Вы когда-нибудь осознавали, что находитесь во сне?
Он не помнит, как всё к этому пришло, но он нашёл себя привязанным к кровати, посреди белого пространства. Полностью осознавая, что происходит. Это ведь сон. Это ведь сон.—Прекрати вырываться…
У вас когда-нибудь было ощущение, что ваши мысли кто-то подслушивает? Ощущение, что кто-то комментирует ваши действия в голове. Посторонний, что буром зарылся в ваш мозг, и вы не можете от него избавиться. —Э…почему я не могу выбраться?! Пристёгнутые ремнями запястья, уже начинали неприятно саднить. Будто в один момент все силы его покинули, и он ничего не мог сделать. Без успеха попытавшись ещё, мужчина всё же смирился, откинув голову назад. —Ну…давно не слышались, не так-ли? Раз уж начали.Вы когда-нибудь испытывали галлюцинации?
Неразборчивый шёпот. В такие моменты Мафу их не понимал и понимать не хотел, особенно когда они не умолкали и смешивались, становясь фоновым шумом, невыносимым и раздражающим. Он это терпеть не мог: ни голоса, ни искажённые формы людей, что могли померещится краем глаза, ни галлюцинации жуков, ни фантомных прикосновений к коже, НИЧЕГО из этого. Никакой здравый человек не был бы рад, если бы его восприятие давало сбои. И он тоже, хотя явно был не из здравых. Он снова попытался вырваться с этого импровизированного смирительного стола. Будь это реальностью, он бы давно разорвал все ремни, с своей-то силой. Но сейчас?Подсознание явно играло против него.
Кто-то смеялся. Кто-то шептал перестать принимать таблетки, говоря что они отравлены. Кто-то говорил, эхом повторял, что ему нужно убить себя. В любой другой момент он бы игнорировал их, принял бы меры, но сейчас этого он делать не мог — он лежал и слушал, слушал, как его мысли выворачивают наизнанку. —Да заткнитесь уже…— Начал бормотать он себе под нос, как мантру. Но голоса редко слушают. Они въедались ему в мозг, выбивая оттуда последние капли спокойствия, что там были. В последний раз это случалось в прошлом году, да и то единожды. Эпизоды галлюцинаций были достаточно редки, чтобы забывать об их существовании — месяц или два, а когда начался приём медикаментов и походы к соответствующему врачу — до целого года он мог жить спокойно. И несмотря на тенденцию мужчины бросать все свои личные проблемы в мусорку, а-ля 'магическим образом всё само решится', к этой проблеме он подходил со всей серьёзностью. Ну, почти. Инцидент с алкоголем не в счёт. Теперь он решил ходить трезвым, ему же лучше. Вся эта история началась, когда он ещё был подростком. Если бы он мог выделить момент, где что-то пошло не так, он бы назвал старшую школу. При сильном стрессе или усталости его регулярно мучали кошмары о том, что его мысли кто-то подслушивает. Или кто-то начинал говорить с ним посреди дня, хотя рядом никого нет. Он пытался скрыть это, но в конце концов родители заметили и мальчик всё равно оказался перед лицом специалиста. В то время ему не особо хотелось заниматься этим. А теперь? Теперь он сам, с большим желанием тащился туда. Больше не хотелось запускать подобные вещи, ему достаточно. Обычно всё это можно было контролировать, но когда начинало особенно накатывать, лучшим решением было просто отвлечься и подождать. Он уже давно задавался вопросом, как он мог терпеть всё это, будучи намного младше. Сейчас у него уже после вечера незамолкающего шума было желание прислушаться к тому самому голосу и его увлекательной идее использования фена, как бомбочки для ванны. «Так, нет, ты выше этого. Они нереальны, они не могут решать что Я делаю. Это ведь всё нереально-!» Это всё нереально. Он пытался уверить себя, что это всё нереально. Сон потемнел. Теперь, вместо холодного, белого цвета, всё мгновенно слилось в чёрную непроглядную тьму, как будто заковывая ещё больше. Резко стало тесно. И так густое окружение будто начало сжиматься и давить, болезненно отдаваясь в груди при каждом, даже поверхностном дыхании. Трудно дышать, невозможно полностью наполнить лёгкие и выдохнуть без боли. Ощущение холодного пота на руках граничило Неприятные мурашки ползли по телу, как маленькие ножки, сначала по ногам, потом всё выше и выше… «О, это часть с жуками, как замечательно.» — Флавин остался непринуждённо лежать в своём пыточном 'кресле', хотя ему и было противно ощущать кучу маленьких ножек, бегающих у него под футболкой.—Почему ты продолжаешь?.. —Не досказывая мысль, спросили пара голосов.
