Костры пылают в новолуние

      

* * *

      Запаса накопителя едва хватило на лёгкое лечение. Исполосованная спина покрылась тонкой засохшей корочкой, сильно стягивающей кожу. Йоль потратила все остатки сил на заживление ран, телу и сознанию был необходим отдых, но спать она страшилась. В конце концов усталость победила, и девушку сморило. Не помешали даже запахи, смешанные в помещении.       Когда Йоль очнулась, солнце вовсю светило в подвальное окошко. До безумия хотелось есть и пить. Тело чесалось, словно под кожей ползали стаи клещей. Пальцы при попытке ими пошевелить начинало дёргать. Розовая кожа на месте ногтей отзывалась на малейшее движение болью. Девушка потянулась внутрь себя к источнику, чтобы оценить резерв. Сейчас он был пуст, словно бочка пива после нашествия пьяниц, но уже ощущалась тоненькая струйка вливающейся в него энергии. Буквально капля по капле он будет наполняться, и, если всё пройдёт хорошо, то через неделю она снова сможет полноценно использовать силу.       У входа в камеру стоял поднос с завтраком, который она пропустила. На сей раз блюд было больше. Это немного подняло настроение. Раз кормят, то сразу не убьют. Помимо каши, такой же отвратной, как и вчера, был ещё стакан с ягодным морсом, кислющим на вкус, и хороший ломоть серого хлеба из муки грубого помола с тонким куском козьего сыра. Йоль проглотила завтрак буквально за пару минут. Несколько раз приходилось сдерживать рвотные позывы от каши, но поесть было необходимо.       После еды снова потянуло в сон. Тело стремилось восстановиться как можно скорее. Девушка, морщась от каждого движения, перетащила тюфяк ближе к окну, чтобы на него попадал солнечный свет. Аккуратно устроившись, она опять погрузилась в себя, оставаясь на грани между сном и явью. Энергия присутствовала всюду — так её обучала наставница. Если настроиться на окружение, можно пополнить свой резерв свободной энергией. Но эта практика была связана с серьёзными рисками. Многое зависело от места, людей, которые там проживают, эмоциональной окраски, его истории, также от фазы луны и состояния самой ведьмы. В любой другой момент Йоль не рискнула бы пойти на такое, но обстоятельства вынуждали. Она словно малёк испуганно нырнула в «океан» разлитой в воздухе энергии. Тёмная мутная «вода» приняла её с неохотой, враждебности не чувствовалось, но и тепла, как при соприкосновении с энергией Веллина, не было.       Определение времени размылось. Капля за каплей Йоль пополняла резерв, привязывая островки подходящей энергии к себе. Она успела выловить совсем немного, как почувствовала чьё-то присутствие. Резко вынырнув, она была неприятно удивлена: с той стороны решётки стоял Ансель.       — Значит, всё-таки живая. Обидно.       Йоль не стала отвечать на выпад, стараясь придать своему лицу как можно более скучающее выражение, хотя внутри всё просто кричало от паники. Общаться с этим психом не было никакого желания.       — Не понимаю, чем ты ему так приглянулась? — Анселя нисколько не смутило, что ему не отвечают. На полный презрения взгляд он ответил ухмылкой. — Молчишь, ведьма, — он прошёлся вдоль стены, вновь разглядывая инструменты, будто ночью не пытал ими человека. — А ведь ты должна нам ноги целовать за то, что мы оставили тебя в живых.       Йоль чувствовала, что разговор сворачивает не в то русло, но ответить Анселю — значит начать играть по его правилам. Возможно, он сейчас потеряет к ней интерес и уйдёт или наконец-то перейдёт к сути без поливания её грязью.       — А знаешь… У тебя ещё есть возможность меня поблагодарить… — церковник вернулся к решётке и достал из кармана ключи. — Вчера мне не удалось с тобой развлечься, но у нас ещё много времени, пока тебя не продадут.       Сердце рухнуло вниз. В шаге от призрачной, но всё же свободы терпеть домогательства морального урода она была не готова. Мозг лихорадочно просчитывал варианты, пока церковник вальяжно направлялся к ней, наслаждаясь паникой на её лице. Инстинктивно Йоль бросилась в дальний угол, прижимаясь в шершавой стене израненной спиной.       — Пожалуйста, не надо…       Девушка надеялась, что её голос звучит достаточно испуганно. На то, что он передумает, надежды не было. Таким садистам только в радость страх жертвы и её попытки сопротивляться.       — Ну что ты, не беги, — как она и думала, в глазах Анселя зажегся огонёк азарта, — тебе понравится. Ты ещё молить будешь о продолжении.       Потными ладонями он схватил её за лицо, не давая вырваться. Поцелуй, если его можно было так назвать, слюнявый, воняющий чесноком, длился несколько секунд, но казался вечностью. Йоль не сопротивлялась, позволяя лапать себя за грудь и бёдра. Губы Анселя спустились ниже, к шее, оставляя за собой склизкую дорожку поцелуев.       — Какая-то ты не страстная, тебе нужно больше стараться.       Фразы мешались с поцелуями и укусами. Пока ладони церковника блуждали по девичьему телу, Йоль сосредоточилась на резерве внутри себя. Подготовка завершилась, когда загребущие руки Анселя уже двинулись по внутренней стороне бедра вверх. Йоль перехватила инициативу, устремляя ладонь к его члену, одновременно прижимаясь губами в страстном поцелуе. Мужчина поплыл, на секунду ослабив внимание и напор. Той хватило с лихвой, чтобы послать импульс.       Расхожее мнение, что ведьмы только лечат с помощью силы, мол, их энергия не может навредить живому существу. Это отчасти являлось правдой, но лекарство легко могло стать ядом в руках опытного лекаря.       Йоль с удовольствием смотрела на то, как хрипит, хватаясь за сердце, Ансель. Один точный удар, и в чётком ритме работы произошел непоправимый сбой. Хотелось отпинать его ногами и вылить на голову содержимое ведра, чтобы те, кто его потом найдёт, были очень удивлены, но времени на месть не было. Довольно быстро она обшарила карманы уже не сопротивляющегося священника.       Несколько секунд она боялась открывать дверь темницы. Вдруг с другой стороны ждал кто-нибудь, с кем пришел церковник? Но страхи оказались напрасными — самоуверенный дурак решил провернуть всё в одиночку. Если Йоль правильно запомнила дорогу, то после комнаты досмотра начинался коридор с лестницей наверх. Необходимо как-то преодолеть полуоткрытую галерею и не попасться на глаза церковникам. Шкаф, стоящий в углу, был весь забит конфискованными вещами. Свою сумку и кошелёк Йоль, конечно же, не нашла, все самое дорогое растаскивали. Быстро выбрав свободную блузу и юбку из вороха чужого тряпья, она оделась, стараясь не стонать от каждого движения руками. В брюках конечно удобнее, но тогда возрос бы шанс привлечь ненужное внимание.       В коридоре тоже никого не оказалось. Прижавшись к стене, Йоль тихонько пробралась по лестнице наверх. Отперев ещё одну деревянную дверь ключом из связки, она просочилась в галерею. Внутренний двор утопал в солнечном свете, вдалеке на клумбах копошились монахини. Тяжёлые ворота наружу были на противоположной стороне, нужно было либо пересекать двор или идти в обход по галерее. Оба варианта были рискованные. По галерее идти было дольше, но она пока была пуста. Колонны должны помочь избежать ненужных встреч, а на пути по двору она будет как на ладони: мнительные монашки обязательно поднимут тревогу. Решившись, Йоль продолжила движение вдоль стены. Шаг, ещё шаг, сердце колотилось в ушах. Она с трудом удерживала себя от того, чтобы не пуститься бегом, в любой момент могли обнаружить труп Анселя и поднять тревогу. Удачно она пересекла две стороны из трёх. До ворот оставалось несколько метров. Их, на удивление, никто не охранял. Проход был абсолютно свободен. Последний рывок, и она забудет всё, что здесь произошло, как страшный сон.       