Heat on me, Dr. Kim

Чонгук жутко нервничает, впервые в жизни переступая порог кабинета омеголога. Он с радостью тянул бы и дальше, но папа не прекращал напирать с лекциями о таком безалаберном отношении к омежьему здоровью и в итоге записал его на прием к доктору Киму, у которого уже много лет наблюдается сам. Чонгук повздыхал, но несколько дней спустя все же отправился в клинику после школы. Дальше оставаться в неведении и правда было страшно. Ну, по крайней мере, пока он не оказался перед дверью. После быстрого стука Чонгук с колотящимся сердцем заходит в кабинет, который на первый взгляд кажется пустым. Он переступает с ноги на ногу, а потом сверяет время на документах, выданных в регистратуре. — Доктор Ким? — робко спрашивает он. В этот момент из-за ширмы раздается шорох и шевеление. — Секунду! — бархатный голос кажется низким для омеги, но Чонгук не привык судить по первому впечатлению. Когда врач наконец-то выходит к нему, Чонгук распахивает глаза. Вместо пожилого омеги, о котором так тепло отзывался папа, он видит альфу. Молодого парня в медицинской форме, широко улыбающегося и приглаживающего темные волнистые волосы. Чонгук настолько ошеломлен и растерян, что не может пошевелиться. — Проходи, — альфа тепло улыбается. — Чон Чонгук, верно? Чонгук кивает на автомате, но не двинется с места. Легкие начинает наполнять густой альфий феромон, и его пробирает дрожь. — Наверное, здесь какая-то ошибка, — наконец, выдавливает он. — Я к доктору Киму. — Это я, — альфа приподнимает брови. — А как же… — растерянно бормочет Чонгук. — Вы же альфа! Может, он зашел не в тот кабинет? Он пятится назад, собираясь аккуратно выскользнуть. На такое он не подписывался. — Вот оно что, — мягко усмехается альфа. — Ты записывался к моему папе, только он сейчас на больничном, и всех его пациентов принимаю я, тоже доктор Ким. Ким Тэхён. Чонгук теряется. Объяснение звучит логично, но факт остается фактом — он не был готов увидеть молодого альфу с большими насмешливыми глазами и яркой улыбкой. Он высокий и широкоплечий, что не скрывает даже медицинская форма и наброшенный поверх халат. При виде него все внутри трепещет, а от запаха подкашиваются ноги. — Но я… — Чонгук делает шаг назад. — Не бойся, — Тэхён подходит к нему, преодолевая расстояние за несколько шагов. — Первый раз? — Да, — Чонгук робко кивает. С такого близкого расстояния феромон ощущается еще более интенсивно. Теперь он может рассмотреть лицо альфы, его лучистые темные глаза, от взгляда которых хочется спрятаться, и родинку на носу. — Это не страшно. Я все-таки потомственный омеголог со стажем, — Тэхён мягко улыбается и направляет Чонгука в сторону стула рядом с рабочим столом. — Садись, давай немного поговорим. Чонгук как в тумане опускается на край стула, протягивает Тэхёну документы и обхватывает колени дрожащими пальцами. — Чон Чонгук, омега, семнадцать лет, — Тэхён быстро проверяет данные в компьютере, а потом разворачивается к нему, придвигаясь ближе. — Что тебя беспокоит? — спрашивает он. — Боли во время течек, отсутствие смазки, повышенное либидо? — Нет, — Чонгук вспыхивает и опускает взгляд. — У меня пока нет. Течек, в смысле. Он осмеливается взглянуть на Тэхёна и видит удивленно приподнятые брови. Осуждения или насмешки, которых Чонгук так боялся, на его лице нет. Тэхён быстро берет над собой контроль и становится серьезным. — Течки вообще не начинались? Даже симптомы предтечки отсутствовали? Повышенная температура тела и чувствительность к запахам? Непроизвольное выделение смазки? Чонгук краснеет и трясет головой. В похожем состоянии он находится сейчас — ему жарко, а запах Тэхёна, кажется, наполняет его изнутри, но подобное объясняется присутствием молодого красивого альфы так близко. Одноклассников он никогда не воспринимал, а все учителя