Home

— А где родной отец Мегуми? — внезапно спросила Цумики за ужином, вспоминая их короткий период жизни с Тоджи. Она по нему не скучала, её брат его и вовсе не помнил, но ей было просто любопытно, куда делся тот мрачный мужчина, который учил её взламывать замки и который пытался привить ей любовь ко всяким спортивным событиям, куда ставил деньги. Ей смотреть на всякие гонки было неинтересно и она просила включить мультики для них с братом (и тот даже иногда включал), как и не было интересно взламывать с ним замки, но, по крайней мере, с Тоджи им относительно неплохо жилось. Но где он сейчас? Годжо аж ложку уронил, а у Гето холодок по коже пробежался. Нет, дети есть дети, они всегда задают странные случайные вопросы, но этот- — Тебе должно быть плевать. Он нас бросил, вот и всё. — Мегуми не очень любил поднимать эту тему и угрюмо продолжил есть овощное рагу. — Мне просто интересно, — оправдавалась его сестра и выжидающе посмотрела на своих новых родителей, — Ну так…он вообще жив? Они нервно переглянулись. У Сатору появилась идея попробовать «фиолетовый», у Сугуру нашлось особенно стремное проклятие, они оба находились под энергетиками и всё случилось как-то само, когда Тоджи решил нанести удар. Но как можно толково объяснить маленьким детям, что они его убили? Если сказать правду сейчас, то неизвестно, какая реакция за этим последует. И ладно Мегуми — тот удивительно циничный для своего возраста, но вот их более чувствительным дочкам такое явно знать не нужно. — Он ушёл за сигаретами. — неосторожно выпалил Годжо, чтобы хотя бы что-то ответить. Цумики ответ пусть и не показался слишком надёжным, но устроил, и дальше диалог пошёл по привычным бытовым темам. Однако после той фразы дети стали вести себя странно, когда Гето брался за сигареты. Он старался курить за техникумом, не при детях и вообще планировал бросить с окончанием учёбы. Скоро всё должно устаканиться: они, как нормальная молодая семья, съедут из общаги с выпускным и начнут официально работать. А пока что каждый день был хлопотным и похожим на дурдом, в котором Гето одной рукой одевает детей в школу, другой делает домашку, пылесосит с помощью одного проклятия и чистит картошку другим, при этом ещё и слушая онлайн-урок по пропущенной теме, и всё это одновременно. Ещё бы тут стресс не появился и курить не захотелось. Он брызгался одеколоном, скрывающем запах табака чем-то морским, он носил с собой мятные жвачки, он прятал пачки по карманам и старался прикасаться к ним по-реже, но всё равно, как правило, курил каждый день по одной. Он часто выходил на балкон после миссии и пытался выжечь горечью табака горечь поглощенного проклятия — курение в этом помогало. И в один из таких моментов к нему подошла Цумики. — У тебя сигареты заканчиваются… — она посмотрела на почти пустую пачку на подоконнике со странной тревогой, корни которой он не мог распознать. — И что? — он мгновенно затушил бычок об пепельницу, что была бывшей банкой кофе, и внимательно посмотрел на свою дочь. Не хотелось при ней курить. — Ты скоро уйдёшь? — А куда я должен уйти? — не понял он. — За сигаретами. — Завтра на задании куплю. Поверь, последнее, что должно тебя беспокоить — моё дурное пристрастие. — Не уходи. — девочка зацепилась ему за штанину и умоляюще посмотрела снизу вверх. — Я никуда от вас не денусь. — Тоджи Фушигуро ушёл за сигаретами и не вернулся… Сугуру как током ударило. Шутка про то, что Тоджи ушёл за сигаретами, стала для них с Сатору любимым приколом. Вот только для детей это было чистой воды правдой, а не приколом. И теперь сигареты ассоциировались у них с уходом и чувством брошенности. Не только у Цумики — он краем глаза заметил в коридоре остальных, хотя те, вроде как, пытались быть незаметными, волнительно наблюдая за разворачивающемся диалогом. — Не волнуйся, я вас всех очень люблю и никогда так не уйду. Обещаю. — Гето опустился на колени и крепко обнял её. Его солнышко…он не должен закрывать её свет дымом от сигарет. Как и не должен очернять своей зависимостью детство других своих детей. С этого момента Сугуру твёрдо решил бросить курить. Но бросать курить было непросто. Потому что у него оставалась тысяча невыполненных дел, с которыми каким-то образом надо справиться и не сойти с ума. И поэтому он пошёл искать поддержку у Сатору. — Ты? Бросаешь курить? Серьёзно? — тот не верил своим ушам и очарованно смотрел на него в полном восторге. — Серьёзно. Годжо подхватил его на руки и стал кружить с ним по комнате, практически пища от радости. У него выработалась привычка поднимать его на руки при любом удобном случае и каждый раз он делал это так, словно Гето ничего не весил, и с такой любовью, будто они не виделись несколько лет. — Ты так реагируешь, словно я тебе положительный тест на беременность принёс. — смеялся он, возвращаясь