Мое отражение улыбается мне

— Ты, конечно, не можешь похвастаться выдающимися интеллектуальными способностями, но послушай, ты ведь не совсем идиотка, верно? Я вздрогнула и замерла, боясь пошевелиться. Голос исходил из ниоткуда, но явно отличался от звучания моего собственного внутреннего голоса, соответственно, источник звука находился где-то в комнате, в которой я была заперта. Тембр приятный, а сами слова как будто обволакивают, гипнотизируют, завораживают. Я даже не стала начинать глупости вроде испуга, криков «кто здесь», как в фильмах, и попыток найти говорящего. С кровати, к которой я привязана, отлично видна вся комната, людей в ней не наблюдается, значит, я либо схожу с ума, что было бы предпочтительнее, либо у этого человека недобрые намерения, и он умышленно прячется, чтобы напугать или остаться вне моего поля зрения и не оставить свидетелей. А может, это и вовсе сон. В последнее время мне сложно отличить сон от реальности. Психика ломает мироощущение, пытаясь так изощренно помочь мне спастись от принятия действительности. — Ты, конечно, можешь похвастаться тем, что отлично спрятался даже в такой милипиздрической комнате, но послушай, тебе ведь что-то от меня нужно, а значит, стоит по крайней мере представиться, верно? Давай, Николь, смейся дальше. Отзеркаль еще пару его фраз, он взбесится, да и убьет тебя. Бестелесный голос помолчал, а потом гораздо более серьезным тоном произнес: — Нет, Николь. Это тебе что-то от меня нужно. Я вытянула шею и приподнялась на кровати, насколько позволяли ремни, стягивающие запястья. — Тогда переходи уже к делу. Судя по голосу, ты не барышня, так что долгие прелюдии тебе ни к чему. Он рассмеялся. Если прислушаться к формулировкам фраз, скорости реакции и звучанию голоса, я бы сказала, что это человек, располагающий к себе, но что-то в нем было еще — настораживающее, будто он играл роль приятного человека, а не являлся им. Мое внимание привлек лёгкий стук, доносящийся из дальнего угла комнаты. Там явно никого не может быть, спрятаться негде чисто физически. Голая стена с зарешечеными окном, и больше ничего. Только тут до меня дошло, что он находится за окном. Ну да, я просто гений логики. Обследовала глазами всю комнату, а в окно посмотреть не удосужилась. Можно сказать спасибо своей любимой семье, которая с поразительной регулярностью проявляет заботу обо мне, вкалывая сильное успокоительное и не менее сильные транквилизаторы и расшатывая психику так, что я сбиваюсь даже при попытке считать от нуля до ста. Скоро они добьются своего, и я превращусь в безвольную марионетку с текущей изо рта слюной. Так что, раз мне нечего терять, почему не побеседовать с незнакомцем, стучащим мне из темного окна очаровательным вечером, пока я лежу в этой уютной кровати связанная и жду, когда ко мне в очередной раз заглянет старший брат с новой порцией болезненных методов допроса. Сквозь решетку трудно разглядеть человека за окном полностью, а еще этому препятствует яркий свет, который не выключается даже на ночь. Отсутствие нормального сна ведь прекрасный способ психологического воздействия. — Скажи, а там, в мире, что, произошли кардинальные изменения в моде? Теперь все мужчины ходят с длинными волосами? Или ты просто так самовыражаешься? Он красивый, очень красивый. Не могу не признать, поэтому и зацепилась за единственное, до чего можно докопаться, и не промолчала. Даже представить не могу, что ему от меня нужно. Я думала, он будет выглядеть менее солидно, тогда было бы проще убедить себя, что какой-то прохожий так развлекается. Хотя одна странность уже была, и она от меня не укрылась — этот человек позвал меня по имени, причем позвал уверенно, явно не наугад. — В вашем мире все так же примитивно и просто, как всегда. Эта