Два сердца, одна палатка

      Совместный быт с Нурланом, Лёшей и Ильёй давался довольно-таки тяжело. Потому что каждое утро, что у Антона, что у Арсения стоял член, который упирался в разные части тела друг друга. Сказать, что это было приятно? Да! Но знаете, на сколько запретный плод сладок, особенно, когда он лежит прямо рядом с тобой? Когда ты находишься в эйфории и знаешь, что может творить этот человек с тобой и с твоим телом? Именно тогда с головы до пяток овладевает мандраж.       Шастун держался до последнего, зажимая старшего в любых узких проёмах, в ванной, в туалете или когда они оставались наедине, но, к сожалению, таких моментов было очень мало. Потому что жить в одной комнате впятером это, примерно, как в общежитии. Ни минуты покоя, уединения и никакого личного пространства. Попов, как старший из них двоих, пытался показать собственным примером, что в данных обстоятельствах лучше не рисковать и не вызывать подозрение у окружающих, поэтому рубил на корню все двусмысленные взгляды и прикосновения студента. — Ну, будет же ещё время, когда мы с тобой побудем вдвоём, успокойся. — Шептал ему голубоглазый прямо на ухо, опаляя горячим дыханием нежную кожу, пока русый лазал руками в его трусах.       Конечно, держать своё либидо на коротком поводке было максимально тяжело, но вожатые, правда, старались, как могли. Кровати, как назло сохли слишком долго. Через два дня в «Лесной» должен был приехать второй поток детей и Павел Алексеевич, даже думал отсрочить их прибытие, чтобы точно успеть всё подготовить. Но вожатые его уверели, что всё будет готово. — Кто дёргал вас за язык, когда вы говорили Воле о том, что всё сделаете в срок? — Жаловался недовольный Антон, сидя в раскорячку возле стены весь в шпаклёвке. — Нурика на кол! — Поддержал его Щербаков, идентично располагаясь в другом углу комнаты.       За эти несколько дней парни перекрасили больше пятнадцати комнат. Осталось ещё примерно столько же, и это совсем не вдохновляло. Под конец вожатских «каникул» сил не было, даже на то, чтобы поднести ложку ко рту, а тут ещё и через пару дней приедут дети. Хотелось хорошенько выспаться на своей собственной кровати, проснуться, хоть разок без затёкшей руки или ноги.       Шастун молился всем богам солнца и засухи, чтобы за эту неделю не пошёл дождь и всё успело просохнуть. Может быть сработали молитвы, может быть «Лесному» повезло, но в эти дни, и правда, облака не проронили ни капли. Было слишком душно и жарко, но зато оставшиеся одеяла и подушки просохли на все сто. Затаскивать предметы мебели было также тяжело, как и выносить. Ребятам казалось, что влажность повсюду и ненароком они заглядывали в любые углы. Даже когда Попов ел, он осматривался вокруг, чтобы не проглядеть случайно место, в котором может образоваться плесень. Потому что все понимали, что на них лежит ответственность за детей, в первую очередь, а потом уже за друг друга. Если обнаружат что-то, что не входит в санитарные нормы детского лагеря, «Лесной» закроют. И этого не хотел никто, даже Антон, который сюда совершенно не стремился, и наоборот, хотел остаться дома. Кажется, этот небольшой, но такой уютный и уже по-своему родной лагерь. запомнится ему навсегда.       Казалось, уже ничего не может, так сильно вывести на эмоции, как проблемы из-за потопа. Сон на односпальной кровати со своим напарником-любовником и жизнь впятером в одной маленькой комнатушке. Но Павел Алексеевич, видимо, решил исправить эту ситуацию и доказать совершенно обратное. — Шастун, танцуй, тебе письмо. — Объявил мужчина, подходя к обеденному столу вожатых.       Кучерявый перевёл взгляд с тарелки на директора и вопросительно поднял левую бровь. «Ну что за письмо, что там этот Воля опять придумал?», — проскочило в голове у парня. Худой загадочно улыбнулся, и как бы, выжидая подходящий момент, молчал, чуть приоткрыв рот. Возможно, он ждал, что студент сам догадается, но у выжатого, как лимон, высокого, уже не было сил ни на одну эмоцию. — Завтра вместе с детьми кое-кто приедет.       