Красные обрывки подарочной бумаги хаотично валялись на лакированной поверхности стола. Вкупе с раскрытой коробкой они были единственным островком хаоса на рабочем месте сотрудника аврората.
Миловидная девушка недовольно цокнула языком. Она достаточно органично вписывалась в местную атмосферу. Тёмное велюровое платье выше колена оттеняло кожаную обивку чёрных кресел. Ярко-красные длинные ногти выстукивали в такт биению сердца по ровной столешнице из граба. Взгляд её зелёных глаз был способен обжечь длинные пальцы своего друга, за движением которых она наблюдала.
Человек, что сидел рядом с ней, вальяжно закинув ноги на угол стола, не беспокоился ни о чём. Бокал виски в его руке пустел прежде, чем напиток успевал охлаждаться. Мужчина только заинтересованно переводил взгляд с рядом сидящей девушки на небольшой предмет в руках виновника торжества. Происходящее его забавляло.
— Сколько ещё раз тебя попросить не выкладывать ноги на мой стол, Нотт? — в голосе хозяина кабинета не было ни намека на злость или раздражение; чистое любопытство с примесью издевки.
Поставив бокал на стол, мужчина фыркнул. Он был здесь гостем не впервые, но никогда и не думал повелеваться приказам. Его раскованность, привычка честно говорить обо всём, что на уме, раздражала окружающих до невозможности. И всё же, как бы не было тошно выслушивать каждый раз нотации в свою сторону, Теодор и не думал поступать по-другому. Иначе, зачем вообще жить?
— Спасибо за заботу, Малфой, но мне и так удобно, — протянул Тео, за что получил ещё один презрительный взгляд в свою сторону от девушки, сидящей рядом. — Не было бы твоё платье таким коротким — ты бы тоже тут ноги раскинула, Пэнс. Я-то тебя хорошо знаю.
— Как хорошо, что хоть кто-то из нас разбирается в людях, — язвительно выпалила Пэнси, не прекращая сбивать новый маникюр об стол.
Она была зла. Так бы сказал любой, в чью сторону сейчас бы не посмотрела Паркинсон. Но это было бы откровенной ложью.
Она была чертовски зла. Внутри нее разгоралось адское пламя, готовое в любую секунду вырваться наружу и сжечь весь кабинет дотла. Превратить в пепел каждую из книг, что стояли на полке у камина, стереть в пыль все вычурные элементы декора. Каждое произнесённое ею слово оставляло на коже ожоги второй степени. Пэнси выстукивала похоронный марш для каждого, кто готов был ей перечить.
Но Драко Малфой не боялся. Он видел Паркинсон в любом состоянии: где-то далеко, среди всех воспоминаний о школьной жизни, хранилось то одно, где вусмерть пьяная девушка блевала на стол в кабинете Транфигурации, пока такой же полумёртвый Тео держал её за талию, чтобы не упала. Он видел Пэнси в агонии и истерике, когда та застала его, целующимся с другой у Запретного Леса. Он помнил, как девушка содрогалась в рыданиях, цепляясь за его плечи, как за последний островок надежды.
Поэтому, небрежно бросив на стол кусок метала, который за несколько минут до этого Пэнси гордо назвала «лучшим подарком в его жизни», Драко выдохнул.
— И что мне с этим делать? — он видел, что только подкидывает дрова в огонь, но отступать не хотелось.
— Вести социальную жизнь, к примеру, — процедила Пэнси.
«Смирись» — одними только губами прошептал Тео, пользуясь тем, что причиной ежедневного плохого настроения девушки сегодня стал не он.
— У меня прекрасная социальная жизнь. Днём я ловлю преступников, а по вечерам хожу на званые ужины. Зачем мне кирпич в кармане для этого? — Драко вновь взял в руки ранее неизвестный ему предмет.
