Несовершенство

— О, кто это тут у нас? «Красный бунтарь»? — Киришима кинул взгляд через плечо, уставившись на возвышавшегося над ним Моному с настолько кислотной улыбкой, что глаза невольно защипало. — Решил передохнуть от общества безумного грубияна Бакуго? — Чего? — Эйджиро поднял бровь. — Чел, я жду Тецутецу. Воцарилась тишина на пару секунд и Нейто шустро опустился рядом на ступеньки. Юноши вместе молчали и смотрели перед собой. Присутствовала некоторая неловкость, но, видимо, только Киришима ее чувствовал и ощущал не в моменте, а уже достаточно давно. — Слушай, чувак, — воздух разрезал почему-то слишком громкий звук его голоса, — тебя что-то беспокоит? Монома долго и спокойно разглядывал кроны деревьев, возвышающихся вдали, подперев скучающе щеку. С ответом, кажется, он не спешил. Да и Эйджиро больше ничего не говорил, лишь мельком бросая на блондина взгляд. Он еще какое-то время сжимал пальцы в замке, как бы разминая, а после заговорил снова. — Ты постоянно бесишься, когда видишь кого-то из моего класса. Мы тебе что-то сделали? — Что за чушь? — Монома закатил глаза и усмехнулся. — Я не бешусь, я немного злюсь. — Сути не меняет. — Ах! Первый ученик по рекомендации, сынуля Старателя и именно в А классе! Окей, допустим. Ах! Жертва громкого инцидента со злодеем в переулке, лучший на спортивном фестивале и владелец невероятно сильной причуды! Вновь А класс. Ах! Очевидный любимчик самого Всемогущего и тоже А класс! Ученик Ястреба, героя номер 2 — А класс, — Монома резко замолчал, а Киришима оперся о руки позади себя, потупив взгляд в красные кроссовки. Он ждал продолжения, но, видимо, этого перечня его одноклассников было уже достаточно. — И? — Нападение злодеев, боевой опыт и куча всего. Это злит! Учитывая, что ваш класс это буквально концентрация комплексов и загонов. Но вы везде первые, повсюду выделяетесь и затмеваете остальных учеников! Ха! Звучит, словно я завидую, но это не так! Это гнев на несправедливость и… — Нейто запнулся, когда столкнулся с пристальным взглядом красных глаз. — Да! Да! Я завидую! Это плохо?! — Нет, я ничего не сказал, — Эйджиро чуть поджал плечи и отвернул голову. На несколько секунд воцарилась тишина и ученик Б-класса раздраженно выдохнул, сцепив пальцы. — Мы похожи… — Монома сжал губы, а потом косо глянул на своего собеседника. — Мы. Да, твоя причуда больше, конечно, подходит для героя, чем моя, но… Понимаешь, мы всегда останемся вторым сортом, — Киришима продолжал молчать, скользя медленно взглядом то по деревьям вдали, то по лениво плывущим облакам по глади неба. — То есть… Они всегда будут нас затмевать. Я не буду говорить, что жизнь несправедлива, однако… Почему у кого-то сильные причуды, а у кого-то…! Нейто сжал кулак, уставившись на свои бледные костяшки. Он цокнул языком от досады и разочарованно опустил голову, от чего челка закрыла его лицо. Вновь воцарилась тишина. Эйджиро тихо выдохнул, сглотнув слюну. Да уж. Он представлял из себя человека, который не хотел думать о нечто подобном и впадать в уныние. Со средней школы была поставлена цель иметь позитивный и решительный настрой относительно происходящего в своей жизни, однако его тоже иногда одолевали слабость и сомнения в собственных решениях и силах. — Разве не поэтому ты плетёшься за этим бешен… Бакуго, Киришима? — юноша снова дал о себе знать, зарывшись пальцами в волосы. — Ты, конечно, груша для битья из-за своей причуды, но. Разве ты не пытаешься самоутвердиться, водя дружбу с таким, как он? — М-м… — Киришима неприятно откусил кусочек кожи с внутренней стороны щеки и нахмурился, почувствовав вкус железа на языке. — Разве? Мне просто интересно с ним общаться. — Ты прикалываешься? — Монома резко вздернул голову, неприятно усмехнувшись. — Общаться? С «ним»? Ты дурак? У него откровенный комплекс неполноценности, поэтому он доебывает всех и злится на всё и вся! Ты мазохист? Тебе нравится, когда об тебя вытирают ноги? — Слушай, чувак, — Киришима перевел глаза на ученика рядом и немного помедлил с продолжением, видимо, подбирая слова, — ты… — парень замолчал. Монома выжидательно продолжал на него смотреть, но Эйджиро лишь немо сминал губы. Он по привычке царапал острыми зубами внутреннюю сторону щек, все отчетливо понимая, что там будет ранка. — Что? — поторопил блондин, автоматически скалясь больше, видимо, осознавая с каким недалёким парнем начал разговор. Киришима долго на него смотрел, бегая взглядом из одного серого глаза в другой, наверно, что-то высматривая по ту сторону. После чего отвернул голову. — Если у тебя такие загоны — обратись к психологу, — наконец, выдал юноша и Нейто громко заржал. — Серьезно?! Это всё, что можешь ответить? Боже, детский сад. — Я серьезно, чел, — Эйджиро нахмурился сильнее и свел плечи, сгорбившись, — если твою голову занимают подобные мысли, то вряд ли ты станешь героем, — блондин замолчал, не по-доброму уставившись на профиль ученика А-класса. Киришима бросил на него ответный взгляд. — Я не пытаюсь тебя задеть, но такое мышление может сказаться на твоей силе. Если ты сомневаешься в себе, то точно не сможешь никого спасти. Нужно… — Эйджиро взял паузу на секунду, всматриваясь в чужие глаза, в которых начинали плясать гневные огоньки. — Хотя, знаешь, ты прав, — Монома вскинул брови и его ухмылка моментально превратилась в улыбку Будды. Он непонятливо хлопнул глазами и Киришима хохотнул. — Да-а, братан! У всех есть загоны и комплексы, черт, это нормально! Я не могу толкать праведные речи, когда сам по уши в них! — он громко засмеялся, даже немного закашлявшись из-за слюны, попавшей не в то горло. Блондин же тихо хмыкнул, моментально расслабив плечи. — Ты ходячий мазохист. Разве я не прав в том, что мы будем в тени сильных причуд? Это то же самое, когда в аниме показывают битвы, где второстепенные персонажи дерутся с мелкими сошками, а на главного босса идет главный герой. Так вот… Мы никогда не будем главными героями. Мы второстепенные герои во всех смыслах, — блондин тяжело вздохнул и заежился от прохладного ветра, лизнувшего его за воротником. — Может быть, ты и прав… — Эйджиро тихо заговорил спустя некоторое время и прошелся пяткой по дорожке, стирая траву в кашицу, — но, чувак, — парень уперся локтями в колени и закрыл часть лица руками, задумчиво всматриваясь перед собой, — даже Всемогущему всех не спасти. Для этого и нужны второстепенные герои. — Фу, будешь довольствоваться обглоданной костью, которую тебе бросят? Ты жалок. — Почему ты такой токсичный? — Разве ты не привык к этому после общения с дебилом Бакуго? — Монома слабо пнул бедро Киришимы коленом. — Или скажешь, что «это другое»? Терпила. — Блин, уже раздражаешь! — Эйджиро слабо отпихнул парня. — Просто сейчас не тот момент, когда стоит меня нервировать. — А то что? Полезешь драться, как твой неуравновешенный дружок? Ты же не он, чтобы не уметь себя контролировать, — Монома замолчал и Киришима ему ничего не ответил. Руки уже чесались. — О, братан, так ты тут! Кендо задержала, извини, — когда позади возник третий голос, блондин поднялся на ноги и отряхнул брюки, похлопав себя по пятой точке. — Ты чё Киришиму заебывал? — Помолчи, а, — Нейто раздраженно толкнул Тецутецу кулаком в грудь и пошел прочь. — Заебывал? — стальной парень повторил вопрос, но уже адресуя его своему другу и присел на освободившееся место. Киришима громко выдохнул, чуть ли не рыкнув, видимо, сдерживаясь всё это время. Он клацнул зубами. — Что с ним не так? Пришел, вывалил на меня свои проблемы и ушел. Осадок остался просто треш, как после «Полисорба». — Аж настолько? — ученик Б-класса хлопнул Эйджиро по спине и тот тихо хмыкнул. — Он всегда такой, забей, если ляпнул что-то обидное. Хотя тебя тяжело обидеть. — Я не обижен, просто… — Киришима взъерошил волосы, — короче, забили. Так вот, я хотел узнать у тебя про тренировки…