Русый сначала посмотрел на радостного директора, а потом с округлёнными глазами и набитым ртом оглядел, рядом сидящих друзей. Он не знает почему, но в голове зародилась мысль о том, что эти ребята стали ему родными, и если приедет Дима, то всё внимание переключится на него, и как будто бы, Антона забудут. Эта мысль не давала ему покоя пару минут. Когда Оксана начала визжать и хлопать, казалось, пазлы сложились и догадка стала верна. Он тут же посмотрел на реакцию Попова, но тот просто смотрел на русого, как ни в чём не бывало. И тогда от сердца отлегло. Этот спокойный, проникновенный взгляд, которого так не хватало в данную минуту, именно он посмотрел в Антоновы глаза. — Я очень рад. — Совсем не весело ответил на новость студент. Все прекрасно понимали, почему у него была такая реакция. Вожатые просто набирались сил для того, чтобы дать ту сказку и волшебство, которое они должны были подарить детям. Хотелось простого человеческого — спать и хотя бы один денёчек полежать без дела, без суеты и без лишних мыслей, которые атакуют голову.       Но уже через каких-то двенадцать часов приедут школьники и всё начнётся заново. Заново нужно будет знакомиться, заново запоминать информацию о них, находить общий язык и, конечно же, веселить их. «Кто бы развеселил меня?», — грустно спрашивал себя худощавый. Кажется, он уже сто раз пожалел о том, что приехал сюда, и такие же сто раз поблагодарил Димку за то, что он его запихнул в «Лесной».       Ночь была довольна тихой. Спокойный ветерок обдувал конечности, тихонечко забегая через окошко. Кровати были расставлены по комнатам. И вот это, та самая, первая ночь после потопа, когда Шастун и Арсений спят по отдельности. И кажется, вот он момент — целуйтесь, обнимайтесь, лапайте друг друга сколько хотите. Но каждый из них понимал, что выспаться по отдельности перед таким трудным днём, который ждал их завтра, было более необходимым, чем их взаимоотношения.

***

      Утро началось достаточно сумбурно. Зеленоглазый проснулся от женских визгов и мозг тут же проанализировал, что это была Олеся. Подскочив на локти, высокий оглянулся на дверь, но после услышал смех, и снова опустился на подушку головой. Оглядел комнату и заострил свой взгляд на коллеге, который тихо и мирно спал. «Хорошо, хоть эти прибабахнутые Арса не разбудили», — подумал студент и взял с тумбочки мобильный телефон. Время уже перебегало за восемь утра. Докоснувшись стопами ног до холодного линолеума, парень прошлепал до ванной комнаты, умылся и почистил зубы. Через два часа уже должны были подъехать автобусы с детьми. Тихонечко потормошив спящее тело своего коллеги, худощавый всё-таки смог его разбудить.       На завтрак давали отвратительную творожную запеканку со сгущёнкой, бутерброд с маслом и сладкий чай. «В какой момент перестали давать сыр?», — подмечая не хватающий элемент в своём завтраке, задумался Антон. — Надеюсь, что на обед будет не котлетка с гречей. Иначе, я сегодня буду голодать до самого ужина. — Завопила Суркова, ковыряясь вилкой в десерте. — Мы все на это надеемся. — Грустно подтвердил её желание Нурлан.       С самого утра началась беготня с бумагами, анкетами и прочими документами, которые нужно было подготовить к приезду школьников. Издалека уже было видно подъезжающие автобусы и вожатые, снарядившись всем необходимым, пошли ко входу на территорию детского лагеря. — Переживаешь? — Спросил Попов, внимательно изучая лицо кучерявого. — Немного. — Подтвердил его догадки тот. — Понимаю, я сам такой же. Каждый раз, как первый. Никогда не угадаешь, какие дети приедут в этот раз. — Старший пожал плечами и усмехнулся. — Я правильно понял, что нам достанутся такие же, как и в прошлый раз? Ну, типа десять-двенадцать лет. — Пояснил, что он имеет в виду. — Да, Паша решил, что мы отлично справлялись с такими, поэтому ничего не стал менять. — Это радует. А то я уже боялся, что придётся менять им подгузники и засовывать в рот соски. — Пошутил студент, пытаясь разбавить напряжённую атмосферу.       