***
Джисон не слышит ничего, когда просыпается. Голова почему-то слишком тяжёлая. Он дёргает ногами, мучаясь от тяжести одеяла. — Мам? — произносит он, хмурясь от того, что его голос хрипит. — Сони? — Джисон открывает глаза, он это чувствует, но почему-то ничего не видит. — Где ты, мама? — Я здесь, сынок, — в это мгновение мамина нежная рука касается его маленькой и тёплой, — как ты себя чувствуешь? — негромко произносит она. — Мам, почему я ничего не вижу? Я же открыл глаза, — Джисон хмурится, трясёт головой, абсолютно ничего не понимая. Перед тем, как рука матери выдёргивается из его нежного захвата, он слышит звуки рыданий. — Мама? Мамочка, что случилось? — он обеспокоено вошкается на кровати и пытается поднять голову, но чья-то грубая ладонь прижимает его к подушке. — Лежи, всё в порядке. Посмотри на меня, малыш, — голос незнакомый, но приятный. — Но я вас не вижу, — Джисон снова вертит головой. Рыдания матери становятся громче, что заставляет Джисона снова попробовать подняться. — Что происходит? — спрашивает Хан, ничего не понимая. Он плачет, потому что мама плачет. Ему страшно, потому что грубая мужская рука теперь удерживает его сильнее, — где ты, мама? — Здесь, Джисон-а, мама здесь, — но она не подходит, не берёт его за руку. — Кто этот человек? — негромко произносит он и прижимает плечи к ушам, ничего не видя и не понимая. — Я мистер Ким, Джисон, мне очень приятно с тобой познакомиться, — в этот момент большая рука пожимает его руку, — я твой лечащий врач. — Врач? Зачем мне врач? — Джисон хмурится, но быстро перестаёт, потому что голова начинает болеть слишком сильно. — Я ничего не понимаю, — шепчет Сон, хныча. — Всё в порядке, Джисон, — произносит мужчина, теперь Джисон знает, что это мистер Ким, — поспи ещё немного, а затем я тебе всё объясню. Мама останется с тобой, она сядет рядом, протянув руку, ты к ней прикоснешься. — Где папа? С ним всё в порядке? Ему не нужен врач? — Всё хорошо, малыш, папе больше не нужен врач, он сейчас находится буквально через одну дверь. Он придёт к тебе позже, когда ты проснёшься, папа и мама будут рядом. — Обещаете? — Конечно, мы с тобой теперь друзья, а друзья никогда не лгут. — Друзья? Хорошо, — произносит тихо Хан и удобнее укладывается на мягкой подушке, — мам, мамочка, — зовёт он также тихо и наконец чувствует мамину руку. — Поспи ещё немного, Сон-а, — шепчет она и целует его в лоб. Джисон засыпает с улыбкой на лице, почти не беспокоясь. С того момента прошло почти восемнадцать лет. В тот день, когда он проснулся, никто ничего так и не объяснил. Никто не рассказал ему, почему он не видит, после нескольких попыток он понял, что не сейчас. Когда-нибудь потом они расскажут ему, может быть, когда он будет старше. В тот день, как и обещал его новый друг, когда он проснулся мама и папа были рядом с ним. С ними всё было в порядке. С тех пор каждый день они были рядом. Ему никогда не позволяли оставаться одному, сначала это было хорошо, он учился, познавал мир по ощущениям, набивал шишки, но потом это надоело. В четырнадцать он решил стать более самостоятельным. Перестал цепляться за мамину руку. В результате он упал с лестницы, когда собирался спуститься на кухню. В пятнадцать, когда у него появилось чуть больше свободы, он так сильно ударился пальцами ног о тумбочку в прихожей, что сломал три пальца из пяти. Теперь у него нет ногтя на мизинце. В шестнадцать пострадали его пальцы на руках. Он уверенно держал нож уже долгое время, но всё равно поранился, когда нарезал слишком мягкий помидор. В семнадцать он сломал два ребра, когда поскользнулся зимой около дома, помогая отцу чистить снег. В восемнадцать он поступил в