Монологи даэвов

Ческа, будучи веселой и бесшабашной озорницей, обожала устраивать розыгрыши. Она могла разыграть и просто так, и с какой-то целью. Например, в шесть лет рыженькая асмодианка однажды, чтобы вытянуть восьмилетнюю Раэлину на прогулку, сообщила ей, что из курятника сбежал вивиан. Поиски якобы пропавшей птицы привели девочек в лес Маннигел, в хижину ведьмы Вернанди, которая превратила Раэлину в вивиана, о котором та спросила. Ческа не могла удержаться от смеха, глядя, как вивиан бегает и кудахчет, хотя умом понимала, что Раэлине в птичьем облике не так уж весело… Впрочем, юная темная эльфийка подолгу на Ческу не обижалась. В конце концов, Вернанди расколдовала темноволосую девочку. А немного побегать и покудахтать по-вивианьи было, признавалась себе Раэлина, даже забавно. Розыгрыш был в целом вполне безобидным. Но если Ческу кто-то обижал, называл всякими обидными прозвищами, — а такого ей, как полукровке, было не избежать, — то подобных индивидов хотелось разыграть так, чтобы чувство их собственного достоинства изрядно пошатнулось. Как это асмодианка провернула однажды с одним исхальгенским мальчишкой. Этот асмодианин-подросток, юный темный эльф по имени Агвир, был задиристым, дерзким пареньком. Никто из маленьких исхальгенцев не хотел с ним дружить, потому что Агвир имел привычку частенько дразнить того или иного ребенка. А особенно любил он выливать словесный яд на Ческу. Никто точно не знал родословной этой рыженькой девочки, об этом знала только она сама и дядюшка Мунин, на попечение которого Ческу оставила мать — его сестра, и позже — Раэлина, которой Ческа открыла свое происхождение, уже когда они обе получили крылья. Но необычная кожа уже была поводом для насмешек и презрения. Однако в Исхальгене никто особо не заострял внимание на коже Чески. Никто, кроме Агвира. — Эй, ты, хвостатая няха! — кричал эльф из-за дерева иной раз, когда триумвират в лице Раэлины, Чески и маленькой Рани — дочери главаря исхальгенских разбойников — собирался для игр на озере Тунапри. Рыжая асмодианка понимала, что Агвир именно к ней обращается. Ведь из всех исхальгенцев только у нее была элийская кожа. Ческа в таких случаях находила, чем кольнуть в ответ. Например, называла его лысой башкой или вивиановым яйцом — потому что Агвир был действительно лысый, ни одного волоска на его голове не прорастало. Впрочем, он от этого не особо расстраивался. Как не расстраивалась и Ческа из-за того, что ее дразнят. Некогда было маленькой асмодианке расстраиваться. Гораздо важнее было придумать новую подвижную игру с Раэлиной и Рани. Так что в конце концов Ческа просто показывала задире нос и убегала играть с подругами, делая вид, что вовсе не обращает внимания на глупого лысика. Правда, делать это со временем становилось сложнее, ибо Агвир становился все более невыносимым. Когда он видел, что словесный яд для Чески, как для слона дробинка, он мог дернуть ее за хвостик, а однажды даже протянул меж двух деревьев в лесу Маннигел веревку для спотыканий, предварительно зачаровав ее на невидимость. Но если задира рассчитывал, что рыжая девочка, упав, распустит нюни, то он плохо знал эту асмодианку. Когда девятилетняя Ческа споткнулась о веревку и упала, она, услышав злорадный смех Агвира, сжала кулаки и даже вспыхнула от негодования. А потом нащупала веревку руками и так ее держала, пока не прибежала Раэлина и не рассеяла чары. Эта выходка с веревкой стала последней каплей. И Ческа по возвращении в деревню Альдер решила проучить этого задиру Агвира так, чтобы его самолюбие дало трещину. Но для реализации того, что задумала маленькая рыжая асмодианка, ей была нужна помощь Раэлины, поэтому Ческа практически бесшумно проскользнула в шатер к названой старшей сестре. — Меня достал этот лысый парень, — сразу, без предисловий, заявила рыженькая. — И я намерена его хорошенько наказать. Вот только… — она замялась и внимательно посмотрела на темную эльфийку. — Понадобится твоя помощь. Ты ведь умеешь зачаровывать предметы так же, как ты снимаешь с них чары? — Хочешь тоже невидимую веревку сделать? — осведомилась Раэлина, усмехнувшись. — Нет, я думаю, он ожидает от меня нечто вроде этого. Я хочу проучить его другим способом… — оранжевые глазки Чески превратились в узкие щелочки, а губки растянулись в ехидной улыбке. — Нам понадобятся шахматы из шатра дядюшки Мунина. Я знаю, он ведь не только библиотеку содержит, но и иногда сам с собой в шахматы поигрывает. — Ты думаешь, Мунин позволит? — скептически хмыкнула темноволосая асмодианка. — Я скажу, что хочу сыграть партию с тобой или что-то в этом роде… В общем, что-нибудь придумаю, — сказав это, Ческа взъерошила подруге волосы и быстро убежала из ее шатра. *** — Тебе мат, Агвир! — рыженькая девочка торжествующе улыбнулась и скрестила руки на груди, переняв эту привычку у Раэлины. Ческа с победоносным видом смотрела на своего извечного обидчика, который между тем держался за голову и время от времени поматывал ею. Что и говорить, чай, в котором были заранее растворены маленькие споры склизкого гриба из леса Маннигел, подействовал именно так, как должно. А уж зачарованные шахматы и вовсе не оставили Агвиру ни единого шанса на выигрыш партии. Темный эльф мог лишь порывисто выдыхать и бормотать: — Не может быть… ты же… хитрила… — Я? Да как тебе такое только в голову могло прийти! — искренне возмутилась Ческа и сделала такие честные глаза, что ее актерскому мастерству можно было только позавидовать. А сама едва сдерживала рвущийся наружу гомерический хохот. С лысого задиры, который все время дразнил Ческу из-за ее кожи, да и вообще не чурался обижать маленьких, лоск сходил на глазах. Но этого асмодианке казалось недостаточно. Она хотела растоптать самолюбие наглеца так, чтобы он накрепко это запомнил. — На эту неделю у тебя будет одна очень важная миссия, — ухмыльнувшись, заявила девочка и уперла руки в боки. — Нынче у нас плохо с аделлой — дун-дуны совсем страх потеряли. А все потому, что там давно не ставили чучело… Понимаешь, к чему я клоню? — Ческа улыбнулась, и ее улыбка не предвещала ничего хорошего… …Следующие семь дней дун-дунам было не до аделлы, ибо они были слишком заняты — ржали до колик в животах. А попробуй не засмеяться, когда видишь такое необычное чучело — хвостатое, да еще остроухое… Ческа, Раэлина и Рани, совершенно не боясь дун-дунов, тоже приходили на поля аделлы и тоже хохотали до слез, смотря на новоявленное чучело и даже показывая на него пальцами. Они были уверены — теперь-то Агвир получит хороший урок. Поймет, каково это — быть осмеянным и униженным.