Двойная ревность

Саунд явно дурачится, когда спрашивает Вина о Гане. — Ты когда-нибудь был в него влюблён? Возможно, Вину не стоило отменять встречу с Саундом в воскресенье из-за того, что Ган позвал к себе. Но тот говорил, что это экстренный случай. Экстренный случай обернулся трёхчасовыми страданиями из-за подарка Тинну на день рождения, но сделанного было уже не вернуть. — Ган — мой лучший друг — уверенно говорит Вин. — В жизни не думал о нём как о парне. Ни о нём, ни о ком-нибудь другом из группы. — У вас есть история, — продолжает ребячиться Саунд. Вин прекрасно знает, что он и сам считает Гана другом. — Это просто нелепо, — отмахивается Вин. — у вас с Тинном тоже есть история, но я же не спрашиваю, был ли ты когда-нибудь влюблён в него или вы всегда были соперниками. Саунд медлит всего полсекунды. Короткие, почти незаметные. — Разумеется, я не был в него влюблён, — возмущается он. Недостаточно быстро. — Ты что, действительно?.. — прозревает Вин. — Нет, конечно, мы же были соперниками, — Саунд негодующе размахивает руками. — Это ещё хуже, — Вин начинает злиться и ходить по комнате кругами. — Мы с тобой тоже были соперниками. Может, это то, как ты устроен. Сначала начинаешь с кем-то соперничать, а потом... — Вин! — Саунд тоже вскакивает. Это ничем не отличается от их обычных перебранок, но Вин вместо привычного подъёма духа испытывает настоящее раздражение. — Мало того что Тинн, этот ублюдок, отобрал у меня Гана, так теперь ещё выясняется, что он был твоей первой любовью! — Отобрал Гана? — заводится Саунд. — Как он может отобрать у тебя Гана, если вы просто друзья? — Лучшие друзья! — возражает Вин, тут же понимает, что зря, и переходит в атаку. — В отличие от ваших сложных запутанных отношений с Тинном. — Ничего сложного и запутанного! Саунд стоит со сжатыми кулаками, тяжело дышит. Он явно не договорил, но Вин его перебивает. — Конечно, ты просто был в него влюблён, пока он сох по Гану. Перевёлся ради него в нашу школу, наверняка ещё и грустные песни ему писал! Вин осекается. Так всё и было. Конечно, кто он такой в сравнении с Тинном, как ему вообще соперничать с кем-то настолько идеальным. Из Вина как будто выпускают воздух. Он безвольно садится на кровать, ощущая себя побеждённым. Раньше он бы уже крушил комнату, но с Саундом всё по-другому. — Вин? — с тревогой окликает его Саунд. — Мы всё ещё спорим? Вин слабо машет рукой. — Не хочу ничего знать о вашей великой любви с Тинном. Достаточно того, что ты сейчас со мной. — Я не писал Тинну никаких песен, — твёрдо говорит Саунд. — Понимаешь? Он садится рядом, тянется к Вину. Несмотря на то, что его сердце отдано Тинну, чувствовать мягкие объятия Саунда все ещё приятно. — Гану повезло с лучшим другом, — прерывает тишину Саунд. Вин машинально кивает. — До вас у меня не было друзей, — нехотя признается Саунд. — Так что я цеплялся за любого, кто не был моим фанатом. Вот сейчас он скажет, что именно из-за этого и влюбился в Тинна навечно. — На самом деле, мы не были с Тинном соперниками, — Саунд подавляет смешок, как будто не видит, что разбивает этим Вину сердце. — Думаю, он даже не помнил меня. Но я его воспринимал как врага. Мне же нужно было хоть на кого-то ориентироваться. Проблема известности, как бы это смешно не звучало. Вин мгновенно приободряется. — Поверь, ты первый, с кем я собираюсь ругаться всю оставшуюся жизнь, — обещает Саунд. — Да ты по уши в меня влюблён, — самодовольно говорит Вин. Его раздражение испаряется так же быстро, как до этого появилось. Саунд не спорит.