***
— Собирать парней в том складе? — спросил Чонин, вприпрыжку идя рядом с Хваном. — Да, не только тех, кто не захочет, но и тех, кто изъявит желание, — серьёзно произнес Хенджин, оглядывая улочки города. — Помнишь же условие вступления в мою банду? — Конечно, помню, — Чонин повесил катану на пояс и, стянув перчатки, весело покрутил своими ладонями, на которых виднелись небольшие белые ромбики. — Тяжкий будет месяц, — Хван устало вздохнул. — С каждым приведённым придётся поговорить лично. — Снова возвращается — твоя полная кликуха, — счастливо вздохнул Ян. — Хочешь, я тебе помогу, Ржавый гвоздь? — Чонин, одев перчатки обратно, уже спокойным шагом продолжил идти рядом. — Ты, как и раньше, будешь приколачивать людей к стенам склада, а я теперь буду ещё колоть их катаной. — Нет, спасибо. Нам не убить их надо, а заставить меня бояться. Подчинить их. С этим я и сам справлюсь, — Хван посмотрел на Чонина и зло ухмыльнулся. — Ух, бля, — Змея аж передёрнуло от возбуждения. — Знаешь, Ржавый, с тобой я иногда забываю, что натурал. — Ха-ха, извиняй, но у меня уже есть парень, так что лучше оставайся натуралом, — Хван потрепал Чонина по голове. — Да ну? — удивился Змей. — Неужели, кто-то смог охомутать самого Ржавого гвоздя?! — Ха-ха, хорош комедию ломать, — улыбнулся Хван. — Пора идти на дело, здесь разделимся, — серьёзно произнес Ржавый и скрылся в переулке. — Эх, а я бы и дальше с тобой прошёлся, — грустно вздохнул Змей. — Так-так, Ржавый Гвоздь дал задание, нужно выполнить его как можно скорее. — Чонин размял шею и, вынув катану из ножен, с дикой улыбкой на лице рванул в противоположную от Ржавого сторону.***
— Легче? — спросил Мин, протягивая Хану, которого только что вырвало прямо на дорогу, бутылку воды. — Да нихуя, — сдавленно ответил Джисон и, взяв бутылку, залпом выпил всю воду. Хан закашлялся от этого, и его стошнило ещё раз. Он зашёл в подворотню и, с шумом опустившись на землю, прислонился к стене. — Как…? — спросил Джисон дрожащим голосом. — Почему Хенджин? — Люди меняются, — Сынмин опустился рядом с Джисоном. — И начинают убивать?! — в отчаянии крикнул Хан. — Что же произошло? — чуть успокоившись, спросил он. — Почему он стал таким? Если бы я не уехал, смог бы я остановить его? — Не грузи себя, — серьёзно произнес Мин. — Он сам сделал такой выбор и не важно, что там этому предшествовало. Ничто не может оправдать убийство. Надеюсь, ты это понимаешь и напишешь на него… Сынмин не успел закончить, Хан резко подорвался со своего места и с размаху ударил в стену прямо рядом с лицом Сынмина. Не обращая внимания на выступившую кровь, он зло процедил: «Не грузи себя», — серьёзно произнёс Мин. — «Он сам сделал такой выбор, и не важно, что там этому предшествовало. Ничто не может оправдать убийство. Надеюсь, ты это понимаешь и напишешь на него…» — Только попробуй накатать на него заяву, тогда я сам тебя убью. — Ты-то? — Мин повёл бровью и потянулся было убрать руку Хана, но тот вцепился в его руку зубами и прокусил её до крови. — Я-то, — зло произнёс Хан, сплюнув кровь прямо на Сынмина. — Я никому не позволю вредить моим друзьям. — Блять, — Мин зажал раненую руку и ошалело посмотрел на Джисона. — Не ты ли только что сокрушался, что твой дражайший друг убивает? А теперь сам захотел? — Завали ебало, — Хан схватил здоровой рукой Сынмина за волосы и, глядя ему в глаза, процедил: — За своих друзей я готов рвать глотки всем, кто перейдёт им дорогу. Но это не значит, что я поддерживаю бессмысленное убийство. И я надеюсь, что ты не пойдёшь после нашего разговора в полицейский участок. — Ха-ха, — Сынмин восхищённо смотрел в эти злые и одновременно прекрасные карие глаза. Всё ещё находясь в руках Хана, Мин слабо