Зима повсюду

Фригга увидела, как Один плачет во сне, только тогда, когда его глаза уже высохли. И в этот момент что-то в ней просто почувствовало. В этот момент ее охватил страх. А потом, когда пришел гонец, как только он вошел… поза, выражение его лица…Она встала и поняла, что шатается. - Моя королева, — сказал посланник приглушенным голосом. Он сглотнул. Отвел глаза. Нет. Нет, нет, нет, нет, нет . Пожалуйста, не надо. Он говорил. Слова приходили к ней издалека, едва слышимые, непонятные… - Проводи меня туда. На полпути к крылу целителя она даже не знала, говорил ли посланник о Торе или о Локи. Она не слышала имен ни Тора, ни Локи… сама мысль о том, что кто-то из них… Нет. Она вошла в зал, где ее ждала Эйр с мрачным лицом. Она последовала за ней в отдельную комнату, назначение которой она прекрасно знала (нет, это было не… нет). Она последовала за Эйр к столу, на котором кто-то лежал неподвижно и слишком неуклюже, одетый и накрытый до груди легким одеялом, и это был… Фригг моргнула, не в силах понять, что она видит. Она не видела его лица. А потом она сидела на стуле, значит, кто-то ее туда усадил? Она не была уверена. Звуки были далеко. Там лежал Тор или Локи? Нет. Это не мог быть ни один из них, они... Стакан толкнули ей в руку, он упал на землю и разбился. Она посмотрела на него, на растекающуюся лужу жидкости. Кто-то разговаривал с ней. Кто-то держал ее, но она отмахнулась и побрела к столу. Она не помнила, как встала. Она поймала себя на том, что смотрит на него, но не может разглядеть, на что смотрит, как будто... Потом она оказалась на земле и тоже не знала, как там оказалась. Давление в голове, тошнота, голоса издалека. Руки на ней, чей-то звонкий голос. Онемение охватило ее. Она моргнула и уставилась на шарик пыли, лежащий на земле под столом. Она задавалась вопросом, почему никто не удосужился убраться там. Ей придется поговорить с дворцовыми слугами. Это не годится. Она будет- Голова у нее раскалывалась. Она не позволила им проводить ее обратно к креслу. Она сбросила руки с помощью магии, когда они не оставили ее в покое. Она вцепилась в стол, удерживаясь изо всех сил, уставилась на лицо - неподвижное, замершее, желая себе... Но увидев, почувствовала, как пол под ногами перевернулся и она падает в пропасть. Нос. Брови. Губы. Уши. Кожа сероватая, тускло-синяя, и рельефные отметины йотунов, к которым она не привыкла, но все же безошибочно... Безошибочно… Глаза были закрыты. Рот тоже. Засохшая кровь здесь, на губах, на щеках и подбородке. Вниз по шее. Все… слишком тихо. Он выглядел усталым, грустным, но в то же время чуждым. Наверное, из-за йотунского синего, но… Она моргнула, отстраненно отметив, насколько сузилось ее зрение. Она дрожала и шаталась, держась за стол. Люди все еще разговаривали с ней, но она игнорировала слова. Она смотрела на него. Может быть, узнала его, но это не казалось… реальным, скорее…Шея у него была в синяках - ужасно, его задушили. Она отпустила одну руку, заметила, что головокружение усиливается, сердце колотится в горле. Не важно: она положила руку ему на щеку. Было холодно, но в этой форме, невзирая ни на что, это был он. Неправильно. Она ощущала себя неправильной. Это казалось неправильным. Все в этом было… неправильно, она… Мир перевернулся. Руки поймали ее. Произошли и другие вещи, но она потеряла способность их отслеживать. * Когда они наконец нашли Тора, он разговаривал с Тиром, стоя к ним спиной. Они почтительно ждали и назвали его имя только тогда, когда Тир поклонился и отступил. Но когда Тор повернулся к ним, Вольстагг почувствовал желание отступить. Лицо Тора было пустым и застывшим, и он почти не смотрел на них. «Что-то произошло», — внезапно подумал Вольстагг, не будучи в состоянии точно определить, почему. От плохого предчувствия все перевернулось в животе и Вольстагг сжался. Его интуиция редко подводила его. «Что-то произошло дурное». - Нам нужно поговорить с тобой, Тор, — начала Сиф, прежде чем Вольстагг успел открыть рот и остановить ее. Тор уставился на нее, затем кивнул, но слишком медленно. - Мы считаем, что Локи имеет какое-то отношение к срыву твоей коронации, — прямо сказал Фэндрал. — Мы думаем, что это он впустил йотунов. Я знаю, что ты хочешь думать о нем только лучшее, потому что он твой брат. Но, знаешь, в последнее время его поведение было очень подозрительным и… Кулак Тора врезался в лицо Фэндрала с такой силой, что тот пролетел несколько футов в воздухе, прежде чем ударился о землю. Тор посмотрел на него этим диким пустым взглядом, затем на свою руку, как будто только сейчас понял, что сделал. И в следующий момент выражение холодной ярости охватило его, он сузил глаза и открыл