—Что именно? Быть Человеком-пауком? Работать бариста? Могу признать, последний вопрос действительно загадка. —Постарался со стёбом ответить тот, пусть и что-то ему подсказывало, что на шутках он здесь не продержится, Раз уж они здесь и никуда не уйдут в ближайшую ночь, Мафу всё же был открыт для диалогов…даже если это просто его мозг, работающий не совсем правильно и его повреждённая нервная система. Иногда голоса были не такими уж и плохими! Правда, он не знал, будут ли они 'хорошими' в этот раз. —… Людям нужен Человек-Паук. Они ведь верят в него. Он стал кумиром для многих…взрослые, дети. Хочется верить, что я приношу пользу. — Постарался он дать более честный ответ, после нескольких секунд раздумий.—А ты когда-нибудь чувствовал себя любимым? —
—Попроще что-нибудь спросите! — Огрызнулся он, отворачивая голову в сторону. — Я не готов отвечать на философские вопросы.—Зачем ты надеешься? —
И Мафу знал, о чём они говорят. Только ответа на это у него не нашлось. Пушистые лапки проползли вверх по торсу, оказываясь на груди. Блондин увидел восемь глаз, когда наконец смог прикинуть размеры паука. Некомфортно, но он не из тех, кто боится пауков.— Ты уверен, что кому-то нужен? —
—Я…я не- Вскочив с кровати и покрепче сжав одеяло, небольшие капли холодного пота выступили на лбу. Была ночь, после рабочего дня он лёг спать рано: два с лишним часа ночи, посмотрел он на небольшие, часы с подсветкой, стоящие рядом на тумбочке. Голоса затихли. Пока-что. Он облегченно выдохнул, опускаясь обратно на жёсткий матрас. Кровать была достаточно вместительной — двухместной, вторая половина всегда пуста. Поэтому спящий распластался на середине, лёжа на спине и откинув лёгкое одеяло в сторону. Мафу повернул голову в сторону выхода из комнаты. В тёмном проходе стояла тень, напоминающая человека, не двигаясь. Лицевые черты отсутствовали, но он был уверен, что смотрят именно на него. Визуальные видения, в отличии от слуховых, чаще всего были безобидны, и никакого вреда не приносили — они всегда были отличимы от реальности, в каком-то странном плане даже милые. Мужчина слегка помахал рукой в коридор. Тень помахала ему в ответ и пропала. Действительно, намного проще, чем с голосами. Всё равно он их не любил. А кому хочется видеть искажённых людей и прочую составляющую визуальных нарушений, тем более в своей собственной квартире? Ещё один вздох. Он снова сонный. Лёгкий жар и тепло на щеке, ощущение прикосновений к телу. В каком-то извращённом смысле ему казалось это приятным, если не учитывать, что рядом никого нет. «Может я и правда уже не в себе, что мне начало это нравится…» Немного поворочавшись, кто-то прижался к нему со спины. Это вызвало небольшую улыбку, когда мужчина решил не поворачиваться — он знает, что никого там не увидит. Но пусть будет хотя-бы иллюзия того, что кто-то находится рядом.***
Среда, вечер, без двадцати минут семь. Мафу в назначенном месте, в назначенное время. В очередной раз в этом кресле, напротив него, буквально совсем рядом сидит психиатр — мужчина, на вид лет сорока, пролистывающий бумажки на своём планшете. —Итак… Флавин. Давно я вас не видел. — Глубокий голос прорезал спокойную тишину, когда пациент так и не решился её нарушить. — Как вы себя чувствуете в последнее время? Имеются жалобы? —…Не очень. Проблемы со сном. —Подумав, с чего стоит начать, он решил сразу перейти к главной проблеме. — Галлюцинации. Я снова слышу голоса, особенно часто в последнее время. —Хорошо, расскажите подробнее. Когда они начались? — Несколько дней назад, примерно в воскресенье. —А что вы делали в тот день? —Я… Он уже несколько лет работал с одним и тем же специалистом. И каждый раз скрывал своё второе Я. Иногда ему просто хотелось…рассказать абсолютно всё. Каждый раз он