Праздник С Привкусом Насилия

【Где-то в Неваде...】 _______________ Канун Хеллоуина. В Неваде в этом празднике не было особого смысла. Каждый будний день итак был похож на кромешный ужас и ожившую страшилку. Однако, на двух жителей эта дата оказывала какое-то особенно сумасшедшее влияние. Этими жителями были наёмник Хэнк Дж. Уимблтон и клоун Трикки. Несмотря на всю свою внешнюю стальную суровость и непоколебимость, Хэнк порой был импульсивным и упрямым. Если ему приходила в голову странная, но увлекающая идея, он расшибался в лепешку, чтобы эту идею реализовать. В основном, заодно он расшибал всех вокруг. Трикки был такого же склада ума. Точнее, не ума, а вопиющего безумия. Он сбрендил настолько, что теперь даже предложение "давай нарядим слона в балетную пачку, дадим ему базуку и заставим сражаться с Хэнком" не казалось ему невозможным. В принципе, всеобщее помешательство их мира это позволяло. Но, именно из-за этих двоих, Невада в Хеллоуин проливала ещё больше крови, чем обычно. То из-за них случится зомби-апокалипсис, то они чуть не призовут Сатану в качестве развлечения. Этот Хеллоуин не мог стать исключением. Все оставшиеся в живых жители Невады проснулись с мыслью "о нет, сейчас начнётся..." И оно началось. С самого утра двери уцелевших домов с треском слетали с петель, впуская внутрь либо высоченного детину в чёрном, либо зомби-клоуна. Вот только цель их визита, в сочетании с их наружностью была совершенно абсурдной. Они собирали конфеты. И если они их не находили, жилец дома мог смело писать завещание. Несколько раз они умудрялись зайти в один и тот же дом одновременно. И тогда начиналась безумная битва за конфеты. Ища их по всему дому, они параллельно избивали друг друга до полусмерти подручными средствами. Иногда этими подручными средствами были люди. Да, это – самая суровая версия хеллоуинского развлечения "сладость или гадость". И "гадость" была особенно смертоносной. Прямо сейчас они снова ворвались в случайное жилое здание одновременно. Владельцу дома посчастливилось не быть в нём. Или быть уже мёртвым. С самого порога они чуть не разнесли дверной проём, пока пытались вытолкнуть друг друга. Хэнк с трудом пролез первым, однако его триумф длился недолго, ведь ему в голову сразу же прилетела ваза, мгновенно разлетевшаяся на осколки. Уимблтон, едва ли пошатнувшись, со всей своей решимостью схватил швабру, которой не посчастливилось стоять в углу, и с размаху впечатал маску Трикки ему же в лицо. Клоун взвыл что-то нечленораздельное и набросился на оппонента, как злобная чихуа-хуа, которой случайно придавили хвост. Хэнк рисковал остаться без рук, потому что Трикки отчаянно старался их откусить. Однако сегодня в меню был только свинец, которым Хэнк заботливо начинял физиономию осточертевшего ему клоуна. Потасовка продолжалась до тех пор, пока в пылу драки Трикки не углядел конфеты. Он рванул к ним так резво, словно его жуткая маска, похожая на хоккейную, не была изрешечена пулевыми отверстиями. Хэнк, однако, вовсе не был готов делиться чужими конфетами, поэтому тоже весьма бодро подорвался за сладостью. – МОЁ-Ё-Ё! – клоун схватился за конфеты, как утопающий за спасательный круг. Аргументом послужила сковородка, которая, судя по звуку, выбила Трикки несколько зубов. Ему пришлось отпустить его "прелесть" на мгновение, чего и добивался Уимблтон, который был готов принять бедные конфетки из лапищ этого ряженого урода с распростёртыми объятиями. Хэнк собирался покинуть комнату как можно быстрее, чтобы, не дай Джебус, не потерять хотя бы одну конфетку в новой стычке с клоуном. Увы, кастрюля, которую опомнившийся от удара Трикки нацепил ему на голову, и половник, отбивающий барабанную дробь по её поверхности, создавали чрезмерную турбулентность, чтобы выход из комнаты был таким простым. Трикки колошматил по кастрюле так усердно, как будто выбивал пыль со столетнего ковра. Уши у Хэнка мгновенно заложило, а голова зазвенела. Как он и боялся, конфеты были изъяты. Сквозь горловое пение кастрюли и звон в ушах наёмник услышал удаляющийся от него хохот конфетного узурпатора. Досада охватила Хэнка с головой, когда, наконец избавившись от своего "шлема", он не обнаружил клоуна. С горя он оставил пару трещин в стене своим кулаком и двинулся в другой дом.

***

С самого утра Шериф сидел в своём офисе как на иголках. Конечно, он не мог не знать о развлечениях Уимблтона на праздники и уж тем более не мог не слышать отзвуки этих самых развлечений за окном. Поэтому он и шарахался от каждого шороха за дверью, молясь всем богам Олимпа, чтобы ОН не явился по его душу. Прямо сейчас шериф напряжённо пялился в стену, как будто она может рухнуть в любой момент, и за ней покажется главный психопат Невады. Изредка в кабинет заходили агенты А.П.Х.У. Шериф получал сердечный приступ, а затем нервно отмахивался от них, как от назойливых мух. – Ничего и никого не хочу слышать, оставьте меня в покое... – причитал он, роняя свою перегруженную голову на стол.

