По закону притяжения

Под серым пологом неба, окутавшим город, Антон сидел в пыльном кабинете физики. Казалось, здесь не убирались с незапамятных времен. Екатерина Тимофеевна монотонно читала материал из учебника, ее голос скрипел, как старая пластинка. Антон не мог не сравнивать ее с Арсением Сергеевичем. Мысли о нем вихрем кружились в его голове. Арсений Сергеевич был таким молодым, энергичным и вдохновляющим. Его уроки были не просто передачей знаний, а увлекательным путешествием в мир науки. В отличие от пожилой учительницы, Арсений Сергеевич умел зажечь в своих учениках искру любознательности. Он делал сложные понятия понятными, а скучные темы - интересными. Парень вздохнул, его взгляд упал на пыльную доску, исписанную мелом. Буквы и цифры казались ему безжизненными, лишенными всякого смысла. Он снова посмотрел на пожилую учительницу. Ее лицо было лишено всякого выражения, словно высеченное из камня. Она читала материал по инерции, не вкладывая в свои слова ни капли души. Антон почувствовал, как в нем растет тоска. Он хотел учиться у Арсения Сергеевича, слушать его увлекательные рассказы, задавать вопросы и получать на них вдохновляющие ответы. Но вместо этого он был вынужден сидеть в этом пыльном кабинете и слушать безжизненное чтение учебника. Екатерина Тимофеевна решила продемонстрировать решение одной из задач по новой теме. Она взяла мел и начала писать решение на доске. В процессе решения она не написала запятую в одном из чисел. Антон невольно подумал, что Арсений Сергеевич никогда бы не допустил такой глупой ошибки. Антон вспомнил, как однажды Арсений Сергеевич решал сложную задачу на доске. Он писал быстро и уверенно, его рука двигалась плавно и четко. Каждая цифра, каждый знак были написаны идеально. И вот теперь, глядя на доску, исписанную неровным почерком Екатерины Тимофеевны, Антон не мог не сравнивать ее с Арсением Сергеевичем. Он видел, как она небрежно написала число, пропустив запятую. Эта маленькая ошибка бросалась в глаза, словно пятно на чистом холсте. — Так дети, у меня тут что-то не сходится, — захлопала глазами учительница, сжимая мел в руке. — Секундочку, я посмотрю ответ в учебнике. Антон вздохнул и, молча подойдя к доске, поставил эту запятую с такой силой, что мел начал крошиться о доску, словно хрупкий лед под тяжестью конька. Маленькие белые осколки летели во все стороны, образуя вокруг Антона облако пыли. В классе повисла тишина. Все взгляды были прикованы к Антону. Екатерина Тимофеевна удивленно смотрела на него. Антон же стоял у доски, сжав губы и устремив взгляд на свое творение. Запятая, которую он поставил, была жирной и четкой, словно восклицательный знак. — Шастун! — взревела она спустя пару секунд всеобщего молчания. — Кто тебе вообще разрешил вставать?! — Ваша ошибка, — спокойно ответил подросток, глядя учительнице прямо в глаза. — Были бы вы более компетентны, не пропустили бы запятую, особенно в константе. — Вышел вон из класса! — процедила она сквозь зубы. — И классному руководителю я все расскажу! — Да без проблем, — закидывая рюкзак на плечо, все так же спокойно ответил парень. — Счастливо оставаться. В тишине класса раздались хлопки, четкие и уверенные, как капли дождя, нарушающие гладь воды. Антон знал, что хлопала Даша. К ней в ту же секунду присоединился весь класс, и аплодисменты обрушились на подростка. Он выходил из кабинета под бурные овации, которые сотрясали стены и заставляли его сердце биться в унисон с этим ликующим хором. В этот момент он чувствовал себя не просто учеником, а победителем, чье имя будет вписано в летопись школы золотыми буквами. — Стоять! — сильная рука схватила предплечье Антона, когда тот уже выходил на лестницу. Подросток встретился взглядом с небесно-голубыми глазами, в которых плескалось