об этом думал, но в то же время, что-то каждый раз его останавливало. А ещё был высокий шанс, что если расскажет про весь свой опыт будучи Человеком-Пауком и связь между вселенными, то ему крайне быстро припишут бред в колонку симптомов. Его такая перспектива не радовала. Хотя иногда ему и самому казалось, что это всё на бред похоже. «Так, и что мне придумать на этот раз?» К счастью, если хочешь правдоподобные отговорки — хотя-бы говори их уверенно. А Мафу очень хорошо умел это делать. Плохо врать врачам, которые пытаются тебе помочь, ну а что поделать? —В тот день я работал. Был, э…очень запарный день, людей много, я и так сильно уставал в последнюю неделю… Где-то в районе дня мне стало плохо, я начал видеть разводы…или как их ещё назвать? Цветные пятна. Потом голоса подключились. —Можете напомнить, где вы работаете? —Я…бариста. Психиатр с сосредоточенным лицом посмотрел на него. Мафу несколько нервных секунд пришлось выдерживать зрительный контакт, когда глаза задающего вопросы упали обратно в бумаги. —А вы помните…может быть, какое-то конкретное событие, что это спровоцировало? Ваши действия, или может быть клиенты. —…Нет. Я помню, что весь день мне казалось, что что-то не так, но это всё. Но и частицы правды тут тоже были. Наверное, это в большей мере заслуга шестого чувства, но да, тревога у него была. —Хорошо… Вы поддерживаете здоровый образ жизни? — Делает себе пометки психиатр, решая, что от прошлой темы пока-что можно отойти. Врач записывал что-то в свои заметки, внимательно выслушивая рассказ своего пациента. Рассказал бы Флав терапевту, что борется с преступностью и широко знаменит как Человек-Паук, будь у него шанс? Наверное. Не доверял такое малознакомым людям — он даже достаточно близким редко доверял свои секреты. Опасения, что тайна всплывёт наружу, и покоя ему не будет, всегда были сильнее. Тем более, он пришёл разбираться сюда не с Человеком-Пауком, а именно с Мафу Флавином, с ЕГО проблемами. —Давайте остановимся на ваших жалобах. Вы говорите, что видите и слышите галлюцинации — вы можете рассказать подробнее? —Ещё один вопрос. —Слуховые, чаще всего. —Задумался пациент, смотря в пол. —Зрительные. Тактильные, иногда. Вопросы каждый раз примерно одни и те же, с небольшими изменениями. Мафу спокойно отвечал на них — развёрнутый ответ о том, что ему говорят галлюцинации и какими они их видит, что он видит и насколько это мешает ему, всё что нужно и можно было знать. —Кхм…—После сессии продолжительных ответов и записей, прочистил горло врач. —А как вы сами относитесь к ухудшению своего состояния? —Я хочу чтобы их не было, конечно! — Воскликнул блондин, нервозно перебирая пальцы. — Это доставляет неудобства в жизни, на работе, да и просто…неприятно, когда в твоей голове постоянно что-то говорят. —Насколько хорошо вы ощущаете своё окружение, когда у вас наступают обострения? —Ну…большинство галлюцинаций легко отличить от реальности, но…они явно делают хуже, в такие моменты. —А вы принимали антипсихотики, ранее вам назначенные? От них был положительный эффект? — После долгого опроса по поводу самочувствия и деталей, разговор наконец переходит к теме лечения. — Да — по поводу лекарств я и пришёл — у меня срок рецепта истёк. —Поворочавшись в кресле, ответил он. И да, при приёме мне было лучше…галлюцинации не появлялись. — Вы прерывали их приём? Ради приёма алкоголя или схожих причин? —…Я не прерывал курс. Но принимал алкоголь, — Неожиданно для себя сказал блондин, зная какую реакцию это вызовет, —Если честно, я пил в субботу. Психиатр недоуменно посмотрел на него, когда ручка глухо стукнула о планшет для бумаги. —То есть вы, даже зная всю опасность, какое угнетение оказывает это на нервную систему, вы всё равно…пили? —Да. — Мафу ответил, без капли