности этого ребенка был ошеломляющим, потому что даже человеку его возраста было трудно следить за тем, каковы были его анализы и что он говорил, но Изуку был терпелив и любил героев так же сильно, как и он. его дада. «Ты должен это увидеть, Шоу, здесь как минимум 10 страниц посвящено только твоему боевому стилю». — взволнованно сказал он, поскольку Изуку проводил анализ только с Хизаши. «Ну, это звучит очень круто, но если он не хочет мне это показывать, я не смогу его заставить. У тебя тоже нет страниц? установил он, собираясь снова ехать на станцию, хотя только что пришел на временную квартиру. Громкий пожал плечами, в его глазах была некоторая грусть от того, что он ушел так скоро. Он знал, что они были ближе, чем когда-либо, но это не помогало чувству одиночества, когда он остался позади из-за того, что был немного более публичной фигурой. «Да, но ему все еще неудобно говорить о своей причуде, и они в какой-то степени похожи, так что…» — он драматично вздохнул. «Он не может дождаться возможности снова потренироваться с Незу». «Он собирается сделать его злым, я знаю». — Он может попытаться, но я думаю, что у него есть слабость к Изуку. Опровергнул блондин, подумав о том, как он на самом деле позволил малышу себя погладить, даже после того, как ему сказали этого не делать. Хотя ему это, похоже, не понравилось. Изуку слышал, как они разговаривали, не то чтобы они шептались, но он должен был спать. На самом деле это было его хобби — подслушивать, когда он думал, что они его не видят. Ему просто нравилось, как они разговаривали друг с другом, такие нежные, такие любящие и ценящие друг друга. Мик сильно понизил голос, и Айзава старался быть в поле его зрения, чтобы говорить, если он не был в слуховом аппарате, и даже жестикулировал, когда говорил громко. Изуку вспоминает, что биологические родители его родителей никогда не смотрели друг на друга так, даже до того, как ему поставили диагноз. На самом деле это было забавное чувство, он не до конца его понимал, но оно заставило его закипеть и потеплеть внутри. Было даже лучше, когда с ним говорили в том же ключе. Изуку задавался вопросом, разговаривали ли с ним иногда родители Каччана так. Он принял окончательное решение раскрыть свой фасад и отдать свой последний аналитический блокнот отцу, который принял его как чистое золото и велел ему идти спать. Он вернется утром, и они смогут вместе просмотреть анализ. Изуку не терпелось услышать, что он думает о своих предложениях. Забавно, но вскоре Изуку обнаружил, насколько хороши его предложения.