emotional attraction

Они сошлись одновременно спонтанно и предсказуемо. Дополняющие друг друга души, отчаянно нуждающиеся в понимании. Хаск как последний дурак-романтик устраивал свидания, на что Даст хихикал неоднозначно. Но им обоим одинаково нравилось полежать в их номерах вместе. Преимущественно –в номере Энджела: его комната более походила на живую, пока у Хаска в номере кроме шкафа и кровати как таковой, ничего больше и не было. В один из таких вечеров случилось что-то переломное в их отношениях. *** Энджел совсем незаметно хмурится и прикусывает язык. Сейчас ему предстоит пережить ещё один, не первый, не второй, и даже не третий секс в своей жизни, но он от чего-то очень волнуется. Однако, он отбрасывает такие мысли куда подальше. Хаск встречается с самой секси-шлюшкой в аду, не дать ему то, чего он, наверняка, так долго хотел – кощунство. Так по крайней мере думает Даст. Ещё думает, что это Хаски. Его любимый трепетный Хаски, единственный, кто заслуживает его в этом гадюшнике; кому не нужно платить ни копейки, и кто по-настоящему достоин. Энджел успокаивает себя этими мыслями. Это не какой-то клиент, не какой-то "коллега", и на его лице даже отображается правдивое спокойствие. Энджелу кажется, что Хаск ненормальный, потому что вот он –я, блядь, во всей красе, почему ты медлишь? Но кот уже битых десять минут гладит, целует, трепетно проходится по самым невинным местам, нежно оглаживая плечи; не больно прикусывает живот и у Энджела крышу от такого срывает. Похлеще похоти, возбуждения, возможно даже превзойденнее оргазма; Даст тянется ладонями к ушкам бывшего оверлорда и вкладывает всю нежность, скопившуюся в сердце, в трепетные почесывания за ушком. Энджел третий раз за вечер усомняется в своем рассудке: ему кажется, что он слышит негромкое мурчание в грудь. Спустя минуту Хаск спускается ниже. Да, точно. Как Даст мог забыть, для чего они тут собрались. Тем не менее, кот уже дал все, что можно и даже больше взамен. Эти 15 минут действительно были невероятными – Энджел готов постараться для своего возлюбленного. Он будет подмахивать бедрами в такт часами, если Хаску это понадобится. Все что угодно. Все как захочет. Отнюдь, Хаск спускается ниже, чем мог предположить Энтони. К.. Бедрам? Кот совсем аккуратно проходится лапами по тонким бедрам: до коленок и обратно, совсем чувственно массирует и проводит когтями –невесомо,– вызывая не боль, а едва слышный смешок от щекотки. –Все хорошо? –обеспокоенно интересуется Хаск. До боли нежный и ласковый сегодня. –Даже слишком, сладкий – все еще держит образ флиртующей язвы (из последних сил). Потому что в Хаске хочется раствориться. Хочется ощущать прикосновения бес-ко-не-чно, от которых чувствительность не падает, а наоборот, взлетает, нахуй, сначала по кругам ада, а потом беспардонно разрывает врата рая и что там ещё выше. Энджел с огромным удивлением для себя, замечает, что у него стоит. От обычных прелюдий. Гортанно стонет, ощущая предвкушение: он получит удовольствие даже от самого совокупления. Однако, Хаск не спешит. Все ещё. Он возвращается к груди, припадает губами к шее, нежно гладит мех и целует, целует, целует все, до чего может дотянуться. Смотрит Энджелу в глаза –с трепетной улыбкой,– и накрывает чужие губы своими. Слишком девственно-чисто и чувственно. Так, контраст бьёт Энджелу в мозг; его ведёт дико от такого Хаска. Он отвечает на поцелуй, стараясь сохранить всю невинность – слишком боится разрушить такую атмосферу своим клишированным образом порнозвёзды, и Хаск улыбается в поцелуй от того, какой Энджел сейчас настоящий и открытый. Они целуются, пока Даст не начинает постанывать в поцелуй. Энджел в недоумении, он чувствует свой стояк, который начинает неприятно покалывать от перевозбуждения, и не понимает, как Хаску удалось довести его до такого состояния лишь блядскими прелюдиями. –Хаск, милый, пожалуйста.. –разрывает поцелуй и тянется к чужому члену,– трахни меня, киса. –Нетерпеливый. –Хаск отстраняется, прерывая попытку Энджела коснуться его. Хаск устраивается между ног Даста и аккуратно разводит их в стороны. Тянется за заранее подготовленной смазкой и греет ее в лапах, перед тем как начать. –Я уже растянут для тебя, дорогой –закладывая как можно меньше грязи в слова, лепечет Энджел и раздвигает ноги шире. Хаск неоднозначно хмыкает, и совсем невесомо касается головки Даста. Энтони хватает ртом воздух и подгибает ноги от неожиданности. —Что ты?..