нервозности в голосе. Врач непонимающе смерил его взглядом, явно неуверенный, что на это сказать. Он выглядел растерянно. «Ну…хотя я бы тоже был растерян, если бы услышал, как человек осознанно выбирает себе смерть.» — Мафу подумал, даже не осознавая, как противоречиво звучат его рассуждения. Так почему его самого это не заботит, думал он. Хороший вопрос, ведь ответа он и так не знает. —…Я удивлён, что вы смогли сюда прийти. — Неловко пробормотал тот, явно не зная, что сказать. Но зато Мафу приметил, как быстро он стал фиксировать что-то на одном из своих листов. — И у вас не было никаких негативных последствий? —Могу вспомнить только тремор рук, проблемы с памятью и…наверное, головную боль. Но повторять точно не буду, было неприятно. —И не надо! — Воскликнул мужчина в возрасте. — Знаете, вы — первый за всю мою работу, с таким состоянием. Вы осознаёте, что совмещение нейролептиков и алкоголя может иметь множество осложнений, так ещё и фатальные последствия? —Цирроз печени, остановка сердца, отравление. Ещё всякое непредсказуемое. Читал про такое. Ещё одна пауза. Немного погодя, врач выпрямляется в своём стуле, поправляя очки. —Вы пили по собственному желанию? —…Да. —Ясно… «А может и не стоило это рассказывать…» — Взгляд парня перебегает то на окно со стороны, то на стол психиатра, на компьютер и клавиатуру. На него сейчас смотрят так, будто он безнадёжен, но на нём застыло хладнокровное лицо, которое в данный момент он не смеет изменить.—Молчи…тебя упекут в психушку, если ты всё расскажешь… —Убеждают его собственные мысли, сладко шепча ему в ухо.
«Заткнитесь.» Весь звук на фоне кажется набором случайных звуков, пока он пытается вернуться к выслушиванию того, что ему скажут. —…Кхм, из-за…малой информации о вашем диагнозе и его лечении, тяжело составить что-либо конкретное. Я лишь могу подтвердить, что ваше состояние — не психическое расстройство…что вы и так знаете. —Да, знаю… Не мешает удостовериться, с каждым разом эти галлюцинации становятся агрессивнее… — Ну, как я вам говорил, галлюцинации не относятся только к психическим расстройствам — как раз для вас это возможный результат поражения нервной системы, но из-за…недостаточных исследований вашего диагноза, вам очень сложно поставить что-то конкретное. Как давно вы посещали невролога? …Мафу как-то неловко было говорить, что он не посещал больницы уже одиннадцать с лишним лет. Он перестал там появляться с того момента, когда его укусили.***
Флавина выпустили с новым, актуальным рецептом, а также с горьким, не очень приятным ощущением после сеанса. Сказали снова приходить через два месяца. Прописали тот же препарат, что он и пил до этого, все эти годы, без изменений. И очень настоятельно порекомендовали больше не пить алкоголь во время приёма таких лекарств. Всё-таки это крайне быстрый способ свести себя в могилу. Посоветовали ещё отдыхать побольше, ну и за режимом следить. Он был сам удивлён, что выкрутился. Ляпнуть отговорку, что он боится врачей, и получить двадцать вопросов в догонку, вот это замечательно. Он никогда не боялся ходить в больницы — ничего в них особенного нет, проверка здоровья это важно…пусть даже и он сам не мог себе это позволить. Больше нервировала идея того, что из-за изменённых генов его захотят превратить в подопытную крысу для опытов. «Зато рецепт есть. Хотя мне кажется, я нормально за собой слежу?..»—Ты пытаешься жить две жизни, не удивляйся так.— Искажённые, повторяющиеся звуки были слышны, как будто кто-то говорил извне, позади него.
«Да помолчите вы, я знаю!» — Укорил он их в ответ, когда ускоренно зашагал к лифту из здания.—К-куртку…куртку не забудь надеть. — Почудился голос ребёнка лет восьми, когда он чуть не вышел на улицу в майке, в спешке оставив остальную одежду.