беспокойство. — Что за херня сейчас произошла? — У вас привычка хватать учеников? — спросил парень и, увидев одобрительный кивок со стороны физика, продолжил. — Просто Екатерина Тимофеевна тупая. — Я знаю, — улыбнулся он. — Но на меня она не орет. — Да в смысле вы знаете? — приподнял брови Антон. — А почему мне говорили, что она прекрасный учитель? — Мне было интересно, через сколько ты поймешь. Оказалось, пятнадцати минут первого урока с ней хватило. — Арсений Сергеевич, да идите вы… на урок. — Не пойду, — легко ответил учитель, прислонившись к стене. — У меня окно. — А можно тогда у вас посидеть? — поинтересовался подросток, смотря в бездонные голубые глаза физика. — А то сидеть весь урок в коридоре мне не очень хочется. — Да можно, можно, чудовище, — Арсений Сергеевич усмехнулся и пошел к лаборантской, призывая жестом Антона проследовать за собой. — Я еще новый чай купил, дам тебе попробовать. — Да почему я чудовище? — недовольно пробурчал ученик. — Я на него даже не похож. — Вот именно, что не похож. И это еще хуже. Антон лишь закатил глаза. — Да ладно тебе, — начал оправдываться учитель. — Ты довольно милое чудовище. Его взгляд скользнул по лицу Антона, задержавшись на кудряшке, так невовремя упавшей на лоб подростка, и на его родинке на носу. Антон почувствовал, как его щеки заливаются румянцем, а сердце начинает биться чаще. Он не привык к тому, чтобы на него обращали внимание таким образом. В этот момент он понял, что пропал. Пропал в глазах этого мужчины, в его обаянии и харизме. Антон опустил глаза, не в силах выдержать этот взгляд. Но он знал, что Арсений Сергеевич все еще смотрит на него, и это знание заставляло его сердце биться еще быстрее. Он чувствовал себя как неопытный пловец, попавший в бушующее море. Волны внимания Арсения Сергеевича захлестывали его, унося все его сомнения и страхи. И Антон позволил себе утонуть в этом море, позволил себе раствориться в этом взгляде. — И вам нравится общаться с чудовищем? — не поднимая глаз спросил Антон. — Определенно, — мягко ответил учитель. — Заходи давай. Антон зашел в лаборантскую и сразу же заметил странный прибор, стоящий в углу. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Это была металлическая палка с огромным металлическим шаром наверху. Шар был гладким и блестящим, как будто его отполировали до совершенства. Он был прикреплен к металлической палке, которая стояла на полу. Антон подошел ближе, чтобы рассмотреть его получше. Он заметил, что поверхность шара была покрыта сетью тонких линий. — Что это? — спросил подросток, обходя прибор со всех сторон. — О, это генератор электричества, — ответил Арсений Сергеевич, подходя к ученику. — Только сегодня привезли, крутая штука. Смотри, ты как одуванчик. Антон посмотрел на свое отражение в металлическом шаре. Его кудри встали дыбом, как будто их расчесали щеткой. Они были похожи на маленькие антенны, торчащие из его головы. Некоторые из них стояли прямо вверх, как маленькие иглы. Другие были загнуты в замысловатые завитки. Казалось, они живут своей собственной жизнью. Парень попытался опустить их, но ничего не получалось. Волосы были словно намагничены и стояли торчком. Антон рассмеялся. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Он выглядел как сумасшедший ученый. Он провел рукой по волосам, пытаясь пригладить их, но это было бесполезно. Волосы продолжали стоять дыбом. — Тебя когда-нибудь било током? — лукаво улыбнувшись, спросил физик. — Нет. А надо? — Ну вдруг, — мужчина задумался. — Меня один раз ударило, да так, что на всю жизнь хватило. Мы на втором курсе лабу делали, а у меня прибор сбоил. Ну я решил заземлить. Об себя. — И как? — Ну пробки выбило на всем этаже, — усмехнулся он. — Как меня не выгнали из универа тогда – загадка. — Да