ухмыльнулся и спокойно произнёс: — Не скажу я никому, можешь отпустить меня, а то такими темпами волосы мне вырвешь. — Вот так просто? — удивился Хан и неуверенно убрал от него руки. — Он же не только твой друг, но и парень Феликса. Конечно, я бы не стал писать на него заяву, — произнёс Мин, заматывая руку в футболку. — Так ты что же, меня проверял?! — возмутился Джисон. Он никак не ожидал такого поворота и хотелось снова пустить в ход кулак, только теперь не в стену, а в эту наглую морду. — Просто ты так отреагировал на эту ситуацию. Я хотел убедиться, что парни в безопасности, — произнёс Мин и, с трудом поднявшись с земли, посмотрел на Хана сверху вниз. — Не хотелось, чтобы весь их план разрушился из-за тебя. — Ты же против драк, — Джисон изогнул бровь и встал рядом. — А ты против убийств, — Мин повторил движение Хана. Джисон удивлённо посмотрел на него и кое-что вспомнив, издал сдавленный смешок и произнёс: — Люди меняются? Сынмин, слегка ухмыльнувшись, повторил за Ханом: — Люди меняются. Феликс, который пошёл уговаривать Сынмина, смотря на это, понял, что всю работу сделали за него. Спрятавшись за углом дома, он не упустил возможности подсмотреть «милый» разговор этих двух голубков. Улыбнувшись, он поспешил скрыться, пока они его не заметили. Он позвонил Хенджину и, узнав, чем он занимается, решил присоединиться к нему.***
— Гю, ты куда? — спросил Джун, когда Бомгю подорвался со скамьи ожидания в больнице после того, как ему пришло какое-то сообщение на телефон. — Там пиздец! — крикнул на бегу Гю. — Моему другу нужна помощь! Срочно! — Ёнджун чуть не крикнул, что он может помочь, но вовремя вспомнил, что он находится здесь как пострадавший, и выдавать себя нельзя. — Будь осторожен! — только и успел он крикнуть, как Бомгю уже скрылся за поворотом. — Молодой человек! — Из-за двери раздался неприятный женский голос, а за ним появилась и его владелица. — Вы не у себя дома! Вы в больнице! Имейте совесть. — Себя поимей. — Ëнджун показал ей фак и поковылял на выход. Нога у него не так уж и сильно болела, а оставаться здесь без Бомгю он не видел смысла. — Хам! — возмутилась женщина и с грохотом закрыла дверь. — Стерва! — оставив за собой последнее слово, Ëнджун с чистой совестью пошёл домой.***
— Тэхён! — крикнул Бомгю, когда пришёл на место, указанное другом, и не обнаружил его самого. — Кан Тэхён, ты где?! Что случилось?! — Ра-а-а, — с крыши гаража послышался дикий рык, а за ним на Бомгю свалился и сам источник звука. — Блять, долбаёб конченый! — заорал Гю, когда упал на землю вместе с Тэхёном, больно ударившись копчиком и локтем. — Какие мы злые, — произнёс Тэ и, не слезая с Гю, полез целоваться. — А ну, — Бомгю остановил попытку поцелуя, грубо заткнув чужой рот рукой, — пошёл нахуй. Скинув с себя Тэхёна, Гю брезгливо вытер руку об свою, и без того грязную, толстовку. Он презрительно посмотрел на своего друга, который в этот момент завалился на спину и даже не думал вставать. Бомгю уже повернулся, чтобы уйти подальше от этого сумасшедшего, как тот заговорил: — Ты стал более холодным. Ты что, влюбился в кого-то? — спросил он серьёзным тоном и, резко выпрямившись, посмотрел на спину Гю. Бомгю думал, уйти ли ему молча или все-таки удостоить этого одноклеточного парой слов, а Кан воспринял его молчание как знак согласия и начал истерить. — Ты не можешь влюбиться в кого-то! Я же люблю тебя! Ты должен принять мои чувства! Мы должны быть вместе! — Он начал махать руками и ногами, ударяя ими о землю. Бомгю раздражённо потёр лоб и молча двинулся подальше от него. — Ты куда? — сквозь слезы спросил Кан. — Ты что, правда кого-то любишь? — Он начал медленно подниматься на ноги. — Кто это? — спросил Тэ, ускоряя