И у него это получилось, потому что плечи голубоглазого тут же опустились и он засмеялся. «Вот и славно, значит всё получится», — убеждал себя высокий. Автомобиль остановился, из него повалили дети с чемоданами и сумками на перевес. Сейчас они были похожи на смешных растрёпанных муравьев, которые тащат то, что больше их в несколько раз. Но самое главное, что им это удавалось. Шатен сел за стол, который они предварительно вынесли на улицу и по очереди начал всех записывать. — Арсений, привет! — Закричал кто-то писклявым голоском и на парня кто-то налетел, обнимая шею.       Сначала Попов очень сильно испугался, а когда увидел лицо кричащего, засмеялся и протянул руки. — Серёжка, ну ты даешь! — Сказал вожатый, усмехаясь. — Мы не виделись всего неделю, чего так кричишь? — Мы с Деном очень скучали по вам с Антоном. — Обнимая пригнувшегося друга за шею, радостно ответил мальчик, поглядывая на Шастуна.       Высокий помахал ребятам, улыбаясь до самых ушей в ответ и развернулся обратно, инструктируя детей. Только он повернул голову по направлению к транспорту, из одного из них вышла до одури знакомая фигура. — Здорово, Тоха! — Поприветствовал его Выграновский.       Всё упало вниз до пяток. Перед глазами пронеслось всё: то, как Шастун бегал за Эдом на первом курсе, проявлял знаки внимания. Татуированный раньше нравился ему, но из-за невзаимной любви, худощавый решил оставить эту затею, переключившись на одногруппницу — Иру Кузнецову. И сейчас, когда у Антона снова всё наладилось, этот придурок появляется в его жизни. Выграновский знал, что он нравился высокому и не мог не пропустить и секунды, чтобы не подколоть зеленоглазого из-за этого. «Чёрт бесячий», — гнев закипел в теле, сменив растерянность. — Привет. — Процедил сквозь зубы студент. — Я вместо Журавля приехал, — усмехнулся татуированный, наблюдая за реакцией.       Быстро распределив школьников по комнатам, третий отряд двинулся на обед. Русый, даже не стал поворачиваться, чтобы посмотреть на нового вожатого. «Пусть знает, что мне на него похуй», — гордо подумал кучерявый. Некоторые дети плевались от супа лапши, и даже не стали есть макароны по-флотски. Антон невольно задумался о том, что он был точно таким же, как эти ребята, когда только приехал в «Лесной». «Ну, ничего, сейчас неделька-вторая и будете есть всё, как миленькие», — подумал про себя парень, быстро проглатывая ложка за ложкой первое блюдо. — Эд. — Парень протянул руку Арсению, а тот пожал её, параллельно пережевывая еду. — Арс.       Тот кивнул и улыбаясь, посмотрел на красного, как помидор Антона, который внутри орал, чтобы Попов не пожимал эту ужасную руку, и вообще, с ним не разговаривал. Эдуард облокотился бедрами о столешницу рядом с местом высокого и сложив руки на груди, усмехнулся. — Антош, покажешь мне местность? А то я же тут впервые, могу и заблудиться.       Худощавый не ожидал такой наглости, поэтому чуть не подавился обедом и поднял голову вверх. — Я тут не гидом работаю. — Съязвил вожатый. — Вон, видишь женщина, — махнув головой в сторону Валентины Борисовны, сказал парень. — Она тебе всё покажет.       Кареглазый обиженно хмыкнул и оттолкнувшись от стола, медленно ушёл на свое место. — Это что за х...? — Пытаясь держать себя в руках, спросил Арсений. — Арс, давай не сейчас. Я обязательно расскажу тебе всё, когда будем в комнате вдвоём. Хорошо? — Заглянул в голубые глаза русый.       