Вот тебе и журфак

Мы с Левой шли по темным коридорам, и наконец-то вышли на сцену, там ещё никого не было, была лишь расставленная аппаратура и прохладный воздух, глушащий мысли. — Красиво, — прошептала я, ошеломленная красотой и размерами сцены и зала. Тем временем Егор Михайлович подошёл к краю сцены и сел, потом обернулся и жестом пригласил сесть рядом. Я не заметила, как присела, как мы вдвоём молча уставились в пустоту зала. Он был полон мыслей, наших собственных мыслей, идей, желаний и проблем. Так мы молча сидели, но между нами почему-то не было неловкости. Внезапно пронзая тишину которая повисла между нами Лёва запел: А я — недотрога и немногим к сердцу дорогу покажу Я не жадный, но однажды кто-то оставил метку свою Мои кошки до боли скребут на обратный билет Меня ждут мои тени, мои корабли атлантиды Передай на губах, на ладонях горячий привет И открытку из прошлого века, откуда я с видом. Я же тихонько подпевала ему. А дальше мы пели песню за песней, тихо, словно боясь что нас застукают родители. В таком состоянии нас застали ребята и Игорь. Первым зашел Шура и тут же показал знаком парням не шуметь. Однако Лакмус не удержался и задорно сказал, разводя руки в стороны: — Ну голубки, парни вы посмотрите! — только сейчас, кажется, мы с Бортником поняли, что находимся не одни, неловко мы поспешили отдалиться друг от друга, но увиденного не развидеть, труппа смотрела на нас с интересом. Игорь же настороженно глядел в нашу с Лёвой сторону. — Лакмус! — тихо прошипел Шура, — уши надерууу. Но вскоре наша неловкость сошла на нет, ребята были заняты подготовкой к концерту, а я в этот момент старалась наснимать интересных кадров, в первую очередь для самой себя. Конечно. ещё я это делала для того, чтобы потом можно было смонтировать видео и выложить их в блог. Поэтому мне пришлось спуститься со сцены. За мной следом спустился Игорь. Он подошел со спины. Я видела его нервное лицо в полумраке сцены — до нас доходило мало света, но даже этого хватило, чтоб понять настроение парня. — Машк, все нормально? К тебе никто не приставал? — спросил он таким голосом как будто я на допросе. Вздрогнув, я резко пихнула друга в бок. — Блять, Игорь, я тебе сколько раз говорила не подходи со спины, — прошипела я, не отрывая глаз со сцены. Я всё ещё записывала видео, поэтому старалась не слишком шуметь. — Намек понял, больше не буду, — Игорь сделал серьезное лицо. К краю сцены подошел Шура. — Ребята, вы где концерт будете смотреть, за кулисами? — Уман нагнулся к нам, и чуть не упал. — Да, за кулисами. — ответил Игорь. Сказал он это таким тоном, что никто, даже Шура не посмел ему возразить. — Ну, лично я, Юрчак, буду смотреть концерт так, — говорю я другу. Я хочу смотреть отсюда, хочу видеть всё лучше чем другие и никто, даже Игорь, мне не помеха и не указ. — Понял, — сказал Шура. Было видно, что он несколько озадачен нашему с Игорем разногласию, однако почти сразу он переключился на Яна, заводя лёгкую беседу о предстоящем фуроре. Только когда мужчина отошёл на достаточное расстояние, Игорь позволил себе возмутиться: — Тебя же затопчут! — чуть не вопя проговорил он, раскидывая руки в стороны. — Игорь, я не маленькая, пожалуйста перестань! — сказала я. непроизвольно отходя назад. Мне не хочется спорить с Юрчаком, иногда он слишком опекает меня. Лицо парня исказилось злостью и обидой, резко двинувшись с места он направился закулисы не оборачиваясь. В этот момент ко мне подошёл Шура, обеспокоенно глядя на меня. — Ты как, нормально? — кажется, Уман был действительно обеспокоен моим состоянием. Невольно мне стало стыдно от мысли, что