Задняя панель из стекла приятно обдавала холодом ладонь. Экран засветился от движения, вырисовывая белыми буквами и цифрами информацию о том, что на улице плюс тринадцать по Цельсию, что вполне типично для марта месяца. Малфой фыркнул. Погоду можно узнать, выглянув в окно, а для тех, кто теряется в датах, существует календарь. Циферблат часов можно наколдовать даже невербально. И зачем Пэнси вообще прицепилась к нему с этой безделушкой?
— Свидания на один раз нельзя называть званым ужином, — подал голос Тео, с громким стуком опуская стакан на стол. — Хотя в Тиндере только этим и занимаются.
Не успел Драко и спросить о значении этого нового для него странного слова, как Пэнси уже выхватила из его рук металлический прямоугольник.
— Повторяю в последний раз, Малфой, — было видно невооруженным взглядом, как Теодор радостно встрепенулся, услышав «последний» из уст девушки. — Это называется телефон. С помощью него ты можешь за считанные секунды связаться с кем-угодно. Ты можешь найти своих друзей и знакомых в социальных сетях, следить за их жизнью и делиться чем-то хорошим о своей. Сюда можно загружать книги, да и вообще, можно найти любую информацию, не проводя несколько дней в библиотеке. Правда, пока только маггловскую, но тоже неплохо.
— Я могу с помощью него читать мысли других людей? — искра ярости блеснула в глазах Паркинсон: она сказала не всё, что хотела, и искренне ненавидела, когда её перебивали.
— Нет, Драко, телефон не читает мысли людей.
— А я и без этого твоего телефона умею их читать. Я — легилимент, забыла? Так зачем мне кого-то искать, чтобы наблюдать за их жизнью, если я могу просто залезть к ним в голову?
Громкий вскрик разрезал напряженную тишину, пока Пэнси прикрыла глаза, медленно дыша в попытках успокоиться. Малфой поднял голову. Тео едва сдерживал смех, прикрывая ладонью рот. Всё-таки, ему не хотелось становиться следующей целью агрессивных причитаний Паркинсон.
Вложив телефон в руку Драко, Пэнси отошла от стола. Ей хотелось как можно скорее убраться из этого кабинета. Желательно до того, как она задушит Малфоя голыми руками.
— Я скачала тебе всё, что посчитала нужным, — медленно протянула девушка, забирая с вешалки длинное черное пальто. — Аккаунты тебе тоже создала. Мой номер есть в телефонной книге — эта такой зелёный квадратик внизу, там всё написано. Читать умеешь — разберёшься. Если будут вопросы — звони или пиши в любое время. И да, Малфой, сообщения доходят быстрее, чем сова или патронус.
Дверь захлопнулась с громким стуком. Драко в который раз взглянул на странное изобретение техники, совершенно не понимая, как этот кусок металла может быть полезным.
— Это действительно удобно, — Тео уже стоял у выхода, пожимая плечами. — Как минимум потому, что не приходится знакомиться с девочками на улице или в барах.
Оставив Драко в ещё большем недоумении, Нотт вышел следом за Паркинсон.
Малфой сидел неподвижно, прислушиваясь к приглушенному шуму за дверью собственного кабинета. Министерство дышало, оживлённо гудело разговорами и сплетнями, затягивало в водоворот рутинной жизни. Близилось время обеда, поэтому большинство сотрудников сновали по коридорам, переговариваясь в попытках отвлечься от бюрократической тягомотины, что валилась на голову ежедневно.
Не выпуская странный девайс из рук, мужчина поднялся с кресла. Возвращаться домой на обед не хотелось: пусть и давно жил вдали от родителей и поместья, которое навевало далеко не лучшие воспоминания, вид пустой квартиры на верхнем этаже новостройки в центре Лондона не добавлял позитива. За квартал от Министерства располагался небольшой итальянский ресторан. Прихватив пиджак, Драко вышел из кабинета.
Уровень шума зашкаливал. Малфою отчаянно хотелось уединиться, возможно даже выпить немного белого полусладкого, чтобы затёкшие мышцы расслабились, а шустрые мысли перестали играть в догонялки. Ему нравилась тишина, приглушённый тёплый свет, нейтральные тона одежды и свежесть соснового леса. Полдень в Министерстве не подходил ни под один из этих критериев. Мужчина повернул в сторону лифтов и в этот же момент ощутил удар в районе солнечного сплетения.