шаг. — Скажи мне, кто это, и я его убью! — крикнул он, прыгая на Гю с ножом. Бомгю, услышав топот и крики, резко повернулся и, увидев летящего на него Тэхёна, зареванного и с ножом, в который раз пожалел, что дружит с ним. Схватив его за руку, он заломил её ему за спину, таким образом он повалил его на землю и, взяв выпавший нож, приставил его к уху Тэхёна, слегка надавив. — Ты, я смотрю, совсем место своё забыл, — произнёс Гю злым шёпотом, при этом всë сильнее надавливая ножом на ухо. — Похоже, придётся напомнить тебе, кто для меня ты и кто для тебя Я. Произнеся это, Бомгю резко дёрнул рукой, и на землю упало отрубленное ухо. Тэхён, все это время молча лежавший на земле, сейчас жалобно заскулил и попытался приложить руку к больному месту. — Куда ручки свои тянешь? Я разве разрешал? — Бомгю схватил Тэ за запястье и, недолго думая, прижал его руку к земле, наступив на неё коленом. — Ты потерял ухо. Скажи мне, будешь ли ты мне полезен, если потеряешь ещё и руку? — спросил Гю, медленно поднося нож к его запястью. — Нет! — истерично закричал Кан. — Нет, пожалуйста! Я не хочу стать для тебя бесполезным! Бомгю отложил нож в сторону и, взяв в руки истекающее кровью лицо Тэхёна, глядя ему в глаза, спросил: — Тогда скажи, какого хуя какая-то шавка вроде тебя посмела скалиться на своего хозяина? — Бомгю нежно провёл по левой щеке Тэ, вытирая с неё кровь. — Скажи, может ли жалкий пёс запрещать мне встречаться с кем-то? — Н-нет, хозяин, — плача от боли, произнёс Кан. Но в то же время он самозабвенно ловил каждое движение Бомгю. — Ты можешь быть с кем захочешь. Я на миг потерял голову, конечно, я не могу и претендовать на роль твоего спутника. — Умница, — Гю, слабо улыбнувшись, грубо погладил его по голове. — А теперь иди и залижи свою рану. И чтобы больше такого не было, — Бомгю поднялся с земли и раздражённо посмотрел на Тэхёна. Сейчас он выглядел особенно жалко: весь в соплях и слезах, да ещё и, пытаясь их вытереть, растирал кровь по всему лицу. — Нам с Карателем нужно разобраться, а ты тут цирк устроил. Не хватало ещё, чтобы ты не мог драться, когда нужно будет. — С Карателем? — шмыгая носом, удивлённо спросил Тэхён. — Зачем с ним разбираться, это же…? — Тэ замер, не договорив, он понял, о чем именно говорит Бомгю. — Да, это же ещё одна головная боль, — закончил за него Бомгю. — А сейчас быстро в больницу пошёл. И нож свой не забудь. Сказав это, Гю поспешил удалиться, но, будто что-то вспомнив, резко развернулся и, подняв нож, с силой ударил Тэхёна в ногу. — И чтобы больше не распускал свой грязный член на кого попало. Ты меня понял? — таким злым Тэ никогда не видел Бомгю. Когда боль немного прошла, он тихо спросил: — Откуда ты узнал.? — Птичка напела. Если ещё раз ты выкинешь что-нибудь, я не буду тебя спасать, — и Бомгю, зло посмотрев на Тэхёна, ушёл. Тэхён влюблённо смотрел ему вслед. Он зажал место, где было его ухо, рукавом своего зелёного в чёрную полоску вязаного свитера. И, вынув нож из ноги, тяжело дыша и по-дурацки улыбаясь, произнёс: — Может когда-нибудь ты все же признаешь меня, и я смогу быть с тобой.***
— Блять! Да пошёл ты нахуй! — крики с автобусной остановки заставили Хенджина прекратить поиски и обратить внимание на кричащего. Тот был в хорошей форме, даже через офисную рубашку вырисовывались рельефные мышцы. В руках у него были черный пиджак и такого же цвета дипломат, который он швырнул в лужу перед остановкой. Посмотрев вперёд, Хенджин понял причину гнева этого молодого человека. Автобус, на который спешил этот бизнесмен, безжалостно уезжал вдаль. Ещё раз оценив… телосложение этого парня, Хенджин подумал, что после пробного боя решит, затаскивать его в банду или нет. — Не повезло, — произнёс