***

Всё было совсем не так. Знаете, совсем не так. Киришима зачесал пальцами челку, когда отклонился немного назад, запрокинув голову. Он шумно вытолкнул воздух из легких через нос и прикрыл тяжелые веки. Парень покачивался на стуле, рискуя в любой момент завалиться назад и с постыдным грохотом оповестить весь класс о своём нелепом поступке, но на каждый скрип металлических ножек подобное не происходило. Глубокая складка между бровями говорила о не менее глубоких раздумьях, крутившихся в голове. Вокруг стоял обыденный шум, то туда, то сюда между рядами парт сновали одноклассники. Киришима бы так и продолжал благоговейно и серьезно размышлять о чем-то своем, пока его резко не толкнули со спины, заставив ровно сесть. Звонкий скрип пронзил уши присутствующих и кто-то даже от внезапности пискнул. Эйджиро распахнул глаза на секунду схватившись за сердце, которое от испуга резво забилось в ребра. — Ух, бля… — Ты чё, бро? — Каминари хохотнул и уперся руками о парту, смотря на своего одноклассника сверху-вниз. — О чем думаешь? — Да так, — Киришима кашлянул и улыбнулся, сунув руки в карманы, — мне Тецутецу рассказал о своем плане тренировок и я думал, как их приспособить под себя. Может, че-то толковое получится. — Ого! — блондин опустился на стул напротив и моментально скорчил мину, когда до его перемкнувшей головы дошел смысл сказанного. — Хотя. Расслабься, зачем ты об этом думаешь? У нас скоро культурный фестиваль, нужно оторваться! — А-а! Да! — Эйджиро широко открыл глаза и громко засмеялся. — Я уже забыл, прикинь! — Блин, чел. Ты меня пугаешь, забыть о «таком»? — Денки вздохнул и покачал головой. — Я слышал, что мы сегодня, возможно, будем выбирать темы. Ты уже думал об этом? — Арм-реслинг? — Чува-ак! — блондин разочарованно улегся на руки под громкий смех своего друга. — Ты можешь уже завалить ебало, Пикачу? — Каминари прилетела затрещина учебником по английскому и он зашипел, схватившись за голову. Киришима замолк и вскинул глаза на Бакуго, которой подошел к их партам. Красные пары глаз встретились. — Че вылупился? — А чё, нельзя? — передразнивая снизил тон Эйджиро и ему в лоб прилетела такой же удар учебником. — Ауч! Будь нежнее! — Завались! Ты, дебил, опять домашку не сделал?! Я нахуй на тебя время трачу, чтобы ты потом в носу ковырялся?! — Кацуки то и дело выпячивал нижнюю челюсть, пока бранил красноволосого товарища, а тот сконфужено сутулился, сунув руки в карманы, светя не менее красной, чем волосы, отметиной на лбу. Каминари тихо что-то забубнил и ретировался из-под гнетущей энергетики Бакуго, а тот сделал вид, что его и вовсе не существовало. — Я не могу ее нихрена понять, не ори на меня… — Киришима нахмурил брови, грозно смотря на блондина снизу-вверх, подобно провинившемуся, но гордому ребенку. Бакуго скрипнул зубами и вздернул подбородок. — Тогда не проси меня больше вдалбливать в твою дерьмовую голову ебучие упражнения! — Блин, ну бро! — Эйджиро резко расслабил плечи и наиграно захныкал. — А чё мне тогда делать? Я реально не понимаю! — Тупой дебил! Когда в класс зашел Айзава все моментально и молча расселись по партам. Он озвучил информацию о предстоящем культурном фестивале и бурная реакция последовала в ту же секунду. Ребята наперебой обсуждали темы, а некоторые делились своими фантазиями о будущем событии. М-да. Киришима привычно покачивался на стуле, слушая одним ухом, что трещали его друзья, выпуская эту же информацию из другого. Ничего не задерживалось в его голове, а внимание моментально рассеивалось на каждое новое озвученное предложение. Он почему-то не мог сконцентрироваться и на очередной вопрос и взгляд в свою сторону просто соглашался или смеялся, слепя белоснежными клыками. «Что ж такое?». Парень опустил глаза на пуговицы своей рубашки. Внутри свербело какое-то чувство, а в голове стоял белый шум. Комок в горле постепенно нарастал, а слюна становилась более вязкой и ее было тяжело сглотнуть. Руки и ноги холодели, мурашки начинали забег от кожи головы до копчика спины. Юноша знал это чувство, но не мог понять причину. Пальцы то и дело сжимались и разжимались в карманах, словно находясь в тазе с водой. Настолько они были мокрыми. Эйджиро вновь резко вздернул голову и засмеялся, активно закивав на что-то раннее сказанное Сато. Комок не глотался, а губы мелко дрожали, будто отходя от зубной анестезии. Эйджиро качнулся на стуле. Он столкнулся с недовольным взглядом Бакуго и тот показал ему средний палец. «Да сам пошел ты знаешь куда, Кацуки». Киришима улыбнулся во все зубы, чем еще больше разозлил друга на другой стороне класса. Все уже вернулись в общежитие, приняли ванны и продолжили обсуждение предстоящего мероприятия в общем зале на первом этаже. Тодороки проявил себя с инициативной стороны, рассказав о выступлении. Мина в очередной раз показала свои прекрасные способности в танцах. Джиро априори была носителем музыкальных талантов. Киришима наперебой с Минетой и Аоямой пытался продемонстрировать свои вокальные навыки. Он запел старую и очень «мужественную» песню, но его быстро перебил бессвязный рэп виноградоголового одноклассника. Эйджиро ни капли не расстроился, а только посмеялся, уступив всё внимание. Парень старался вслушаться в каждое слово, которое озвучивали присутствующие, думать только о происходящем и запоминать об одноклассниках новые факты. Бакуго сыграл на барабанах и все пришли в неописуемый восторг. Киришима был не исключением. Он восхищенно присвистнул, громко зааплодировав. «Да что ты, блин, не умеешь?». Кацуки раздраженно стрельнул глазами в его сторону и красноволосый поднял палец вверх, будто от него ждали оценку. Никто не ждал. Ашидо выдвинула предложение со спец-эффектами, в которых Эйджиро буквально выступал тёркой льда Тодороки. Его это позабавило и он с удовольствием согласился. Классно же! Киришима пялил в потолок, лёжа в своей комнате. Щёки болели от долгой улыбки. Он всматривался в узкие дорожки ночного света, выглядывающих из-за недостаточно задернутых штор, проворачивая в голове раз за разом события прошедшего дня. Сердце громко стучало в ушах. Так. Эйджиро даже не понял, что уже сильно хмурится, пока не заныли мышцы лба и он насильно их не расслабил. Это чувство было ему знакомо еще с детства. Он умел мысленно с ним бороться, проводить с собой наедине мозговые штурмы, но сейчас что-то было не так. Особенно ярко он стал это испытывать после битвы с Раппой. — Может быть, это из-за того, что он пробил мою защиту…? — тихо прошептал Киришима. Ни для кого не секрет — рассуждения вслух помогают сформулировать мысли и выстроить логику причин и следствий. Эйджиро занимался этим, на самом деле, весь день, но только сейчас, наконец, оставшись в тишине и покое, на своей собственной территории, мог спокойно подумать. — Может быть, из-за потери причуды Мирио? Или смерти Сэра? — Эйджиро вновь попытался расслабить мышцы лица, чувствуя, как они непроизвольно напрягаются при каждом новом вопросе. Его глаза плавно бегали по темному пространству, но не потому, что пытались за что-то зацепиться, а потому, что наоборот не хотели фокусироваться. Сейчас юноша был полностью в себе. Пробовал на языке предположения, чтобы отслеживать внутреннюю реакцию. Это помогает найти причину хотя бы приблизительно. — Так, — глубоко вдохнув и закрыв глаза, Кришима задержал дыхание