на твёрдую поверхность. — Я правда очень рад! Вот только ты выглядишь не очень довольным. — Годжо тыкнул его в щеку. — Я просто боюсь, что сорвусь. — не без стыда признался Сугуру. Да, он сильный и не должен поддаваться подобным слабостям, но под конец очередного тяжёлого дня сил на сопротивление зависимости как-то не остаётся. — Ну, чтобы бросить курить, придётся бросить твой недосып. — начал Годжо и он предчувствовал, что беседа будет не из приятных. — Ох… — А ещё бросить твой трудоголизм. — Сатору- — Нет, меня как раз бросать не нужно. Давай, Сугуру. У тебя будут условия, чтобы не сорваться, только если ты оградишь себя от стресса. Но делать ты это явно не намерен, поэтому я тебе помогу. Давай заключим сделку. Я создам тебе все условия, а ты не притрагиваешься к сигаретам неделю. — А потом? — А потом ты решишь, хочешь ли ты продолжать курить или нет. Поставить задачу бросить сигареты на всю оставшуюся жизнь — сложно. А поставить ежедневную задачу не курить в список целей на ближайшие сутки — нет. Просто нужно будет сделать так ещё раз. И ещё несколько раз. А потом должно стать легче. *** Сатору действительно пытался возвести между ним и стрессом бесконечность. Сатору и сам мечтал, чтобы тот бросил курить ещё с их первого курса: ему никогда не нравился этот запах и то, какое тот делает страдальческое лицо, когда затягивается, словно герой дешёвой драмы. Поэтому он был рад его мотивации бросить и старался взять всё на себя: от бытовухи до высокоранговых проклятий. Сугуру его старания ценил, но боялся, как бы тот сладкое на сигареты не променял — Годжо брал на себя 80% всех поступающих к ним задач. Сугуру пытался отбить себе половину, чтобы было честно, но Сатору был непреклонен, — «Я буду ужасным парнем, если не поддержу тебя!» — сказал тот и пошёл на пятую миссию за сутки. Сугуру решил не терять времени и пользоваться предоставленными возможностями. Из плюсов — он успел убраться несколько раз у них в комнате, на кухне и в детской, научился готовить чизкейк вместе с мелкими и сделал им с Сатору домашку на неделю вперёд. Из минусов — дела, которые он хотел сделать, закончились спустя день. А у него впереди были два дня активной ломки, на которые ему остро необходим какой-то фокус для внимания. А Сатору, как на зло, отправили на миссию в другой город. — Может, тебе на вейпы перейти? — спросил Нанами, наблюдая за его страданиями и взглядом в пустоту. Шёл второй день без сигарет. — Вейпы для слабаков. Если курить — то хотя бы красиво. А не эти ваши фруктовые дудки. — Да выкури хоть четверть. Бросать курить — постепенный процесс. Конечно, твой организм не приспособлен. — Я не могу подвести Сатору. Он же так старается. Он слишком хороший. Лучше, чем я заслуживаю. Так что никаких поблажек. — он решительно встал с места и пошёл в спортзал. Пусть эндорфины его поддержат. Двойная нагрузка на тренировке, освоение новых приёмов и эксперименты с использованием проклятий. Это затянулось на 6 гребанных часов, но он ни о чем не жалел: теперь курить не так уж и хотелось. После этого он спокойно просидел в ванне час и приготовил поесть что-то по заявкам детей, но потом у него встал вопрос, что делать дальше, чтобы не думать о никотине, который быстро стал по новой фигурировать в сознании. Благо, дети с задачей отвлекать от всяких нехороших мыслей и позывов отлично справлялись. Смекнув, что Сугуру особо нечем заняться, его быстро сделали участником игр, моделью для макияжа и личным репетитором. Но даже у детей энергия не бесконечная, поэтому к вечеру они спокойно смотрели какой-то мультик на диване. Его дети казались ему крошечными и отлично умещались рядом с ним на мягкой поверхности. Годжо не хватало для полной идиллии. За то время, пока тот ебашил миссии за двоих, Сугуру ужасно по нему соскучился. У него началась ломка не только по сигаретам, но и по Сатору. И вместо того, чтобы смотреть на экран телевизора, он думал лишь о нём. О том, какой он потрясающий, невероятно заботливый и вообще идеальный. Вот только конкретно сейчас его рядом не было и собственный разум любезно дразнил Сугуру воспоминиями о том, какие у Сатору нереальные глаза, словно ясное небо над снежными Альпами, какие у него сильные руки, на которых тот держал целый мир, как тот трепетно относился к нему и к детям, как тот очаровательно краснел от всяких мелочей и как мило утыкался ему в шею, пока Гето что-то готовил. Вот чем он заслужил такое счастье? И за что это счастье согласилось на двухдневную миссию, оставив его одного с детьми? — Ты похож на Аладдина. — неожиданно подметила Цумики со смешком, выводя из размышлений. — Чем? На нервах играли две потребности — выйти покурить и прогнуться под Сатору, а игра в поиск сходств с мультяшкой не помогала. — Штанами. — усмехнулась Нанако. — А ещё ты украл богатую принцессу из