"Коралловые волосы"

Челси может часами стоять и расчёсывать волосы. Это бесит, но бесит правильно, как должно влюблённого человека; просто это очень изнуряющий труд, и Руби искренне сочувствует своей девушке, как она живёт с таким наследством своих звонко-прекрасных, яростных предков (как из этого получить феминитив? Руби в самом деле беспокоит этот вопрос). Когда они в море, это ещё не так проблемно: какая разница, как выглядят твои волосы, если они всё равно приобретут вид прекрасных гибких кораллов под водой? Но в человеческом облике их нужно мыть буквально часами. Челси приходится звать Руби: пока Руби промывает каждую прядь в отдельности, Челси хнычет, что быть человеком невыносимо тяжело, и она помнит те времена, когда русалки не должны были притворяться людьми, а могли заманивать их… — Так, остановись, — просила Руби, и Челси смущённо замолкала. Да, это получалось очень неловко. Когда они достали трезубец, то стало понятно, что в общем и целом ничего не изменилось — и они перестали пытаться попасть домой. Да, конкретно Руби и Челси обрели невероятную силу управления водной стихией, Челси научилась выпускать щупальца, а внешность Руби преобразилась из смутно кальмаровой во что-то более человекоподобное. И всё. Кракены не были готовы поддерживать русалку, а русалок просто больше не было. Или были, но не в том регионе, где проживали Челси и Руби. А плыть куда-то на север… или на юг… хороший план, но для этого надо не быть ученицами, которые вкалывают как проклятые на домашках по социологии. Мать моя морская дева, социология! — Я устала. — Челси положила карандаш между носом и верхней губой. Руби закатила глаза: конечно, рано или поздно это ДОЛЖНО БЫЛО закончиться тем, что Руби просто написала бы Челси кучу шпаргалок. Но, блин, можно было бы хоть немного постараться! В школе их активно шипперили. Ну то есть, одноклассники, другие ребята — да, все плюс более-менее поддержали. Подружкам было тяжело принять, но Руби перестала вести себя как свинюшка и выделила в своём непростом графике место под совместные тусовки. Они не то чтобы приняли Челси или полюбили её… скорее смирились. Типа когда ты тусишь с подругой, но как-то так встречаешь её партнёра — без попыток их разлучить, но и подружиться тоже. В комментах к блогу Челси пишут какую-то дрянь, но — подумаешь, парни, которым не перепадает, и мерзкие девки, которым всё равно, на кого выплёскивать яд, всегда найдут повод, чтобы попытаться задеть красавицу из инсты. А вот с родителями приходилось хуже. Сорванный во время ссоры голос со временем перестал хрипеть, и они просто существовали рядом друг с другом. Папа и брат, как наиболее мягкие в семье, ещё как-то поддерживали отношения с дочерью-бунтаркой, мама предприняла три возможности поговорить… хотя нет. Не поговорить. Убедить Руби в своей правоте. А это, мягко говоря, слабо напоминает разговор. Надо отдать ей должное: бабушка не пыталась и того. Семья стойких и страстных женщин. Ну, хорошо, что Руби пошла в них и всё-таки схватилась всеми щупальцами за первую девушку, с которой ей было хорошо и комфортно, а ещё которая, несмотря на борьбу видов и собственную популярность, протянула свои человеческие конечности в сторону древнего врага. Это ощущалось как конец депрессивного эпизода. Как следующая приливная волна, которая должна сменить предыдущую. Ну… в её жизни — да, определённо да. В рамках существования кракенов и русалок… не совсем так. Бабушка даже не предприняла попытку сдержаться и выпалила то, что Руби хотела слышать в последнюю очередь: ну, русалки, бла-бла-бла, все они злые, порочные, хотят завоевать, хорошо, что Челси осталась одна… а ещё — что Руби будет делать, когда придёт время продолжить вид кракенов? Ведь кракены рожают по одной дочери, чтобы не вызвать конкуренции. Руби заорала от ужаса и омерзения, а ещё позже подумала о том, что, наверное, в её семье полно инцестуальных союзов привилегированных кракенов… ФУ-У-У! Тем более… она столько прожила среди людей. Да, она всё ещё оставалась кракеном, кракеном от затылочной части до присосок, но — люди давно научили её какой-никакой свободе. Отказу от всех этих королевских условностей, преемственности… борьбе с русалками. Это всего полгода назад Руби думала, что ей некого любить, кроме подруг, но сейчас она лучше понимала, что солнечные зайчики — примерно то же самое, что солнечные блики под водой, и разница между их характерами формальная. Храни меня пилорыл, да у них даже восприятие почти одинаковое! Ну… на воздухе. В воде, конечно, всё по-другому. А Челси… она что-то среднее между ними. Она и не человек, и не рыба. Она — русалка, а это выводит её за рамки бинарной системы существования. Руби иногда бесило, что для неё это как будто не проблема, но понимала, что — да, не проблема: ей не приходится объяснять, что толстые волосы с огромными промежутками между прядей на самом деле не щупальца, нет, как вы могли такое подумать, ах-ах-ах, фу-фу-фу. И в воде она такая же, как Руби, ей даже не приходится жрать своих слуг. Только ей тяжело принимать перемены давления, поэтому совсем по дну она не плавает. Ну, вероятно, хоть что-то должно быть в ней… несовершенным. Хи-хи-хи. А пока в их жизни творится чертовщина. Они поют — Руби дурным голосом, Челси прекрасным и певучим, рыдают от всей души, обнимаются всеми конечностями. Чувства чувствуют. Выглядят, как хотят. Сплошной кошмар для традиционалистских родственников Руби, как так можно вообще. Руби вон одежду сменила; была б возможность — красилась как безумная: в тени зелёные, рыжие, неоновые, ну как её окраска под водой — но нет, кожа кракенов слишком чувствительна к токсичной человеческой химии. Ну ничего, будет пробовать дальше. Будет… экспериментировать. Тем более Блисс обещала помочь: она вроде как лучше в этом понимает, хотя и носит только чёрное. Спасибо ей огромное. И не только ей. Наконец тяжеленные коралловые волосы упали на пол: Челси заснула, а Руби, как ожидалось, села за неё на уроки. Мама пыталась ей сказать, что Челси её использует — вон, даже уроки заставляет делать, а Руби… да что с мамой спорить. Наверное, когда-нибудь она поймёт. Сейчас Руби на неё злая и не готова делать шаги, чтобы что-то там ей доказать. Пусть слушает себя и музыку своего моря — бурного, опасного, полного неожиданностей, где русалки — хтонические твари, а кракены — защитники водных глубин. В современной жизни всё куда сложнее и необычнее. Поэтому Руби и приняла решение потратить накопленные деньги, снять тесную однушку с клопами и аквариумом, и устроиться на работу официанткой в местной сети морского фастфуда «Crab’s Finger», просто чтобы не терпеть каждодневные нотации. Пусть хотя бы раз в неделю, когда они встречаются лично. Да уж, так и бывает: реки раздваиваются и текут дальше, к большому-большому океану. А там, сквозь шум волн, Руби слышала чарующий голос Челси. И волосы её как рыжие водоросли.