Величие белого лотоса

Нань Ло тут же накинулся на него с объятиями. После нескольких недель разлуки Ло успел довольно-таки соскучиться. Хуа Лань, который, судя по всему, разделял его чувства, крепко обнял его в ответ и со вздохом прошептал: — Бай Лян... — Смутившись таким непривычным обращением, Нань Ло отпустил его и нервно попросил: — Пожалуйста, можешь... Звать меня Нань Ло... Не хочу, чтоб об этом имени узнал кто-то ещё... — Хуа Лань вздохнул, но покорно кивнул. Вечером того же дня, когда все прибывшие гости устроились, для старшего поколения устроили небольшое застолье, а для младшего организовали состязание для всех желающих. По ограниченной территории пика были разбросаны множество слабых духов, которых нужно было уничтожать стрельбой из лука и забирать из их тела особые драгоценные камни, и тот участник, который за час соберёт больше всего камней, тот станет победителем и будет награждён. Нань Ло не задумываясь сразу вписал своё имя в список участников. Как ни странно, на состязании присутствовало множество девушек и совсем молодых юношей, которые только начали учёбу и самосовершенствование своего духа. Выйдя на небольшое поле для подготовки, Нань Ло первым делом заметил невысокую фигуру, с детским телосложением, стоящую рядом с белой лошадью и протирающую серебрянный лук. Узнав младшего брата Хуа Ланя, Хуа Фэна, Ло тут же подошёл к нему. — А не маловат ли ты ещё для таких развлечений? — С улыбкой спросил он у паренька, чуть хлопнув его по плечу. Тот от неожиданности подскочил на месте, но увидев того, кто сейчас стоял перед ним, парень скривился. — Опять ты?! Когда ты уже отстанешь от моей семьи?! — Но Нань Ло с такой же лучезарной улыбкой ответил: — Пока в ней твой братец — никогда. — Затем почесал белоснежную лошадь за ухом и усмехнулся: — Тебе бы подрасти ещё, а то даже на лошадь сам не залезешь, хах. — На это юный Хуа Фэн раскраснелся, то ли от злости, то ли от смущения, и тут же вскрикнул: — Чего это я не залезу?! Всё я залезу, вот увидишь! — Сказав это, он схватился за седло лошади и попытался забраться на неё, но застрял на пол пути и скатился обратно. Сделав ещё пару попыток, он наконец перестал, но Ло заметил, что на юных глазах выступили капли слёз. Он тяжело вздохнул, и, подойдя к пареньку, схватил его на руки. Тот тут же вскрикнул: — Ч-что ты делаешь?! Отпусти меня!... — Но Ло приподнял его, держа за пояс, и усадил на лошадь. Увидев, что нижняя губа парня задрожала и брови слегка изогнулись, он вздохнул: — Нечего здесь стесняться. Я в твоём возрасте был ещё ниже и тоже не мог залезть сам. Ничего страшного не случится, если кто-то поможет тебе, поверь. — Затем хлопнул лошадь по тазу, чтоб она пошла, и спросил: — Лучше скажи, ты хоть ездить умеешь? — Хуа Фэн нахмурился и зло ответил: — Ещё бы! Меня брат мой учил, конечно же я умею! — Нань Ло рассмеялся: — Ну конечно. С таким-то учителем, ещё бы ты не умел. — На это Хуа Фэн фыркнул: — Как учитель мой брат замечательный, но как человек... — Ло удивился: — Почему это? Что же это такого сделал твой брат, что для тебя он... Не замечательный человек? — На это Хуа Фэн гневно ответил: — Потому что с тобой общается! Постоянно сбегает, чтоб с тобой погулять... Даже как-то раз, во время занятий в ордене, сделал вид, будто хотел в библиотеку за нужными книгами сходить, а сам к тебе сбежал! — ... Через минуту молчания, в до этого тихой поляне, разлился звонкий смех. Кое-как сдерживая идущие из глаз слёзы и пытаясь отдышаться, Нань Ло через хохот спросил: — Да? И что же ещё неприличного творит Лань-гэгэ? — От такого обращения Хуа Фэн скривился, но ответил: — Очень даже много всего! Долго рассказывать! Одни лишь его неприличные книжонки чего стоят... — Вот тут-то Нань Ло заинтересовался. — Неприличные книжонки? Вот тут давай по подробнее. — Юноша вздохнул и рассказал: — Мне как-то раз нужно было в его книжном шкафу взять немного материала для учёбы, там я между книг о очещении духа нашёл тетрадь, в которой были всякие неприличные картинки... С двумя людьми... Без одежды... — Вот тут-то Нань Ло рассмеялся ещё больше. — А Лань-гэгэ у нас ценитель разврата, я смотрю! И какие там были картинки? В каких позах? С кем? — От таких бесстыдных вопросов Хуа Фэн сначала побледнел, а потом покраснел. — Вот же