«Поэзия о смерти»
Эта книга была так знакома, что и сюжет романа сам всплывал в мыслях, но несколько утрированно, только всё основное, что происходило в тексте. И даже тот самый катрен на первой странице книги..Цветок, чьи соки ядовиты,
Благословит на год несчастный,
И в смертный мир врата открыты,
И гордости твой дух напрасный.
Позволь внести в твой разум ясность:
Предсмертный суд все тайны вскроет
И наказать сумеет справедливо.
Ликорис — вот твоя могила.
Перечитав стихотворные строчки, ангел удивился: этакое дежавю не давало ей покоя, образовав вокруг какую-то ностальгическую, но и в то же время нагнетающую атмосферу. В первом столбце она всё также не находила смысла, но вот второй полностью отражал весь сюжет. Пусть второй столбец был без рифмы, всё равно читался легко. Однако откуда она знает это? Словно, это что-то из другого мира, из времени, когда эта бедная птичка всё ещё была жива.. «Надо же, и ты здесь, голубушка!» — всё тот же голос, уже хорошо впечатавшийся в её память, раздался рядом с левым ухом, отчего падшая инстинктивно подпрыгнула, испугавшись, ещё и Аластора задела как назло именно правым крылом, шикнув от боли. Как бы ни были хороши перевязки, которые ей делала сама принцесса ада, крылья — самая деликатная часть тела как экзорциста, так и любого другого ангела с высоким чином. Демона это несколько позабавило, однако чтобы не показаться свиньёй, из «вежливости» всё-таки поинтересовался её самочувствием (на самом деле его это обеспокоило, но на такую маленькую капельку, что радио демон почти сразу же об этом забыл). «Ах, ну что же ты так!» — лёгкое хихиканье сорвалось с губ Аластора, прежде чем демон начал нагло тянуться к её крылу. Злых помыслов он не имел, по крайней мере пока, лишь интерес витал в мыслях. Лишь ладонь Аластора легла на покрывало белых перьев, ангел снова дёрнулся, но остался на месте. Пальцы Оверлорда проникли в белые перья, затрагивая и пух, который оказался ещё нежнее. Довольно хмыкнув, демон решил проявить чуть больше настырности, взяв птичку за конец крыла второй рукой и расправил его. Взгляд кроваво-красных глаз Аластора был оценивающим. Не упустил его взор ничего, стараясь запомнить размер и строение получше. Такой дерзости падшая душа не потерпела: шикнула на демона и встала с дивана, оставив книгу там. «Я не разрешала их трогать.» — на это заявление Аластор тихонько посмеялся, что, очевидно, разозлило ангела. И, решив этим насладиться, Аластор шагнул ближе, заведя правую руку, держащую трость, за спину, а левая ладонь демона ребячески похлопала существо перед ним по голове, словно маленькую девчушку. «Ну, ну, вы только посмотрите! Прошу прощения, голубушка, уж слишком сильно манят эти милые крылышки.» — ну притворная сладость — это конек Аластора, однако после этого демон сразу же растворился в воздухе, тихо умыкнув и книгу, которую хотела прочесть падшая. Ей не оставалось ничего, кроме как снова сесть на диван, завернувшись в плед. Зачем он взял ту книгу? Вот нахал! Но сил идти куда-то, искать Аластора только для того, чтобы вернуть чтиво не было, да и желания тоже. Сейчас ангел просто остался наедине с своими мыслями да тихим потрескиванием дров в камине. Ветер по-прежнему пел песни, хоть и голоса у него не было. Его завывания немного стихли, а полумрак комнаты стал оказывать на мозг какой-то расслабляющий эффект. Снаружи уже давно стемнело, ночь окончательно обрела свои полномочия на несколько часов, прежде чем день опять потребует свои права назад. На адском небе сегодня даже звёзды сияли. Одиночество дало хороший толчок её мыслям и те забили голову, не давая спокойствия. Разные голоса кричали, вызывая головную боль, но один из них оказался громче всех. То, что её и интересовало, собственно, — почему этот демон ей так знаком. Он точно её знает, верно? Иначе для чего те слова вчера на кухне? В свою комнату падшая не дошла: заснула прямо на диване. А Аластор, находясь в радио вышке, сидя в своём стуле, пролистал страницы книги, изредка зевая. Его поза была скорее ленивой, чем расслабленной: ладонью подпёр лоб, сидел сгорбившись, сложив ногу на ногу, болтая правой. Так или иначе, этот ангел после его появления здесь, в отеле, часто всплывал в мыслях Аластора. Не шибко ему это и нравилось: облик птицы, то и дело всплывающий перед глазами, часто отвлекал от дел, да и при виде её крыльев приходилось контролировать свои руки, чтобы те не схватили нежные перья, сегодня сдержаться демон не смог. В любом случае, содержание книги его не заинтересовало, поэтому демон решил одарить голубушку своим присутствием последний раз. Увидев, что ангел спит, Аластор задумался. Сначала хотел разбудить, но только его рука потянулась к её плечу, передумал и вместо этого взял один из локонов волос падшей. Наклонившись ближе к её телу, Оверлорд приблизил руку к носу, всё также держа прядь её волос. Тихо вдохнув запах, демон тихонько хмыкнул, слабо улыбнувшись. На этот раз эта улыбка была нежной, как вчера. Она хочет спать на этом диване? Что ж, её дело. «Ах, моя голубушка..» — тихо шепнул Аластор, мягко коснувшись пальцами её щёки. В тот вечер, ангел действительно спал на диване, но вместе с ней, до самого пробуждения, Аластор сидел рядом, опустив голову на её плечо. Это ему совсем не свойственно. Жестокий садист рядом с этой птичкой становится джентльменом с искренними помыслами. Кажется, она действительно его интересует. Можно ли сказать, что он действительно привязан к ней? Дорожит ли он ею?