«Ты жди, петля порвется, и к тебе я упаду Дожди умыли все деревья в высохшем саду Давно смеялся б я над выражением лица Оно очень похоже у меня на мертвеца»
Яркое майское солнце вовсю светило, но никак не согревало. Держа между указательным и средним пальцем самую обычную дешёвую сигарету, парень поднес ее к губам. Терпкий табачный запах легко проветрил утренний ветер, что свежо дул в лицо и обдувал молочную кожу. До первого урока — ненавистной алгебры, оставались какие-то десять минут, поэтому Андрею стоило побыстрее заканчивать. Вот он, отличник с последней парты, что вот-вот опоздает на урок, куря сигарету. Иронично? Пиковое ощущение эйфории и внезапно повышенное настроение заставило парня слегка пошатнуться. Однако, положительный эффект быстро прошел и вернувшись в реальность, он проверил сколько еще времени оставалось. Вслед за мимолетным наслаждением, его настигла раздражительность, и растеряв желание дальше курить, а учительница будет явно не рада опозданию, он заученными действиями затушил сигарету о стену пятиэтажки и поспешно кинул в рот жвачку. Об этом Андрей еще успеет покаяться Богу, но только вечером. От зародившейся мысли о покаянии нос невольно сморщился в некой неприязни. Неправильно так делать. Но странно привлекающий запах сигарет и эфемерный «приход» так манили парня покупать очередную пачку еще и еще, что Андрей просто думал куда подальше послать все эти мольбы прощения греха. Небольшой крест, висевший на шее с рождения, что был таким родным и своим, не позволял этому произойти. Он бы не пережил истерики матери, узнала она бы о затянувшемся развлечении своего послушного любимого сына, будущего кормильца семьи и прилежного пианиста. Только по этой причине ему приходилось втайне отчаянно стоять у иконы и исповедоваться за чуть ли не каждую прокуренную сигарету. Даже спрашивал у мамы на эту тему, а она лишь нахмурилась по-своему, по-матерински, когда затрагивалось что-то запрещенное, и сказала: "Конечно, Андрей, курение вредит здоровью, в Писании сказано, что если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят, а этот храм – ты. Подумай об этом." Да, Андрею следовало подумать об этом много-много раз. Тщательно и серьезно отнестись. Дело ведь даже не в здоровье — ему просто стыдно до красноты в ушах за наглость, грехи и ложь. «Если я расскажу епископу о том, что сделал, он будет очень разочарован, а мне будет очень стыдно. Что, если мне придется рассказать все матери? Что, если об этом узнают другие?» У него на счету и так множество проступков. Андрей думал, знал, что не заслуживает спокойного сна и не заслуживает такой желанной похвалы матери. Наверное поэтому он больше недели не мог нормально выспаться, а любимая мать в последнее время немногословна и холодна. Наверное, это и есть заслуженное и самое суровое наказание. Оставалось только покаятьсяпокаятьсяпокаяться, чтобы обрести истинную радость через силу искупительной жертвы Иисуса Христа. Кажется, он совсем отчаялся.***
Школьный гардероб постепенно пустел, назойливый шум утихал, а Андрей не медля направлялся к выходу. Голова невыносимо трещала и виски болезненно пульсировали, что не могло не отразиться на лице парня — брови непроизвольно хмурились. Последней каплей стали выпавшие с рук ключи, потому что юноша еще чуть-чуть и вслед за ними упал бы на пол, и сидел бы как конченный на полу, как делал во время гололеда, если нервы совсем-совсем сдавали. И пока Андрей, на этот раз, медленно плел к воротам школы, лучше не стало. Идёт — спотыкается. Чуть не упав тут же чертыхнулся, застыв на месте. Он закрыл лицо ладонями, стараясь как можно быстрее успокоиться из-за возможно предстоящей ему истерики. Дома он закроется у себя в комнате и будет кричать в подушку. Да, так он и сделает. А пока, надо было дойти до своего подъезда хотя