На смену терпимой боли пришло тепло. С каждой секундой пострадавшая кожа распалялась, каждая клеточка возгоралась, заставляя на мгновение закрыть глаза от неожиданности. А затем Драко согнулся, резко оттягивая ещё несколько секунд назад свежую рубашку от живота. Теперь на ней красовалось тёмное пятно, которое акварельной краской расползалось по волокнам ткани, а молодая девушка со смятым бумажным стаканчиком в недоумении стояла перед мужчиной, широко открыв рот.
Её глаза сверкали импрессионистским полотном, где нелепыми мазками в кучу сбивались шок, недоумение и страх. Пальцы окаменели, не позволяя бедному стаканчику вернуться в прежнее положение, а по длинным ногтям нефритового цвета стекали остатки кофе. Сожаления в её взгляде Малфой не заметил — скорее, даже не пытался его там отыскать. Не было ни сил, ни желания устраивать разборки; школьные времена сполна утолили его жажду к спорам и унижениям других.
Поэтому, поспешно спрятав новую игрушку в карман брюк, Драко достал палочку и одним движением руки привёл свою рубашку в надлежащий вид. Кожу всё ещё слегка жгло.
— И тебе хорошего дня, Грейнджер, — процедил Малфой, сделав шаг навстречу.
Девушка продолжала стоять в недоумении. Её кудри, которые она так отчаянно пыталась уложить этим утром, беспорядочно спадали на плечи, скрывая выпирающие ключицы. Гермиона выдохнула. Глубоко и медленно, словно отпуская ситуацию, а затем взглянула снизу вверх, глаза в глаза. Бумажный стаканчик приземлился в ближайшую мусорку, последними оставшимися каплями запачкав самоочищающийся ковёр главного коридора. Девушка хитро ухмыльнулась, отмечая про себя как никогда удачное применение беспалочковой и невербальной магии. Она была горда собой и совершенно точно не пыталась никого впечатлить. Особенно мужчину, который стоял прямо перед ней, которому она испачкала рубашку своим обеденным кофе. Который только что спрятал в карман мобильный телефон — первое маггловское изобретение, что она видела у него в руках за всю жизнь.
— Не нужно так летать по коридорам, Малфой, — язвительно произнесла девушка, отступая. — Так можно и убить кого-нибудь.
Драко фыркнул. Она была дерзкой, острой на язык, заполняла собой всё пространство вокруг. Она не стеснялась и не боялась по-настоящему, а её волосы были повсюду. Даже на его пиджаке, который всё ещё фривольно висел на согнутой руке.
— К слову, это ты только что чуть не убила меня, — всё-таки не смог сдержаться Драко.
Улыбка девушки стала шире, а она сама окончательно отошла от состояния внезапного шока.
— Дашь номерочек, Малфой? Может, я когда-то надумаю извиниться перед тобой за это, — замечая, как злость начала искрами плескаться в глазах мужчины, девушка махнула рукой. — Сейчас просто никак не могу, сильно тороплюсь.
Девушка быстро спохватилась, обходя Малфоя, напоследок одарив его хитрой улыбкой (довольно очаровательной, мог бы признать он, если бы её владелица не была чёртовой занозой в заднице). Её расклешенная чёрная юбка забавно подскакивала с каждым спешным шагом, а вихрь каштановых кудрей оставлял в носу щекотливое ощущение цитруса.
Хмыкнув еле слышно, Драко развернулся. Эта девушка знала, как доставить ему неудобства. Иногда мужчине казалось, что выбивать его из состояния равновесия — её основная работа. Грейнджер чудесным образом оказывалась рядом, когда он куда-то спешил, врезаясь в него из-за угла, рассыпая кипу документов ему под ноги или, как сегодня, пачкая его одежду. Ни разу — он готов был поклясться — ни разу она не извинилась искренне. Только ехидно ухмылялась, опуская в его адрес едкие комментарии.