«Что-…а, спасибо.» — Подняв брови, пришлось вернулся обратно за паркой, оставшейся в гардеробе. — «Будь вы всегда более дружелюбные, было бы проще.» Уже достаточно сильно стемнело. Людей на тротуарах было мало, в большинстве своём только машины на дорогах. Да и те немногие люди, что решили показаться на улице, облачились в свои куртки и плотно завернулись в шарфы, желая удержать драгоценное тепло. Все куда-то спешили, никому не хотелось оставаться на такой погоде. Одному Мафу было достаточно напялить на себя лёгкую куртку, которая была гордо провозглашена 'демисезонной', да и вообще была тем единственной, что могло сойти за что-то для зимы — ему лишь нужно было не выделяться среди людей, а зная его, он бы вообще пошёл в футболке, с его то стойкостью к холодам. Вместо шапки он вообще пользовался капюшоном. Примерно минус четыре градуса по Фаренгейту, оно же минус двадцать градусов Цельсия — сейчас середина декабря, начинается самый холод. Обычно Флавин любил зиму, каждый раз наслаждался ей как впервые — в этот раз, из-за внезапной проблемы, он скорее предвкушал то, что опять будет мотаться между работой, второй работой, а потом ещё и с проблемами со здоровьем. Теперь у него будет ещё больше проблем, которые придётся решать, здесь не до наслаждений будет. Пытаясь оформить заказ нужного ему лекарства в ближайшую аптеку, ближайшие доставки были только через пару дней, даже платные. Из-за снежных бурь, оказывается, задержка. В такой день не грех было бы сделать что-то полезное. В последнее время все стало таким сложным, он уже даже и забыл, когда в последний раз гулял по городу без особой нужды. Можно было поскорее вернуться домой, но он решил пройтись подольше. Взгляд зацепился за церковный собор, когда он проходил мимо. За свои годы собор Святого Патрика действительно хорошо сохранился, хотя на реставрацию исторического памятника, как он знает, немало денег выделили. Он помнит нечёткие отрывки из детства, когда родители водили его сюда, хоть и в бога он так и не поверил. Тогда маленькому мальчику здание казалось ещё больше. Родители…их уже так давно нет. Одиннадцать лет как прошло, со смерти мамы даже больше. Тогда опекунство оставили дяде, но он погиб от несчастного случая. Тогда совершеннолетний Мафу остался один. »…Почему все мои близкие умирают так рано?» И всё-таки он давно не навещал их. Может, ему пора было наконец это исправить.***
Красные гвоздики. Белые хризантемы. Цветочные магазины сейчас не пользовались особой популярностью в плане походов — давно уже можно было заказывать цветы с доставкой, тем более погода была неблагоприятной, особенно для чего-то такого хрупкого и нежного, как цветы. Ну и конечно, цены зимой заметно растут почти в полтора раза, спрос в это время, естественно, снижался. Флав нашёл какой-то цветочный магазин в ближайшем торговом центре — пришлось немного повозиться с перемещением, чтобы добраться на нужный этаж, но в итоге он всё же попал на место назначения. Выбор был не самый большой (в это время года и не разгуляешься) но как человек, не впервые берущий поминальные цветы, выбор был не трудный. Продавец предложил завернуть их в обёрточную бумагу, Мафу отказался. Они в любом случае замёрзнут, в такую-то погоду. Согласились просто связать их вместе, чтобы было удобнее нести. В этот раз блондин решил бесцеремонно срезать, пробежавшись по крышам и стенам. Нет смысла не использовать свои способности на благо собственного передвижения. Так ему было свободнее, тем более прохожих на улице единицы, и он никому не мешает!—Зачем тебе туда?..
«Я давно их не навещал,» — Флавин коротко ответил, спрятав цветы под курткой. — «Целых три года не приходил, пора исправляться.» Ему нужен был совет. Может даже и от мёртвых, но есть ли вообще разница, у кого их просить? Он всегда настраивал себя на то, что не стоит долго горевать об отошедших в иной мир людях, но иногда. Кладбище тоже было запорошено снегом, когда он туда пришёл. «Да ну где же…» —Скривив губы, подумал мужчина. Могилы немного припорошило снегом, поэтому пришлось достаточно побродить по местам упокоения, прежде чем он наконец остановился, пройдя большую часть рядов. Белые надгробные плиты за своё время потеряли тот зеркальный блеск отполированного гранита, отражающего любого, кто представал перед ними. Даже голоса затихли, пока он в тишине кладбища стоял перед памятниками, к которым уже давно никто не приходил. Верно ведь говорят, время беспощадно — ты останешься в памяти лишь единиц, пока память о тебе не останется только на высеченном камне…или даже не здесь, участки для захоронения нынче дорогие. Могилы отца и матери. Она однажды говорила, чтобы их если что похоронили вместе, отец в ответ лишь проворчал и отшутился тем, что умирать им ещё не скоро. Мафу тогда тоже нашёл это забавным, хоть в тот день это и подарило ему неслабый экзистенциальный кризис. Дошутились, наконец. Но их просьба была исполнена. »…Почему я могу спасать сотни людей на улицах, но не могу спасти даже своих близких?» Он осторожно расстегнул верхнюю одежды и достал цветы, положив большую часть цветов у могил, присаживаясь прямо на снег и совершенно не заботясь о том, что его одежда промокнет. —…Я так давно вас не видел, но скучаю не меньше. Надеюсь у вас там всё хорошо…ну, где вы находитесь, я то ведь не могу знать, — Тихо сказал он, смотря на могилы, —Мир…всё-таки забирает лучших, верно ведь? В ответ его встречает лишь тишина. Такой ответ его более чем удовлетворяет. —Эх… Как думаете, если бы я рассказал кому-нибудь, что я видел параллельные вселенные и целый штаб с другими версиями меня, как быстро бы меня признали сумасшедшим?—Очень.