бы. Как найти в себе силы хоть что-то сделать? Андрей уже смирился с тем, что музыка его просто раздражает, а ведь до этого она помогала хоть что-то почувствовать. Раньше он мог до боли в пальцах играть и играть на подаренном пианино, лишь бы сбежать от всего. Уйти в эскапизм? Смысл в таком существовании равняется нулю. Поэтому выдохнув, он продолжил направляться к родной пятиэтажке. Мыслей было так много, и все они бесконечным потоком прогрессировали головную боль. Андрея пока что волновало только одно. Зачем Суворов Марат из 10 «Г» решил откликнуться на его недавнюю публикацию? На издевку, все же, не было похоже. Больше смахивало на реальный и искренний текст. Реальный? Да. Правда-правда? Наверное, он правда хотел поделиться переживаниями? В уме ни-че-го не складывалось. Он же гопник, так их называют? А они, по мнению Андрея, не способны понимать и так четко высказываться, что он сам прекрасно понял беспокойства Марата. Просто быдло. Наверное. Блять, как много вопросов. Дойдя до лестничной площадки, в нос ударил резкий запах сырости. Мать его всегда не терпела, а он еще с малых лет мог стоять и вдыхать. Она с самого детства убеждалась в его странностях. Добравшись до квартиры, Андрей первым делом умылся холодной водой. После школы это стало рутиной. Ледяная струя воды, которой тут же освежили разум, расплескалась на пол. Припухшие глаза давали о себе знать, когда веки слегка давили и неприятно сильно ощущались на лице. Все же он сорвался прошлой ночью. Пиздец. Обещал же не плакать, не проявлять «слабость», как твердил ему отец. Ради него обещал. Обычно Андрею очень сложно выдавить из себя хоть какие-то слезы. Может, это и хорошо, но ощущать ком в горле и жжение в глазах, при этом без возможности выплакаться, как-то паршиво. Сейчас он сделает все, что будет в силах, лишь бы отвлечься. Перечитает книгу сотый раз, сыграет на ненавистном пианино еще пару сотен раз, сделает уроки в конце концов. Лишь бы не погружаться в мысли и раздумья. Именно сейчас это погубит. Пока он сидел за пианино и без посторонней помощи разбирал какую-то мелодию, позабыв о времени, за окном медленно темнело. А значит, что особенно теплый вечерний ветер уже стоял и можно было с удовольствием вдохнуть полной грудью, и зашагать к своей любимой площадке через двор. Все это было глупо и нелепо, но что может быть лучше чем в темноте кататься на качеле, покуривая сигарету? Ничего, он правда раскается об этом; позже, но не сейчас. Сейчас трудно. Сейчас все плывет. И руки у Андрея сейчас не такие. Ладони вспотели что ли. Наверное, это из-за знакомой фигуры на знакомой качеле. Что он там забыл? У Андрея хорошее зрение. Ему сквозь темноту бросилась в глаза знакомая стрижка. Ветровка и сумка через плечо. Блять.. Глубокий вдох и тяжелый выдох, и он просто сядет на эту несчастную качелю, не замечая ни Марата, ни окружающее перед собой. Это же не так тяжело, да? Просто забить. Это уже было неважно, поскольку он сделал это, неловко и как-то зажато держась за ручки качели. Вот прямо тут бы включить «Тайп О Негатив», да наушники дома остались. Они незнакомы с Маратом. Бояться нечего. Напряженное молчание необоснованно – все же случайно получилось. Случайно встретились, не договаривались же. Совсем случайно. Впрочем, разговор все равно начал Суворов. — Часто тут сидишь? — Чего? А. Да. — Здесь красиво. В смысле, обычный двор, но че-то свое тут есть, понимаешь? Площадка по-особенному старая. — И ржавчина в качелях эта тупая, скрипит и уши режет. Ее не смазывают лет пять. – И Андрей подумал, что все как-то шло слишком странно. Разговор этот ни о чем. Зачем он про это вообще сказал? — У бати моего осталось масло машинное. А хочешь смажу? Скрипеть не будет. Еще чуть-чуть и он бы расхохотался. — Да зачем. Что-то свое пусть будет. Марат лишь кивнул в ответ.