Тот Малфой из прошлого абсолютно точно наслал бы на неё исподтишка несколько безобидных проклятий за такие выходки.
Этот Драко из настоящего только утомлённо выдыхал, помогая собирать разлетевшиеся во все стороны бумаги, раз за разом подмечая, в какую красивую женщину превратилась скучная зазнайка из Хогвартса.
Нет, он не был влюблён; она не крала каждую его мысль, призрачно лаская перед сном, не фигурировала в разговорах с друзьями. Грейнджер для него служила напоминанием о прошлом, о нём самом, о быстротечности жизни и ценности собственного мнения. Она росла, развивалась, становилась всё красивее, и это дарило Малфою надежду.
Ведь она отпустила и простила все его грехи прошлого. Она двигалась в такт вращению Земли, и это переворачивало мировоззрение Драко на сто восемьдесят. Своим примером наглядно дарила понимание о том, что мир меняется, а, значит, приходит время изменить что-то в себе.
И только лёгкий аромат цитрусов напоминал о внезапных встречах в коридорах Министерства.
Драко напрочь забыл о подарке своей подруги. Наспех пообедав, ведь народу в ресторане в это время было пруд пруди, мужчина отправился обратно на работу.
Встречи с коллегами чрезвычайно вымотали его. Раньше он не замечал за собой излишней утомляемости из-за общения с людьми, но, казалось, этим днём абсолютно все сговорились против него. Каждые пять минут в его кабинет заходили различные волшебники, задавая совсем глупые вопросы и действуя на нервы. Словно все они в одно мгновение забыли, как делать свою работу.
Поэтому, придя домой, Малфой наконец-то смог выдохнуть. Его уже ждал ужин, температура которого поддерживалась согревающими чарами, а отсутствие папок на рабочем столе сигнализировало о том, что этим вечером он мог расслабиться, совершенно не заботясь о переработках.
Только когда с едой было покончено, а сам Драко сидел на кровати, бездумно листая очередной выпуск скучного научного журнала, мужчину охватила паника. Громкий звук раздался из шкафа, а затем ещё один. Палочка уже была наготове, и зеркальная дверь шкафа-купе отъехала в сторону. Но кроме одежды там ничего не оказалось.
«Я определённо схожу с ума» — подумал Малфой, отворачиваясь.
А затем тишину разрезал очередной писк, и мужчину словно прошибло током.
Чёртова Пэнси со своей странной игрушкой. Нужно будет отправить ей пару ласковых, когда филин вернётся с ночной охоты.
Драко почувствовал себя идиотом. Отсталым, замёрзшем в прошлом веке, застеклённым экспонатом в музее. Что ж, Паркинсон, кажется, упоминала, что с помощью этой странной штуки все письма доходят быстрее. Драко с абсолютной решимостью намеревался это проверить.
Экран засветился, когда Малфой достал телефон из кармана мирно висящих на вешалке брюк. Всплывающие уведомления гласили, что контакт «Пэнси <3» отправил ему три новых сообщения.
Пэнси <3, 8:44 p.m.
Ставлю десять галеонов на то, что ты сейчас намочишь свои дорогущие брюки.
Прости, сто галеонов.
Кстати, зарядное устройство уже у тебя дома на тумбочке. Не благодари.
Подумав всего несколько секунд, Драко начал набирать ответ. И вправду, весь интерфейс был понятен и приятен глазу, и даже Малфой, который почти всю жизнь открещивался от всяких магловских штучек, понял, что сможет быстро разобраться в новой для него технологии.
Драко, 8:46 p.m.
Ты же знаешь, что ты — дьявол на шпильках с моими ста галеонами в кармане? И что за дурацкое сердечко возле твоего имени?
Ответ и вправду не заставил себя долго ждать. Не сказать, что это сильно удивило Малфоя, явно не привыкшего к таким вещам, пусть подруга и предупреждала, но на мгновение он почувствовал себя магглом, которому впервые в жизни показали «Люмос».
