В остатке.

Электричество накатом прошло по Его телу, когда он открыл глаза в очередной раз. Он привык к колющему ощущению статического тока, оседающего на его теле и внутренних компонентах, поддразнивая и заставляя подергиваться на хирургическом столе. Комната была наполнена звуками пищания кардиоприборов, фиксирующих его нынешнее состояние и не дающее ему самого желанного: смерти. Вокруг были терминалы и экраны, воспроизводящие настоящие витальные знаки Покемона. Кардиограмма, сатурация, давление, однако к этому добавлялись параметры внутренних модулей, а также парочка графиков синусоида/косинусоида, дающие более детальную опись того, что происходит в теле перезапущенного образца. Нуль привык к тому, что с ним такое происходит. Это норма. Это должное. И они продолжат это делать, пока Я не сдамся; Но Я не сдамся, ведь Я сильнее, чем они. Ведь Я — жив. Сентиментален. Так думал Нуль, чувствуя, как в его глотку человек буквально силой вставляет нечто, напоминающее смесь медицинского зонда и шланга. Нуль начинает задыхаться, его ломаная система говорит ему о том, что организм должен вывести из себя этот шланг. Что он здесь лишний. Но Нуль не может. Его лапы неактивны и будут неактивны, пока их не включат обратно. Резиновые перчатки работника Этера упираются в верхнюю металлическую челюсть и силой раскрывают её, вгоняя устройство всё глубже и глубже, в недра тела. Там он чувствует, будто бы две детали соприкасаются, как будто две трубы. Крутящими движениями они соединяются, оставляя объект лежать с зондом во рту, наплевав на удобство. — Включай подачу! — Доносится откуда-то спереди Нуля, хоть он и не видит откуда. — Включил. Хоть бы в этот раз он был… полояльнее. — Ответ приходит со скептическим тоном, явно не верящим в успешность происходящего. Через секунду Нуль чувствует, как его тело наполняется некой субстанцией, название которой он не слышал, не знает, знать не может. Он думал о многих вариантах. Может быть это раствор, направленный на успокоение? Или, быть может, некий кровезаменитель? Что то, что это не давало никаких конкретных ответах и малевало картину ещё сильнее. Как? Зачем? Почему? Он не мог сказать. Параллельно этому, он почувствовал, как куда-то в правую заднюю лапу вгоняется катетер. С легкой болью он заходит под импровизированную кожу, сверху накладывается мягкий пластырь. А затем ощущения того, как вливается жидкость. Во время всего этого, Нуль мысленно умолял о пощаде. Умолял о остановке. «Жижа», вгоняемая внутрь, обжигала стены прототипа, принося ужасные боли и судороги по всему телу, что контрастировало с областью катетера, которая ощущалась липкой, холодной, противной. Эти две субстанции контрастировали, вызывая ужасные боли по телу. Хотелось кричать, хотелось плакать, взмолиться о пощаде и о том, что ты станешь лучше. Но он не мог. Рот был заткнут тугим зондом, а плакать… он даже не умел плакать. Его личность разрушалась всё сильнее с каждой перезагрузкой. Без конца они накладывали тонны кода на его ядро, бесцельно пытаясь заставить его принять систему RKS и наконец стать правильным прототипом. Тип: Полный. Эту бумажку хотел себе каждый. Но Нуль… он этого не хочет. Он знает, что когда-нибудь, он падёт. Он раскается перед своими создателями и свершится суд, в результате которого он станет безнравственной марионеткой, идущей туда, куда ему скажут. Убивать того, на кого ему укажут пальцем. Но пока он здесь, пока его разум еще живёт, пока он кричит, они этого не добьются. Нуль кипел и ненавидел. Эта тянущая ненависть бурлила в самом его Ядре. В самом коде. Желание уничтожить Этер и их самопровозглашенный «Рай», увидеть который суждено, возможно, только марионетке. Пустышке, что останется от него. Все его попытки равны константе производной, а его мольбы никогда не будут услышаны. Он каждый раз будет просыпаться на хирургическом столе, а засыпать напротив побитого стекла запустелой камеры, где будет валяться его тело, пока работники не заберут его и не попытаются сделать новый прототип. Такой… новый. Правильный. Который принесет этому миру больше, чем прошлые болванки, не способные выполнить команду принеси-подай. В чём смысл Проекта «Убийца Зверей»? В том, чтобы доказать Богу, что он неправ? Что мы можем судить его наравне с тем, как он нас? «Мы никогда не достигнем Аркеуса. Мы никогда не достигнем небосвода!» Хотел отчаянно закричать Нуль, но всё, что из него вырывалось, это вялые крики безумия, пока его наполняли субстанцией. Нуль чувствовал, как его мозг кипит, как сознание сходит с ума, когда растёт процент, когда включается система RKS. Она ломает его разум, как и всегда. RKS отрицала его, как и Нуль RKS. Его сознание молило о уменьшении наказания, о поблажке. Хотя каково было само наказание? Наиболее вероятно — просто существование, приносящее не более, чем боль. Нуль на Нуль никогда ничего не даст, кроме равного Нуля. И они это, наиболее вероятно, понимают. Но Этер не оступится. Он не признает слабину. И они будут ломать его раз за разом, пытаясь прийти к идеалу. К адаптивному покемону, который способен дать отпор даже Богу. Который покажет превосходство технологий. Но пока что… Пока что, всё происходящее — результат производной константы. Ещё миг, и сознание Нуля тухнет. Весь треск и гул вокруг затихает. Кардиограф более не пищит. Он выключен. — Попытка №13 признана провальной. Мы приступим к №14 в ближайшее время, как только технический сектор Этера закончит новый код для стабилизации систем Ядра и RKS. - Электричество проходит сквозь вены. Сквозь тело. Сквозь разум, преодолевая всё, статический ток оседает, добивая измученное существо. Тот же шланг. Тот же катетер. Обновлённый код и крики задыхающегося от боли существа. Система RKS вновь ломает его разум, заставляя его крушить лабораторию, однако ещё после попытки №02 стало понятно, что зрительную и двигательную систему при старте лучше отключить. — Руководство отозвало большую часть проекта. Двое из трёх разобраны, для получения ценных сведений. — тот же голос, но новость… новая. Страшная. — Значит, у нас остался только этот? — Верно. И нам лучше не ударить в грязь лицом. Начинаем попытку №14. И только Нуль здесь понимает, что эта попытка глупа, но его мысли ласкает факт того, что он, вероятно, скоро умрёт. Существует ли рай для роботов, как он? Едва ли. Однако простая мысль о успокоении грела его душу, а мечта о том, что он встретит, там, наверху, таких же как он, заставляла слезиться от радости, если бы он мог. Однако до этой смерти нужно было ещё дотерпеть. — Включаем RKS. И следующие звуки — жалкий кашель и попытки перекусить кабель. Мир вновь начинает темнеть. Они вновь приходят к повторению цикла.