я вновь заставила о себе волноваться. — Да, Шур, все хорошо, — я улыбнулась, и это была самая искренняя улыбка. Вмиг я почувствовала себя свободной и живой, почему-то теперь ссора с Игорем не казалась мне проблемой — наоборот, она будто стала для меня толчком к чему-то новому. неизведанному. — Ого, прогресс! Я не Александр Николаевич! — Уман расхохотался, упирая руки в бока. — Нет, что вы, извините пожалуйста…- я уже обдумывала как буду извиняться. думая, что Уман будет меня ругать, но нет. — Извини, что засмущал. Просто я рад что ты прислушалась к Лёве, потому что ты будешь нам очень нужна, ну это по секрету скажу тебе. — Шура заговорчески подмигнул и отошел оставив меня наедине с мыслями. Со сцены спрыгнул Ян. — Ты не переживай особо все хорошо будет, — Ян успокаивающе похлопал меня по плечу. Я снова улыбнулась, сейчас я правда не чувствовала скованности. — Машк, а ты играть на чем нибудь умеешь? — с интересом спросил Ян, переключаясь с темы на тему. В его глазах заблестели искры азарта, я невольно кивнула. — Нуу, на духовых не особо, зато на гитаре умею, на классике и на электро, — с энтузиазмом ответила я. Оказывается, что все это время за нашими спинами стоял Звонков. — Сыграешь? — это спросил тот, протягивая гитару. Его, похоже, раззадорил тот факт, что я умею играть. — Да…вайте, — мой голос звучал не слишком уверенно, но я с трепетом взяла гитару и вот уже гитарный ремень оказался на моей шее. Пальцы потрогали гриф, и я в задумчивости взглянула на ребят, также окинула взглядом все помещение и к моему изумлению не нашла Игоря, Леву и Шуру. Тут меня осенило и секунду спустя пальцы играли знакомые аккорды, прошло вступление и я начинаю петь: Ее глаза на звезды не похожи, В них бьется мотыльком живой огонь. Еще один обычный вечер прожит, А с ней он каждый раз другой. Ее упреки — вестники прохлады, Как скошенная в августе трава. И пусть в ее словах ни капли правды, Она божественно права. Парни же удивлённо смотрели на меня. Внезапно я чувствую что кто-то подошёл со спины. Это был Лёва, я поняла это спустя несколько секунд когда настало время припева. Его голос неожиданно ворвался в песню, а мелодия унесла меня как будто в другое измерение. И вот все закончилось. Я устало вздохнула, потому что давно не играла. Парни тоже отмерли, и тут я наконец почувствовала дыхание на своей шее. Бортник оказывается стоял вплотную. Я резко отшатнулась. Ребята же кажется были шокированы. Первым очнулся Звонков: — Ты молодец, продолжай дальше, — он похлопал меня по плечу. Следующим пришел в себя Ян: — Маш, ты монстр, у нас даже Андрей не всегда так хорошо играет, — восхитился он, а Егор Михайлович же позвонил себе непозволительное: потрепал меня по голове. Меня мотнуло в прошлое, также делал отец когда обещал не пить. Но все обещания отца были ложью. Я же инстинктивно закрыла лицо руками, потому что после обещаний отец пил, а после бил. Крики, ссоры, удары по голове, ребрам, шее, ключицам. Синяки, жёлтые и фиолетовые, круги под глазами от недосыпа, постоянные слезы в уголках глаз. Боль. Нескончаемая боль и отчаяние, плач, сигареты, выпивка… Лёва удивленно глядел на меня, когда я снова смогла сфокусироваться на реальном мире. прошло всего пара мгновений, но для меня прошло несколько лет страшных мучений. — Прости, ты не виноват, просто отец… — я не знала как объяснить это Бортнику. Но, кажется, он понял, почти сразу же его куда-то позвал Шура. Ко мне же подошёл Игорь. — Опять воспоминания? — Его голос. Он успокаивал, не позволял мне окунуться в прошлое. Снова не упасть в омут отчаяния. Я кивнула. — Ну почему, когда Бортник