Бессильные-9

      Он молча смотрел в акт перед собой. Вчера вышестоящие структуры проверили один из его объектов на предмет корректного исполнения обязанностей по охране труба, электробезопасности и промышленной безопасности. А сегодня перед ним лежал документ их работы. То, что у него задергался глаз от количества замечаний, не сказать ничего. Объект собрал в себе замечаний столько, сколько за год выдается на все его другие подразделения. И если бы замечания были менее значимыми, чем обычно, они бы отправили отчет легко и непринужденно. Но здесь и сейчас все было совсем не просто.       Кроме акта с замечаниями, на начальника пришло письмо о назначении разбора по факту невыполнения своих прямых обязанностей сотрудников, у которых в должностной черным по белому прописаны многие такие моменты.       Самое фиговое во всей ситуации было то, что по охране труда замечаний было не так много, тогда как по двум другим вопросам…       Он поднял тяжелый взгляд на своего подчиненного, ответственного за электробезопасность, который по совместительству являлся не только его другом. — Ты же знал о проверке. — Знал, — Слава лениво кивнул, все еще надеясь на то, что его отмажут. Именно поэтому он развалился на стуле, листая новостную ленту в телефоне. — Да там не так критично, как ты думаешь, Володь. Мы быстро это исправим. — Быстро? — недоверчиво переспросил Владимир, акцентируя для себя внимание на местоимение мы. — И кто это — мы? — Ну, не мы, а Настя… — У нее свой вопрос, и свои замечания. Тогда как у тебя их на три страницы.       Слава поморщился. Когда он соглашался на начальника участка, сразу предупредил, что бумажками заниматься не собирается. И его, помнится, тогда от этого освободили, но номинально ответственность он за эти вопросы вел. Всех все устраивало. — Володь, ну, че ты начинаешь…       Он даже не договорил, вздрогнув, когда Владимир ударил по столу ладонью. — Ты забыл, в чьем кабинете находишься?       Слава медленно распрямился, наблюдая за тяжело дышащим другом. Его голос был обманчиво спокоен, и он только сейчас осознал, по какому на самом деле тонкому льду он ходил. И сейчас оступился, разбудив очень злого демона. — Володь… — Заткнись, — его резко оборвали. — Когда тебе эту должность предлагали, ты клятвенно обещал все восстановить. Клятвы свои внезапно позабыл? Так я тебе напоминаю. Ты деньги не за протирание задницы на объекте получаешь! — Хватит на меня орать, — огрызнулся Слава. — Я тебе твой ебучий объект и восстановил, а бумажки не моя забота. Ты тоже со мной договаривался, а не только главный врач. Да и успокойся, в конце-то концов. Ничего сверхъестественного не случилось, — он поднялся, собираясь выйти из кабинета. — Сядь! Мы не договорили. — Я в таком тоне с тобой общаться не собираюсь, — Слава обернулся, но садиться не спешил. — Ты находишься в кабинете главного инженера. Будь так любезен, свое фи высказывай за дверью. А здесь и сейчас ты мой подчиненный. — Да ну? А я думал, что ты меня за другим позвал. Может, не как друзья пообщаемся? — он медленно расстегнул ремень на джинсах, замечая, как багровеет лицо напротив. — Володь? — он покосился на дверь, когда понял, что бежать уже поздно.       Они были одного роста, и почти одной весовой категории, но он совсем не ожидал такой резвости от друга, когда тот приблизился к нему и с резким свистом вытащил из шлевок ремень, складывая его пополам. — У меня огромное желание им воспользоваться, — Владимир был на грани, но усилием воли себя сдерживал. — Прямо здесь и сейчас. И ты явно нарываешься. Но я ценю то, что никто ничего не знает. И очень хочу, чтобы так и оставалось. Поэтому сейчас ты разворачиваешься, идешь в кабинет Виталины и через час приносишь объяснительную и мероприятия по устранению замечаний. — Почему именно к ней? — Слава напряженно следил за ремнем в руках друга. То, что Володя умел им пользоваться, он не раз ощущал на собственной шкуре. — Она тебя недолюбливает. А я ее сейчас предупрежу.       Виталина покосилась на незваного гостя и молча протянула ему ручку и пару чистых листов бумаги. Главный инженер ее уже предупредил, зная о неприязни к сотруднику и ее подразделения в том числе.       Слава молча читал замечания, изредка кривясь и делая пометки. Многие из них он мог бы с легкостью устранить за пару дней. А вот остальные сто замечаний вогнали его в тоску и неизбежную встречу с нелюбимым делом. — Почему ты меня недолюбливаешь?       Его голос ворвался в ее мысли неожиданно, слегка напугав. Но она не подала вида, медленно повернувшись к нему на кресле. — Почему? Потому что, Станислав, с самого первого дня что-то максимально идет не так. Гонору выше крыши, панибратство, хамите мне в трубку периодически, работать не заставишь. Вот почему. — Я обычно всем нравлюсь, — Слава усмехнулся, наблюдая за ней, надеясь увидеть хоть какие-нибудь эмоции, кроме равнодушия. — Я вам уже как-то говорила… Я — не все. А ваш час уже почти закончился, — она усмехнулась, когда он чертыхнулся, взглянув на часы, и отвернулась. — Могу? — Слава остановился в дверях. Владимир разговаривал по телефону, но махнул ему рукой на стул рядом. А когда он сел, протянул ладонь за бумагами.       Володя мельком прочитал объяснительную, хмыкнув на особо важном для себя моменте, и поднял взгляд на него. — Что смотришь? — Слава поморщился. — Я виноват и полностью признаю свою вину. Я так и написал. Это меня, естественно, не спасет от разбора, прекрасно это осознаю… — Мероприятия, конечно, никуда не годятся, да и знал я, что за час это не реально, — Владимир откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Сроку тебе два дня. За подписью главного врача пришлешь их на начальника. А потом будем предметно разговаривать. — Ремень-то вернешь? — Слава обратил на себя внимание, когда пауза затянулась. — Или мы продолжим с тобой разговор аля начальник-подчиненный? — Заедь за мной сегодня. Отговорюсь, что хотим с тобой посидеть в баре, — вместо ответа ответил Владимир, слабо улыбаясь, когда Слава в ответ на эти слова поморщился. — И как тебя Катя терпит? — Точно так же, как тебя — Аня. — Один-один, — Слава поднялся. — Приеду в шесть. Мне забронировать…? — На твое усмотрение. Иди, — Володя кивнул на дверь, которая уже распахнулась без его участия.