на десять секунд и, медленно выдохнув через рот, снова уставился в потолок. — Заново. Часы на столе тактично оповещали о каждой секунде, создавая ритм. За окном тихо и с некоторой периодичностью стрекотал сверчок. Эйджиро кусал внутреннюю сторону щеки. «Мы второстепенные герои, понимаешь?». — Второстепенный… — юноша вспомнил разговор с Мономой. — А что плохого — быть второстепенным? — ответа не последовало, но вопрос не был обращен кому-то конкретно. — Да, не так силён, как Мидория или Тодороки, но… — Эйджиро раздраженно сжал губы. Как же он не любил эти мысли. Ему даже неприятно было их произносить, словно они какие-то постыдные, — но я тоже могу быть хорошим героем и спасать людей. И вообще, у меня причуда буквально созданная для защиты. Голос не дрогнул, но был слаб. Киришима громко выдохнул, сглотнув. У него в голове раз на раз хаотично метались мысли и заменялись одна на другую. То битва с 8-ю заветами, то спортивный фестиваль, то вообще проходной экзамен и средняя школа. Где-то там пролетало лицо Алого Бунтаря, а где-то сотрясался Жирножвач в своем заразительном смехе. — Может, я не буду так знаменит и популярен, но разве мне нужна эта популярность? Да и никто не делит героев на главных и второстепенных. Есть просто герои и рейтинг по их силе, верно? Есть еще подсчеты спасенных жизней и предотвращенных бедствий, точно же? Чертов Монома херню нёс, почему я ему тогда так не сказал? Он бы не смог ничего ответить! — Киришима заклацал зубами, как щелкунчик и тихо засмеялся. О да, тот самый момент, когда «надо было ему так ответить…». — Всё нормально! У меня всё нормально! Цель — стать героем! Стать именно тем героем, который закроет каменной спиной нуждающегося и подставит плечо товарищу! Верно, даже, если я не могу бить лицо главному боссу, я буду прикрывать того, у кого не хватает защиты, но есть дальнобойная сила! Бли-ин, как же круто я всё сложил! — Эйджиро облегченно засмеялся, потянувшись конечностями во все стороны, похрустев застоявшимися суставами. — Всё, всё, — он похлопал себя по груди и глубоко вдохнул, — всё нормально. Всё круто. У меня есть путь, по которому иду. Я вижу свой прогресс и буду расти дальше, так что… — Киришима крепко сжал кулак и сделал им хук вперед, ударяя невидимое нечто перед собой. — Иди нахер, тревога! Никакого беспокойства! Только положительный настрой! — он побоксировал пустоту и резко раскинул руки. Нужно спать. «Какое, блять, спать». Они были в столовой. Эйджиро еле держал глаза открытыми, пытаясь сфокусироваться на черных прядях в чёлке Каминари, которые забавно изображали молнию. Тот что-то оживленно вещал и спорил с Ашидо насчет каких-то моментов в предстоящем фестивальном выступлении. «Голова болит». — Как же ты заебал! — Бакуго начал материть Денки, получая в ответ наигранные и чрезмерно тупые действия со стороны блондина, словно тот в игре напоролся на гоблина, выскочившего из кустов. Эйджиро тихо хрюкнул под нос, представив Кацуки зеленого цвета с огромным мерзким носом. — Ты чё, надо мной ржешь, дерьмоволосый?! — Киришиме прилетали затрещины и возмущенные возгласы буйного друга, а он лишь продолжал улыбаться, совершенно не реагируя. Голова тяжелая, веки отекшие и слипающиеся, тело ватное. Боже, как же ему хотелось спать. — О, кто тут у нас? — Монома обратил на себя внимание всех учеников А-класса. Он снова начал их высмеивать за «танцульки» и прочую поеботу, собираясь задеть каждого за живое, чтобы спровоцировать. Начался ожидаемый словесный бой с Бакуго, который воспламенялся моментально от любого не так сказанного выражения. Эйджиро тихо смеялся, вяло переводя глаза с одного блондина на другого. — Ты чё, как умалишённый ржешь, Киришима? — Нейто ядовито оскалился, а потом в своем любимом жесте, смахнув надменно волосы с лица, развел руки в стороны. — А, ну, конечно! Ты же подпёздыш неимоверно сильного ученика номер один — Бакуго Кацуки! — Чё за хуйню ты несешь, придурок?! — Кацуки уже схватил парня за жабры, собираясь подорвать его истерично смеющееся лицо. — Погавкай для него, Киришима! Твой хозяин зол! Может быть за это он кинет тебе косточку?! Мидория старался успеть оторвать Бакуго от Мономы, а Кендо в свою очередь рубануть смачного подзатыльника однокласснику, чтобы отправить его в бессознательное путешествие. Киришима с улыбкой на лице и будто в слоу-мо наблюдал за цирком, разворачивающемся перед собой. Как же ему было не до этого сейчас. Вы себе не представляете. Его всю ночь ебали тревожные мысли и загоны, он миллион раз прокручивал в голове битву с Раппо и ощущения от встречи с Все-За-Одного, спасение Кацуки от Шигараки и так далее, и тому подобное. Культурный фестиваль это так классно и так по-школьному. Хотелось всецело погрузиться в предпраздничный ажиотаж с головой, но… — Гав! — Эйджиро громко засмеялся, поднимаясь с места. — Чувак, расслабься! Не обязательно быть настолько токсичным придурком, — ответил парень провокатору Б-класса, предварительно крепко схватив Бакуго за плечо. Он старался предотвратить чью-то приближающуюся смерть от ожогов. — Бро, не реагируй на него, он же специально фигню несёт. — Да завали рот! Если ты хаваешь говно, то я не такой! Я тебе ебало разнесу, копирщик ебучий! — обращался Бакуго уже к Мономе, который был максимально удовлетворен реакцией Эйджиро. В его полном брезгливости взгляде читалось «что и требовалось доказать». Потасовка перерастала из словесной в физическую. Кацуки в две пары рук в виде Мидории и Киришимы пытались отодрать от Нейто, чей воротник уже был подпален. А самого Моному от Бакуго пытались отцепить Кендо с подоспевшим на выручку Тецутецу. Зачинщики конфликта продолжали рассыпаться в издевках с ругательствами и резко дергаться, пока не дошло до пика. В столовую вошли классные учителя и в этот момент Бакуго сделал резкий замах рукой, заехав Киришиме прямо в нос. Тот даже не думал ставить защиту, зачем, если они в столовке и гнев друга был направлен не на него. — Блять, — зашипел парень, моментально почувствовав звон в ушах. В глазах рассыпались колючие звездочки, а голова запрокинулась назад. Когда он вернул ее в прямое положение — по губам ожидаемо потекла струйка крови. — К-Киришима! — Изуку запаниковал и отпустил Бакуго, а тот, ничего не видя вокруг себя таки взорвал пару прядей челки Мономы, которого за долю секунду по инерции потянули в обратную сторону его одноклассники. Кацуки заскрипел зубами, пока их не окликнул Айзава угрожающим тоном. Он выплюнул очередной мат и выпрямился, сунув ещё дымящиеся руки в карманы. — Вы чё тут устроили, а?! — классный руководитель был зол, а Король Влад за его спиной без звука губами говорил Мономе, что его ждет полный пипец. Мидория обеспокоено всматривался в лицо Эйджиро, а тот, хоть и хмурясь от боли, все равно старался неловко улыбаться, пальцами закрывая нос. — У-учитель, Киришиме нужно в медпункт! — Что такое? — Айзава подошел ближе, но Эйджиро резко подскочил на ноги и неловко засмеялся. — Извините, я случайно ударился, кровь пошла. Я быстро промою нос и вернусь! Бакуго только сейчас хмуро глянул на одноклассника. «Когда это он успел свое тупое ебало разбить?» — хотел было подумать он, но сразу услышал осуждение со стороны Тсую. Она лепетала от куда-то снизу, что он мог бы быть поосторожнее и был настолько зол, что даже не заметил, как навредил своему другу. Типа, это не нормально. Кацуки нахмурился еще сильнее, всматриваясь в удаляющуюся спину Киришимы. Ей хватает смелости пиздеть? — Внатуре? Прям локтём? — Каминари смачно хлопнул себя ладонью по лбу. — Блин, Бакубро, ты дебил! — Завали