—Ну вот и я о том же. — Издал он слабый смешок. — Жаль, только, что я вам раньше не успел рассказать о том, что я — Человек-Паук… Сказал бы вам намного раньше, если бы знал, чем всё закончится.—Хватит ныть, ты и так никому не нужен. — Один из голосов зашипел, другие вскоре присоединились. И в этот раз замолкать они не хотели.
—Да заткнитесь уже! — Прошипел он, протирая лицо холодной рукой и пытаясь прояснить свой рассудок. Но как можно заткнуть собственный разум? Так, на чём он там остановился? —Просто…знаете, когда вы были рядом, было легче. Всё было легче. — В его голосе заиграла тёплая ностальгия, когда он улыбнулся и посмотрел наверх, на падающий снег. Еле заметные глазу снежинки в вечернем освещении плавно падали вниз и так же таяли на его фоне, приковывая к себе внимание. Кожа приятно покалывала от мгновенных прикосновений, когда он заметил, что его одежда тоже была припорошена, а волосы возле лица от горячего дыхания покрылись инеем. В какой-то степени он смирился. Может, ещё не до конца — вина всё ещё гложет его, где-то в глубине он чувствует себя виноватым. Из-за него ведь происходят каноничные события, верно? Если бы их не было, эти люди, наверное, были бы ещё живы. Но, все слёзы уже давно высохли. —…Знаете, мне кажется я влюблен в человека из другой вселенной. Иногда и правда кажется, будто я с ума схожу. — Почесал блондин щёку во внезапном смешке, когда сразу оживился от одного упоминания этого факта. — Думаю, он бы вам понравился. Он немного угрюмый…хотя нет, скорее мрачный. Грубоват, тоже, но мне кажется, в нём всё-же…что-то есть. Снова замолчал тот, когда его снова отвлекло знакомое чувство. И ему было уже очень тяжело списывать на паранойю или усталость то, когда в случайный момент дня ему начинало казаться, будто на него пристально смотрят. А вот и он. Блондин настороженно осмотрелся. В после зрения никого, а у него со зрением всё в порядке. Он, и ещё кладбище трупов. Не самая живая аудитория. «Интересно, а когда Мигель догадается, что поглядывать за людьми — нехорошо?» Он догадался. Точнее, догадывался, но сложить два и два особых усилий не требовало — кто владеет техникой, способной следить за кем-либо, даже в других измерениях? Мигель. Чей гаджет он сейчас носит на запястье? Мигеля. Кому он может в первую очередь понадобится из его знакомых-Пауков? Тоже Мигелю. Хоби бы не церемонясь в мир завалился, в конце концов! Оставался только вопрос, зачем, но Паук-1376 и так знал, что лидер грешит слежкой за другими (пожалуй, лучше Мигелю не знать, что Флав пару раз подсматривал в его мониторы), например за проблемным аномалиями, или кем либо другим. Конечно, может он чего-то не знал, но смотря на это с такой стороны, значит Мафу чем-то ему не угодил. Хотя с другой, такое внимание даже немного льстило. Впрочем, это все ещё не отменяло вопроса, к чему такая скрытность. Можно ведь прямо сказать, Мигель обычно не ходил вокруг до около. «И зачем же ты смотришь на меня…» — Задумчиво опустив глаза в пол, он наконец поднялся на ноги. Могила дяди была близко, в следующем ряду. Семь лет назад дядя погиб по его собственной вине, он просто…не успел. Не среагировал. Мог бы просто остановить того грабителя, и жертв бы не было. —…Если бы я не мешкал тогда, ты был бы ещё жив. — Стряхнув снег с каменной плиты, тот возложил оставшиеся цветы. —Я ужасный герой, не могу даже спасти собственных близких. Надеюсь, ты нашёл покой. Под хохот и непрекращающийся шум бредовых проявлений он