Дети в городе

Сразу после новогодних каникул Рамиля огорошила друзей сенсационной новостью: -У нас в классе новенькая! Впрочем, ребята сначала не осознали всей ее сенсационности: ну новенькая и новенькая. Лингвистическая гимназия, где учитсяРамиля – конечно, не абы какая школа, но и туда люди приходят, а иногда и уходят в середине учебного года, тоже случается. - Главного-то я вам не сказала! – хитро уточнила Рамиля. – Ее зовут Наоми, и она родом из Африки! И вот тут-то все и изумились и накинулись на Рамилю с вопросами, а Полина от восторга даже сделала кувырок на лазилке, где висела в позе обезьяны из экваториального леса. Всем ужасно хотелось познакомиться с новенькой, и Рамиля пообещала при первом же удобном случае, в ближайшие дни, позвать Наоми гулять вместе со всей компанией – если, конечно, родители ее отпустят. Дело сладилось в пятницу, когда уроков в гимназии бывает на один меньше: мама Наоми, по ее словам, сказала, конечно, гуляйте, только не допоздна и пусть они тебя на автобус посадят обратно. Вся команда ждала во дворе, когда показалась Рамиля с незнакомой девочкой в светлой курточке и розовой шапке с бантиком. Все тут же обступили их, и Рамиля начала представлять: - Это Наоми, она со мной учится. А это мои друзья, мы все живем в этом доме: Полина, Сережа и Лиу, не склоняется. - Ой! – в восторге воскликнула Полина. – Ты прямо как шоколадное эскимо в белой глазури! И тут же захлопнула рот, испугавшись, что некультурное ляпнула. Но новенькая совсем не обиделась, а звонко рассмеялась. И тогда засмеялись все, потому что и правда было похоже: личико шоколадного цвета выглядывает из воротника куртки, а куртка цвета как раз молочного. И все четверо как-то сразу поняли, что с этой девочкой легко и просто иметь дело, и все наперебой принялись рассказывать ей про Двор, и про Дом, и про Город, и показывать всё во дворе, и пошли на берег показывать Реку. Снегу в эту зиму нападало море! Столько нападало, что во дворе, чтобы на качелях спокойно кататься, надо было быть таксой с короткими лапками. Но во дворе еще снег чистили, а уж сколько на берегу! - Вот, по срезу снега можно посчитать, сколько в этом году было больших снегопадов, - рассказывала Лиу, показывая варежкой на снежную стену ростом детям выше пояса, на срезе слоеную, точно пирог. Из «пирога» торчала верхушка сетчатого забора, блестящего на солнце от инея, и поверху тоже увенчанного длинной колбаской белого снега, местами загнувшейся и сползающей вниз под собственной тяжестью. - ИлиуНесклоняется, а можно спросить? – вежливо спросила Наоми. – А с этим снегом можно играть в снежки? - Как-как? – фыркнула от смеха Лиу. - В снежки. Играть. Как в Хогвартсе, - с недоумением пояснила Наоми. - Да нет, я не про то! - Нет, «не склоняется» – это в смысле, что имя Лиу не изменяется по падежам, - первой сообразила, в чем дело, Рамиля. – А имя – просто Лиу. Ох, нет, ты не подумай, что Просто Лиу… в смысле Лиу просто. И все, больше в имени никаких частей. - Oh, а я думала, что это двойное имя, - засмеялась Наоми. – Имена так трудно понимать! - А у нас в детском саду была воспитательница Валентина Платоновна, - вспомнила Полина. – И я начала думала, что у нее отчество Теплотоновна. Потому что ее папу звали Теплотон. А его звали так, потому что он теплотрассы чинил. - Я знаю! – воскликнула Наоми. – Имя «Платоновна» образовано от слова «Платон». Это кратер на Луне. За разговорами они вышли на открытое пространство, где вместо снежной стены по обе стороны привольно раскинулись пухлые сугробы, точно белые подушки и пледы. - А насчет снежков, - вспомнил Сережа. Он наклонился и набрал в ладонь снега. – Нет, сегодня в снежки не получится – совсем не лепится. Слишком морозно, - объяснил он для Наоми. – Зато сегодня можно делать вот так! Он подкинул ботинком снег, взлетевший и рассыпавшийся искрящейся белой пылью. Наоми взвизгнула от восторга и тотчас сделала так же. И все остальные кинулись наперебой подкидывать искрящийся белый снег. - Снег легкий! Снег блестящий! – то и дело восклицала Наоми. – Снег пушистый! Снег похож на кучу пушистых бриллиантов! В снеге можно делать снежный ангел! Как в кино! И она радостно плюхнулась на спину, раскинув в сугробе руки. - Ты только долго не валяйся, а то замерзнешь, - озаботилась Полина. – Ой, у тебя полные волосы снега! И правда: волосы у Наоми были очень длинные, очень черные и, на удивление, очень прямые – и в них набилось уже столько снега, будто снежинки решили там поселиться и вещи уже перевезли. Ребята тут же за обе руки вытянули Наоми из снега (та нисколько возражала) и принялись отряхивать ее со всех сторон. - У тебя и шапка намокла вся, - сказала Лиу. – Она у тебя такая тоненькая, даже не удивительно. - Когда мы собрались ехать в Россию, мама купила всем самую теплую одежду, какая была в магазинах, - объяснила Наоми. – У нас в… - она задумалась, как правильно сказать это по-русски. – …вGaborone зимой