были взрослыми, даже физрук с вечным свистком, который просто обожал над омегами издеваться. Ему стыдно признаваться в своей проблеме. Ко всем его одноклассникам-омегам уже давно пришли первые течки, лет в четырнадцать-пятнадцать, они довольно активно обсуждают это между собой. Советуют друг другу лучшие таблетки-подавители и способы справиться с симптомами, а есть и те, кто хвастается первым опытом с альфой. Чонгуку даже думать об этом кажется запретным. Неудивительно, что его организм не торопится с началом омежьего цикла. Подобных разговоров с ровесниками он избегает и даже страшится. Когда его напрямую спрашивают, обычно смущается и молчит, из-за чего его дразнят невинным. Если бы не его хорошие оценки, к нему точно относились бы хуже, а так омегам нужен тот, у кого можно списать. По этой причине его особо не обижают, но и в компанию к себе не приглашают. Не то чтобы Чонгук стремился. Его не привлекают вечеринки и клубы, куда пускают несовершеннолетних, музыку он и дома может послушать. Ему нормально жилось и без течек, пока папа не забил тревогу и не начал паниковать, тем самым провоцируя Чонгука на беспокойство. Через два месяца ему уже восемнадцать. А вдруг с ним и правда что-то не так? Без подробностей он рассказывает об этом Тэхёну. Тот внимательно слушает и делает пометки с тихим стуком клавиш. — Что ж, семнадцать — поздновато, но не критично, — выносит он свой вердикт с успокаивающей улыбкой. — Мне нужно тебя осмотреть. Проходи за ширму, раздевайся. Верх можешь оставить, но рубашку нужно расстегнуть. — Это обязательно? — Чонгук произносит дрожащим голосом. Тэхён пристально смотрит на его страдальческое выражение лица. — Не нужно стесняться. Просто воспринимай меня как врача, а не как альфу, хорошо? Такое проще на словах, чем в деле. Чонгук с трудом сглатывает и на немеющих ногах заходит за ширму. Он стягивает школьный пиджак и вешает его, трясущимися руками расстегивает пуговицы рубашки, и воздух сразу же начинает холодить живот. По крайней мере, Чонгук не стыдится своего тела, он любит тренироваться и работать над рельефом пресса и мышц. В школьной раздевалке он один из самых спортивных. Сейчас проблема в том, что ему предстоит снять все остальное. Он колеблется, но все-таки тянется к пуговице на темных брюках, а потом тянет их вниз, скидывая ботинки и выпутываясь из штанин. Он выглядывает из-за ширмы. — Ну что, готов? — Тэхён уже стоит возле экзаменационного кресла. — Я… А боксеры? — И боксеры тоже, — спокойно подтверждает Тэхён. Чонгук вздыхает, одним движением стягивает белье и выходит к Тэхёну, стараясь не смотреть ни на него, ни на собственное полуобнаженное тело. — Молодец, садись сюда, — зовет его Тэхён. Чонгук подходит к креслу, укрытому бумажной салфеткой, и с неловкостью залезает в него, не зная, как устроиться. Он весь выставлен напоказ — его ноги, бедра и весь пах с мягким членом, лежащим на бедре, и маленькими поджавшимися яичками. — Сначала сделаем УЗИ, — деловито произносит Тэхён. — Может быть немного прохладно. Он выдавливает ему на низ живота прозрачный гель и касается датчиком, нажимает уверенно, но не давит и даже не смотрит на Чонгука, только изучает изображение на экране аппарата УЗИ. По его лицу невозможно ничего понять. Чонгук пытается мысленно отстраниться и глубоко дышит, но тем самым только сильнее вдыхает феромон альфы — мускусный и терпкий, сложный пьянящий аромат. Голову ведет, и он слабо моргает. Тэхён кивает сам себе и издает хмыкающие звуки, продолжая водить согревшимся датчиком по низу живота Чонгука, почти задевая запястьем член. — Что ж, никаких проблем я не вижу, — сообщает он, переводя на Чонгука взгляд. Смотрит прямо в глаза, и от этого Чонгук снова дрожит, замирая от интенсивности в темной глубине. Альфа словно сканирует его, заглядывает так