свою ебучку! — заорал Кацуки краем уха слушая, как его обсуждают одноклассники, столпившись вокруг пустой парты Киришимы. — Этот придурок сам подставился! Мог применить причуду, но он настолько тупой, что захотел получить в нос! — Сути не меняет, из-за тебя прямо перед фестивалем у нас выговор! — Мина зло сложила руки на груди, еще больше выбешивая Кацуки обвинениями. — Да еще и пострадавший! — Да захлопнись! Эйджиро пытался сделать вдох через нос, но запекшаяся кровь обложила корочками всю внутреннюю слизистую. Исцеляющая девочка что-то тихо ворчала, а после, уведомив о важном деле, вышла из медпункта. Киришима слегка поморщился от пульсирующей боли, а потом постарался расслабиться, прикрыв глаза. В уголках скопилось небольшое количество солёной жидкости из-за близкого расположения очага боли к слезным каналам, таким образом провоцируя защитную реакцию. Парень раздраженно и хрипло выдохнул через рот. Сейчас он чувствовал себя максимально плохо. Голова гудела, лицо болело, все тело было тяжелым и хотело спать. А в сон провалиться не позволял заложенный нос и, соответственно, постоянный недостаток кислорода. Он чувствовал себя раньше и хуже, и больнее, но давайте будем честными. Если ты живой — тяжело привыкнуть к сигналам тела о своем плохом состоянии. На то боль и нужна, чтобы уведомлять тупую голову о сбоях в работе организма. Живот неприятно скручивало, а на языке оставался стойкий привкус крови. Хотелось блевать. Парень не сразу заметил, как рядом с ним оказался Мидория. Он что-то спрашивал о самочувствии, о словах врача и рассказывал о домашних заданиях. Киришима его поблагодарил, контрольно поулыбался и показал палец вверх на прощание, когда тот уходил. «Изуку, иди нахер, пожалуйста». — Кстати! — Мидория обернулся почти у входа, взявшись за ручку двери. — Мы тебя ждем, чтобы продолжить подготовку к фестивалю. Без тебя никак, поправляйся скорее! — Конефно! — прогундявил Эйджиро, решительно продемонстрировав кулак. — Как только нос разлофыт — я прилефу! Мофефъ на меня рассфитывать! — Отличный настрой! Пока! Киришима провалялся до конца уроков в медпункте пару раз задремав на 10-20 минут. Вечером его отправили обратно в общежитие, приклеив на нос толстый белый пластырь. Парень медленно плелся, с особым усилием переставляя ноги, то и дело, еле удерживая, мотающуюся туда-сюда голову. На пути его встретил Каминари, начав что-то заливать в уши. Они вместе доковыляли до входа в общагу под «угуканья» и «агаканья» в край заебанного Киришимы. Когда он оказался внутри — получил сочувствующие взгляды от каждого из присутствующих и, быстро показав нежелание более обсуждать эту тупую ситуацию, перевел стрелку на фестиваль. Разговоры продлились около двух часов. Эйджиро слабо прокручивался на стуле у себя в комнате, запрокинув голову. Мидория дал ему конспекты с пропущенных занятий и упражнения, заданные на дом, которые Киришима максимально не хотел делать. Он даже думать не хотел, о чём вообще речь. Дверь распахнулась и так же резко захлопнулась, впуская Бакуго внутрь. Он секунду смотрел на Эйджиро, который продолжал раздражающе крутиться, даже бровью не поведя в сторону друга, без разрешения ворвавшегося в его личное пространство. — Хули ты делаешь? — Кацуки подошел ближе и хотел было втащить откинутой голове Киришимы тетрадью, свернутой в трубку, как рука сама остановилась при виде большого пластыря. Эйджиро снова крутанулся, не открывая глаза. — Слышь, я с тобой говорю, придурок. — Слышу, — скрип стула при новом повороте, — чё хотел? — Чё «я» хотел? — Бакуго раздраженно вскинул бровь. — Ты проебал половину уроков, дебил. Чтобы ты потом не трахал мне мозги — я пришел сразу вдолбить в тебя то, что мы прошли… Хватит, блять, крутиться! — М-м… — Киришима послушно остановился и помолчал с минуту, чувствуя нарастающую злость со стороны Кацуки. — Да ладно, бро… Не заморачивайся. — Че? — Я все равно не пойму, не трепи себе нервы, — Кацуки молча смерил красную шевелюру взглядом. Он постоял две секунды, видимо, делая какие-то свои выводы, после чего моментально развернулся на пятках. — Окей, видимо, я хорошо тебе заехал, теперь ты заныл, как девчонка. Разбирайся сам, мне это нахуй не упало, — он вышел из комнаты, хлопнув дверью. «Знаешь, Бакуго…». Эйджиро вновь крутанулся на стуле. «Мне тоже». Очередная бессонная ночь. «Хочу спать». Эйджиро смеялся над тупой шуткой Каминари, которого через секунду наушным разъемом душила смущенная Джиро. Мидория и Ашидо за день несколько раз спросили о самочувствии парня и каждый раз получали заверения, что всё в порядке. Уроки проходили нудно и Эйджиро был готов поклясться, что вырубался несколько раз. Нос все еще плохо дышал, внутренности по-прежнему скручивались в узел, не позволяя нормально есть. Тем не менее, Киришима насильно толкал в себя еду и смеялся, заставляя утомленный мозг думать, чтобы участвовать в разговоре с друзьями. Как-то так вышло, что он постоянно был где-то, где нет Кацуки. Он не тащил его есть вместе как обычно, не докучал с вопросами о заданиях и не показывал тупые мемы, чтобы получить очередную затрещину или посылания нахер. Как-то так вышло. Сейчас Эйджиро сидел на своем любимом месте — ступеньках у бокового выхода на длительной перемене. Тут он обычно встречался с Тецутецу поговорить о тренировках и улучшении причуды. Подперев плечом балку, удерживающую навес, Киришима тихо сопел, сквозь дремоту слушая убаюкивающий стук слабого дождя о крышу. Он бы с удовольствием продлил этот момент на весь день, но рядом с ним одним рывком присели и юноше пришлось непроизвольно дернуться. Сердце вновь ломало ребра от резкого пробуждения. Бакуго остервенело жевал омлет из своего бенто, всматриваясь в деревья вдали с такой злостью, словно они были виноваты в появлении причуды у ебучего Деку. — Чувак, блять… — Киришима застонал, уткнувшись обратно лбом в прохладное дерево, на котором спал минуту назад. — Я обосрался. — Хули тут сидишь, яйца морозишь? — Кацуки застучал палочками, собирая рис в своем ланчбоксе. Эйджиро не спешил отвечать, немного сжавшись от холодного ветра, закравшегося под рукава рубашки. — Тебе не похуй? — Бакуго хмуро уставился на парня. Он хотел было что-то ответить, но Киришима в этот момент смотрел как-то неприятно в ответ, скрывая за плечом половину своего лица. — Отъебись от меня, Бакуго. — Ты охуел? — Кацуки сжал губы, всматриваясь в непонятные глаза Киришимы. Ему этот взгляд не понравился, поэтому он одним рывком дернул одноклассника за руку, чтобы тот развернулся и нормально на него посмотрел. От этой хватки наверняка останется синяк. Эйджиро аналогичным движением вырвал конечность из-за чего на коже проступили красные полосы от чужих ногтей. У Бакуго был настолько читаемый взгляд, что Киришима раздраженно выдохнул, решительно повернувшись всем корпусом в его сторону. — Ты не видишь, что я не хочу сейчас с тобой общаться? — Ты ебнулся, дерьмоволосый? Ведешь себя, как шпана малолетняя из-за какого-то тычка в нос! — Бакуго брезгливо скривил губы. — Да-а! — Эйджиро активно закивал, подмечая в моменте, как сильно болит его голова. — Окей! Чё еще скажешь? Воцарилась тишина. Под взглядом Кацуки невозможно тяжело. Его никто не выдержит долгое время, потому что он смотрит, словно в душу, знает сразу абсолютно все твои слабости и сейчас вслух, на всю округу заявит о них и добавит, какая ты пыль у дороги. Казалось бы. Киришима смотрел в ответ. Адреналин пульсировал в его крови, поэтому он уже не засыпал, а становился только смелее. В голове табун самых разных мыслей носился в панике из одной части