***
Утро для шатена началось слишком рано — часа в четыре утра. Поначалу он не мог уснуть, а когда через окно начали пробиваться лучики рассветного солнца, парень совсем не смог сомкнуть глаз. Он встал, убедился, что Шастун спит и тихо вышел из комнаты. Дверь в кладовку была незаперта. Парень немного порылся в старом хламе и наконец, выудил то, что искал. Боксерская груша времен, наверное, Воли, когда он ещё был здесь ребёнком, который приезжал отдыхать в «Лесной». На улице было прохладно, но легкая облегающая кофта, сохраняла тепло тела, не давая замёрзнуть. Арсений повесил темно-синий большой инвентарь на толстую ветку дерева, хорошо привязав за специальные приспособления. Сделав пару упражнений на растяжку рук и шеи, голубоглазый сделал первый удар. Груша немного сдвинулась с места. Ещё несколько ударов и на месте спортивного инвентаря, старший представлял Выграновского. Хотелось его забить до смерти. Весь гнев вылился на кожзаменитель набитый резиновой крошкой. Раз за разом шатен бил по ней, замахиваясь и прилагая большую силу. — Я понял, с тобой лучше не ссориться. — Послышался негромкий знакомый голос с боку. Очкастый повернулся на звук. На бетонном выступе сидел Антон, делая очередную тяжку сигареты. Это был милый момент. После того, как Арсений выплеснул все эмоции на грушу, к Шастуну он не чувствовал отвращения, казалось, наоборот, хочется прижаться, поцеловать и сделать вдох родного запаха. Но что-то остановило. Попов ухмыльнулся и присел рядом. — Можно? — Соединив большой и указательный пальцы, практически между собой, спросил голубоглазый. — Ты куришь? — Искренне удивился высокий, но всё же протянул папиросу. — Я думал, ты за ЗОЖ, все фотки ложь. — Засмеялся зеленоглазый. «Он не мог мне изменить. Не с Эдом точно», — пронеслась мысль после столкновения двух взглядов. — Просто хочу иметь с тобой общий запах. — Проговорил тихо старший и втянув табачный дым в лёгкие, прищурился, а после выдоха потянулся к чужим губам. Они слились в поцелуе. Рука худощавого накрыла шершавую щёку. Язык тут же проник в рот, очерчивая нёбо и дотрагиваясь до мягкого и влажного языка другого. Лучи солнца освещали обоих, открывая хороший обзор людям, чьи окна выходили на эту сторону двора. Хорошо, что таких было не много — спортивный зал и кладовка. Окна имелись только в первом помещении, поэтому по теории вероятности их могло видеть 0,0001 человек. Таких в «Лесном», вроде бы, не имелось. Поэтому отогнав эти мысли из головы, Антон положил ладонь на коленку шатену и углубил поцелуй. Рука двигалась всё ближе к краю шорт, а через пару секунд, уже под ними, сжимала вставший член. — Тош, давай в комнате продолжим? — Предложил Арсений, задыхаясь от нехватки воздуха в лёгких. — Да, брось ты. — Улыбнулся Шастун и снова потянулся к чужим губам. Старший его остановил и снова повторил предложение. Русый улыбнулся и сдавшись, взял того за руку и повёл в корпус. Фигуры пропали из поля видимости.***
— Я его убью, нахуй! Кто посмел трогать Антона? — Орал Эд, ударив пару раз кулаком стену. В комнате никого не было. Тишина съедала изнутри. «Уебанский засос на шее», — пронеслась снова эта мысль и очередной удар разукрасил покровные ткани, а кровь выступила из ран. Зашипев от неприятных ощущений, он уселся на кровати и уткнул лицо в ладони. — Ебать. — Констатировал рыжий, зайдя в комнату. Первое, что увидел Макар, была пробитая дыра в гипсокартоновой стене и красные капли на линолеуме. Медленно подходя к Выграновскому, он рассмотрел раны на руке и присел рядом. — Если что, ты можешь мне довериться. — Тихо сказал большой. — Иди нахуй! Все идите нахуй! — Злоба снова закипела в татуированном. — Как же вы меня все заебали. Все вы! — Эй, успокойся! — Заорал в ответ Илья, загнув обе руки за спину, которыми вожатый упорно хотел попасть ему в нос или рассечь губу. Через пять минут несогласия с большим, Эд оказался в медпункте. Недовольное лицо парня полностью отражало неприязнь данной ситуации. Перебинтованная рука, чуть разбитая бровь от сопротивлений. Выграновский уныло пил ряженку из стеклянного стакана, которую выдали на полдник. Взор был направлен на высокого. Антон, как ни в чем не бывало, сидел рядом с Поповым и мило смеялся, размахивая руками, видимо, рассказывал очередную увлекательную историю. Вожатый рядом с ним улыбался, искренне смотря глаза в глаза, чуть затаив дыхание. Этот взгляд нельзя было упустить из виду. На «просто друга» так не смотрят. И Эдуард это понимал. Хотя и Илья, который частенько ошивался рядом с Шастуном, тоже попадал в список ненавистников и подозреваемых лиц. Кареглазого корёжило изнутри, разрывало на части от ненависти к этим людям, которые смеют дотрагиваться, хоть кончиком пальца до его Антона. Когда молочный продукт