– Его прерывает поцелуй в бедро –Расслабься, Энджел, пожалуйста. И как его можно не послушаться? Даст делает глубокий вдох и расслабляет все свое тело на выдохе, доверяя всего себя Хаску. –Ты умница, знаешь,– кот улыбается, полностью накрывает член и делает несколько размашистых движений. Возбуждение Энджела выдает его бешено вздымающаяся грудь и кисти рук, отчаянно тянущиеся вниз, потому что слишком-слишком приятно. Хаск их перехватывает в свои и нежно сжимает, поднося к своей морде и оставляя несколько трепетных поцелуев, не прекращая надрачивать Дасту в терпеливом, медленном темпе. Энджел не понимает, почему все ощущается так невероятно, и чувствует, что готов ударить в грязь лицом, кончив от обычной мастурбации. Хаск ускоряется и Даст совсем теряется. –Блядь, Хаски.. Если не хочешь, чтобы я кончил – давай прекращай. –Мы тут по-моему для этого и собрались. Кончай, родной. –Хаск наклоняется к лицу Даста, ловит сначала прерывистые вдохи, а потом целует, так же нежно, так же терпеливо, не набрасываясь с животной дикостью на манящую открытость и доверчивость. Для Энджела это последняя капля. Он гортанно стонет в поцелуй и кладет ладони на спину Хаска: как можно слабее сжимает клоки шерсти от переизбытка эмоций, боясь сделать больно. Чуть ли не со слезами на глазах гладит спину и паучьими лапками добирается до макушки, чешет за ушком и углубляет поцелуй, когда оргазм начинает отпускать. Хаск воспринимает это за сигнал "стоп" и убирает лапы от члена: чистой гладит плечи, шею, оглаживает щеку и продолжает целовать. Энджел отстраняется первым, со сбившимся дыханием и всё ещё подрагивающими ногами. Отстраняет от себя Хаска и спрашивает: –Милый, блять, это было невероятно. Что я могу сделать для тебя, прошу, скажи, дорогой. Давай –с придыханием тараторит Энджел,– давай я отсосу тебе? Если не хочешь трахаться, давай я покажу, на что ещё способен этот рот? "Я нужный, я полезный." –вертится где-то в голове. И несмотря на то, что Даст чувствует себя выжатым похлеще чем во время съемок, (наверное из-за эмоциональной разгрузки) он всё ещё готов на все. Все ради Хаска, все, что он захочет. Энджела выдает его нервозность в глазах, и Хаск чувствует неуместную жалость. Что же, блядь, сделали с его Энтони, что это единственное о чем он думает, едва ли уняв предоргазменную дрожь. –Обнять тебя можно? –Хаска забавит то, насколько абсурдно бровь Энджела поднялась после его вопроса. –Эм.. Да. Обними? Хаск притягивает Даста к себе и уверенно сковывает его в пушистых объятиях. Успокаивающе гладит и начинает: –Я тебя люблю, балда. Ты заслуживаешь всего. В том числе и получать удовольствие, не отдавая ничего взамен. Ты это заслужил, Энджел, мне не нужно ничего взамен. Разве что твое спокойствие.–целует в макушку и гладит–гладит–гладит напряжённое тело, – Сегодня твой вечер, родной, отдохни как следует . Ресницы Энджела трепетно блестят от слез, наверное, таких слов он и при жизни не получал. Он рвано всхлипывает и импульсивно, насколько это возможно, прижимает Хаска ближе к себе. Кот терпеливо ждёт, пока Даст успокоится, помогает поглаживаниями; по-детски целует плечи, лоб. И Энджел на мгновение забывает всю грязь – все, что он гордо называл своей жизнью, понимая, что его настоящая жизнь так-то сейчас сидит перед ним. Жмется крепче, и его прижимают в ответ, как бы говоря, что никуда не уйдут. Когда от Энджела слышится только мирное дыхание, Хаск отстраняет его лицо и ловит зрительный контакт. –Давай так: ты сейчас сходишь в душ, умоешься как следует и мы ещё полежим, если хочешь. –Хочу. –Энджел отводит глаза,– А мы можем.. Поспать сегодня вместе? –Конечно, родной.