Город-призрак

      То, о чем я буду писать, может показаться бредом сумасшедшего, принявшего к тому же больше рекомендуемой дозы морфия. Однако это не так. Никто не верит моим словам, и записи — единственное, что я могу оставить после себя, пока могу мыслить здраво. В мою спину, возможно, дышит смерть, но, когда оборачиваюсь, она так далеко! Я ни за что не смогу умереть…       Это произошло три или четыре недели назад, когда для исследования я с группой моих друзей-энтузиастов поехал на северо-запад Южной Америки, первым делом в Бразилию, для нахождения причин появления городов-призраков в разных странах. Это был проект, который мы хотели реализовать ещё много лет назад. В наши планы входило посетить ещё несколько соседних континентов, но не думаю, что теперь удастся это сделать. Я единственный, кто остался жив.       Считая меня, нас было пять человек: двое женщин и трое мужчин. Изначально с нами хотела поехать Маргарет — её рвение узнать про города-призраки превосходило интерес любого из нас. Именно она предложила поехать в Бразилию, где, как говорят местные, недалеко от одного из портовых городов находится заброшенная деревня, в которой происходят мистические явления. Сначала, честно говоря, я не верил в существование сверхъестественного, стараясь объяснить всё наукой. Какую пользу может принести наша поездка? К тому же подобные исследования проводились множество раз. В ту пору меня вообще мало что интересовало. Из меланхоличного состояния меня вытащила именно Маргарет.       Заранее связавшись с туристической конторой, она уверила их в прибыльности проекта и сумела заручиться поддержкой и финансами. Вместо грошей, что были изначально, у нас появилась возможность доплыть на пассажирском пароходе до Южной Америки, где в портовом городе Бразилии нас ждали представители той компании. К несчастью, за несколько дней до отъезда Маргарет заболела пневмонией. Все мы хотели отменить поездку, но бедняжка настояла на своём — нам не удалось её переубедить.       Почти всё время на пароходе я провёл у ведра — мой слабый желудок не мог выдержать шторма, внезапно случившегося в ночь отправления. Судно мотало во все стороны, иногда даже казалось, что ещё чуть-чуть и мы перевернёмся. Шум бьющихся волн снаружи неимоверно пугал. Они словно кричали, пытаясь предупредить о нашей предначертанной судьбе. Капитан, заметив застывший ужас на моём лице, уверил, что всё нормально. «Штормы частенько бывают здесь», — сказал он тогда. Я так и не уснул до рассвета.       В порту нас сразу встретили представители конторы — пожилой мужчина и парень-стажёр — не дав времени на отдых, они усадили нас в повозку без навеса. Путь был долгим и мучительным. С каждым часом солнце поднималось выше, а жара становилась невыносимее. Сквозь пот, стекающий в глаза, я видел, как наша повозка ездит кругами по безоблачному небу. Мне неведомо, как мы доехали до города-призрака. Вроде, часть пути я был в бреду или отключке.       Солнце было в зените. Казалось, даже в тени оно испепеляло нас. Чем ближе мы подъезжали к месту назначения, тем более нервными казались представители конторы. Моё внимание привлекло то, с каким беспокойством старик оглядывался по сторонам. В его глазах я видел одно — страх. Высадив нас в одной-двух милях от города, они, пообещав вернуться через три дня, второпях уехали, оставив нас в недоумении.       Всей группой мы решили в этот день отдохнуть, а на следующий отправиться исследовать город. Никто не был против, так что лагерь разбили недалеко от ближайших заброшенных зданий. Моё предчувствие било в колокола, желая предупредить об опасности. Каким же идиотом я был!       Оставшееся время до вечера пролетело быстро. Веселье от разговоров затмило мои переживания, на время заставив меня забыть о том ужасе, что происходил по пути сюда. Тошнота постепенно проходила, жара наконец начала спадать — мне становилось лучше. Не спавший больше суток, я, как помню, ушёл в свою палатку ещё до заката. Даже беготня Джоанна, типичная ему во время путешествий, меня не разбудила.       Но проснулся я от другого — от мёртвой тишины. Обычно ночью всегда есть звуки, часто даже пугающие, а некоторые — фантомные. Но в ту ночь я не слышал ничего: ни шума листьев, ни завывания ветра, ни шорохов ночных хищников. Рядом в палатке Джоанн спал беспробудным сном. Если бы не слабые движения груди, думаю, я посчитал бы его трупом. В полумраке кожа Джоанна казалась бледной, словно из него вытянули почти всю кровь, а со лба его медленно стекал пот.       