университет, хотя родители были сильно против. Всю жизнь он был на домашнем обучении, и это раздражало до невозможности. Он хотел быть самостоятельным. Он небесполезный. Не беспомощный. Ему не нужна нянька. В университете он не пытался найти друзей, не знакомился даже, вообще старался делать вид, что он не только не видит, но и не слышит. Поначалу получалось, никто не трогал, не обижал и не издевался, все наоборот старались помочь. Но это быстро надоело. Он по-прежнему хотел быть самостоятельным. Однажды он поссорился с парнем, который прицепился к нему как банный лист к заднице, он тогда сбежал от этого придурошного и впечатался в грудь какого-то здорового бугая, который, не мешкая, зарядил ему по лицу. Джисон тогда только носом шмыгнул и поплёлся домой с разбитым носом. В девятнадцать он познакомился с Хёнджином. Точнее это Хёнджин с ним познакомился. Этот припадочный сбил его с ног, наорал, а потом расплакался как пятилетняя девчонка, у которой отобрали куклу барби. Джисону тогда пришлось его успокаивать. Он там сам чуть не разревелся. В двадцать Хан встретил Чана. Снова. Этот парень когда-то жил по соседству, а потом уехал и вот встретились они спустя много лет. Чан тогда только приехал, вернулся из Австралии, где учился многие годы. Он сразу заметил своего бывшего соседа и набросился на него с объятиями. Джисон чуть в штаны не наложил от страха и паники, потому что раньше его никто не трогал. Бан испугался тогда, руки отдёрнул, а потом заплакал почему-то, всего лишь раз взглянув в чужие глаза. Джисон знает, что он плакал, хотя тот уверял, что просто простыл. Джисон трогал его лицо, пытался вспомнить, так он и почувствовал влагу на щеках старого друга. В двадцать один к нему подошла девушка. Милая первокурсница, которая всеми силами старалась помочь. Джисон знал, что её слова о любви к нему — ложь. Хотя девушка делала всё, чтобы он был счастлив. Она носила ему обеды, готовила она просто замечательно. Однажды пришла к нему домой, чтобы сделать задание, которое нужно было сделать в паре, Джисон всегда работал один, но она настояла. Несмотря на то, что они и правда хорошо ладили, Джисон не хотел, чтобы она тратила своё время на него. Просто потому, что знал, что ничего хорошим это не закончится. Она была одинока, она хотела быть нужной, но была не нужна Джисону. Ему пришлось сказать ей это прямо в лицо. После этого девушка наговорила много обидных слов. Джисон честно признаётся, что плакал, сидя в своей комнате в одиночестве. В двадцать два он закончил университет. Несмотря на полученные травмы и плохих людей, которых он встретил немало, он с улыбкой вспоминает это время. Двадцать третий день рождения Хан праздновал в компании Хёнджина, Чана и парня Чана — Феликса. В четвером они отлично провели время. Их дружба стала ещё крепче. Сейчас Хану двадцать четыре. Он съехал от родителей после окончания университета. Сейчас живёт в недавно построенном жилом комплексе, в котором есть всё для комфортной жизни инвалидов. У Джисона с недавних пор есть собака-поводырь. Сейчас он много времени проводит один, часто гуляет и ему просто необходима компания. Щенок ему помогает. Приносит тапочки с утра, напоминает ему задергивать шторы, дёргая за них, в такие моменты Джисон рад, что ничего не видит, ведь точно бы испугался, увидев, как сильно торчат нитки снизу штор. Щенок даже сообщает ему о том, что пора идти за покупками. Ему двадцать четыре и он наконец-то добился самостоятельности, о которой так давно просил. Он знал, что будет нелегко. Знал, но всё равно стремился. Он не жалуется.***