он, подходя ближе. Он внимательно осмотрел его теперь уже вблизи. Темные волосы, черные глаза почти такие же, как у Феликса. «Ногти покрасил, пусть и в черный, но всë же. Пидор, что ли? А, бля». Хван прекратил разглядывать нового потенциального знакомого и стал ждать, что он ему скажет. — Да пиздец, — парень достал из кармана брюк зажигалку и прикурил. Хван так и застыл с открытым ртом, парень зажёг сигарету часами, предварительно посмотрев на них время. — Ебать, это как так? — Хенджин подошёл ближе, чтобы разглядеть эту диковинку. Парень сразу оживился и, выдохнув дым, с энтузиазмом принялся показывать Хенджину свою зажигалку. — Крутая, правда? — воодушевлённо спросил он и, дождавшись поражённого кивка Хвана, продолжил. — И представляешь, досталась мне почти за бесценок. Это зажигалка с часами в её корпусе, они были сломаны, поэтому мне удалось выторговать их всего за 2 тысячи. Так-то они, сразу видно, что старинные. Если я сейчас их продам, после того как починил и придал человеческий вид, то мне все 20 дадут. — Нихуя себе, — присвистнул Хван. — А чего же не продашь? — Да я не бедный, могу и не продавать вещи, на жизнь денег хватает. Так почему бы не оставить их? — спросил он. Весело улыбаясь, он посмотрел на Хенджина и продолжил: — К тому же в последнее время я прямо угорел по разным старинным и необычным зажигалкам. Можно сказать, что у меня уже есть некая коллекция. — И что они все у тебя такие? — Хенджин вдоволь насмотрелся на зажигалку и снова принялся оглядывать нового знакомого. Он и забыл, с какой целью вообще подошёл к нему. — Не такие, — поправил его парень. — Они ещё лучше. Давай пойдём ко мне домой? Я тебе столько зажигалок покажу. — Да с радостью, — Хенджину стало интересно какие ещё жиги есть у этого кадра. — Хван Хенджин, — он протянул руку. — Бан Чан, — парень улыбнулся и с чувством ответил на рукопожатие. — Я тут недалеко. — Недалеко и все равно опоздал на автобус? — Хенджин удивительно поднял бровь. Бан косо посмотрел на него и, потупив взгляд, пробубнил: — Ну знаешь, утро там и все такое. Никогда не мог с утра встать нормально. — Понимаю тебя, — Хван сочувственно положил свою руку на плечо Чана. Бан благодарно посмотрел на него. — Постой, а как же твой чемодан? — Ай, да не нужен он мне. Никогда не нравился, наверняка из-за него я и опоздал. В этой луже ему самое место, — сердито произнёс Чан. Оставшуюся дорогу они прошли, переговариваясь о зажигалках, часах и даже о том несчастном дипломате.***
— Неплохой подъезд, — произнёс Хван. Он оглядывал помещение, пока Чан вызывал лифт. — Даже лифт работает, давно я на них не ездил. — У вас лифт сломан? — спросил Чан. Когда дверцы открылись, он пропустил Хвана вперёд и нажал на цифру 5. — Да он, кажется, никогда и не работал, — произнёс Хван. Когда лифт пришёл в движение, Хенджин слегка покачнулся с непривычки. — А у моего парня в доме вообще лифта нет, само место для него есть, а лифта нет. — Бывает же, — произнёс Чан. Потом, будто что-то обдумывая, он замолчал на несколько секунд, а потом спросил: — Парня? — Парня, — Хван утвердительно кивнул. — Эх, жаль, я думал, что уломаю тебя после того, как покажу свою коллекцию, — Чан театрально вздохнул. — Интересно, много парней ты так развел на секс? — фыркнул Хван. — Если я зайду к тебе в квартиру и не увижу зажигалок, сразу же убегу. — Ха-ха, не волнуйся, зажигалки будут, — рассмеялся Бан. — А вообще я ещё не водил к себе парней с улицы, чтобы показать зажигалки. Так что не думай, что я маньяк какой-то. — Парней, значит, не водил, — ехидно протянул Хенджин. — А девушек? — Вряд ли, чтобы привести домой девушку, мне нужно будет заманивать её зажигалками, — Чан улыбнулся ему. — И