Не став будить друга, я медленно вышел из палатки. Мои руки задрожали, когда я увидел, чтó творится снаружи. Густой туман, словно отдельный живой организм, обволакивал наш лагерь, желая полностью поглотить его. Никогда прежде я не мог вообразить, что подобное существует. Слова Маргарет о мистических явлениях оказались правдой, но тогда я продолжил стоять на своём, намереваясь найти объяснение с научной точки зрения. И состояния бреда у себя я допустить не мог.       Я хотел вколоть себе припрятанный морфий, чтобы наконец избавиться от мучений. Раздумья продолжались столь долго, что я не сумел заметить, как пошёл в сторону города-призрака. Один, ночью, сквозь плотно стоявшие друг к другу деревья, я пробирался вперед. Казалось, их становилось только больше, а я ни на шаг не мог приблизиться к цели. Красные огоньки задыхающегося костра лагеря постепенно пропадали из виду. Мой путь освещала только луна, с трудом пробивающаяся сквозь плотную листву.       Мёртвую тишину нарушали мои торопливые шаги. Я спешил навстречу опасности. Не имею возможности с точностью сказать, был я в здравом уме тогда или полностью потерял рассудок, но знаю одно — кто-то звал меня. Зная, как намучился по пути до сюда, он поджидал, когда я усну сном младенца, чтобы захватить мой беззащитный ум. Я не мог сопротивляться зову. Знаю, звучит совсем сомнительно. Не будь я главным героем сего события, сам бы в это ни за что не поверил.       Кажется, моя прогулка длилась недолго. Вскоре, частично вернув над собой контроль, вдалеке я увидел мужчину: с виду казалось, что это обычный человек чуть выше меня, чья старая кожа покрылась многочисленными язвами, стоял спиной, держа в руках что-то. Но я с точностью могу сказать, что он — создание дьявола, пришедшее в этот мир с целью осквернения. Никогда ранее я не верил в Бога, в эзотерику и мистику. Не хочу врать, мне показалось, что это самое прекрасное существо на Земле. Несмотря на мерзотность Его кожи, пахнущей гнилью, Он манил меня к себе.       Тотчас мы оказались друг напротив друга. Смрад больше не отталкивал. Туман вокруг безумно танцевал, кружился, становился гуще, когда ладони существа оголяли мою вспотевшую шею. Весь я, покрывшись испариной, как в жуткую лихорадку, дрожал от нетерпения и звериного страха. Два белых длинных зуба, как яркие звезды в небе, завораживали, одновременно пугая — это были клыки хищника, желающего сожрать ослабевшую жертву. Его губы, окровавленные чьей-то кровью, — точно не моей! — медленно приближались к беззащитной шее. Тело статуей не двигалось.       Может, тогда я сошёл с ума, хотя не могу признать это. Вдруг весь туман, нечеловеческое существо, даже наша поездка — выдумка моего обезумевшего мозга? Не сошёл ли я с ума ещё давным-давно? Нет! Я не верю в это! Судьба уготовила мне мученья: клыки существа резкой болью вонзились в кожу, откуда сразу хлынула кровь.       «Неизбежное прими достойно».       Ах, этот голос! Ужасный, доводящий до паники, голос, несравнимый ни с каким-либо другим. Он испил не только моей крови, но ещё и души.       Вернулся я в лагерь поседевшим, как старик. Отыскав в одной из сумок зеркало, я посмотрел на него и ужаснулся: по виду я выглядел старше представителя конторы, довозившего нас до сюда. Морщины покрыли моё бледное лицо, будто недавно пошёл мой восьмой или девятый десяток. Две маленькие ранки в шее ещё кровоточили, но меня это перестало волновать, когда заметил, что в лагере никого. На месте, где спал Джоанн, осталось только покрывало. Элиза, Уильям и Дороти тоже пропали. Я остался совершенно один.       Ночью меня посещали ужасающие кошмары. Снилось, что я, став омерзительной тварью, как Он, выпил всю кровь моих друзей, пока те спали. Яркая сладость крови всё ещё остаётся на губах, даже спустя месяц. Я больше не могу вынести этого! О, моё счастье, представители конторы приехали на следующий день, отыскав меня лежащим между палаток. В беспамятстве меня отвезли в порт, где посадили на пароход. Судно не штормило.       По приезду домой я узнал, что Маргарет не справилась с пневмонией. Воспаление лёгких было сильнее, чем ожидали врачи. За несколько дней нашего отсутствия туристическая контора отсудила все её деньги, и средств на лечение не осталось. Бедняжка не смогла отправить даже весточку.       А ведь я — тот, кто уверял её, что всё будет хорошо. Говорил о том, как быстро она придёт в норму. Моя бедная Маргарет… Как жаль, что мы не сможем встретиться. Я стану таким же, как то отвратительное существо, и не умру даже после скончания веков.