закончился, Эд встал со своего место и молча вышел из помещения. — Ну, что за вожатый из него? — Развел руками Макаров, тихо вздохнув и продолжил жевать булочку с маком. — Скажи Паше о нём. Почему он позволяет, так себя вести? — Подняв одну бровь, спросил Нурлан, вытирая усы от ряженки салфеткой. — Надо. — Согласился рыжий и поднявшись с места, пошёл проверять каждый стол своего отряда. В столовой, как и обычно, творился маленький хаос: кто-то смеялся, кто-то шутил, а некоторые, и вовсе, соревновались — кто больше или быстрее что либо съест. Это было извечно и вожатые уже не ругали школьников, понимая, что дети — есть дети. Антон аккуратно повернул голову назад и удостоверившись, что Выграновского нет, скрепил руки с Арсением под столом. Это было очень рисково, но и оттого будоражило сознание. Голубоглазый расплылся в улыбке, чуть удивлённо посмотрев на худощавого. Тот не подавал виду, объясняя Юле, как пройти в актовый зал, не сбиваясь с мысли. После полдника отряды вывели на прогулку. Ребята рисовали мелом на асфальте, пели песни и прыгали в классики. Легкий морской ветерок обдувал открытые участки кожи. Надвигалась прохлада. Царила летняя идилия. Третий отряд играл в «Обруч», передавая предмет по кругу. — Ребят, ну я, правда, туда еле влезаю! — Пытался отмазаться от этой идеи зеленоглазый, махая руками и головой. — Антон! Антон! — Кричали дети, весело смеясь и обращая на себя внимание всего лагеря. Осматриваясь по сторонам, студент понял, что собрал кучу ненужных взглядов и смирившись с судьбой, сказал: — Ладно, ладно... Только не кричите, пожалуйста. Парень встал в круг ко всем и посмотрел на коллегу. Тот подбадривающе улыбнулся и прикрывая глаза, положительно кивнул. Металлический инвентарь дошел до Антона и все заворожённо уставились на него. Шастун аккуратно просунул ногу, затем перехватил рукой, перекинул через голову и пролез обратно, чуть застряв при этом. — Это уже было более грациозно, чем в прошлый раз. — Сказал Арсений. Русый повернулся на него и непонимающе посмотрел в голубые глаза. — Может тебе стать чемпионом по игре в «Обруч»? — Захохотал шатен, толкнув младшего в бок локтём. — Ой, отстань, а? — Обиженно сказал зеленоглазый, отворачиваясь от очкастого.***
Ночью по ветхому скрипучиму коридору было идти довольно небезопасно. Сегодня было ночное дежурство и русому, хочешь не хочешь, пришлось сидеть на диванчике и не смыкать глаз. Жутко хотелось спать, даже, кажется, ещё сильнее обычного, но Антон пытался себя убедить, что это мираж и выдумка, никакого сна не существует. По крайней мере, в «Лесном» уж точно. «На том свете выспишься», — пронеслась мысль и худощавый невольно ей кивнул. В узком проёме появилась фигура, выходящая из какой-то дальней комнаты. Тень была высокой и хорошосложенной, поэтому дети, Позов, Катя, Окси и Илья сразу отсеялись в подозрениях. Зеленоглазый начал активно следить за движениями и когда силуэт приблизился, он понял. — Выграновский, хули не спишь? — Зло зашептал русый. Но коллега ничего не ответил, приближаясь всё ближе. Не то чтобы Шастун боялся Эда, но доверия к нему точно не испытывал. Поэтому внутри всё сжалось, а дыхание сперло. Высокий решил встать, чтобы сделать наступательные движения в сторону вожатого, но тот, даже так не остановился. — Говори, говори, кто этот чмошник, который решил изуродовать твое тело? Твою невинную шею и острые ключицы, которые принадлежат только мне... — Пытаясь прикоснуться к участкам кожи с засосами, тихо спрашивал Выграновский, смотря вплотную. — Отъебись, Эд. — Выдавил из себя кучерявый, пытаясь не плюнуть тому в лицо. — Пожалуйста, стань моим. По-хорошему прошу. — Повернув голову влево-вправо, предложил татуированный, загипнотизированно смотря на русого. Луна освещала правую сторону лица Антона, делая глаза более выразительными и яркими. В них хотелось утонуть, как в бушующем Тихом океане, который забирает в себя десятки кораблей за одно путешествие. Но и вместе с тем, хотелось покорить эти безлюдные воды с аквалангом, хотелось дотронуться до них рукой, размазать солёные капли по лицу и облизнуть языком губы, чтобы почувствовать привкус океана. — Иди спать. — Перебил тишину высокий. — Уже поздно. — Ладно, сладких снов. — Заворожённо ответил кареглазый и потопал в сторону своей комнаты. За чуть приоткрытой дверью конец диалога был услышан и понят не так. На этот раз это снова был Попов. Везёт же ему. «Они точно что-то скрывают. Я должен допросить Тошу», — думала ангельская сторона, размышляя логически. «Пошёл он, эти двое явно вместе, не хочу, даже ничего слушать», — рубила с плеча дьявольская сущность в парне. И в этот раз, он, к сожалению, выбрал вторую. Закрыв деревянную поплотнее, он отвернулся лицом к стене. Слеза покатилась по щеке вниз.