— Да, Чани-хён, — устало повторяет уже, кажется, в тысячный раз, — мы с щенком уже сходили в магазин, я заказал доставку и уже даже поел. — Джисон-а, когда ты уже дашь ему имя? — Я не знаю, какое дать. У меня нет никаких идей, да и он уже отзывается на «щенок». — Ладно, — Чан хочет сказать что-то ещё, но останавливает себя, — ты точно хорошо себя чувствуешь? У тебя достаточно еды? — сколько бы Джисон не уверял, Чан по-прежнему беспокоится. — Да, Чан. — Хорошо, извини, увидимся. Джисон сбрасывает звонок и снова вздыхает. — Эй, щенок, иди сюда, — его четвероногий друг быстро оказывается на кровати рядом, — ты такой мягонький, — утыкаясь в шерсть собаки, произносит Сон, — что делать, м-м-м? Мы с тобой сегодня уже погуляли дважды. Послушали документальный фильм о лягушках и даже с твоей помощью нашли мои носки. На сегодня дел больше нет, — вздыхает в третий раз за последние десять минут Хан и разваливается на кровати. Джисон лежит по ощущениям вечность. Скучно, грустно, одиноко. Раньше он учился, гулял с ребятами, а сейчас что? Лежит на кровати весь день да фильмы слушает. Хан находит на одеяле телефон. Он не знает, сколько времени, потому что в его говорящих часах сели батарейки, а новые он всё никак не купит, Джисон хочет позвонить Хёнджину, чтобы хоть как-то развлечься, но из-за того, что он не знает, который сейчас час, он неуверенно перекладывает телефон из одной руки в другую. — Ладно, не пошлёт же он меня, — шепчет Джисон и всё-таки набирает заученный номер. — Хён, ты не занят? Я не отвлекаю? — тараторит Сон, взволнованно сжимая ладонь, в которой зажал край одеяла. — Привет, детка, — отвечает Хван, чем-то шурша по ту сторону, — не отвлекаешь. Хочешь чего-нибудь? — Джин хрустит чем-то, и Джисон расслабляется, понимая, что тот и правда не занят ничем серьёзным. — Нет, я просто умираю со скуки, — растягивая гласные, произносит Джи, снова утыкаясь лицом в шерсть щенка. — М-м-м, я могу приехать к тебе, но— — Правда?! — подскакивает брюнет. — Конечно, почему ты так удивляешься? Но я не один. Мой давний знакомый навестил меня и сейчас мы у меня дома. — О, — сдувается Сон, — тогда развлекайся с другом, хён, не нужно ехать ко мне. — Детка, — Хёнджин произносит так ласково, что хочется плакать, — я могу приехать сейчас, мой друг никуда больше не денется, он переехал в наш город пару недель назад, я могу увидеть его в любое другое время. Или же… — Или же что? — Мы можем приехать вместе и ты познакомишься с ним. Я ему много про тебя рассказал, он очень хочет с тобой познакомиться. — Хёни, но— — Эй, не беспокойся, — спешит остановить его старший, — он правда хочет увидеть тебя. Джисон молчит, кусает большой палец левой руки и не знает что делать. — Я слышу, как ты думаешь. Он хороший, обещаю. Он тебе понравится. Я уверен, что вы поладите. Но я не заставляю, я могу приехать один, как и сказал ранее, — спешит повторить Хван, понимая, что решение даётся нелегко. — Ты можешь… вы можете приехать вместе, — шёпотом говорит Хан и отключается, понимая, что в любую секунду может передумать. Хёнджин по ту сторону его прекрасно понимает. Все следующие минуты Джисон провёл в ожидании. Он умылся, проверил везде ли порядок в квартире, покормил щенка и встал у окна, словно смотрит на всё, что происходит снизу. Звонок в дверь напугал настолько, что Джисон едва ли не взвизгнул. — Хёни? — спросил Хан на всякий случай перед тем, как открыть входную дверь. — Это мы. Джисон пропустил гостей, прижавшись к стене. Хёнджин сразу же побежал на кухню, он знал эту квартиру также хорошо, как свою собственную, а своего гостя оставил наедине с Ханом, давая шанс младшему завести диалог самостоятельно. — Я… Я Джисон, — Хан протянул руку незнакомцу, что стоял на удивление близко к нему. — Минхо, приятно