черепной коробки в другую. — О! — Монома образовался из ниоткуда и развел руками, встав возле испепеляющих друг друга взглядами одноклассников. — Киришима, как твой нос? Вот это было зрелище! Такой испанский стыд, господи! У Бакуго задвигались желваки и напряглись мышцы в руках. Его тело моментально стало натянутым, как тетива, еще секунда и он бы превратил ученика Б-класса в курицу-гриль. Тем не менее, предупреждение Айзавы, данное ему ещё в столовой пару дней назад, замедлило его буквально на эту самую секунду. В следующее мгновение его глаза немного раскрылись в удивлении, когда чужой затвердевший кулак промчался со свистом мимо его лица, впечатавшись прямо в подбородок ученика Б-класса. У Нейто мерзко хрустнула челюсть и он упал, оглушающе заорав и затарабанив ногами по полу. — Блять! Как больно! Какого хера?! Черт! — блондин крутился, как жук, хватаясь за лицо. Эйджиро, осознав что только что сделал, растерянно потянул его за рубашку, пытаясь помочь встать, но тот отбивался и сыпал ругательствами, посылая его куда подальше. Бакуго безучастно наблюдал за этим, сидя на корточках. — Извините, — Киришима опустил голову перед классным руководителем и получил домашний арест на один день. Крутясь на стуле, плюя в потолок, Эйджиро думал, как ему извиняться в письменном виде. Ручка то и дело крутилась между мозолистых пальцев, иногда выпадая. Стоило себя сдержать. Неловко очень. Бакуго зашел в комнату парня, как в свою, хлопнув дверью. Он демонстративно прошаркал тапками до кровати и плюхнулся на нее пятой точкой, не вынимая рук из карманов. Киришима еще раз крутанулся на стуле. — Нахер ты ему врезал? — Кацуки смотрел в сторону Эйджиро и тот остановился специально к нему спиной. Постучав пару раз наконечником по чистому листу, оставляя рандомные синие точки, Киришима тихо вздохнул. — Он меня достал… — немного хрипло и несмело проговорил он, получив на это лишь раздражённый, не верящий хмык. Тишина продержалась пару секунд. — Ты мне хотел врезать? — Киришима резко повернулся на Бакуго, который воспринял это, как подтверждение своих слов и моментально сделал быковатое лицо, выражающее «драться хошь, придурок?». Хозяин комнаты долго рассматривал это выражение, после чего отвернулся. — Эй, блять! Отвечай! — Ага, тебе. Но я знал, что моей реакции не хватит и ты дашь мне пизды первее, поэтому втащил Мономе! — Эйджиро со злости швырнул ручку. Она отскочила и упала на пол. — Пиздишь, как дышишь. — Как же ты меня бесишь, — Киришима прошелся ладонями по лицу. — Почему ты такой проницательный? — Я лучший, — Бакуго поднялся с кровати и зашагал к выходу. — Я тоже лучший! — он остановился и зло глянул через плечо. — Ты самый настоящий еблан. — У меня характер самый лучший! — красноволосый юноша впервые за последнее время звонко рассмеялся. — И я твой лучший друг! — Черта с два! Эйджиро через день было легче. Он смог более-менее поспать часов 5-6, а боль в носу уже не так сильно давала о себе знать. Теперь ему не приходилось вымученно тянуть улыбку. Он искренне радовался общению с друзьями, школьной фестивальной суете и даже нудным урокам. Практические занятия, конечно, проходили не так хорошо, как хотелось бы. Сил не хватало, выдержки тоже, да и кислорода, собственно говоря. — Сильно не напрягайся, — Айзава стоял возле Киришимы, когда вокруг то там, то сям раздавались звуки действий причуд одноклассников. Это было очередное занятие на выносливость. — По поводу инцидента с Мономой — подойдешь после уроков. — Понял! — Эйджиро активно закланялся, тем самым параллельно извиняясь. Когда его классный руководитель пошел к следующему ученику, парень более менее расслабился и повернулся к ожидавших его Сато и Оджиро. — Итак, пацаны, продолжаем! Киришима сразу сделал свою кожу крепче, когда в него направились чужие кулак в белой перчатке и мускулистый хвост. Он успешно отбивал их атаки, но каждая проходилась волной по уставшему телу, концентрируясь в носу. В терпении и выдержке юноше точно не было равных. После стажировки он особенно понял, что необходимо развивать в себе именно эти качества. Они должны будут идеально отражать его причуду и стать полноценными характеристиками его геройского имени. Дабы никто никогда не сомневался — если услышит «Красный Бунтарь» — то может быть спокоен. Этот герой никогда не будет сломлен! Собственные мысли воодушевили парня и он заулыбался, попросив друзей опробовать на нем свои супер-приемы. — Фу, блять… — Бакуго брезгливо корчил рожу, стоя возле угла одного из тренировочных полигонов. Он провожал глазами одноклассников, которые боялись обернуться из-за его злобного взгляда. — Нахуй из себя строить дохрена мужлана, если тебе хуево? — Кхе-кхе… — Эйджиро откашлялся и сплюнул на землю, пытаясь отдышаться. — Пипец, не думал, что вывернет. Прости, братан. Исцеляющая девочка предупреждала, что вестибулярка после удара в нос будет барахлить, но не пред..полагал, что настолько. — Тц! — Кацуки прожевал рвущие оскорбления, не давая им вырваться наружу. Ему это многого стоило. — Я думал, она тебя подлатала. — Ты бы видел, какой это был засос! — Фу, закройся, блять! Киришима хрипло засмеялся и вышел изо угла, держа руку на животе. Он был бледным и изможденным, что не мог про себя не подметить Бакуго. Еще и этот ебучий пластырь на носу придавал ему ещё более жалкий вид. — Вроде, уже нормас, пошли, — Эйджиро двинулся вперёд, а Кацуки, снова «цыкнув», пошел следом. — Спасибо, что не бросил! — Пизди меньше! Айзава рассказывал Киришиме о его неправильном поведении относительно коллеги по геройскому факультету. Стоящий рядом Монома с гематомой на подбородке внимал похожей лекции со стороны Влада. В итоге парням пришлось примирительно пожать друг другу руки под пристальным наблюдением учителей. Они вместе плелись по коридору опустевшей школы, в окна которой проскальзывали сочные оранжевые лучи закатного солнца. — Я виноват, — твердо проговорил Эйджиро. — Ты поделился со мной своими переживаниями, а я мало того, что не смог сказать слова поддержки, так еще и разозлился. Я же понимал, почему ты так себя ведешь, но пошел на поводу чувств… Прости! — парень остановился и резко согнулся буквой «г». Нейто безразлично прошел еще несколько шагов и обернулся. Киришима выпрямился и сжал кулаки, последовав через пару секунд за ним. Они шли в тишине вплоть до общежитий, пока на улице не загорелись фонари. — Слушай, Киришима, — Монома спокойно втянул носом вечерний воздух, рассматривая по пути красиво выстриженные кусты, — я думал, что ты тупой идиот, потому что всегда веселый и какой-то слишком оптимистичный. Но недавно я прочел новости про твой дебют и схватку с 8-ю Заветами Смерти. — О-ого! — Не перебивай. — Ом… — Эйджиро заткнулся и вжал голову в плечи. Они медленно шли, шаркая подошвами кроссовок об асфальт. — Я подумал, что, возможно, ты просто знаешь… Как справляться… Ну, — Нейто немного помял губы, прокручивая в голове то, что хотел сказать, — это не исключает того факта, что ты тупой, но… — Киришима слушал. Он слабо улыбался, послушно ожидая, когда его товарищ закончит сложную для него мысль. Иногда, конечно, поглядывал в его сторону, подмечая напряженное лицо или пальцы, теребящие то пуговицу, то брелок на сумке. Но он молчал. — У тебя же есть комплексы, да?! — слишком громко выдал Монома и Эйджиро улыбнулся во все зубы. — Еще как! — Ты дебил, так гордо об этом говорить?! Киришима посмеялся, хлопнул блондина по спине. Юноша именно сейчас, в эту самую минуту, да, менял свое мнение об этом парне. «Он - мужик». И как раньше Эйджиро этого не заметил? Собственные