рот... Только для того, чтобы ярость покинула его мгновением позже и оставила… что позади? Вольстагг не мог это прочесть. Их король-регент покачал головой, повернулся и пошел прочь. Никто из них не пытался его остановить. И когда Сиф, выглядя совершенно растерянной, помогла Фэндраллу подняться на ноги, Вольстагг почувствовал, как у него свело живот. Сиф открыла рот, собираясь спросить, но Вольстагг покачал головой, и она снова закрыла его. Они ушли, не сказав больше ни слова. * Они дали ей что-то, и это заставило ее проснуться и обрести острую, болезненную ясность. Ее сын был мертв. Локи был мертв. Эйр сообщила ей, в каком состоянии он находился, когда она прибыла, и какие экстренные меры она приняла, включая и последнее средство. Фригг кивнула. Целительница сделала все, что могла. Если тело, будь то йотун или асс, больше не реагировало на яблоки Идунн, дальнейшие усилия были бессмысленны. Она снова подошла к столу и посмотрела на тело сына. Она снова положила руку ему на щеку. Это было неправильно, абсолютно неверно, он не может лежать здесь трупом. Но под рукой было холодно, и теперь она, конечно, почувствовала это. От этого ее руки дрожали, а разум, как и раньше, хотел убежать от знания, но на этот раз она не позволила. Она чувствовала сейдр Тора. Вокруг синяков на шее Локи. Вокруг раны на боку. Сила Мьёльнира. Они сказали, что он пал в бою. Упал в- - Где король-регент? - она спросила. - Лорд Хеймдалль попросил его проследить за уборкой после битвы, — ответила Эйр, ее голос был тщательно нейтральным. Эйр знала, кто был убицей, даже если она ничего не говорила. Любой маг мог бы сказать. Фригг кивнула. Она пододвинула стул ближе к столу Локи и села. Локи умер в своей форме йотуна, и Фригге не нужно было больше информации, чтобы заполнить пробелы. Странная тишина распространилась в ее сознании. Ничего похожего на то оцепенение, которое было раньше, потому что в нем не было тумана. Она прекрасно знала, кто на самом деле виновен в смерти ее сына. И все же ее разум замолчал. Как будто не было мыслей, которые могли бы охватить реальность, в которой она сейчас жила, и поэтому они на мгновение затихли. Фригга не знала, как долго она сидела там, когда Один вошел в комнату. В качестве опоры он использовал посох, но даже при этом выглядел неуверенно стоящим на ногах и тяжело дышал. Он дохромал до стола, схватился за столешницу так же отчаянно, как Фригг держалась за него раньше, и наклонился над телом. Неужели Фригг так смотрела на него? Непонимающе. Невидяще. Она ничего не говорила, просто почти равнодушно наблюдала, как через все это проходит ее муж. Как он задыхается и покачивается, а затем закрывает глаза и плачет. Ее муж, который проснулся слишком поздно, чтобы спасти сына. Возможно, обоих ее сыновей. Бесполезный. «Почему ты плачешь?» - подумала она: «Это ваши секреты привели нас сюда сегодня. Именно ваши решения гарантировали, что Тор примет Локи за врага, как только увидит его в его истинной форме». Но это была глупая мысль, она знала. Ее муж был виновен. Она тоже. Они все равно будут плакать. Таков был мир. В какой-то момент Один сел на стул рядом с ней. - Что мы будем делать с Тором? - в конце концов спросила она. Голос ее звучал бесстрастно, отстраненно. Один слегка вздрогнул. - Прежде, чем я заснул, — сказал он после паузы, медленно и тяжело, — я планировал отобрать у него силы и изгнать его в Мидгард. - Если ты сделаешь это сейчас, он покончит с собой, — категорически сказала она. И снова Один вздрогнул от ее слов. - Я знаю. Тишина. - Тор использовал Гунгнир для допроса Локи, - сказал затем Один. - Он не осознавал, что делает, не понимал, как действует копье. Ответы Локи были… неудачными. Они нарисовали извращенную и лживую картину. Тор убил его, думая, что убивает убийцу Локи. Да, это звучало правильно. На мгновение мир потускнел, и Фригг моргнула, затем чья-то рука схватила ее за руку и вернула обратно в вертикальное положение. - Фригга? Голос Одина обеспокоен. Он испугался. Смешно. Фригг покачала головой. - Я в порядке, - сказала она. Им придется… если они ничего не предпримут сейчас, они потеряют и Тора. Она почувствовала, как колотится ее сердце и задалась вопросом, означает ли это, что она боится. А потом она подумала о том, чтобы обнять Тора, утешить его, и... - Я… — начала она, а затем замолчала. Внезапно у нее кончился воздух, она просто не могла этого казать. - Да? — тихо спросил Один. - Думаю, я не смогу встретиться с ним лицом к лицу, — поспешно выговорила она. Собственные слова ранили ее, пронзили ее. - Нет… не сейчас. Вина разгорелась ярче. Как ты вообще такое можешь говорить? Как ты можешь…? — Хорошо, — сказал Один после