клана. — добавил Мегуми. Сугуру кажется, что ещё немного, и его дети начнут понимать чёрный юмор. Видимо, компания Сатору на них плохо влияла, если они обрушили на него столько подколов, ещё и сгруппировавшись. — Думаю, отношения плохие, если не похожи ни на один мультик Диснея. — философски сказала Мимико. С этим сложно было спорить. — Ладно, пусть мы будем Аладдином и Жасмин. Но мне кажется, мы с Сатору больше похожи на Хаула и Софи из «Ходячего замка». — улыбнулся Гето. — Истеричка и душнила? — усмехнулся Мегуми, за что моментально получил порцию щекотки от родителя. — Вот наверняка такие слова от местной версии Хаула узнал! — Прекрати!!! Да, мелкие определённо служили не только отвлекающим, но и сдерживающим фактором: он не хотел подавать им плохой пример и тем более не хотел их расстраивать. Второй день ломки он пережил только благодаря им. *** Но на третий день стало совсем плохо. Руки ежеминутно тянулись к карману (конечно же, он выбросил все свои никотиновые заначки, чтобы не было соблазнов, так что там ничего не было), в горле першило странное ощущение пустоты, а ещё у него включилась фоновая тревога. Он звонил Сатору по несколько раз, чтобы просто услышать его голос. Тот одной рукой держал телефон и говорил абсолютно будничным тоном «Хай, детка!», а другой рукой что-то взрывал, насколько Гето мог разобрать. Они говорили о всяких приятных мелочах, которые помогали отвлечься, а его голос успокаивал и приводил мысли в порядок. Сугуру просто пообещал себе продержаться до вечера. А там приедет Сатору и станет значительно лучше. С Сатору любая дерьмовая ситуация становилась значительно лучше и он ждал его возвращения, как дети ждут новый год в декабре: постоянно сверялся с датами и мечтал о чуде. Чуде, что носило имя «Годжо Сатору». Когда дети заметили Сатору с окон техникума — то сразу ломанулись к нему, но в скорости они Гето проиграли — тот так обрадовался, что выпал из окна. Благо, проклятие в форме ската во время возникло и помогло не стукнуться об землю. Он мгновенно заключил Сатору в свои объятия, буквально запрыгнув к нему на руки. — Я дома, — с облегчением произнёс Годжо, сильнее прижав его к себе и уктыкаясь ему в шею, — Ты не курил? — Не курил. Я скучал. — По мне или сигаретам? — Да. Сатору издал смешок и поцеловал его, наконец-то не чувствуя ни малейшего привкуса табака. Гето пришлось слезть, чтобы дать подоспевшим детям тоже поздороваться с их папой, но он успокаивал себя тем, что они ещё успеют хорошо провести время вдвоём. А пока что он кормил Годжо всяким вкусным, что наготовил за эти трое суток, разбирал его сумку и закидывал в стиралку его вещи, а тот рассказывал детям всякие интересные моменты с миссии, опустошая холодильник. Как только они вышли из кухни, Сугуру сразу потянул того за руку в спальню, попросив детей не беспокоить их пару часов. Хорошо, что те были в том возрасте, когда не имеешь ни малейшего понятия о сексе и ни о чем таком не подозреваешь. — Так сильно хочешь, что готов забить на душ? — Сатору кое-как успел запереть дверь до того, как его требовательно повалили на кровать, начиная жадно зацеловывать все открытые участки кожи, — Мх, ты меня съесть хочешь? В глазах Гето играл дикий голод, его руки по-собственически заползали под рубашку, а он сам мигом заполнил всё пространство, заставив Сатору забыть про всё на свете. — Ломка совпала с твоим отсутвием. Считай, у меня было две ломки. — прорычал тот, прежде чем продолжить оставлять на шее парня поцелуи, добавляя лёгкие покусывания. — Я устал. Тебе придётся делать всё за меня. — сразу предупредил Годжо, после чего глухо простонал от обрушившихся на него ласк. — Не беспокойся. Я помогу тебе отлично расслабиться. *** На четвёртый день он почувствовал, как тяга к сигаретам остывает, уступая свое место тяге к Годжо. Гето ходил за ним хвостиком, становясь намного более тактильным, чем обычно — он постоянно лез обниматься или просто лез, а Годжо был от этого в восторге и с удовольствием подставлялся под поцелуи, сам залезая в объятья. — Сатору, спасибо. Мне больше не хочется курить. Теперь хочется только тебя. — он уткнулся ему в плечо, обвивая тонкую талию руками сзади. Сатору украл его черную толстовку и от него пахло его одеколоном, который тот тоже периодически брал без спроса. Сугуру никогда его за это не ругал — так на Сатору словно оставались маленькие знаки, укузывающие на то, кому тот принадлежит, что грело внутреннего собственника. Сатору красиво нарезал детям фрукты «как в инстаграмме» и отвлёкся лишь на то, чтобы поцеловать его в щеку, от чего всё внутри покрылось новым приливом жара. — Я тоже тебя люблю. — улыбнулся Годжо и продолжил аккуратно вырезать зайчика из яблока. Сугуру бросил курить, но остался зависим. Зависим от абсолютно очаровательного парня, которого любил больше жизни.