Пэнси <3, 8:47 p.m.
Сочту за комплимент, солнце. Приятного путешествия в неизведанное.
Разноцветные иконки проносились перед глазами. Казалось, что весь мир был запечатан в маленьком, практически невесомом кусочке железа. С горем пополам за полчаса Малфой успел освоить странную кнопку под названием «Инстаграм», где уйма статичных колдографий пестрили своей яркостью. Аккаунт Пэнси был шикарен. Под стать ей, в её — как там называлось — профиле все колдо были в чёрно-зелёных тонах, бесполезных картинках дамских штучек и видов на прекрасные пейзажи из путешествий.
Драко нашел ещё несколько знакомых ему людей, каждый раз удивляясь, каким волшебным образом чёрный кирпич, который он меньше суток держал в руках, узнавал, с кем он мог бы быть знаком. По всей видимости, создатели телефонов тоже были волшебниками, сумевшими запечатать в коробочку способность к легилименции.
Ещё спустя час, когда стало тошно смотреть на вылизанную до идеала жизнь других, Драко выведал у Пэнси номер телефона Блейза. Тот был мастером в делах поинтереснее, чем фотографирование закатов и семейных посиделок.
Забини тоже ответил на его сообщение сразу же.
«У них всех этот мобильник к рукам приклеился что-ли?» — подумал про себя Драко, не переставая поражаться готовности своих друзей к общению.
Не переставая удивлять, спустя десять минут переписки Блейз сбросил своему другу несколько ссылок. Малфой чертыхнулся, вспоминая, что ещё полчаса назад хотел сходить в туалет, но совершенно забыл об этом, околдованный тёплым светом экрана. Новизна манила его, медленно заковывая в свои кандалы, при этом нежно нашептывая колыбельную на ухо. Наверное, так и рождалась зависимость.
Он не узнавал сам себя. Ещё утром он считал Пэнси странной истеричкой, которая из кожи вон лезла, чтобы доказать, что эта бесполезная железяка ему необходима, а теперь и сам не мог оторваться от неё. Пары по магловедению в Хогвартсе у него равнялись полутора часам отдыха, когда он либо спал на парте, либо отсиживался в гостиной. Его учили плевать с высокой колокольни на всё, созданное кем-либо, помимо волшебников.
Но вот он — Малфой. Покорно лежит, выжидая очередной противный писк, пока жизнь проносится мимо. И это только первый вечер.
Немного поразмыслив об этом под струями тёплой воды в душе, Драко вернулся в постель. Глаза закрывались сами по себе, подушка буквально кричала о том, что недосып грозит плохим самочувствием завтра. Но, зная Блейза, плохого он посоветовать не мог.
Поэтому, поддавшись искушению и слёзно пообещав себе отложить сон всего лишь на пять минут, Драко вновь зашел в переписку.
Первые несколько сайтов, что открылись, были скучными для уставшего мозга. Но вот последний…
Пёстрые картинки переливались неоном. Интерфейс был прост, но вот содержимое соскучиться бы не дало. Маленькие иконки вверху экрана зациклено показывали весьма недурные виды на красивых — нет — чертовски прекрасных девушек. Умопомрачительных, едва одетых и нагих, стоя, сидя и лёжа. Но только за деньги.
Раздел «популярное этой недели» заставил затаить дыхание. Малфой перевернулся на спину, разглядывая небольшие колдо-превью с ссылками на аккаунты. Отчего-то все казались однотипными, как на подбор фарфоровыми куклами, вертясь перед камерой и так, и сяк, выпячивая явно перекачанные губы, водя обнаженными плечами в стороны.
Но была
она. С длинными, ровными волосами, в маске, которая закрывала почти всё лицо, а в полутьме терялся цвет её выразительных глаз. С детскими кошачьими ушками на голове, коротком чёрном платье из велюра и, Мерлин его дери, пушистым хвостом.
И, забывая о сне и тяжёлом рабочем дне, Драко
кликнул.