вы не боитесь смерти, — улыбнулся Антон, вновь подходя к генератору. — Я бы такие опыты на себе не ставил. — А моя смерть ближе, чем ты думаешь, — пожал плечами учитель. — Буквально в этой комнате. — Думаете, вас убьет что-то связанное с физикой? — Уверен, — непринужденный ответ физика на такой страшный вопрос поразил Антона. — Ты, кстати, можешь прикоснуться к этой штуке, она на низкой мощности. Антон дотронулся рукой до металлического шара. Он не ожидал, что прикосновение к шару будет таким безболезненным. Он думал, что его ударит током или, по крайней мере, он почувствует сильное покалывание. Но все, что он чувствовал, было легкое щекочущее покалывание. Это было похоже на то, когда кто-то проводит расческой по его волосам. Антон был заинтригован. Он продолжал держать руку на шаре. Покалывание стало сильнее. Но это все еще не было больно. Это было просто неприятно. Подросток выключил генератор и волосы медленно опустились на место. — А теперь давай сюда эту руку, — Арсений Сергеевич протянул подростку свою ладонь. Тот послушно положил руку в его и гораздо более сильный удар током ударил их обоих. — Круто? — Очень! Антон задумался о том, насколько сильный разряд тока почувствует он, если дотронется губами до губ Арсения Сергеевича. Его губы были такими мягкими и такими близкими. Антон мог подойти на шаг ближе и почувствовать теплое дыхание учителя на своем лице. Он знал, что Арсений Сергеевич был заряжен статическим электричеством. Он видел, как его волосы вставали дыбом, когда он снимал свитер. Антон также знал, что статическое электричество может вызвать небольшой удар током. Он сам испытывал это раньше. Но он не знал, насколько сильным будет удар током, если он поцелует Арсения Сергеевича. Он представил себе, как их губы соприкасаются, и как ток пробегает по его телу. Он представил себе, как его губы покалывают и немеют. Он глубоко вздохнул и отвернулся. Он больше не будет думать об этом. — Эй, ты чего? — окликнул парня физик. — Сильно шибануло? — Да нет, — Антон повернулся и натянуто улыбнулся. — Нет, я просто задумался. Помните мы с вами пили? — Помню. Хочешь упрекнуть меня за это? — Нет, — начал размахивать руками, будто отгоняя свои мысли, подросток. — Просто… не знаю, я за вас переживаю. Вот сколько раз в неделю вы выпиваете? Не важно, даже бутылку пива. — Часто, Тош, часто, — честно признался учитель. — Но я взрослый человек, сам разберусь. Обращение к Антону как к Тоше от Арсения Сергеевича звучало совсем по-иному, чем от Даши. Оно прошибало нервные клетки. От Даши это было по-дружески. Обращение учителя же было полно нежности к подростку. В этих словах было что-то такое, что заставляло Антона трепетать. Это было не просто обращение по имени. Это было что-то большее. Антон не мог сопротивляться этому. Он был готов пойти на все, лишь бы снова услышать от учителя ласковое "Тоша". Он был готов нарушить все правила, лишь бы быть рядом с Арсением Сергеевичем. — Ну вы хоть меня зовите. — Позову, — Арсений Сергеевич улыбнулся. «А к черту!», — подумал парень и, глубоко вдохнув, подошел к учителю. Он обнял его, уткнувшись лицом в плечо. Он чувствовал, как напрягается тело Арсения Сергеевича, но потом он расслабился и обнял Антона в ответ. Антон вдыхал запах своего учителя, такой знакомый и такой родной. Он чувствовал его тепло. В этот момент Антон был абсолютно счастлив. Он был там, где хотел быть, с тем, кого любил. Он не знал, что будет дальше. Он не знал, как отреагирует Арсений Сергеевич, когда поймет, что Антон его обнял. Но в этот момент ему было все равно. Он просто хотел насладиться этим моментом. Он хотел запомнить это чувство навсегда. Чувство любви, тепла и защищенности. Он хотел запомнить это чувство, когда его обнимает Арсений Сергеевич. И он запомнил.