глубоко, туда, что Чонгук и не знал, что в нем такое существует, но что-то внутри отзывается и рвется к поверхности. — Это хорошо? — тихо спрашивает он. — Ну конечно! — Тэхён откладывает датчик и протягивает ему бумажную салфетку. — Оботри живот. Никаких патологий нет, ты ничем не болен, так что отсрочка вызвана чем-то другим. Сейчас проведем физический осмотр, и станет яснее. Он говорит это с ободряющей улыбкой и уже натягивает прозрачные тонкие перчатки, а до Чонгука только доходит, что он имеет в виду. Краснея всем телом, он промакивает остатки геля с живота и кидает скомканную салфетку в ближайшую урну. — Отличный бросок, — усмехается Тэхён. — Расставь ноги немного шире и опустись ниже, пожалуйста. Чонгук прикусывает губу и делает, как просит альфа, стараясь не думать и не смотреть. — Я постараюсь быть аккуратным. Если будет неприятно, сразу же говори. Хорошо? Чонгук издает слабый звук согласия через плотно сжатые губы. Тэхён распахивает его рубашку и осматривает соски, очерчивая их пальцами и мягко надавливая. Чонгук вздрагивает от ощущений. Он никогда не был здесь чувствительным, летом часто ходит дома без футболки, да и в баскетбол играет в одних спортивных шортах. Сейчас же касания альфы словно посылают по телу слабые электрические разряды. Тэхён спускается ниже, к его члену, обхватывает его и приподнимает, аккуратно отводит крайнюю плоть, проводит по нижней стороне вниз к яичкам, взвешивает их в ладони и мягко ощупывает каждое. Прикосновения ощущаются то огнем, то холодом. Чонгук напряжен до предела — каждый нерв, каждая мышца, каждая клетка, он весь вибрирует и почему-то так отзывчиво реагирует на каждое касание ловких пальцев альфы. Он сильнее прикусывает губу и все-таки решается посмотреть вниз. От вида его окатывает жаром. Тэхён сосредоточенно изучает его, словно разгадывает необъяснимую загадку. Закатанные рукава оголяют крепкие увитые венами предплечья, и Чонгук как завороженный наблюдает за движениями его рук. — Немного ниже, — отвлеченно бормочет Тэхён. — Мне нужно осмотреть твой анус. Чонгук краснеет, но подчиняется, сползает еще ниже, буквально выставляя себя перед альфой. Тэхён наклоняется к нему, Чонгук почти чувствует его дыхание так близко к паху. Становится сложно дышать, голова начинает кружиться, сердце рискует выпрыгнуть из груди, а лоб покрывается испариной. Тэхён ничего не замечает и что-то тихо говорит себе под нос. Он обводит сфинктер, ощупывая пальцами тугой ободок входа, и Чонгук с шумом втягивает воздух. — Больно? — тут же спрашивает Тэхён, поднимая обеспокоенный взгляд. В эту же секунду Чонгука всего простреливает изнутри, словно молнией. Тихий стон рвется с губ, и все тело накрывает жуткая слабость. — Мне что-то нехорошо, — на выдохе говорит он. Тэхён наклоняется над ним, быстро стягивает перчатки, отбрасывая их на пол, и касается лба. — У тебя жар. Это скорее преуменьшение происходящего. Кажется, что внутри извергается вулкан, наполняя тело раскаленной лавой, и его эпицентр находится внизу живота. С ужасом Чонгук понимает, что член почти мгновенно наливается и твердеет, после чего поднимается к животу, оставляя на коже разводы. Головка ощущается такой влажной, как в те моменты, когда он просыпается после мокрого сна или с утренней эрекцией. Даже тогда это не бывает так. Так мощно и всепоглощающе. — Ах, — он стонет. Дыхание учащается, как и сердцебиение, в животе все сжимается, и Чонгук со стыдом понимает, что впервые в жизни течет. Между ягодиц становится влажно, и он чувствует, как анус, которого еще недавно касался Тэхён, пульсирует смазкой. Чонгук выгибается, откидывая голову назад. Рубашка ощущается лишней и раздражает ставшую сверхчувствительной кожу. Кажется, что он готов кончить просто от колебаний прохладного воздуха. В этот момент Чонгук хочет