захрустел снегом под ногами, покидая кладбище. Ветер под наступающий вечер немного усилился, теперь неприятно кидаясь в лицо и заставляя поглубже спрятать его в воротнике куртки. Чувство слежки не прошло. Возможно он и правда бредит, и никто за ним не следит. Такая версия тоже была…и с последними событиями в его жизни он верил в неё даже больше. Не любил он думать о своём одиночестве. У него были друзья, знакомые…никаких близких, только. И снова он думает об этом. С каждым разом эта тема прокручивается у него в голове, и он без понятия, как это исправить. О Мигеле, тоже. В последнее время он много о нём думает. Даже слишком. Мафу плохо помнил, когда он впервые начал думать о человеке из другой вселенной в таком ключе. Наверное, когда он более-менее освоился — может, месяц с половиной, или около того? Простую симпатию он сначала списывал на всё что угодно — интерес, любопытство, просто желание узнать, с кем он работает, согласие с его делами. Примерно такие отговорки придумывает для себя влюбленный идиот, который в глубине души ещё не уверен, правильно ли всё это, и стоит ли давать этому шанс. Ну а что ещё делать? О’Хара ведь занятой. Холодный. Его кроме сохранения мультивселенной мало что интересует. Мафу просто получал смешанные сигналы по этому поводу, и ему не хотелось верить во что-то бесцельное. Но к нему редко обращались с таким-же энтузиазмом, почти никогда не обращались за большим, лишь просили не мешать и делать работу. Он ему неинтересен. Но взгляды. Блондин их чувствовал, замечал как за ним наблюдают. Пусть даже украдкой, но паучок мог понять, когда на него пялятся. Флав не совсем знал, что чувствовать по этому поводу — давать себе ложных надежд не хотел, но и отрицать такое…напряжение он тоже не мог. Несчастный искренне старался не унывать — не при всех, хотя-бы! Но изо дня в день легче ничего не становилось. Когда он брал эту неделю, он надеялся, что хоть немного отдохнёт от забот и быстро наладит упавшие на него дела — ему нужно быть в форме, быть начеку, а для этого всё-же надо решить личные проблемы. Он не хочет, чтобы кто-то видел его таким: разбитым, жалким, со всеми этими недостатками под маской идеального героя. Если последним восхищаются, то над Мафу смеётся его собственный разум, причём в довольно-таки прямом смысле. Блондин смирился, в какой-то степени. Если он нужен Мигелю таким, без проблем, он будет. Пока терпения хватит, он каким угодно будет, лишь бы угодить.***
«А может он беспокоится, что со мной что-то случилось? Хотя, хех, наверное нет.» —Ухмыльнулся он, идя по дороге. — «Мечтать не вредно, Мафу, мечтать не вредно…»—Он тебе не нужен. Они тебе не нужны. Разбей часы. — Ещё одна мерзкая идея, с совмещением продолжительного шума как и его ума, так и города вокруг. Одни голоса накладывались на другие, образуя единый, неровный звук. — Настолько глуп, что не можешь осознать, что ТЫ ему не нужен?
«Лучше бы полезное что-то говорили.» —Возмущённо подметил он, быстро шагая между окнами здания и с легкостью маневрируя на вертикальной стене. Конечно он не будет их ломать, не будет их слушать! 'Ты ему не нужен'. Как бы Мафу хотел отрицать эти слова. Откуда они вообще могут знать? Но ведь он и сам не знал. Но даже пессимист иногда может надеяться на лучшее, что поделать.—Он никогда не полюбит тебя. Ты — лишь инструмент для достижения его целей.
«Вы его даже не знаете.»—А ты забыл, насколько ты жалок? Лжец, убегающий от собственных проблем. Тебя нельзя полюбить.