познакомиться, — этот Минхо пожал руку, при этом поглаживая тыльную сторону ладони. — Пойдём, — прошептал Джисон, утягивая друга Хёнджина за собой. Хан уселся на диван, зная, что Хёнджин сейчас сделает всё, чтобы им было комфортно. Он почувствовал, что остался в гостиной один. Новый друг ушёл к Хвану на кухню. — Это что такое, Хван, — прошипел Минхо, заставляя младшего загадочно ухмыльнуться, — это что за хлебобулочный? Хёнджин тихо рассмеялся. — Пойдём, я приготовил нам попкорн и разложил чипсы по тарелкам, возьми газировку и воду, Джисони не любит ждать, — подмигнул он и оставил старшего одного. Минхо прикрыл глаза на секунду, выдохнул, словно боролся с чем-то, а потом взял то, что сказал Хван и направился к дивану, где Хёнджин и Джисон очень комфортно расположились. — Садись сюда, — похлопал по месту рядом с Джисоном Хван, всё ещё противно хихикая. Минхо чертовски не понравилось это. Как только он сел, Джисон испуганно прижался к Джину, который от этого ещё больше повеселел. — Что скажешь о фильме о пантерах, детка? — Включай, — негромко ответил Джисон, чувствуя, как чужие пальцы поглаживают его лодыжку. В тот день они втроём уснули на диване. В тот день у Джисона появился новый друг.***
Джисону скоро двадцать пять. Он работает в музыкальном магазине. Это решение далось ему легко. Сидеть дома не было отличной идеей. Джисон очень любит гулять. Несмотря на страх, он любит общаться с людьми и узнавать что-то новое. Он любит слушать и представлять. Каждый человек видит мир по разному, а для человека, который не видит вообще, общение является одним из источников получения знаний и представлений. В музыкальном магазине мало людей. Очень немногие разговаривают с ним, но всё же такие люди есть. Иногда один человек в день, иногда — пять. Но так или иначе ему удаётся пообщаться. Пару недель назад Джисон пришёл на работу и ещё даже не успел раздеться, как к нему подошёл молодой человек с приятным голосом. — Извините, это же вы настраиваете инструменты? — мужчина встал рядом с ним и что-то держал в руках. — Да, можно мне пару минут? — Конечно, я подожду, — покупатель отошёл к его рабочему месту, а Джисон повесил своё пальто и вернулся с улыбкой на лице. — Вы точно покупаете этот инструмент? — на всякий случай уточнил Сон. В ответ Хан получил молчание, что заставило его нахмуриться. — Молодой человек? Вы ещё здесь? — Да, я здесь. Я уже заплатил за эту гитару. Не могли бы вы настроить её, пожалуйста? — судя по вновь появившийся неловкости, мужчина его разглядывал, видимо перед этим он кивнул, что являлось ответом на вопрос Джисона. — Конечно, положите гитару на стол, пожалуйста. Джисон принялся за работу, чувствуя взгляд незнакомца. Было слегка неуютно, но Сон ничего не сказал, продолжая настраивать гитару. — А вы играете? — неожиданно донеслось сверху. — Нет, уже много лет не играю. В раннем детстве отец учил Хана и у него отлично получалось. Иногда Джисон по этому скучает. — Если я захочу узнать поподробнее, вы расскажете? — мужчина сел рядом, его дыхание ощущалось слишком близко. — Не нужно смотреть мне в глаза, — прошептал Сон, понимая, что именно делает покупатель. Мужчина тут же отскочил и что-то пробурчал себе под нос. Видимо, ругая себя за любопытство. — Мне очень жаль, я просто… хотел убедиться кое в чём, я — — Вы правы, — перебил Джисон и поднял голову, чтобы улыбнуться, — я почти закончил, не забудьте заплатить. Джисон ожидал, что после оплаты мужчина покинет магазин, но тот притащил стул с другого конца магазина и сел рядом. — Могу я задать вам несколько вопросов? Меня зовут Со Чанбин. У Джисона появился ещё один друг.***