Мужская ладонь резко зажала рот девушке, вторая рука за талию потянула её назад. В панике Йоль попыталась укусить нападающего.       — Тише, не сопротивляйся.       Голос Веллина она узнала сразу и прекратила дергаться. Мужчина слегка ослабил хватку, утягивая за собой в подсобное помещение. Едва дверь за ними закрылась, Йоль услышала громкие мужские голоса со стороны ворот. Она опять чуть не попалась.       Веллин продолжал прижимать её к себе, только руку от лица убрал, переложив на плечо.       — Опять ты, — Йоль вывернулась из захвата, поворачиваясь к нему лицом. — Почему помогаешь мне?       Маленькое окошко почти не давало света, комната находилась в полумраке, и разглядеть выражение лица Веллина не получалось. К тому же, он был выше, и ей, так же, как и Анселю, приходилось смотреть на него снизу вверх. Мужчина ответил не сразу, несколько секунд он молчал, видимо, подбирая вариант, который её устроит.       — Долг Солнца — помогать нуждающимся.       — Ты издеваешься?! Где же ты был тогда, когда твои братья меня пытали? — ярость снова вскипела внутри, выплёскиваясь язвительностью. — Ты это называешь помощью Солнца?       — Тише, Йоль, нас услышат, — Веллин твёрдо прервал праведный поток гнева. Девушка прикусила язык, осознав, что он прав, от патруля их отделяла только тонкая дверь. — Я не могу контролировать всё, но я помог тебе. И ты сейчас почти свободна. Конечно, не тем способом, как я рассчитывал, но всё же.       Инквизитор попытался ободряюще улыбнуться, но получилось плохо. Оба понимали, что ситуация не из лучших.       — Как ты вообще выбралась из камеры?       Йоль не хотела отвечать. Неясно, как воспримет смерть духовного брата Веллин. Но и скрывать не было смысла, он очень быстро узнает правду.       — С помощью Анселя…       Рука непроизвольно потянулась к шее в попытке скрыть засосы, оставленные им. Движение не укрылось от мужчины. Он аккуратно сдвинул её ладонь, взгляд потемнел.       — Он…       — Он не успел… — Йоль отступила на шаг назад, встряхивая головой. — Я убила его.       — Вот сука! — Веллин витиевато выматерился и сплюнул на пол. — Жаль, сам не прикончил.       — Почему?       Йоль не смогла скрыть изумления. Ей казалось, что все церковники, как одна семья: убьют одного, и остальные будут мстить.       — Ансель давно уже перешёл черту дозволенного, но убрать его не получалось… Что ж, сам виноват, да примет Солнце его душу.       Йоль не знала, что сказать. Сама она желала ему только забвения и вечных мук за все его грехи.       Удар колокола разорвал повисшую тишину.       — Чёрт, совсем нет времени, — Веллин кинулся в угол комнаты. — Быстрее иди сюда!       В полу оказался люк. Мужчина ловко откинул его за кольцо. Внутри скрывалась узкая винтовая каменная лестница, далеко внизу виднелся огонек факела.       — Слушай внимательно, — Веллин сорвал с пояса кошель и сунул в руки ничего не понимающей девушки. — Тут немного, но на начало хватит. Сейчас спустишься вниз и пойдёшь по коридору до самого конца. Там выход на обрыв над рекой, что на границе города. Тропка узкая, но ты, думаю, справишься.       