если что, отношения меня не интересуют, как и секс. — Да ну? — не поверил Хван. — Что, прямо никогда не хочется? — Нет, — спокойно ответил Бан. — Во дела-а, — грустно протянул Хенджин. — А по тебе и не скажешь, что ты импотент. — Чего?! — Чан аж поперхнулся воздухом, пока выходил из лифта. — Всë у меня нормально! Просто не нужны мне ни отношения, ни секс. — Верю, — Хван похлопал Бана по плечу. — Верю, — повторил он и пошёл вперёд. — Какая квартира? — Блять, да встаёт у меня член! Просто я не использую его, чтобы кого-то выебать! — взорвался Бан. Он хмуро подошёл к своей квартире и, открыв дверь, снова пропустил Хенджина вперёд. — Ладно-ладно, верю, — произнёс Хван и, словив гневный взгляд Чана, быстро добавил: — Нет, правда, больше шутить не буду. Чан ещё немного подулся на него, но когда они прошли через гостиную в небольшую комнату, всё его плохое настроение как рукой сняло. Хенджин зашёл за ним и сначала ничего не увидел. В комнате была кромешная тьма, а окон не было. Но когда Бан включил свет, перед Хенджином возникла завораживающая картина — вместо стен были стеллажи с различными зажигалками. И пусть еще не все места были заполнены, но даже то, сколько на данный момент на них размещалось зажигалок, поражало. Помимо стеллажей в стенах, посередине комнаты было несколько тумб, на которых под стеклянными крышками стояли большие зажигалки. Хван стал увлечённо разглядывать первый стеллаж. Чан тут же подскочил к нему и радостно рассказывал про каждую зажигалку, на которую Хван укажет. У него были и большие, и маленькие, и старинные, и современные, и вычурные, и обычные. Пока они обошли всё, наступил обед. Чан предложил ему поесть вместе. Посмотрев на время, Хван с ужасом понял, что потерял четыре часа, слушая про эти зажигалки. Наконец-то вспомнив про свою цель, Хван теперь не знал, что и делать. Он пообщался с Баном и понял, что он неплохой парень. Не хотелось после всего этого притаскивать его к себе в банду силой. Но Хенджин сомневался, захочет ли тот присоединится к нему по собственному желанию. Решив, что лучше будет спросить, Хван проглотил кусок вчерашней, разогретой пиццы и произнёс: — Слушай, а не хочешь вступить ко мне в банду? Чан, услышав это, удивлённо замер, а потом громко рассмеялся. — Никогда бы не подумал, что мне предложат вступить в банду, — смеясь, произнёс он. — А как называется? — Рассвет, — спокойно произнёс Хван. — О, — Бан тут же, перестав смеяться, серьёзным и немного грустным тоном произнёс. — Жаль, значит, ты не просто одноименец. — О чем ты? — спросил Хенджин. Он немного напрягся от такой резкой перемены настроения Бана. — Боюсь, я не смогу присоединиться к тебе. Я уже принадлежу одному человеку, — Чан стал пугающе серьёзен, и, к ужасу Хвана, он сказал то, что Хенджин никак не ожидал услышать. — Я второй приближённый Карателя — Гиена. — Что? — Мурашки со скоростью тела пробежали по спине Хвана. Опрокинув стул, он быстро отпрыгнул на безопасное расстояние. — Почему раскрыл себя? — Потому что ты выслушал мою лекцию по зажигалкам, — просто ответил Чан. Слабо улыбнувшись, он продолжил: — Я не буду сейчас на тебя нападать и Карателю не скажу о нашей встрече. — Но почему? — Хван всё ещё не ослаблял бдительности и ожидал удара со стороны Чана. Нет, не Чана. Гиены. — В благодарность, — произнёс Бан. Откусив кусок пиццы, он с сожалением посмотрел на Хвана. — Жаль, если бы мы не состояли в группировках, могли бы подружиться. — Я не понимаю, — Хван думал, что люди Карателя такие же, как и он, — бессовестные ублюдки, которым дела нет до людей, и они будут убивать и грабить любого. Но вот перед ним сидел не абы кто, а второй приближённый Карателя. Разве можно про него сказать, что он