холодно, особенно ночью. Если anyperson… - Кто-нибудь, - подсказала Рамиля. -Yes, кто-нибудь. Если кто-нибудь гуляет вечером, очень долго гуляет, и станет темно, то пока кто-нибудь дойдет до дома, он очень замерзнет. Но у нас не так холодно, что снег. Я один раз видела лед! Это был настоящий лед на улице, а не лед в холодильнике. В школьном дворе. Там стояло ведро с водой, и за ночь вся вода замерзла, и стало лед. А снега никогда не видела! Мама сказала это, - вспомнила Наоми, - «с первой зарплаты купим тебе нормальную куртку и шапку». Надо ждать первой зарплаты. Но я не замерзла! Я думала, что снег очень холодный. А он не очень холодный. - Это пока, - рассудительно сказал Сережа. – Слушай, давай я тебе одолжу свою шапку, она теплая. А у меня капюшон есть, он супертеплый. Ты не думай, что она пацанская! Девочки ушанки тоже носят. - У-шан-ка! – засмеялась Наоми. – Как ушата! Прибегали лягушата, поливали из ушата! - Ну да, ушанка и ушат – это всё от слова уши, - подтвердила Рамиля. - И слово «ушатать» - это тоже от слова уши? – спросила Наоми. - Нееет, - невольно улыбнулась Рамиля. – Это от слова «шатать». Ну то есть качать, мотать туда-сюда. - «Ушатать» - это значит раздолбать, - пояснила Полина. - Я знаю! Раздолбать – это от слова раздолье. Когда раздолье, как в саванне, то если ехать на машине, то можно раздолбать машину. Или ушатать. Потому что кусты и большие камни! В итоге Наоми с удовольствием надела Сережину шапку, связанную в виде ушанки из очень толстой зеленой меланжевой пряжи, и вместо своих перчаток красные варежки Рамили. Рамиля сказала, что она все равно сейчас заскочит домой за ледянкой – мы же пойдем кататься на горку? – и положит Наомины вещи сушиться, а у нее самой варежки есть еще одни, запасные, она их возьмет. Против горки не возражал никто. Даже очень не возражал! Через несколько минут Рамиля выскочила из подъезда с целым пакетом ярко-оранжевых мандаринов. - Мама сказала, через два часа будут пироги, чтобы к этому времени возвращались! Зимнее солнце уже садилось, и за домами небо светилось яркой оранжевой полосой, а некоторые окна горели, точно их только что отлили из жидкого золота, и они еще даже не успели начать остывать. Дети болтали и ели на ходу мандарины, и кидали длинные оранжевые шкурки на белый снег. Стараясь попасть ровнехонько на границу – там, где искрящийся множеством разноцветных огней белый снег стыковался с серо-голубым, покрытым густою вечернею тенью. Бросали, разумеется, не насовсем – только чтобы посмотреть, как оранжевое смотрится на снегу и какую образует фигуру. А потом подбирали и выкидывали в ближайшие урны. У Полины получилась восьмерка, которую она решила считать за знак бесконечности. А у Наоми – не то полумесяц, не то буква С, не то буква «си». На горке народищу было полно! Горку в этом году построили длинную, и благоразумно параллельно берегу, чтобы никто случайно не выкатился на лед или не врезался в парапет. Деревья вокруг сияли гирляндами, а в некоторых местах гирлянды таинственно светили сквозь снег, а на фанерных щитах, огораживающих площадку, улыбались всем Дед Мороз со Снегурочкой, снеговики, снегири и развеселые мишки и зайцы. А когда окончательно стемнело, на смотровой площадке над водой засияла золотыми огнями огромная композиция с номером нового, недавно наступившего года! В два часа ребята, конечно же, не уложились. Часа где-то в два с половиной. Но когда они, счастливые, румяные, в напрочь промокших варежках и облепленных снегом штанах, ввалились всей командой в квартиру к Рамиле, пироги еще остыть не успели. Так что мама Эльмира тут же доверху наполнила всем тарелки и налила по огромной чашищетеплого компота из сухофруктов. Наоми с интересом разглядывала треугольные пирожки с мясом и картошкой. - Это эчпочмак, - объяснила Рамиля. – Эммм… как бы лучше объяснить….Tartartriangle. Татарские треугольники. - Oh! – воскликнулаНаоми. – It’sjustlikeBurmudaTriangle! Они бы и долго еще просидели, но тут Наоми позвонила мама и напомнила, что уже темно, а до дома еще на автобусе ехать. Впрочем, мама Рамили сказала, что не обязательно на автобусе, сейчас чай допьют – и она отвезет на машине. Мама у Наоми оказалась не африканка, ребята слышали, как они говорили по телефону по-русски. Наоми потом объяснила, что это папа у нее родом из Ботсваны, а мама – из России, и даже из этого города. В общем, расходились все по домам довольные, угулявшиеся, почти объевшиеся и твердо договорившиеся, что обязательно будут еще вместе гулять, и что впятером сходят на главную площадь, где стоит главная ёлка, и выходные, если тетя Белка или кто-нибудь с ними сходит, в парк, а нет тогда в следующие, там еще всё новогоднее до самого Крещения будет, а может, и еще дольше, и что все-все обязательно будут помогать Наоми с домашкой по русскому, а она им, кому понадобиться – по английскому. Город сиял новогодними гирляндами, и яркий месяц вышел на синее-синее небо.