Джисону скоро двадцать пять и он, кажется, влюбляется в одного из своих друзей. — Эй, хлебобулочный, хён принёс тебе подарок! — кричит Минхо, входя в квартиру Джисона как в свою собственную. Джисон даже не поворачивает голову, чтобы поприветствовать Ли, зная, что тот сейчас залезет в его кокон из одеял и сам распакует подарок и вручит ему. — Ты такой неуважительный, — фыркает Минхо, а затем ледяными руками хватает щёки Хана и не отпускает до тех пор, как тот не захнычет, — вот так-то, — ещё громче фыркает старший, а затем улыбается и вручает Джисону маленькую коробочку. — Что это? — Подарок, я же говорил, — Джисон уверен, что тот закатил глаза, но по-прежнему улыбается. Джисон любит его улыбку. Он трогал лицо Минхо сотни раз, обводил пальцами каждый миллиметр и широко улыбался, зная, что Минхо нравится его стремление узнать, как же он выглядит. — Что на этот раз? В прошлый раз в коробку ты засунул мороженое и я замарал руку. Это было холодно и неприятно. — А я говорил не трогать руками, — Минхо говорит так, словно это Джисон тот идиот, который додумался засунуть мороженое в коробку. — Чем я по-твоему должен был потрогать? Как я узнал бы что там, а? — Минхо шикает на него, а затем нежно поглаживает пальцы, которые крепко удерживают коробочку. — В этот раз ничего съедобного, холодного или неприятного, обещаю, — Джисон всегда замечает, как голоса его друзей меняются. Обычно это зависит от ситуации, про которую ему рассказывают, но Минхо невозможно прочитать, он молчит, но интонация его голоса постоянно меняется. Джисон чувствует себя так, будто качается на волнах. — Почему ты тогда не открыл сам? — Я хочу… открой сам, пожалуйста, этот подарок отличается от других, — в конце Минхо переходит на шепот, Джисон судорожно выдыхает. — Хорошо, я открою, — одними губами произносит Хан. Он сразу понимает, что подарил ему хён, но молчит, не поднимая головы. Ему хочется плакать, но не потому, что грустно, а от счастья. Он так сильно любит Минхо. — Могу я надеть его на тебя? — Джисон способен лишь на неуверенный кивок, — это ещё не всё, — шепчет Минхо, когда застёгивает украшение, он аккуратно берёт чужую руку и опускает её в коробочку. Джисон прикусывает нижнюю губу, слишком быстро моргая, чтобы не заплакать. — Можно я сам надену его? — Джисон снова кивает и позволяет развернуть свою руку. Хан чувствует, что он красный. Щеки уже даже не розовые, а кончики ушей вообще бордовые. — Тебе нравится это, ведь так? — Спасибо, хён, — у Джисона с первого раза получается уложить свои руки хёну на шею. Он обнимает его так крепко, как только может, — спасибо тебе большое, — произносит он перед тем как оставить поцелуй на чужой щеке. В последнее время он слишком часто это делает. Теперь у Джисона есть кулон, в котором общая фотография его друзей. А также у него есть кольцо с ромашкой, которое ему подарил его любимый хён. — Послушаем какой-нибудь фильм? — Конечно, всё, что хочешь, — Минхо прижимается губами к его виску. К сожалению, фильм оказался довольно скучным из-за человека, который рассказывал. Джисону так надоело слушать его голос, что он развернулся к Минхо, глядя прямо в глаза, несмотря на то, что не любит, когда кто-то смотрит в его собственные. А Минхо смотрит всегда. — Может приготовим рамён? Старший не отвечает, он просто выключает телевизор, а Джисон охотно позволяет увести себя на кухню. Рука старшего ерошит его волосы, вызывая у него небольшой сердечный приступ. Минхо слишком любит его трогать к большому счастью и отчаянию. — Я сяду здесь, — предупредил Сон, но сесть не успел. — Ну уж нет, ты хочешь рамён, ты и будешь его готовить. — Я уничтожу кухню, хён, — хнычет Джисон, пытаясь вырваться из чужой хватки. Хотя