кончить, и даже присутствие Тэхёна не кажется такой уж помехой. Только последние толики приличия останавливают его от того, чтобы потянуться к члену. Тэхён ведет носом и тихо ругается, и Чонгук поднимает на него затуманенный взгляд. — Что со мной? Это же? — Все правильно, у тебя начинается течка, — сообщает Тэхён с серьезным лицом. Альфа смотрит на него, смотрит по-настоящему, как будто впервые видит, и втягивает носом воздух, вдыхая сладкий омежий феромон, который сейчас густо наполняет весь кабинет. Под его взглядом Чонгук растекается, и новая волна возбуждения охватывает его. — Альфа, — постанывает он. — Нет, нет, — Тэхён поднимается с места. — Я сейчас же сделаю тебе укол подавителей. Потерпи немного. — Нет! — вскрикивает Чонгук и с силой тянет Тэхёна на себя за воротник формы. Он утыкается носом ему в шею, вдыхая ставший более терпким и интенсивным феромон, и чувствует, как Тэхён дрожит. Чувствует, как он напрягается, как пульсирует вена у него на шее. Чонгук ведет по ней носом, так как не находит в себе смелости, чтобы сделать это языком. Он столько слышал о симптомах течки, столько книг и статей на эту тему перечитал, но и представить не мог, что это будет так бурно и ярко. Ему хочется, чтобы Тэхён накрыл его собой, хочется почувствовать его везде, вернуть его пальцы на подрагивающий член, а еще лучше на сжимающуюся дырочку, касаться которой до этого момента он даже не думал. Никогда еще возбуждение не ощущалось так, хоть оно и было ему вполне знакомо — как обычный подросток он регулярно дрочил. — Чонгук, — отдаленно, как из-под воды, он слышит низкий голос Тэхёна, такой хриплый сейчас, что новая порция смазки течет между ягодиц, пачкая бедра и кресло под ним. — М-м? — Чонгук моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. — Послушай, это действие течки, — глядя в глаза, медленно произносит Тэхён. — Я сейчас же принесу подавители, тебе нужно только отпустить меня. — Нет! — Чонгук наоборот тянет его ближе. Он не может понять, почему Тэхён противится, почему не хочет помочь ему. Возбуждение начинает граничить с болью, и Чонгук издает болезненный стон. — Мне плохо… — Я знаю, мой хороший, — Тэхён осторожно убирает челку с его влажного лба. — Я хочу помочь тебе. — Да, — кивает Чонгук. Идея ему нравится. Он хватает Тэхёна за руку и тянет крупную ладонь вниз, укладывая ее на член. Тэхён рефлексивно сжимает пальцы — такие длинные и ухоженные — и от малейшего давления Чонгук кончает, орошая ладонь альфы и свой живот теплой спермой. Облегчения оргазм не приносит. Наоборот, ему становится еще хуже. Он тяжело дышит и чуть не плачет. — Тэхён, — просит он, сам не зная чего. Тэхён матерится, этим еще больше возбуждая, смотрит совершенно дикими глазами, а потом меняется. Меняется его выражение, его взгляд, даже его запах. Раскрывается полнее, становится приятнее и гуще, будто Тэхён отпускает себя. Чонгук вдыхает глубже и ведет языком по пересохшим губам. Кадык Тэхёна дергается, его зрачки расширяются, а в паху заметно выпирает крупный член, бесстыдно натягивающий светлые форменные штаны. — Держись, — Тэхён с легкостью подхватывает его на руки и несет к небольшому дивану, стоящему у дальней стены кабинета. Он устраивает на него Чонгука, быстро скидывает халат и верх формы, комкая их и отбрасывая в сторону. У Чонгука пересыхает во рту от вида подтянутого торса альфы, его крепких рельефных рук, плоского живота и очерченных косых мышц, ведущих вниз, под кромку брюк. Хочется дотронуться, провести по его груди ладонями, и он тянется к Тэхёну слабыми руками. Альфа в ответ немного по-шальному улыбается и помогает Чонгуку стянуть рубашку, так как сам он не может справиться даже с такой простой задачей. Он наконец-то выпутывается из рукавов, оставаясь полностью обнаженным, из-за чего поначалу чувствует