Тот лишь кивнул и встал из-за стола. В первый день пребывания школьников в лагере, их сильно не напрягали и решили дать отдохнуть, познакомиться друг с другом в комнатах и разложить вещи. А вечером по традиции лагеря все играли в снежный ком. Этот тренинг бесил Антона с тех минут, когда он о нем узнал. Студент не любил запоминать такие глупые вещи, как увлечения людей, которых он видел первый и, практически, последний раз в жизни, но здесь его, кажется, никто не спрашивал. — Юля любит юлу, Офеля любит обнимашки, Серёжа любит спать. — «Видимо настолько понравилось в лагере, что вместо спорта, который он любил в первый день, теперь ему нравилось спать», — усмехнулся кучерявый, продолжая вспоминать. — Ира любит ириски, я Антон и люблю... — Он задумался, осматриваясь по сторонам. — Люблю Адидас! — Заострив внимание на своих штанах с полосками, придумал тот.       Слава всем богам на этой земле, что Шастун был не последним, а почти в начале отряда. «А то, я бы точно не вспомнил всех», — вытирая пот со лба, подумал высокий. — Антон, — дергая за рукав лонгслива, обратился к нему мальчик. — Антон, я хочу в туалет.       Кучерявый взял за руку ребёнка и обходя круг до второго вожатого, предупредил его, что они уйдут. Русый мигом поднялся до второго этажа, где жил Владик и отпуская руку, сказал: — Не торопись, я подожду тут на лавке.       Школьник благодарно улыбнулся и пропал за дверью. Высокий сел на лавку, закинул нога на ногу и облокотился спиной о холодную стену. Тело было горячим, потому что с перепугу он нёсся, как будто опаздывает на поезд. «Это дети... Я потом за ним не хочу мыть штаны, лучше пробегусь», — успокаивал себя студент. Его мысли нарушил знакомый голос. — Какие люди и без охраны. — Ехидно улыбнулся Выграновский, подходя к коллеге. — А ты чего тут один? — Ну...я... — Начал было зеленоглазый, а потом подумал, — «А тебя это ебать не должно», и выдал: — А ты что здесь делаешь? Твой отряд, вроде на другой половине корпуса.       Эд скривил лицо, надеясь, что Антон остался таким же боязливым и тихим парнем, но кажется, «Лесной» научил его каким-то языковым приёмам самообороны. Татуированный закатил глаза в излюбленной манере. — Ты такой же заносчивый, как и твои друзья из вуза. — Буду расценивать это, как комплимент. — Выдавил улыбку худощавый и встал со своего нагретого места, подходя ближе к комнате Владислава.       Выграновский сделал неожиданный выпад и поставил свою левую руку с одной стороны от головы парня. Студент испугался, расширяя глаза, а после попытался улизнуть, но был в ловушке, потому что появилась и правая рука. — Чего ты добиваешься? — Пытаясь не выдать страх и нервозность, спросил высокий.       Брюнет наклонился головой ближе, почти соприкасаясь носами со студентом. И удостоверившись, что Шастун всё также его боялся, улыбнулся. Как-то по злому и будто, готов был сейчас вонзить нож в печень. Глаза Антона забегали, пытаясь найти хоть долю шутки в этом действии или любой шум, который бы помог ему избежать такого близкого контакта с Эдуардом, но вокруг была тишина. «Катуранов в унитаз, что ли провалился?», — возникла мысль в голове. — Что случилось, Тошенька? Тебе никто не поможет из твоих друзей? — Наигранно удивлённо, спросил Выграновский, упираясь носом плотнее. — Потому что их здесь нет. Тебе никто не поможет, слышишь?       Кареглазый засмеялся и завидев, как теряется полностью вся уверенность в зеленых глазах, провел пальцами по чужой щеке. Кучерявый не понимал, что происходит. А когда осознал, попытался оттолкнуть парня руками, но накаченное тело, даже не шелохнулось. Рука, усыпанная тату, быстро захватила оба худых запястья в замок, и вот, путей к отступлению стало ещё меньше. Сердце билось с бешеной скоростью, передавая звук в ушные перепонки. Эд переложил ладонь на подбородок, хвастаясь за него крепче и приподнял его одним лишь движением. Горячее дыхание опаляло губы и Шастун зажмурился, пытаясь вертеть головой. Слёзы сами потекли из глаз и студент был не в силах ничего предпринять. Кажется, мир рухнул.