***

– НЕ ОСТАВЛЮ! Трикки издавал рыки, визги, и вопли, которые намекали на то, что у него в родовом древе точно где-то были собаки. Хэнк наконец нашёл клоуна возле обрыва и теперь остервенело вырывал у него мешок с конфетами. Больше всего они напоминали детей, не поделивших совочек для песка. Но глядя на их ярость при этом, совочек явно был из золота. Внезапно Трикки издал какие-то звуки, напоминающие "ОЙ-ЁЙ-ЁЙ" и ухнул в огромную яму, что была позади него. – Поспешишь... хребет сломаешь, – пробормотал Хэнк. Теперь была его очередь гордо удаляться, еле слышно посмеиваясь.

***

– Мне крышка, – шериф вздохнул. – Мне крышка. Он меня точно сегодня убьёт. – Если ты сейчас же не перестанешь ныть, я тебя сам убью, – отозвался Кристофф из угла. – Я так и знал, что надо было оставаться дома, на ферме... – Я вроде предупреждал. – Да понял я! Шериф, который чуть не начал выть, наконец, замолчал. Но его лицо было невыносимо тоскливым. Джебус коротко взглянул на него. Этого уже хватило, чтобы почувствовать привкус лимона, до того кислой была рожа треклятого ковбоя. – Только плакать не начни, – фыркнул Кристофф. Шериф не ответил. Но вздохнул так горько, как будто он мысленно уже примерял себе гроб. – Кто вообще взял такого хлюпика как ты в А.П.Х.У? – Я не хлюпик. – Да ну? Тогда иди, найди Хэнка и застрели его. – Ни за что! Джебус раздражённо вздохнул и потёр переносицу. – В любом случае, он не убьёт тебя, пока я здесь. Не в моих интересах, чтобы ты сейчас приказал долго жить. – Правда?

***

– НЕ-Е-ЕТ! Клоун подобрал изувеченный дорожный знак, и теперь нёсся за Хэнком со скоростью электровеника. Его озверелый вопль "ХЭЭЭЭНК!" стал доноситься аж до Шерифа с Джебусом. – Чёртов идиот, что он там устроил... На самом деле Кристофф абсолютно не желал знать, "что чёртов идиот там устроил". Шериф же резко принял цвет трупа, натянул многострадальную шляпу аж до носа и начал медленно сползать по стулу на пол, надеясь превратиться в жидкость и утечь в любую щель в этом самом полу. Джебус нехотя вышел из комнаты, – разбираться с нарушителями порядка - и оставил полумёртвого шерифа в одиночестве.

***

Снаружи же Джебус застал поистине эпическое сражение. На земле был круг из крови и следов диаметром метров 20. Видимо, кто-то изрядно израненный бегал кругами от кого-то весьма быстрого. Немного дальше валялся мешок, из которого живописно высыпались конфеты. В центре же этого ритуального кольца происходила рукопашная схватка топора и дорожного знака. Однако уже через мгновение к этой дуэли присоединился меч правосудия. – НЕ ЛЕ-Е-ЕЗЬ! – Ты должен был убить Хэнка, а не играть с ним! Меч встретился со знаком, между ними пробежала искра... Топор ещё пытался привлечь хоть чьё-то внимание, но, видимо, он уже никого не волновал. Трикки и Кристофф затеяли свою собственную войну. Джебус считал необходимым преподать клоуну урок ответственности, а Трикки хотел избавиться от лишней помехи его хэллоуинским игрищам. Со временем они вытеснили друг друга из круга, продолжая оглушительный обмен любезностями... напрочь позабыв о Уимблтоне, и не заметив пропавший мешок конфет.

***

Шериф сидел на полу, беспокойно барабаня по нему пальцами. За его спиной стояла баррикада из всех доступных предметов, – от стола до карандаша. Он и сам не был уверен, что карандаш принесёт большую пользу в блокировании двери, но на войне все средства хороши. Наверное, ему стоило предпринять какие-нибудь более решительные действия, но вместо этого он стал разговаривать сам с собой. – Куда мне вообще с ними тягаться? Моя работа — генератор... Снаружи доносился яростный звон металла. – Чёрт. Может хотя бы посмотреть? Истошный вопль. – Или лучше не надо... Выстрелы. – Точно не надо. Стук. – Это ещё что? Шериф увлёкся баррикадированием двери, и совсем забыл закрыть окно. – Это оттуда... На негнущихся ногах он подошёл к окну. Из окна дуло. Шериф закрыл окно, но дуло не исчезло. Напротив, помимо дула там появились до боли знакомые красные линзы. – Сладость или гадость, ковбой? – приглушённо прозвучало за стеклом. Шериф пожалел, что не успел написать завещание. Конфет у него не было.