неожиданное смущение. Тэхён касается его, нежно и осторожно, проводит по изгибу плеч и позвоночнику. Возбуждение возвращается в полном объеме, Чонгук плавится от прикосновений к голой коже, но в следующий момент его простреливает воспаленной болью, скручивающей все тело в тугой раскаленный узел. Тэхён видит его состояние и реагирует мгновенно — ложится на диван боком, притягивая Чонгука к себе. Его спина касается груди Тэхёна, теперь он чувствует жар его кожи, ее мягкость и твердость мышц. Чонгук стонет и прижимается ближе, потираясь о него, и тут же понимает, что его ягодицы плотно прижаты к бедрам альфы и его возбужденному члену. Тэхён не снял брюки, но даже сквозь ткань Чонгук чувствует горячую твердость. Он хнычет и трется о него, пачкая брюки смазкой. Тэхён хрипло стонет и притягивает его к себе, жарко дышит в затылок, отправляя волны желания и дрожи по телу вниз, а потом ведет языком по шее. То дразнит легким влажным касанием, то припадает губами и посасывает. Руками он скользит по груди Чонгука, задевая соски, заставляя его зашипеть, гладит живот и спускается ниже — к внутренней стороне бедер, минуя место, где Чонгук больше всего жаждет прикосновений. Дразнящей лаской он ведет снизу вверх, внешней стороной ногтей задевает яички и, наконец, его ладонь находит жаждущий перевозбужденный член. Чонгук толкается бедрами вперед, чувствуя приближающийся оргазм. Он не думает о том, что делает, хоть и отстраненно отдает себе отчет, что сейчас он полностью обнажен в опытных руках взрослого альфы. Он понимает, что должен чувствовать стыд от своего поведения, но ему хорошо. Так хорошо, как никогда, когда Тэхён умело дрочит ему, уверенно сжимает член, который в его крупной ладони кажется меньше, чем когда Чонгук делает это сам. Тэхён продолжает целовать его шею и не прекращает мелких плавных движений бедрами, втискивающих член в ягодицы. Чонгук жалеет, что брюки мешают почувствовать его, но повернуться и расстегнуть их он сейчас не в состоянии. — Тэхён… Еще… — низко стонет он. — Ты такой молодец, такой хороший омега, — шепчет Тэхён ему в ухо, пробуждая новую волну жаркой дрожи и приятный шум в голове. Чонгук хочет быть для него хорошим омегой, после похвалы его распирает изнутри от удовольствия и гордости. Несмотря на ощущение близящейся разрядки, кажется, что ему все равно чего-то не хватает, анус тянет и пульсирует, весь низ сводит болезненным возбуждением. Тэхён понимает его без слов, словно читает мысли, и второй рукой скользит между ягодиц. Чонгук ерзает, подставляясь под прикосновение. Ему хочется ощутить член альфы кожа к коже, хочется быть под ним, хочется, чтобы Тэхён сделал хоть что-то, что успокоит огонь, пожирающий его изнутри. — Сейчас, — хрипло выдыхает Тэхён. Он ускоряет движение ладони на члене Чонгука, одновременно надавливает двумя пальцами на тугой нетронутый анус, влажный от смазки, и прикусывает основание шеи. Чонгук содрогается в оргазме, выгибаясь, перед глазами все плывет, голова блаженно пуста, все тело пребывает в нескончаемой эйфории, волнами подхватывающей его выше и выше. Он чувствует влагу на ресницах и соль на губах, которые сами расплываются в довольной улыбке. Напряжение отпускает его, тело окутывает расслабление, а запах альфы теперь кажется не будоражащим, а безопасным. Тэхён шевелится и зачем-то встает. Чонгук невольно хнычет в протесте, тянется к нему и его все еще возбужденному члену, но альфа перехватывает его руку. Он снова выглядит серьезным, и Чонгуку это совсем не нравится. После оргазма он чувствует себя странно чувствительным — ранимым и хрупким. Тэхён наклоняется над ним, тыльной стороной ладони вытирая его щеки и уголки глаз. — Тебе лучше? — спрашивает он, и Чонгук слабо улыбается в ответ. Тэхён отходит к высокому металлическому медицинскому шкафу, но Чонгук