Минхо держит его совсем слабо. — Не будь драматичным. Рамён готовить очень просто. Давай начнём. Во-первых, — неожиданно бодро говорит Минхо, Джисон на это хмурится, — нам нужна кастрюля. — Ты знаешь, где она лежит. — Доставай, — на этот раз Джисон громко скулит от досады. — Почему ты заставляешь беспомощного человека заниматься такими сложными делами? — Минхо бьёт его по лбу. — Ты не беспомощный, хлебобулочный. Мин встаёт позади и уверенно берёт руки Джисона в свои, чтобы начать готовить. Сердце Джисона кажется танцует чечетку, он никогда к этому не привыкнет. Минхо прижимается к его спине, а затем направляет руку Джисона к дверце шкафа. — Держи, это мерный стакан, так уж и быть, я достану кастрюлю, а ты пока набирай воду. Когда Минхо ставит кастрюлю рядом, Джисон выливает в неё два полных стакана, даже не проливая на стол. Ли за это поглаживает его по голове. Затем Минхо обхватывает его запястье и тянет вверх. — Доставай рамён. Джисон абсолютно неаккуратный человек, поэтому следовало ожидать того, что рамён из шкафа вывалится прямо на них. — Не смейся, я не был к этому готов, — обиженно бормочет Хан. — Я смеюсь, Сон-а, только потому, что это было мило. Теперь возьми кастрюлю и сделай три больших шага вправо. И ты будешь у плиты. — Я знаю, где находится моя плита, — ещё более обиженно говорит он, дуясь. Джисон не ожидал, что Минхо последует за ним. Руки старшего всё ещё держат его. — Хорошо, ставь кастрюлю, я включил плиту, — Минхо оказывается слишком близко к его уху. По коже пробегают мурашки, Джисон прикусывает щеки, чтобы сдержать улыбку. Старший спрашивает, с чем они будут есть, но Джисон едва улавливает его слова, потому что Третья Мировая война бушует прямо у него в груди. Джисон что-то бормочет, и, к счастью, Ли не переспрашивает. — Ладно, теперь ждём, когда вода закипит. Сон садится за стол, а старший встаёт у окна и начинает строить догадки о людях. — Ой, из пекарни вышла бедная женщина. Она явно в разводе и с кучей детей. — С чего ты так решил? — Джисон разворачивается лицо к окну. — Она выглядит как одинокая разведёнка. Женщина с огромным небрежным пучком на голове, волосы местами седые. Явно много нервничает, — Минхо поворачивает голову, чтобы взглянуть на младшего, который с интересом его слушает, — а ещё она тащит огромные пакеты, — продолжает он. — Уверен, что если бы поднял их, то тут же упал. Они нереально огромные, как ручки вообще выдерживают? — искренне удивляется Ли, — О, а вот и дети. За ней вышли два мальчика и девочка с игрушечной коляской. Кукла такая страшная, ты бы видел, — Джисон представляет, как Минхо строит недовольное лицо, — сейчас они ждут сигнала светофора, а, или нет, — хихикает старший, — один из мальчиков перебегает дорогу на красный. Что ж, я думаю, это последний день в его жизни, его мать несётся следом за ним с этими огромными пакетами. Двое других стоят и смотрят на это с максимально расслабленными лицами, точно не в первый раз, — издаёт смешок Минхо и снова зачарованно смотрит на Хана, — из цветочного вышла красивая девушка, у неё в руках такие красивые белые пионы, с ума сойти, — продолжает Минхо, — у неё много денег, думаю её парень богат. Цветы просто прелесть, обожаю белые пионы, они такие красивые, ты бы видел, — снова говорит Минхо эту фразу и на этот раз имеет это в виду. Он искренне желает, чтобы Джисон увидел эти цветы. — Я видел, — негромко произносит Сон. — Что? — озадаченно спрашивает Ли, медленно моргая. — Я видел белые пионы. Моя бабушка очень любит эти цветы. — Ты видел… то есть, ты знаешь. — Да, я не родился таким. Минхо подходит к нему сзади и обнимает, оставляя поцелуй на виске. Больше он ничего не