бесстыдник! И как мой брат с таким дружит-то вообще?!... — Нань Ло состроил смущающуюся мордашку, и, накручивая прядь волос на палец, кокетливо промурчал: — После таких художественных шедевров от твоего братца ты до сих пор считаешь, что мы с ним друзья? — От такого заявления Хуа Фэн, который поверил в этот бред, весь побледнел. Нань Ло, видя его реакцию, распалился ещё больше и с энтузиазмом проговорил: — Вот затащу твоего брата прямо во время состязание в кусты, и прям там сотворю с ним всё то, что было на тех картинках! Ха-ха-ха! — Хуа Фэн, в глазах которого Нань Ло уже был самым настоящим злодеем, покушающимся на честь и невинность его брата, совсем потерял дар речи и лишь возмущённо смотрел на смеющегося Нань Ло. Тот, не унимаясь, всё продолжал: — Свяжу его, наложу заклятие безмолвия, унесу в уголок по-дальше и там... — Вдруг его прервало то, что он столкнулся с чем-то твёрдым. Подняв взгляд, он в миг побледнел, увидев перед собой Хуа Ланя, вопросительно смотрящего на него, изогнув бровь. В миг покраснев, Ло отпрыгнул на пару чжанов и залепетал: — Лань-гэгэ! А в-вот и ты... А мы вот с Хуа Фэнем разговаривали... О тебе... Хах... — На это Хуа Лань с серьёзным видом спросил: — Разговаривали о чём? И что это ты со мной собрался делать? Чем-чем заниматься? — ... Духовными практиками... От такого ответа Хуа Лань посмотрел на него, то ли как на полоумного, то ли как на непослушного ребёнка, а Хуа Фэн рассмеялся в голос. Хуа Лань раздражённо обратился к брату: — А ты чего это смеёшься? За копание в моих вещах у нас с тобой отдельный разговор будет. — От такого Хуа Фэн замолчал и вмиг побледнел. Спустя какое-то время началось состязание. Хотя, по идее каждый должен был действовать самостоятельно, Хуа Лань всё равно увязался за Нань Ло. Уничтожив около десятка духов, они зашли по глубже в лес, и когда проходили по какой-то заросшей поляне, Хуа Лань вдруг сказал: — Мы зашли далеко в лес. — На это Нань Ло бесстрастно ответил: — Ну да. — Здесь много высокой и густой растительности. — Да... — Мы здесь совсем одни... Не понимая, к чему он клонит, Нань Ло вопросительно взглянул на него и увидел, что щёки того слегка покраснели. На это Ло лишь откашлялся: — Здесь действительно никого больше нет... Ни одного духа... Похоже они всё ближе к центру. Пойдём обратно? — ... На это Хуа Лань ничего не ответил и лишь тяжело вздохнул, будто... Разочарованно? *** Вскоре состязание закончилось. Результаты должны были быть объявлены после банкета, который вскоре начался. Нань Ло явился одним из самых первых и занял крайнее место, и вскоре, когда явилась семья Хуа, Хуа Лань сразу сел рядом с ним. Хуа Фэн, поначалу, уселся рядом с братом, желая погреть уши, но Хуа Мэй сразу поменяла их местами. Глава ордена Нань, Нань Лисюань, встал со своего места и гул в зале затих. Он торжественно объявил: — Сегодня, в этот замечательный день, мы собрались здесь, чтобы поздравить молодожёнов и пожелать им счастливого брака. Сегодня мы... — Вдруг его прервал глухой грохот. Весь зал содрогнулся и свет в помещении замигал. Все гости испуганно ахнули и воцарилась гробовая тишина, которая продержалась недолго, пока её не прервал ещё один грохот в несколько раз сильнее предыдущего. Старейшины и главы орденов повставали со своих мест. Вдруг, после ещё одного сильного грохота стены зала начали осыпаться. Тогда послышались женские испуганные вскрики и детский плач. Огромные двери дворца распахнулись, и поток пыли и ветра влетел в помещение. Теперь, когда было видно, что происходило снаружи, женщины и дети забились в угол, а все мужчины достали из ножен оружие. Нань Ло, вместе с Хуа Ланем, подошли ближе к входу и замерли от ужаса. В почерневшем небе была огромная красная щель, из которой шёл чёрный дым с потрескивающими алыми молниями. Земля содрогнулась снова и с потолка здания стали осыпаться куски камня и пыли. Чёрный дым дошёл до самой земли и из него вышло множество непонятных тёмных существ, которые тут же кинулись к дворцу, уничтожая всё стоящее на своём пути. Испуганные люди закричали, воцарилась паника. Грохот был всё больше и больше, в перемешку с людскими криками, и от этого шума Нань Ло хотел было схватиться за голову и заткнуть уши, но сейчас тот самый раз, когда нужно было проявить хладнокровие.