слышит только тихое звяканье и шорох. Через минуту альфа возвращается с наполненным шприцом, его руки снова обтягивают перчатки. Он протирает плечо Чонгука спиртовой салфеткой, отчего чувствительный нос начинает щипать, и вводит тонкую иглу в кожу. Чонгук не сопротивляется. Он впадает в отстраненное состояние, мягкое и медитативное, в котором его ничего не беспокоит — ни боль, ни возбуждение, ни эмоции. Он отмечает, что Тэхён аккуратно протирает его живот и член от спермы, а потом анус, ягодицы и бедра от смазки. Помогает одеться, так как Чонгук все еще чувствует слабость во всем теле, поэтому Тэхён сам поправляет резинку боксеров, заправляя в них ставший чувствительным член, после чего застегивает брюки и пуговицы рубашки. В одежде Чонгуку быстро становится жарко. Тэхён скрывается за ширмой и выходит, уже переодевшись из формы, испачканной омежьей смазкой, в бежевую рубашку и джинсы. Его темные волосы слегка пушатся, глаза блестят, а губы выглядят припухшими. След от укуса на шее начинает гореть и пульсировать, и Чонгук краснеет. К нему возвращается способность мыслить и двигаться, поэтому он поднимается из положения полулежа и садится, обхватывая себя руками. Туман в голове рассеивается, как и жар, еще недавно всецело владевший им. Он краснеет еще сильней, вспоминая, что только что произошло. Представляя, что могло произойти. Тэхён медленно подходит к нему. — Мне так жаль, — с горечью произносит он. — Прости меня, Чонгук. — Что? — Чонгук поднимает на него непонимающий взгляд. — Ты ни в чем не виноват. Это я… — Я с большой вероятностью спровоцировал у тебя течку, а потом воспользовался твоим состоянием. — Но это не так. Я сам просил тебя, — Чонгук четко помнит это. Ему неловко, что он действовал на инстинктах, но он признает свое полное участие. — Я нарушил все возможные клятвы и правила. За такое я могу потерять лицензию. Если ты решишь пожаловаться, я пойму. — Нет! — Чонгук вскакивает с места, но пошатывается и падает прямо на Тэхёна, который удерживает его в сильных руках. Запах альфы почему-то кажется родным и проникает в самую суть. — Я не стану этого делать, — уверенно произносит Чонгук. — Ты помог мне, как я и просил. Я хотел этого, не надо делать из меня безмозглого безответственного омегу! — Ты совсем не такой, — наконец, Тэхён расслабляется и усмехается. — Ты все же вылечил меня. Проблема, с которой я пришел, решилась сама собой, — Чонгук прикусывает губу, изучая лицо Тэхёна — его глаза с густыми ресницами, розовые манящие губы с родинкой на нижней. Эти губы еще недавно ласкали его шею. От мысли Чонгук автоматически касается горячей кожи в месте укуса. — Это метка? — спрашивает он. — Нет, — Тэхён качает головой. — Вернее, почти. Мне нужно было успокоить течку. Из-за того, что она такая поздняя, тебя накрыло мгновенно. Пришлось импровизировать. Чтобы твой внутренний омега успокоился, нужна метка и вязка, поэтому я и прикусил тебя. Неглубоко. Заживет к тому времени, когда встретишь своего альфу. — А если я уже встретил? — серьезно спрашивает Чонгук. Он мягко касается щеки Тэхёна, поглаживая ее подушечками пальцев. — Чонгук… — Ты сказал, что я хороший омега. Это была ложь? — в голосе сквозит обида. — Нет, — Тэхён вздыхает и крепче прижимает его к себе за талию. — Я сказал чистую правду. Я… чуть не сорвался, еле удержал себя. Хотел пометить тебя по-настоящему. Хотел повязать. Чонгука пробирает дрожь, но в ней нет ни капли страха, только волнительное желание и предвкушение. Течка все еще господствует над ним, хоть она и приглушена подавителями. — А укол? — Это временно. В первый раз нежелательно пить таблетки, препарат будет действовать несколько часов, а потом тебе можно только обезболивающее, чтобы не навредить организму. Тебе нужно домой. Родители смогут за тобой заехать? — Нет, — Чонгук