говорит, тянет его к кастрюле, чтобы положить лапшу в кипящую воду. После еды они снова ложатся перед телевизором, но его никто и не думает включать. — Расскажи мне, — Джисон замирает, — если ты хочешь, я имею в виду, я не заставляю, — спешит дополнить Ли и нервно перебирает пальцы Джисона, он не отпускает его ладонь. — Я… — собирается с мыслями Хан, — раньше всё было нормально. Мне было шесть, когда мои родители купили новый дом. Мы как раз ехали туда с вещами. Вся мебель была загружена в грузовик, не влезла только микроволновка. Папа поставил её на заднее сидение, рядом стояло моё детское кресло, а справа от меня был большой мешок с мягкими игрушками, — большая часть игрушек из этого мешка до сих пор хранится в его комнате в доме родителей, — ехать нам было недолго, но когда мы уже подъезжали, мне стало слишком скучно и я стал вертеться, — продолжает Сон, — я случайно ударился лбом о микроволновку, папа сказал мне отодвинуться и быть аккуратнее, и я был, — уверяет брюнет, — я потом спокойно смотрел в окно, засмотрелся на дом, он был шоколадный, — хмыкает Джисон, вспоминая, — то есть он был цвета молочного шоколада, очень красивый. Это было последнее, что я видел, — грустно вздохнул он. Он часто думает о том, что лучше бы он продолжал говорить с мамой, он бы хотел снова увидеть лица родителей, — я больше ничего не помню, — судорожно вздохнул Джисон, он аккуратно сжал пальцы Минхо в своей руке, — очнулся я в больнице и уже ничего не видел. Мне всё рассказали, когда мне исполнилось десять. Мама сказала, что в нашу машину врезалась другая. Они с папой почти не пострадали и я бы тоже не пострадал, если бы не ударился об эту долбанную микроволновку. Мистер Ким — мой лечащий врач — рассказал, что у меня при сильном ударе оторвался зрительный нерв. Как-то так, — произносит Джисон, пряча взгляд. Ещё чуть-чуть и он расплачется. Минхо прижимается к нему близко. Хан чувствует его дыхание и… и слёзы, скатывающиеся по щекам. — Это так… — Всё в порядке, уже всё в порядке, — уверяет Сон, — у меня есть друзья, мои родители всегда помогали мне. Нет ничего страшного в том, что я не вижу, я могу чувствовать, — улыбается искренне, потому что имеет это в виду. Минхо обхватывает его лицо руками и соединяет их лбы. Джисон судорожно хватает воздух ртом, чувствует, как волосы на всём теле встают дыбом, жар медленно атакует его лицо, уши, шею, возможно, спускает на грудь. — Я так восхищаюсь тобой. Хенджин мне рассказывал о тебе с самого первого дня, я мечтал встретиться с тобой. Ты потрясающий, — шепчет Минхо ему в губы, но не целует. Он даёт возможность Джисону решить. — Х-хён, — говорит Джисон, позволяя губам на мгновение соприкоснуться, — поцелуй. И Минхо целует. Нежно, ласково, абсолютно неторопливо вылизывает его рот. Покусывает пухлую нижнюю губу, а затем обводит её языком, заставляя грудь Джисона ходить ходуном. Мысли путаются, глаза закрываются сами. Ли медленно проникает языком внутрь чужого рта и чувствует, как сгорает от нетерпения. — Можно я — Джисон много раз кивает. Позволяет уложить себя на диван. Минхо отрывается от его рта, чтобы посмотреть, прошептать ему насколько он прекрасен, а затем продолжает оставлять поцелуи по всему телу. Он так сильно его желал. Он без остановки терзает шею, покусывает мочку уха и трётся лицом о живот как маленький радостный котёнок. Ли целует чуть ниже пупка и смотрит взволнованно, ожидая разрешения. Хан понимает, кивает, приподнимает бёдра и закрывает глаза, полностью растворяясь в чужих касаниях. Хорошо. Приятно. Он чувствует себя любимым. — Я так тебя люблю…***
Сегодня Джисону двадцать пять. Он любит своего друга и знает, что его друг любит его.