мысли и чувства заполонили разум и заставили его быть эгоистом. Он не обратил внимания на то, как, возможно, Нейто искал поддержки в его лице и говорил с ним о том, что заставляло его нервничать. А даже, если Киришима ошибался — лучше ошибиться, но пытаться помочь. Чем не помочь вовсе, а потом оказаться, что кто-то вправду молил о помощи. «Ты дурак, Эйджиро». — Как ты уже понял, да! Я завидую! Не считаю это чем-то постыдным, сразу проясню! — Нейто получил активные кивки на свое заявления, тем самым убедившись, что его словам верят. Он старался не думать о видимом румянце стыда на белой коже своих щек. — И, в общем… Ох, черт! — ученик Б-класса закрыл пальцами лицо. — Короче, как ты… Как ты борешься с негативными мыслями? Они… Они вправду влияют на мою причуду, как ты и говорил. Психолог отклоняется! — Блин, знаешь, сложный вопрос! — Киришима задумчиво поднял глаза в небо. Они шли в тишине пару минут, пока уже не дошли до первого общежития класса-А. На ступеньках сидели Каминари с Ашидо, которые при виде своего друга активно замахали руками. Монома покорчился, одарив их брезгливым взглядом и Мина, завидев его, начала кричать девчачьи обзывательства. Побитый дуэт остановился неподалеку и Эйджиро скрестил руки на груди. — Слушай, чувак, — он немного нахмурил брови, — давай я с мыслями соберусь и завтра дам тебе четкий ответ, ладно? — Нейто немного стыдливо отвел взгляд от серьезного Киришимы. Кринж. — Схуяли вы тут стоите? — Бакуго увидел их, пока шёл к зданию с другой стороны, и приблизился, в привычном жесте сунув руки в карманы. Он испепелял Нейто убийственным взглядом, а тот…. Сделал вид, что Кацуки не существует и уставился обратно на Киришиму. Красноволосый продолжал сконцентрировано на него смотреть, ожидая ответ. — Как… Как хочешь, — ученик Б-класса невольно потер ладонью затылок. Бакуго встал в метре от них, переводя глаза с одного на другого. Какого было его удивление увидеть улыбающегося и горящего энтузиазмом дерьмоволосого, хлопавшего по плечу чувака, которому заехал в челюсть буквально на днях. Только после ухода Нейто из поля зрения, Киришима обернулся на друга. — Братан, поможешь с алгеброй? Эйджиро задумчиво копошился пальцами в своих волосах, то и дело разлепляя от лака некоторые пряди. Он пытался решить очередной пример, но итоговый ответ все не хотел выходить правильным, поэтому приходилось перепроверять все пути вычислений. Бакуго лежал на его кровати, читая учебник по истории Японии, медленно перелистывая страницы. Он иногда поглядывал на напряженную спину, закрытую легкой, домашней красной футболкой, а потом опять возвращался к занудным строкам сухих исторических фактов. Спустя 10 минут тишины, Киришима поднялся со стула и подошел к другу, протянув тетрадь. Кацуки молча ее взял, быстро пробежался глазами по кривым цифрам, а потом откинул в сторону. Эйджиро тихо шепнул «ура» и завалился рядом. — Чё там, сложно? — он заглянул в учебник через плечо, но Бакуго отпихнул его лицо немного мокрой ладонью, скорчив гримасу. — Да ну, дай гляну, че ты? — Отвали. Всё равно ничего не поймешь. — Ну и ладно. У меня с историей, в целом, нормально, — Киришима разлегся на одеяле позади спины гостя. Он было потянулся пальцем, чтобы ткнуть того под ребра, но моментальная реакция лучшего ученика класса дала о себе знать. Если бы не твердость Киришимы — его фаланга была бы уже выкручена в другую сторону. Он тихо похихикал, а Кацуки зло пошипел, после чего воцарилась тишина. Юноша дочитывал последний параграф, почесывая задумчиво щеку. Его немного нервировало, что Киришима не мог найти себе места. То не уляжется нормально на кровати, то схватит гантели и потренирует руки, после так вообще начав что-то судорожно писать в тетрадь. — Ты заебал мельтешить, угомонись! — Соррян, — Эйджиро притих. Бакуго раздраженно выдохнул и, наконец, закончив дочитывать предстоящую тему, захлопнул учебник и глянул на друга. Тот закрылся от него согнутыми ногами, положив на живот подушку, делая какие-то записи. Кацуки с секунду смотрел на шрамы, которые были рассыпаны по чужим крутым коленям, после чего пнул одно из них. Они почти сразу раздвинулись и взъерошенный Киришима глянул на одноклассника. — Че? — Через плечо, — Кацуки кивнул на тетрадь, немо спрашивая что это. — А-а, да… Монома попросил ему помочь, вот только с мыслями собрался. — И с чем такой дебил как ты, может помочь такому дебилу как он? — Бакуго глубже залез на кровать, оперевшись спиной на холодную стену с плакатом «Алого бунтаря». — Ну, как говорится, два дебила — это сила! — Киришима засмеялся и кинул вторую подушку Бакуго, целясь в лицо, и, увы, конечно, не попав. Кацуки резко ее перехватил и запихал между бёдер. Он все еще посматривал на листы, по которым продолжала бегать ручка под натиском чужих пальцев с ярко выраженными побитыми костяшками. Эйджиро резко встрепенулся, заставив незаметно дернуться своего друга, и полез куда-то за спинку кровати. — Кстати-кстати! На! — Бакуго протянули потрепанную тетрадь и тот безразлично на нее уставился. — Чё это? — он нехотя ее взял и открыл первую страницу. Брови сами по привычке сошлись на переносице. — Я давно об этом думал, — Киришима захотел выпрямить ноги, но тушка друга ему мешала, поэтому пришлось одну так и оставить согнутой в колене, уперевшись в бедро Бакуго, а вторую свесить с кровати. — При использовании мощных взрывов твои руки перенапрягаются. Я сам это видел еще на спортивном фестивале, да и сложил 2+2 относительно твоего костюма и того, что ты в нем улучшал, — Кацуки перелистнул страницу, рассматривая не особо ровно склеенные вырезки, рисунки, схемы и надписи. — Подумал, что, возможно, было бы неплохо посоветовать тебе какие-нибудь хорошие силовые тренировки. Я из своих собрал только те упражнения, которые направлены на мышцы верхних конечностей и спины. Еще посоветовался с Тецутецу, потому что мы с ним оба имеем причуды, зависящие от выносливости. Посчитал, что наши тренировки подойдут и тебе. Типа, — Киришима рывком сел по-турецки, быстро перевернув несколько страниц тетради в руках Бакуго, — вот это помогает развить сильнее плечевую и плечелучевую мышцы, то есть, они там в комплексе будут работать, заодно укрепляются связки, а тут… — Я понял, блять, не тупой, — блондин отпихнул большую ладонь Киришимы, которая закрывала весь обзор. — Ты внатуре думаешь, что я не тренирую руки? — Не-ет, не в этом дело! — Эйджиро прыснул и выставил правый кулак. Демонстративно сжав и разжав пальцы, а после растопырив и согнув, как это делает Бакуго, используя причуду, он мизинцем второй руки провёл линии, словно создавая невидимый, но схематичный контур. — У меня они еще не супер ярко выражены, но я работаю над этим. Видишь, как тут и сюда идут мышцы и сухожилия, когда ты вот так делаешь. Если ты хочешь, чтобы у тебя не было вывихов и перегрузки, то должен постоянно поддерживать пластичность… — А че, я по-твоему не делаю?! — Кацуки резко вытянул свою руку и сдал кулак, отпихнув локоть напротив. — Ну! — Не, ты не так делаешь, ты должен от плеча напрячь, смотри… — Эйджиро тыкнул указательным пальцем куда-то в подмышку и Бакуго резко дернулся. Крепкая хватка друга, вцепившаяся в плечо, сразу удержала в неподвижном положении. — Тут расслабь, а тут напряги, — Киришима слишком цепко хватал мышцы и сухожилия на руке Бакуго, что у того чуть ли не звезды посыпались из глаз. Он не мог сказать, чтобы дерьмоволосый немного ослабил давление из-за гордости, но все-таки, у него всё всегда перенапряжено и подобное точечное нажатие пускало разряды молний по всему