долгой паузы. — Тебе не придется. Я с этим разберусь. Она кивнула, хотя часть ее хотела протестовать. Часть ее боялась, что Один справится с этим так, как делала раньше – солгав. Она была уверена, что он скажет неправильные слова и накажет Тора таким образом, что… Часть ее была постыдно благодарна. Тор прибыл на рассвете. Эйр объявила о нем, и Один тяжело встал, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Фригга не могла слышать их разговоров и была благодарна и за это. Когда Один вернулся, она сразу посмотрела на него. Ее муж сел, лицо его было усталым и старым. Он выглядел таким старым! - Я пока наложил на него заклятие, — сказал он, - Это должно помешать ему сделать что-либо, чтобы умышленно причинить себе физический вред. Я также приказал ему сохранить регентство до захода солнца. Тогда я приму решение о дальнейших шагах. Она продолжала смотреть на него, а он взглянул на нее, вздохнул и снова отвернулся. - Обмывание трупа, — сказал он, - подготовка. Она кивнула, уже не понимая, почему она решила, что Один не поставит это выше своих королевских обязанностей. Возможно, это была просто привычка, заставившая ее ожидать, что он оставит детей на втором месте, даже когда ему придется их хоронить. Она поняла, что Тору не будет позволено присутствовать. Ни на обмывании, ни на поминках, ни на самих похоронах. Даже если бы его признали невиновным в убийстве, человек, убивший покойного, не мог осквернить своим присутствием последние обряды. Его единственный брат умер и Тор не будет участвовать в прощании. Ей было интересно, что она чувствует по этому поводу. Эта постыдная часть ее еще раз почувствовала облегчение. Она сможет провести обряд, не видя его рядом, не глядя на руки, обхватившие шею Локи и… Другая часть ее задавалась вопросом, не следует ли их с Одином исключить из обрядов на тех же основаниях. Это было бы справедливо. Все, что они сделали, привело к этому. Все… И тут она вспомнила еще кое-что. — Один, — сказала она, не глядя на другого, - Мы должны вернуть его. Пауза. - Что? - Тело, — сказала Фригг, ошеломленная этим новым осознанием. Горе из-за этого сжимало ее грудь, - Мы не можем его сохранить. Мы должны вернуть его. Тишина. - Нет. Фригг покачала головой. - Мы должны. - Локи - сын Асгарда, — сказал Один уже резким голосом, - Одинсон. Я не отрекусь от него после его кончины! Его похоронят, как аса, со всеми почестями как тех, кто отправляется в Валгаллу, и... - Ты позволишь сжечь его заживо? - столь же резко прервала его Фригга. У Одина перехватило дыхание. - Твоя ложь и желания не имеют значения, когда дело доходит до этого, — продолжила она, - Локи - йотун, хочешь ты иного или нет. Остается вероятность того, что он ушел в вечный сон и... - Вечный сон - редкость, - ответил Один. - Некоторые говорят, что в этом нет ничего, кроме легенды. Никто уже целую вечность не просыпался от этого, если вообще когда-либо… - Ты хочешь рискнуть ? - вспыхнула Фригга. - Легенды гласят, что маги с большей вероятностью уходят в сон, чем другие йотуны. Так ты хочешь рискнуть и закончить начатое Тором и сжечь его живое тело? Один ответил не сразу. Он снова закрыл глаза и наклонил голову. - Вы хотите украсть у нас даже это последнее… - Я хочу предотвратить еще более ужасный конец нашего сына, — сказала Фригга. — Думаешь, мне понравится сжечь пустой корабль, отдав его останки чужакам? Один покачал головой, а затем надломлено рассмеялся. - Врагам Асгарда, - сказал он, - которые, таким образом, стали врагами и Локи. Знаем ли мы, что к нему будут относиться с уважением только из-за его крови? И нам придется им рассказать. Фригга почувствовала, как в ней нарастает обида из-за этого спора. - Я хранила твои секреты тысячу лет, Один Борсон, - сказала она, - Даже когда Локи пришел ко мне, сбитый с толку и дезориентированный тем, что он узнал, я не рассказал ему всего. Я все еще скрывала твою последнюю правду. И потому, что я сделала это, еще раз прикрыла тебя, Локи умер от руки своего брата и был убежден, что его первая семья его бросила. Один сделал движение, как будто на этот раз она ударила его. Но зачем это? Если ей пришлось нести эту ужасную вину, не должен ли он взять на себя свою справедливую долю? - Да, нам придется им рассказать, - сказала она. - Нам придется признать то, что вы у них украли, и мы вернем им тело Локи вместе с телами каждого йотуна, убитого сегодня в Асгарде. Это мое последнее слово. Один кивнул и больше ничего не сказал. Часть ее хотела, чтобы он поспорил с ней из-за этого. Пожалуйста, не позволяйте мне выдать его. Пожалуйста, не дай мне отпустить его. Пожалуйста. И она глубоко ненавидела себя за это глупое, эгоистичное, жестокое желание.