Перезвон колоколов затих, время на раздумья кончилось. В секундном порыве Йоль кинулась вперёд, крепко обнимая Веллина. Глаза защипало от подступающих слёз. Мужчина слегка приобнял её в ответ, не заботясь о том, что светлое одеяние безбожно испачкалось кровью с раны на лице.       — Всё, лунный цветочек, я должен бежать. Если первым найду Анселя, будет возможность пустить их по ложному следу.       Спуск вниз прошёл легко. Дальше по туннелю, который представлял собой неосвещенный пещерный ход, идти было труднее, несколько раз она спотыкалась об острые камни. Пальцы левой руки закровоточили — девушка сильно упиралась в стену при каждом новом шаге. Впереди забрезжил свет, выход из тоннеля был весь завешан засохшими ветвями дикого винограда. Пробравшись сквозь заросли, Йоль хотела закричать от счастья. От свободы отделял спуск вниз к реке. Пересечь её, и дальше будет легче. Уж в лесу она никогда не пропадёт.       Тропка действительно была очень узкая, внизу бушевала река. Йоль старалась не смотреть вниз, аккуратно ступая. Шаг за шагом она приближалась к цели, как пролетевший мимо вниз камешек заставил поднять голову. На краю обрыва стояло несколько церковников и стражей. У воинов в руках были арбалеты. Паника охватила с головой. После любого попадания она не жилец. С болтом в теле ей не выплыть. Просто прыгнуть — тоже большой риск, она не знает дна, а ледяная вода обязательно её прикончит.       — Сдавайся, Йоль из Бьярга! — голос служителя сносило ветром, но она услышала.       Вариантов больше было, при прыжок в реку — хоть малейший шанс выжить.       — Идите к чёрту! — последняя дерзость, которую она могла себе позволить.       Йоль прыгнула одновременно с тем, как дали отмашку стрелкам. Время словно замедлилось, войны подняли арбалеты. Одна из фигур в белом попыталась помешать ближайшему стражнику, болт, предназначенный Йоль, впился в мужчину, который также начал падать вниз. Спина взорвалась болью от удара об воду. Время снова ускорило ход, ледяная вода захлестнула с головой. Юбка камнем потянула на дно, течение же — вперёд. Йоль всплыла, отфыркиваясь от воды. Мужчина, в котором она опознала Веллина, попытался подплыть к ней, но бурный поток не давал приблизиться. Бороться со стихией не получалось, их мотало, словно щепки. С трудом удавалось оставаться на плаву, от холода воды сводило ноги и руки. В какой-то момент они оказались близко друг к другу. Веллин мертвой хваткой вцепился в руку Йоль, притягивая к себе. Он что-то прокричал ей, но из-за рёва воды она не услышала. Внезапный удар о подводный камень сбил дыхание, и сознание померкло.       В себя Йоль пришла уже на берегу. Спиной она ощущала гальку, в лёгких булькало, она перевернулась на бок, стараясь откашлять воду.       — Ну что, мышонок? Я же говорила, беречься в ближайшие пару дней…       Артистка, которая гадала Йоль, стояла рядом с теплым одеялом в руках.       — Ч-что ты здесь делаешь? — просипела Йоль. — Я брежу?       — Пути Богини неисповедимы, — женщина накинула на неё одеяло. — Сегодня он снова привёл к тебе.       — Богини? — дрожь постепенно стала покидать тело. — Так ты…       Женщина не дала ей договорить, приложив палец к губам.       — Айшвари? — детский голос окликнул артистку. — Этот ещё живой. Добить?       Йоль обернулась в сторону голоса и увидела на берегу ещё одно тело. Осколки воспоминаний сложились в пазл, произошедшее на обрыве снова пронеслось перед глазами.       — Нет! — она попыталась подняться, но ноги не держали. — Его нельзя убивать.       — Ведьма, защищающая инквизитора, такое я вижу впервые.       — Помоги мне, — Йоль снова попыталась встать. — Я должна осмотреть его…       Первым делом девушка бросилась слушать пульс. Медленный, но он был. Болт попал в бок, наконечник прошел навылет, кровь текла очень медленно. Похоже, крупные сосуды были не задеты. Вся роба была в крови. Йоль дернула застежку в стороны, разрывая ткань. Кожа вокруг раны покраснела. Уже началось воспаление. Сейчас её сил не хватит закрыть рану. Оставалось только надеяться на помощь артистов.       — Вы можете поделиться бинтами? — Йоль с надеждой посмотрела на Айшвари. — Я всё возмещу, обещаю, но я должна его спасти.       — Почему ты так стараешься? — в вопросе не было злобы, только любопытство. — Разве такие, как он, не пытали тебя? Разве они не сжигают твоих сестер?       — Ты права, но он должен жить. Он спас мне жизнь, дважды...       Айшвари молчала так долго, что Йоль уже решила, что сейчас они развернутся и просто уйдут, но та внезапно разразилась хохотом.       — Инквизитор спас ведьму с костра! — она вытерла уголком платка выступившие слезы. — Я напишу об этом песню.       Йоль облегченно выдохнула и только тогда поняла, что весь разговор крепко держала бессознательного Веллина за руку.       — Ну что ж, долг жизни — это святое. Мы поможем, а дальше сами разбирайтесь.       Она громко свистнула, подзывая мальчика к себе.       — Беги в лагерь за помощью и скажи бабам, пусть готовят место, нужно отогреть двух подкидышей.       Когда артисты поднимали Веллина на носилки, Йоль заметила сильную рану на затылке. Видимо, тоже ударился о камень. Лагерь оказался совсем рядом, девушку к костру на руках донёс один из мужчин. Рядом сразу же засуетились женщины. Одна принесла сменную одежду, другая всучила громадную кружку горячего напитка. От тепла костра клонило в сон, лица смазывались, разговоры доносились словно сквозь вату.       — Я подлатала твоего инквизитора, как смогла, — Айшвари присела на бревно рядом. — Жить будет, но много крови потерял.       Тиски, сжимающие сердце, слегка разжались, позволяя выдохнуть свободнее.       — Он очнулся? — нервозность в голосе было не скрыть.       — Пока нет, всё-таки сильно головой ударился, — артистка в ответ на обеспокоенный взгляд похлопала девушку по руке. — Да ты не боись, видно, парень крепкий, оклемается.       — Спасибо, я, правда, вам всё возмещу, — Йоль попыталась улыбнуться в ответ, но взгляд сам скользнул в сторону повозки, куда унесли Веллина. Хотелось быть рядом, когда он очнётся.       — Глупости, сочтёмся, — гадалка покачала головой. — Согрелась? Пойдём, отведу к нему, мы скоро уже тронемся.       Инквизитор очнулся спустя пару часов, когда вереница повозок уже отправилась в путь. Йоль дремала, привалившись к деревянной стенке, но среагировала на его стон.       — Цветочек, ты мне снишься? — голос слабый, но такой тёплый.       — Нет. — Йоль попыталась стереть выступившие слёзы. — Ты снова спас мне жизнь.       — Наверное, это мое предназначение — спасать тебя… — Веллин попытался засмеяться, но сморщился от боли и прижал ладонь к бинтам. — Где мы?       — В караване бродячих артистов. — Йоль положила свою ладонь поверх. — Прости, останется шрам.       — Пустяки, не первый. Ты страдала сильнее.       Повисло молчание. Веллин прикрыл глаза, дыхание стало более глубоким. Девушка решила пересесть обратно, но только хотела убрать ладонь, как мужчина слегка сжал её пальцы.       — Не уходи, пожалуйста, рядом с тобой так тепло.       Йоль осталась, продолжила держать его за руку, размышляя о будущем. Неизвестно, что будет дальше и куда её занесёт, но пока она может кому-нибудь помочь, будет двигаться вперёд по пути, проложенному Луной.