планета до скончания своих дней будет одинаковой. И очень медленной. Так что не надейся на резкие перемены даже в сфере моды. Вопрос в том, из какого мира я. Ну понятно, это просто сон, можно расслабиться. Я могла бы подумать, что он сумасшедший, но для такого он слишком хорошо одет. Так что этот вариант отпадает, хотя можно, конечно уточнить. — Из какого дурдома ты сбежал? — Из того же, откуда ты, не из какого. Давай пропустим часть с отрицанием и истерикой, ты сама просила без прелюдий. У меня нет цели тебе навредить. — Тогда откуда ты тут взялся? Он прошелся вдоль окна, довольный произведенным эффектом. — Из Асгарда. Даже не начинай орать про мифологию. Ты никогда не задумывалась, откуда взялись мифы? — Люди всегда пытались объяснить своему несовершенному мозгу, как что работает. И чувствовали одиночество, безысходность и бессмысленность. Очень просто выдумать себе божественного папу, который включает солнце каждый день и которому можно помолиться, чтобы он решил твои проблемы, очевидно же. — Смотри. Он положил ладонь на оконное стекло со своей стороны. — Еще окна потом из-за тебя мыть, — начала я и тут же закрыла рот, вытаращившись на него, потому что от его пальцев начало исходить слабое свечение, постепенно расходящееся в девять ярких точек, собирающихся в причудливую трехмерную геометрическую фигуру. — Какой интересный перформанс. — Ваш мир не единственный. Существует еще восемь миров, более могущественных, чем ваш. Раньше мы помогали вам развиваться. Люди не могли объяснить это иначе, чем назвать нас богами. Почему ты так спокойна? — Пока у меня не отобрали телефон, я гуглила побочки от снотворного. Там было как раз про ебанутые сновидения. — Я не ебанутое сновидение. — Боги не выражаются. — Боги делают, что хотят. — И чего же хочешь ты? Сияние исчезло, и я засомневалась, было ли оно вообще на самом деле. — Я хочу тебе помочь, Николь. Больше ведь некому. Я помотала головой, чтобы волосы легли аккуратнее. Все-таки, несмотря на его безумные теории, он такой интересный. Даже неловко выглядеть, как я сейчас, в его присутствии, и чертовски обидно — учитывая, какой я умею быть. — Тогда скажи что-нибудь, чего я знать не могу, тогда я поверю, что это не проделки моей психики. Он на минуту скрылся из вида, отойдя к соседнему окну и заглянув в него, и снова появился. — Твой брат сейчас допьет… не знаю, что-то, виски или водку, и идет к тебе, жди, он уже выходит. Принюхайся, когда он будет рядом, ты почувствуешь. Ты не могла этого знать заранее. Насколько мне известно, раньше он не позволял себе алкоголь. Я знаю, потому что наблюдаю за тобой уже довольно давно. Я тебе сочувствую, мой старший брат тоже идиот, — я усмехнулась. — Затрудненное дыхание, слабость, нескоординированные движения, потеря памяти и эпилептические припадки, это побочные действия от того, что тебе дают. Попробуй изобразить постепенно одно за другим по нарастающей. Ты нужна им живой, так что если как следует напугаешь, они пропустят два-три укола, и ты сможешь нормально подумать без эффекта, который оказывают транквилизаторы. Только не переигрывай и ни в коем случае сама не проси помощи, так будет убедительнее. Я услышала тяжелые шаги за дверью. — Откуда ты все это знаешь? Кто ты?! Он наклонился к стеклу, голубые глаза смотрели на меня в упор. — Я бог Локи. И не спеша ушел в темноту. И только тут я поняла, почему на протяжении всего диалога меня не оставляло ощущение внутреннего несоответствия, чего-то неправильного, как когда посреди фильма мимоходом вспоминаешь, что на тебе шлем виртуальной реальности, и сразу чувствуешь ложку дегтя в картине действительности. Я вспомнила, что комната расположена под самой крышей особняка в старинном стиле. Мое окно на расстоянии двадцати метров от земли.