рядом тебе только хуже, — пробурчал под нос Юрчак. Его губы скривились в тоскливой гримасе, я опустила глаза в пол. — Игорь, мы сюда отдыхать пришли, не зря ж весь год пахали, — проговорила я, но в моём голосе слышались нотки неуверенности. Тем временем Шура и Лёва вернулись с гитарами. Шура сказал: — Ребят, финальный прогон, потом гримеры и костюмы. — Он почти не смотрел на меня, говоря это, не знаю, может, он был даже слишком задумчив, зажат и скован. — К сведению приняли, — отозвались остальные, согласно кивая. Всем уже не терпелось начать концерт, настроить инструменты, выплеснуть накопившиеся за всё это время эмоции. — Что будем играть? — как бы невзначай поинтересовался Ян. Лёва повернулся ко мне: — Маш, что думаешь? — он улыбнулся. А улыбка такая нежная, добрая, что на миг я обомлела. — Я? Аа…не знаю, — мои щеки запунцавели, я засмущалась, — может, «Компромисс»? — Давай, — Лёва на удивление легко согласился, — поможешь мне спеть? — Лёва поиграл бровями, на лице отразилась шальная улыбка, глаза у него блеснули. — Угу, — сказал я, опуская взгляд. Я светилась, так мне было хорошо. — Ага, тогда пять минут на подготовку и прогон, — сказал Шура, похлопав в ладоши. — Варвара, — сказала я невозмутимым голосом. Все прыснули. Лёва пропел: Варвара, ага, угууу. От этого все еще больше прыснули. — Левчик, ну взрослые люди же вроде… — простонал Шура, — так, ладно, все готовы? — Да, — сказали Боря и Лакмус, тряхнув головами. — Ага, — сказал Звонков, перебирая струны, в последний раз проверяя их. — Угу, — сказала я, качаясь на месте от нетерпения. — Варвара, — опять сказал Лёва. — Бортник, ты свою Варвару на концерте напасешься, — сказал Шура, но на его губах играла улыбка. Он был рад видеть Льва в хорошем расположении духа. И Лёва запел: Друг дорогой Что ты сделал с собой Был худой молодой Ел сердца Пил и курил Зажигал и гасил Думал будешь таким До конца… Я же запела вместе с ним, наши голоса очень красиво сливались, началось настоящее волшебство, меня опять куда-то понесло. Я чувствовала прилив энергии, в этот момент я будто становилась одним целым со сценой и Лёвиным голосом. Было ощущение свободы, счастья и нетерпения. Это была жизнь. Но почти сразу же я почувствовала как это ощущение покидает моё тело. Все смолкло. Я возвратилась обратно, снимая с себя гитару. В груди неприятно жгло. было страшно и неясно — что именно я чувствую. Что я должна чувствовать? Скоро послышался тихий мат Шуры. Я оглянулась, видимо, все кроме Умана ушли в гримерку. — Все хорошо? — спросила я у него, хмурясь. — Да, я просто ударился, — ответил он, — Машк, тебя там вроде Игорь звал. — Игорь? Это хорошо, — сказала я и пошла в гримерку, — спасибо, Шур. — За что? — Уман удивлённо вскинул брови. — За то что сказал, — я улыбнулась и вышла из зала скрываясь в темных коридорах. В одном из таких коридорах обнаружился Бортник: — Бууу, — послышался голос из темноты. — Твою мать, Игорь, — сказала я думая что это Юрчак. Друг часто так делал, но каждый раз я пугалась как в первый. — Игорем, меня давно не называли. Я вот думаю что ж сегодня все мою мать так любят? — Лёва усмехнулся. — Ой, извини, — тихо сказала я, сгорая от смущения. Неожиданно я понимаю что Лёва находится в считанных сантиметрах от меня. А ещё что он пахнет кофе и морем, по моему самый лучший запах на свете… Это все что я успела подумать, а потом мои мысли прервал Лёва. Он сократил расстояние между ними и аккуратно коснулся моих губ. Я немного углубила поцелуй, он был невероятно нежен, но вместе с тем был окутан страстью. А потом как будто рухнул целый мир. Лёва отстранился от меня.