телу. Эйджиро поднял глаза на лицо Бакуго, наблюдая, как тот сжимал губы и щурил глаза, стараясь сделать то, что ему говорили. — Блять, я делаю. — Ты напрягаешь не ту часть, бро. — Сука, не пизди! Я напрягаю! — Видно же, что ты сразу все напрягаешь, ты должен вот эту часть расслабить, а вот эту напрячь. — Как по-твоему я это сделаю?! — Для этого я и составил для тебя список тренировок! Там не только силовые, но и растяжка. У тебя, блин, посмотри как вот эта часть… — Айч… — Напряжена! Ты ж нихуя ни массажи, ни горячие ванны не делаешь! Я тебе говорил! — Да завали ебало, тц, — Бакуго тянул руку на себя, стараясь вырвать из мёртвой хватки слишком умелых пальцев. По телу бегали мурашки, прихватывая спазмом всю правую часть тела, руку которой перебирал Киришима. Он не мог показать, что ему больно, это стыдно, но… — Блять, отпусти! — Да потерпи немного, я стараюсь их расслабить! — Эйджиро немного повысил голос, стойко удерживая Бакуго на месте. Как не ему знать всё о мышечной анатомии. Обидно, что его дохрена умный и крутой друг совершенно не обращает внимания на сигналы собственного организма. — Хочешь быть, как Мидория, ломая себе конечности при использовании силы? — Не сравнивай меня с этим куском дерьма! — Бакуго схватил второй рукой лицо товарища, сделав несколько взрывов, но тот спокойно активировал причуду. Он внимательно следил за своими действиями. — Черт! Судорога! — Вот, блять! Судорога! Добомбился?! — Завали ебало, бесишь! — Это ты завались, довел свои руки до такого состояния! Чтоб взял эти упражнения и только им следовал, понял?! Я все свободное время их составлял, как только стажировка закончилась! — Тц… Если они будут бесполезны, я убью тебя и того железного придурка. — На здоровье, — огрызнулся Эйджиро. Он прошелся пальцами от чужого локтя до кисти, крепко удерживая чужую ладонь. Юноша на секунду замер, всматриваясь в плотную кожу на внутренней стороне и медленно разогнул жёсткие слегка взмокшие фаланги. — Чё ты так смотришь? — Мне кажется или у тебя что-то с суставами… — Киришима повернул кисть руки то в одну, то в другую сторону. — Типа, я конечно замечал немного, но щас прям… Прекращай хрустеть пальцами. — Блять… — Бакуго также внимательно смотрел на свою бледную руку, которая четко контрастировала с чужой загорелой кожей. Киришима со знанием дела сжал сустав большого пальца. Губы Кацуки поджались, а по виску спустилась капля пота. «Как-же-сука-больно-блять-ебаный-рот». — Мда… — Эйджиро поднял на друга серьезный взгляд, сильно хмуря брови. — Знаешь чё? Тебе бы к ревматологу… — Смеешься? — Бакуго наконец выдернул руку и потрусил ее в воздухе, словно она была в чем-то испачкана. Пульсирующая боль все еще растекалась от самых ногтей и отдавала куда-то в грудную мышцу и ключицу. — Некогда этим заниматься. — Я знал, что ты так скажешь. Короче, я правда старался всё четко-классно расписать и составить, но без практики вообще хрен знает, как будет работать. Поэтому ты там можешь какие-то упражнения себе взять, а какие-то вычеркнуть, разберешься в общем. Эта тетрадь полностью твоя, — Эйджиро похлопал по глянцевой обложке и откинулся на спину, начав потягиваться, подобно коту, отпихивая ногами Кацуки с кровати. Тот никак не реагировал, всматриваясь сурово в свою ладонь, в какой-то степени напоминая Тодороки. От ассоциации Киришима хохотнул, получив болючий удар в голень. Бакуго проснулся пораньше и за считанные минуты собрался на пробежку. Навернув около 10 кругов вокруг территории общежитий, встречая рассветные и еще холодные лучи солнца взъерошенными волосами, он думал. Его мысли заполняли Всемогущий и ебучий Деку с навыками, еще более улучшенными после битвы с 8-ю Заветами Смерти. Парень прикидывал ближайший курс продуктивных тренировок, размышлял о своих недостатках и прорехах, невольно вспомнив занятия на получение лицензии. Он всё еще немного злился, что отстал от своих товарищей, ярко не дебютировал, как тот же дебил Киришима… Кстати. Юноша, вытирая пот полотенцем, зашел обратно в здание общежития. Все еще спали, хотя было слышно слабое копошение в некоторых комнатах. Кацуки решил сначала заглянуть к себе, прежде чем идти в душ. Плюхнувшись пятой точкой на кровать, он раскрыл тетрадь, которую вчера вечером ему отдал сосед по комнате. Пролистав пару страниц, прикинув в голове свои дальнейшие действия, блондин поднялся обратно и заозирался. Было бы странно найти то, что он ищет, ведь этого раньше и не имелось, но попытка не пытка, как говорится. Бакуго вышел из комнаты и беспардонно открыл дверь в ближайшую. Внутри было душно и темно, немного пахло чужим потом. Кацуки подошел ближе к кровати, смерив пристальным взглядом красную капну взъерошенных волос, раскинутых по подушке. Киришима лежал на животе, собрав одеяло между своих ног и громко сопел. По-хозяйски открыв окно на фрамугу, впуская прохладный воздух, Бакуго хотел уже взять гантели, но его взгляд привлекла тетрадь на столе. Она была похожа на ту, которую парень сейчас держал в своей руке с расписанным индивидуально для него курсом тренировок. Подойдя ближе глаза сами скользнули по огромной размашистой надписи «ПРИЗРАЧНОМУ ВОРУ ОТ КРАСНОГО БУНТАРЯ». Кацуки открыл первую страницу, пробегаясь по написанному, автоматически подмечая, в каких словах орфографические ошибки и где пропущены запятые. Смысл дошел до него не сразу, потому что мысли были до этого совсем о другом. Брови моментально нахмурились на «Главный герой». Бакуго скривил губы и, взяв бумагу в руки, подошёл с ближе к окну, чтобы дать себе больше света. Кровавого цвета глаза очень быстро пробегались по каждой строчке, лист перевернулся. Внутри растекалось неприятное чувство. Оно напоминало то самое, когда Эктоплазм давал сложную задачу даже для Яойрозу и ты не мог сразу понять, что… «- Она решается, — проговорил учитель под безумные глаза Мидории и невероятно расстроенной Момо. — Н-но, учитель, ответ…ответ… — Изуку опять напряженно уставился в записи, видимо, заново прорешивая уравнение. — Ответ… бесконечность? — предположила Яойрозу. — Да. Бесконечность тоже ответ. Вы слишком стереотипно мыслите, считая, что у всех вычислений должно быть конкретное значение». Бакуго перевернул очередную страницу. Рассуждения о «первых», «вторых» вызывали у него отвращение. Не именно смысл строк, которые он сейчас читал, а сам факт их написания автором. Кацуки на секунду бросил разочарованный взгляд на перевернувшегося во сне Киришиму. Сопливые распинания о силе и мотивации, спасении людей, мужественном духе, о всем светлом и хорошем раздражали сильнее с каждой буквой. Эта тетрадь была полна откровенных душевных мыслей Эйджиро и его моральных изречений, вдохновителях и прочей лабуде. Хотелось ее подорвать, как и самого хозяина комнаты, плюнуть «ты жалок» и уйти в ебеня, но… Кацуки перевернул следующую страницу. Он соврет, сказав, что у него нет недостатков. Самый, что ни на есть очевидный и всем известный — комплекс неполноценности. Если бы кто-то говорил ему об этом в лицо — он бы безусловно сжег его до костей, но наедине с собой парень признавался в этом. Тем более после того, как узнал секрет Всемогущего и Мидории. «…Беседа с другом или товарищем помогает скинуть с плеч назойливые, необоснованные тревоги…». «…Правильное питание нормализует обмен веществ в организме, проверься на дефицит конкретных витаминов…». «…Проанализируй свои прошлые действия, встреть свои ошибки с гордо поднятой головой и узнай их причину…». «…цитата друга, которая помогла в решающий момент: Пока ты не сдаешься — будешь нереально силён! Я верю в это и ты