плохой, потому что он плохой? Он такой же человек, как Хван и другие… В этот момент в голове Хенджина что-то щёлкнуло. Он задумался о том, о чем раньше предпочитал не думать. Люди, которых он убивал, пусть и состояли в разных бандах и группировках, в жизни тоже могли быть добрыми и весёлыми парнями. У них наверняка есть родители, которые ждали возвращения пусть и непутевого, но все же любимого сына. Могли быть семьи, которые теперь остались без отцов. А также друзья, которые больше не смогут провести время со своим корешем. Хенджин убивал, не задумываясь о таких важных вещах. Точнее, он намеренно избегал мыслей об этом, чтобы не чувствовать угрызения совести. А теперь все те убийства, совершенные им, навалились на него, как бетонная стена, которая не давала ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ноги перестали его слушаться, перед глазами всё плыло, дышать вообще не получалось. — Эй, ты чего? — Чан быстро встал из-за стола и подошёл к Хвану. Увидев, что тот задыхается, Бан быстро отыскал пакет и приложил его ко рту Хвана. — Дыши. Слушай мой голос и ничего больше. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Ни о чем не думай, слушай мой голос. Вдох… Выдох. — Хван с трудом делал то, что ему говорит Чан, и спустя некоторое время он смог выровнять своё дыхание и вернуть контроль над своим телом. Его всё ещё немного потряхивало, но он уже хотя бы мог здраво рассуждать. — Ты чего так резко упал то? — спросил Чан, откладывая пакет в сторону. — Просто… Раньше я убивал, не задумываясь. А сейчас кое-что осознал, — Хенджин посмотрел на Чана. Такой добрый взгляд, каждый раз, когда он улыбался, его глаза тоже улыбались. Интересно, скольких людей он убил с улыбкой на лице? А скольких он убил, сожалея об этом? — Что, передумал убивать Карателя? — беззлобно усмехнулся Чан. — Нет уж, — издав короткий смешок, Хенджин серьёзно посмотрел на Чана, — его пешка надругалась над моим братом, да и много хуйни он сделал. Убить его — это теперь моя цель. — Как смело ты высказываешься перед его приближенным, — произнес Чан. — Расскажи ему, если хочешь. Но, думаю, он и без тебя догадался, что я хочу его убить, — Хван разлегся на полу, полностью открываясь для удара. Он знал, что Чан не нападёт на него. Чувствовал это. — Мы же с парнями уже как полгода косим его армию. Тут только слепой не догадался бы. Но, пока что, я не нападу на него. — Людей набираешь, да? — Чан грустно улыбнулся и лёг рядом. — Я никому не скажу о нашем разговоре. — Разве тебе это выгодно? Благодарность благодарностью, но и за свою жизнь переживать надо, — произнес Хван, смотря в потолок. — Думаешь, сможешь убить меня? — спросил Бан, тоже глядя в потолок. — Я могу убить не только тебя, но и Карателя, — уверенно произнес Хенджин. — Ха-ха, верю, — Чан улыбнулся напоследок и, поднявшись с пола, произнес. — В следующую нашу встречу я не пощажу тебя. — Знаю, — Хенджин поднялся в след за ним. — Я тоже. — Прощай, — Бан протянул руку. И Хван понял, что это было их прощание как Хван Хенджина и Бан Чана, ведь в следующую их встречу они будут друг для друга Ржавым гвоздём и Гиеной. — Прощай, — Хенджин ответил на рукопожатие и, усмехнувшись своим мыслям, озвучил их вслух. — Жаль, не увижу завершения твоей коллекции. Бан Чан было открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Молча улыбнувшись, он проводил Хвана до выхода из квартиры и вернулся на свою кухню. На столе была недоеденная пицца, а на полу помятый пакет. В воздухе ещё витало присутствие другого человека, а в голове был рой мыслей. Если бы он встретил первого Хенджина, а не Карателя, все сейчас было бы по-другому. Но он уже выбрал свой путь и твёрдо решил пройти его до конца.