На напряжённом, несфокусированном лице выступил пот, когда тот резкими шагами ускорился. Мужчина уже сейчас ничего не хотел, кроме как добраться до дома, и желательно скорейшим способом. Это, с учётом того факта, что ему сейчас надо отправиться из этого конца Манхеттена на другой, где он жил. И что-то ему подсказывало не лезть в общественный транспорт сегодня.***
Он не особо помнил, за сколько, или как он вообще добрался до квартиры. Заметил только, что на улице ещё больше стемнело, когда он спешно прошёл авторизацию и переступил за порог, захлопнув за собой дверь. На этот раз даже через окно не взобрался, всё же он без костюма сейчас. —Вы выглядите нервным. —Встретил его голосовой помощник, когда голос донёсся из спальни. —ПОТОМУ-ЧТО…гх, я и есть нервный, сделай себя потише, — Тот остановился в прихожей, посмотрев на пол и подняв бровь, —…? Небольшая лужа густой, алой жидкости. На белом потолке злокачественной опухолью виднелось зловещее красное пятно, с которого ритмично продолжали падать капли крови. А откуда она там вообще? —Так…мне сейчас кажется, или откуда у нас кровь дома? — Поморщилось его лицо, задерживая взгляд на 'окровавленном' потолке, после чего он с вымотанным стоном пошёл в ванную, снова рыться в таблетках. — Да ну нахер это всё, я не буду этим заниматься.! —Если вы ищите алпразолам, если я верно помню, он кончился в прошлый раз. —Проинформировала программа, сбавив пару тонов своей громкости. Надо не забывать брать лекарства, если они кончаются. Упав на свою кровать, Мафу посмотрел на стол — точнее, на тот самый небольшой чёрный кубик, подключённый к розетке. Достаточно непримечательная конструкция из пары проводов и оболочки, а ведь штука могла буквально всем домом управлять. —…Может, хотите поделиться своими проблемами? — Загоралась подсветка, когда вопрошающий попытался поспрашивать хозяина о проблемах. —Ты всё равно не поймёшь. —Холодно заткнул его другой, массируя себе виски. —Статистически, от этого людям становится легче- —Завались, ради бога. —Падая лицом в подушку, пробубнил тот. —…Пожалуйста, никаких вопросов. Хотя-бы пару часов. ИИ не стал настаивать, когда свет ламп медленно начал тускнеть, пока комната не оказалась в темноте. Всегда радовало, что хотя-бы он был чем-то полезным.—'Мама, папа, я скучаю! ' Разве это не ты виноват в их смерти? —
—Как и твой дорогой дядя, ТЫ ведь дал этому произойти!
—Если тебя не станет, всем будет лучше.
«Я не убивал их…» —Пытается он приободрить себя, вяло ворочаясь на кровати. «Это не правда, э-это лишь случайность…»—Случайный — тоже виновен.
Над ним нависает изуродованная тень, напоминающая человека. Кто-то знакомый, но нельзя разобрать, кто именно. Вроде и не страшно, но и трогать особо не хочется. Зрительное видение садится на кровать рядом, в таком-же полном молчании, как и прежде.—Ты всего-лишь трус, не желающий признавать свою вину.
—Всем было бы лучше, если бы тебя не стало.
—Разбей часы. РАЗБЕЙ ЧАСЫ!
Какой-то из голосов перешёл на крик, заставляя голову раскалываться. Он уже проходил это. Нельзя слушать от них подобные идеи, особенно если они угрожают и хотят вреда. —Я не буду ничего делать.! —Прошептал тот раздражённо, сжимая свою трясущуюся руку. Лучше их не слушать, их слова — чаще лишь бредовые угрозы и идеи, насквозь лживые. Они могут обманывать, нагло врать, пытаться манипулировать — это его собственный разум, и он знает, на что давить. До сих пор ему было интересно, за что жизнь преподнесла ему такое наказание. Хочется спрятаться от них, как маленькому ребёнку — закрыть уши и рыдать. Закричать, что это не правда, что они ошибаются. Но они кричат громче.—СЛОМАЙ ИХ.
—Заткнитесь… Он не хочет ничего ломать.—ЛОМАЙ. ЧАСЫ.
—НЕ БУДУ Я НИЧЕГО ЛОМАТЬ, НАХРЕНА?! — Отчаянный повышенный тон, обхватывая и смотря на гаджет.—…ломай.
…Послышался жалобный, громкий треск.