верь!..». Бакуго цыкнул и перевернул ещё одну страницу. Сколько же этот придурок понаписал. Складывалось ощущение, будто это не помощь дебилу из Б-класса, а личный дневник с мотивациями. Кацуки моргнул. Какая дурацкая мысль, казалось бы, но написанное свидетельствовало об обратном. Он прекрасно осведомлен о загонах Киришимы, о его «постыдном» прошлом, например, когда в средней школе он оцепенел от страха и не смог помочь младшеклассницам. Этот дерьмоволосый сам ему всё рассказал. Если на секунду задуматься, то Эйджиро был прав в одном — у него хороший характер. Кацуки сурово уставился в окно, ничего перед собой не видя. Киришима легко общается с людьми, его можно назвать коммуникабельным. Эта дипломатичность обоснована веселым поведением, неформальным общением и бесхитростной натурой. Его можно читать, как раскрытую книгу. Он не тратит себя на обиды, злость и месть. Сразу выплескивает эмоции в моменте, напоминая поднос, на котором можно что-то нести, только удерживая равновесие. Если подпрыгнешь или споткнешься — вся посуда сыпется на пол и разбивается вдребезги. Объективно, для героя, взаимодействующего постоянно с травмированными людьми, это отличное качество и было видно невооруженным взглядом, как Эйджиро над собой работает. Он всё меньше злится, всё реже впечатляется, взамен на негатив дает, в основном, только положительную энергетику. Киришима знает о своей трусости, поэтому несется сломя голову в пекло, сигает с места в карьер, не позволяя страху сковать ноги. Он отлично воспринимает критику, постоянно обращается за ней как к Бакуго, так и ко всем одноклассникам и учителям при первой возможности. Ему важна обратная связь, потому что он хочет знать, как его поступки и действия выглядят со стороны и над чем еще нужно работать. Помимо этого он хорош из всех дисциплин в академии только в анатомии и только потому, что она прямо связана с его причудой. Зная свое тело, как 5 пальцев, он может составлять индивидуальные тренировки на разные группы мышц с учетом особенностей причуды. Отличный характер, знание и понимание своих недостатков, изучение сугубо тех областей, которые связаны с улучшением собственных навыков и умений, а при этом сила воли, наличие кумира, пронесшего звание великого героя через года, полученный боевой опыт… Киришима тоже сражался против 8-ми Заветов Смерти. Кацуки сжал губы. Он видел, что его «Несокрушимый» стал дольше и свирепее. Эйджиро, блять, тоже не стоял на месте и не хлопал глазками кокетливой девчонки. Бакуго остервенело сжал тетрадь в руках, от чего ее страницы почти задымились. — Черт… — к своему стыду он только сейчас понял, что не только ебучий Деку вырос. Постоянно цепляясь за объект патологической ненависти, Кацуки не обратил внимания и на других, кто также усвоил невероятно ценные уроки из стажировки. Он видел только прогресс Мидории, потенциально зная - ему принадлежит невероятная причуда сильнейшего в мире. Он настолько зазнался, что не обратил внимание на тех, кто развивает свои природные задатки и силы. Вернулся к первоначальной точке! Кацуки швырнул чуть подпаленную бумагу на стол и вышел из комнаты. Да, черт, да. У Киришимы есть отличная причуда, дарованная ему от рождения. Он узнаёт ее возможности, каждым шагом увеличивая и улучшая, прощупывая, как ребенок, развивающий сенсорные ощущения. И ведь именно он по всем критериям подходит на роль соперника за роль лучшего героя. «Блять». Бакуго пнул стул в своей комнате. Безусловно, у них совершенно разные направления. Они будут совершенствоваться и расти каждый в своих областях. Наверно, именно это пытался объяснить Киришима Мономе через те кривые записи. У каждого героя свой путь, но меньше от этого героями они не становятся. Есть морские, специализирующиеся на спасении утопающих и погоне за контрабандистами, есть летающие, предотвращающие падение с высотных зданий и разведывающие территорию, есть защитные, атакующие и так далее, и тому подобное. Бакуго знал и верил, что будет лучшим во всем. Это предполагает его причуда и невероятная сила воли. Однако в чем еще хорош был Эйджиро — ебаной психологии. К сожалению, в этом гребанном мире нельзя выезжать только за счет сильная-не сильная причуда. Нужно учитывать множество факторов и один из них — психология. Если ты в этой хуйне разбираешься, а точнее, мозгах людей, немного владеешь знаниями об общих паттернах поведения в тех или иных ситуациях — можешь перевернуть ход событий в свою сторону. Ебаный диалог словами через рот. Последнее над чем бы работал Бакуго. В эмпатии он самый худший представитель гомо сапиенс. Хочет спасать людей не из жалости и благородных мотивов, а потому что с детства понимал: геройство — это круто, то есть, равно, спасать — это круто. На чужие чувства, настроение, мотивы и прочее ему было далеко насрать. И его в ЮЭй уже несколько раз опустили в чан с говном за это. Медленно, но верно, он понимал, что всё не так просто. А вот Киришима, ебать его в рот, лучше всех шарил, когда нужно закрыть этот самый рот, когда можно поступиться своей гордостью и какие лучше слова озвучить. Бакуго ли этого не знать, он слишком наблюдательный. Да, дерьмоволосый иногда ошибается, но на то они и учатся здесь. Чтобы «учиться», блять. Кацуки достал полотенце из шкафа, столкнувшись со своим отражением в небольшом зеркале. Его брови чуть не выкрутились на 90 градусов от злости, а губы в типичной манере выдавали всё пренебрежение, которое может быть. Тц. Тетрадь, предназначавшаяся для Мономы была полна самокритичности и самобичивания тупого Киришимы. И судя по тщательно расписанным некоторым абзацам было ясно, что Эйджиро постоянно находится в загоне. Постоянно этот загон обдумывает, разбирает и раскладывает по полочкам в своей дебильной голове. И как не ему понимать, что творится со слабыми на дух людьми, если он сам такой, да? Да. Это и делает его уже охуеть каким героем. Не сильным, но… Героем. Да. Бакуго громко хлопнул дверью. Киришима сонно всматривался в прожженные страницы тетради для Мономы, почёсывая под футболкой живот. Придется переписывать на обеде. Что он и делал. Крутясь-вертясь как болванчик, парень выводил слова на коленке в новые предложения, иногда поглядывая в испорченный первый вариант. Булка с начинкой торчала из его рта, цепко удерживаемая острыми зубами, намереваясь вот-вот капнуть джемом на белый лист. — К..Киришима! — его окликнули и пару секунд погодя, парень поднял голову и обернулся, заталкивая мучное изделие глубже в рот. Недалеко стояла незнакомая ему девушка, одетая в школьную форму ЮЭй. Он предположил, что она с другого факультета, раз видел её впервые. — Да? — юноша, наконец, проглотил булку и улыбнулся, не обращая внимания на крошки, оставшиеся на щеках. — Эм… А, — незнакомка стеснительно тупила взгляд куда-то в пол, еле выдавая какие-то звуки и юноша с интересом немного наклонился, пытаясь таким образом заглянуть ей в лицо. — Т…Ты... любишь мясо? — Мясо?! — Эйджиро резко подскочил на ноги и подлетел к ученице, заставив её сделать шаг назад под его напором. — Очень-очень люблю! А зачем спрашиваешь? И, погоди, как тебя зовут? — Т-точно! Я же не представилась! Прошу прощения, меня зовут Такаги! Т-то есть, Такаги Сакура! — О-о, Такаги! Приятно познакомиться! — Киришима широко улыбнулся, а девушка резко замотала головой, закрыв ладонями в миг вспыхнувшее лицо. — М-моя фамилия — Сакура, а Такаги — имя… — залепетала собеседница. Парень резко ойкнул и стыдливо взъерошил волосы. — Извини, моя ошибка! Но, если хочешь, можешь звать меня Эйджиро! — и только потом Киришима понял, что наделал…