трясет головой. — Папа на работе, а отец в командировке в Японии. Я доеду на такси. — Ни в коем случае! — глаза Тэхёна опасно сверкают. — Я отвезу тебя. Пойдем. Он берет Чонгука за руку, хватает свою сумку и его школьный рюкзак, выключает компьютер и свет. Все пространство наполняет смесь их феромонов, поэтому Тэхён приоткрывает окно. В коридоре он закрывает кабинет и ведет Чонгука за собой, по пути по телефону прося администратора перенести запись. На парковке клиники Тэхён открывает для Чонгука дверь машины и сам пристегивает ремень, наклоняясь над ним. Дорога подходит к концу слишком быстро, и вскоре они останавливаются у нужного дома. Тэхён глушит двигатель и поворачивается. — Что ж, поздравляю с началом течки, — с улыбкой говорит он. — Спасибо тебе, — радостно смеется Чонгук. — Если бы я попал на прием к твоему папе, неизвестно, сколько бы еще она не пришла. Ты сделал меня омегой. — Ну, отчасти, — Тэхён усмехается. — Но сделаешь? — Чонгук притягивает его ладонь к своей шее. — Это может быть твоя настоящая метка. Реакция альфы говорит ему все. Тэхён хищно сощуривается, его губы приоткрываются, дыхание учащается. Он хочет его. Видит в нем омегу. — Ты был такой стеснительный, когда зашел в кабинет, — хрипло замечает Тэхён. — Я не встречал таких альф, как ты, и точно буду потом жалеть, если ничего не сделаю. Ты пробудил меня. Это не значит, что я так резко изменился, я все еще краснеющий девственник. Ну, почти, — Чонгук прикусывает щеку изнутри. — Но однажды это изменится. И я надеюсь, что с тобой. — Мне нравится твой подход, — глаза альфы весело мерцают. — Папа уже лет пять безуспешно пристраивает мне омег. — Тебе нужен хороший омега. Как я. — Как ты, — завороженно кивает Тэхён и тянется к нему. Чонгук встречает его на полпути и быстро узнает, каковы губы альфы на вкус. Это его первый поцелуй, и с первой же попытки он идеальный. Рука Тэхёна на его затылке, его губы и язык на губах, мягкость и увлеченность движений захватывает с головой. Тэхён отрывается от него с влажным звуком и шальными глазами. Он опять заметно возбужден, его член бугрится в джинсах, распаляя воображение, но Чонгук чувствует только отголоски желания, так как подавитель все еще действует. Губы альфы влажные и манящие, Чонгук тянется за вторым поцелуем, но Тэхён с сожалением качает головой. — Еще немного, и мне придется объяснять твоему папе, почему я повязал его несовершеннолетнего сына в машине на улице. Да и мой не обрадуется. Упоминание папы возвращает Чонгука в реальность. — Тогда мне стоит идти? — с грустью произносит он. — Подожди, — Тэхён вытягивает из нагрудного кармана яркий шелковый платок. — Возьми, поможет во время течки. Чонгук принимает его и тут же прижимает к носу, вдыхая феромон альфы. В последний момент в голове всплывает важная мысль, и он вытаскивает из сумки свой складной самсунг и протягивает его альфе. — На случай, если мне понадобится срочная консультация. Тэхён смеется, но принимает телефон, быстро сохраняет свой номер и делает звонок себе. — Все, сохранил. Звони в любое время. И после течки я буду ждать тебя на повторный прием, — весело улыбается он. Чонгук фыркает и быстро наклоняется к нему, чтобы оставить на губах поцелуй, а потом нехотя выходит из машины. Он заходит в калитку и идет к крыльцу, оборачиваясь каждые несколько секунд. Тэхён стоит у машины и провожает его взглядом. Уже у двери Чонгук машет ему, и Тэхён поднимает руку в ответ. Как бы ему ни хотелось броситься обратно к альфе, Чонгуку приходится с тяжелым вздохом зайти домой. Остается пережить предстоящие дни течки, приход которой папу несомненно обрадует, а потом… Потом Чонгук снова увидит альфу и больше не отпустит его. Сделает так, что рано или поздно временная метка на его шее, приятно саднящая сейчас, станет постоянной.